Способен ли ты любить?

Так шли дни за днями. Персиваль ходил на работу, а вечером приходил очень уставшим, но, как ни странно, не терял живости и чувства юмора. Сама же Камилла была расстроена тем, что ей запрещалось выходить на улицу. Грейвс повторял: — Ты же знаешь, Президент сказала, что ты в опасности, потому что можешь попасть в руки Гриндевальда. И Камилла это понимала, правда, но жутко хотелось на улицу. И вдруг ей в голову пришел план. Камилла видела, что Персиваль снова засел с какой-то книгой в гостиной. Она подошла и села рядом. Персиваль лишь мельком взглянул на нее и сказал: — Нет. — Я еще ничего не сказала! — возмутилась она. Грейвс тяжело вздохнул и посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь. — Мне нужно на улицу, я скоро с ума тут сойду! Персиваль уже хотел было сказать то, что говорит обычно, но вдруг Камилла удивила его своей находчивостью. — Пошли гулять. Думаю, с таким классным мракоборцем, как ты, мне ничего не грозит. Грейвс закатил глаза, будто не верил, что она думает, что лесть тут сработает. Камилла выжидающе смотрела на него. Это должно было сработать, просто должно… Персиваль тяжело вздохнул и захлопнул книгу. — Ладно уж, — буркнул он, не без удовольствия глядя на то, как Камилла радостно побежала за курткой. Камилла вернулась через пять минут. Персиваль окинул ее придирчивым взглядом: — Эти вещи слишком яркие. Он взмахнул палочкой, и они тут же стали темными. Они не должны были привлекать внимания. Камилла взялась за его руку и они трансгрессировали в парк. Девушка оперлась на парня, тяжело дыша. — Что, уже устала? — насмешливо спросил Грейвс, глядя, как Камилла борется с головокружением. — Не дождешься, — буркнула Камилла, выравниваясь. Они шли по парку и разговаривали о многом. Камилла старалась не затрагивать работу Грейвса. Почему-то она была уверена, что мужчина и так на ней устает, а говорить о работе еще в свободное время… Дойдя до небольшого озера с лебедями, они сели на лавочку. — Что ты думаешь о Гриндевальде? — спросил Персиваль, когда темы любимой еды и погоды закончились. Камилла чуть удивленно посмотрела на него. — Я о нем не думаю, — криво улыбнулась она. Персиваль выжидающе смотрел на нее. — Ну… Я же его не знаю, что я могу о нем думать? — ответила Камилла вопросом на вопрос немного нервно. Это что, проверка? — А как насчет «общего блага»? Ты же читаешь газеты. Камилла замялась. — Я… Аполитичный человек. Грейвс странно посмотрел на нее, но промолчал. У Камиллы появилось плохое предчувствие. Может, надо было ответить, что она считает его самым отвратительным человеком из всех живущих? Но ведь это не так, она же его действительно не знает. А если бы и знала, то… А в принципе, зачем ей вообще об этом думать? До конца прогулки разговор как-то не вязался. Когда они вернулись домой ближе к 9 вечера, Камилла на скорую руку пожарила обоим картошку. Ужин также прошел в молчании. Видимо Персиваль долгое время пребывал в размышлениях и это ей не нравилось. Неужели она оттолкнула Грейвса от себя? Это нужно было как-то исправить! Поэтому перед тем как уйти спать, Камилла сказала искренне: — Спасибо за прогулку. И оставила невесомый поцелуй на щеке Персиваля в благодарность. Оставив удивленного Грейвса на кухне, она первая пошла в ванную. *** Геллерт был удивлен таким развязным поведением. Но может в 21 веке совсем другие манеры, которые позволяют целовать незнакомых мужчин? Ну, в принципе они и не незнакомцы — все-таки живут вместе. Но факт оставался фактом. Может, Камилла решила, что он ее на свидание позвал? Геллерт усмехнулся. Даже если и так, то он совсем не прочь немного поразвлечься. Гриндевальд почувствовал изменения в теле и понял, что действие зелья закончилось. Оно и к лучшему — все равно пора было уже ложиться спать. А с Камиллой Геллерт может быть и помягче… Скорее всего именно так он сможет узнать нечто такое, что поможет ему в этой войне. Шли дни, и они все больше находили общий язык. Камилла, хоть и любила поболтать, но не болтала без умолку, потому что, кроме того, что любила говорить, еще больше она любила слушать. А лже-Персиваль давно не встречал человека, который бы так внимательно слушал его, при этом, не заглядывая в рот. В один момент Геллерт даже пожалел, что не может рассказать ей о своей настоящей работе, которая выедает ему мозг больше, чем это «хобби» в министерстве. Причем вилкой. Но он тут же затолкал эту мысль куда подальше: во-первых, Камилла тревожится каждый раз, когда слышит или видит фамилию «Гриндевальд» в выпуске газет, а во-вторых, как только она узнает, кто он такой, все доверие сойдет на нет. Да и Геллерт был почти уверен, что она ничем не отличается от остальных девушек, с которыми он имел дело. — Мне пора, — сказал «Персиваль», взглянув на часы. — Спасибо за завтрак. — Пожалуйста, — махнула рукой Камилла. Грейвс встал и натянул на себя пальто. Абсолютно безвкусное на его взгляд. Геллерт чувствовал себя актером дешевого представления: он ведь даже не старался уж сильно походить на Грейвса! Недоумки эти министерские работники.  — И Персиваль… Геллерт обернулся. — Удачи, — с улыбкой сказала она. Гриндевальд ничего не сказал и трансгрессировал. Ее слова почему-то все еще были в его голове. Когда ему в последний раз кто-то желал удачи? Не то, чтобы она была нужна такому стратегу как он, но все же… Почему в его груди разрастается какое-то тепло? Геллерт махнул рукой, сослав все на очень вкусный завтрак. Камилла, как оказалось, очень вкусно готовит. — Мистер Грейвс, — сразу подскочила к нему секретарша. Лже-Персиваль едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Он не успел и порога переступить, как от него уже чего-то хотят. — Вам стоит на это взглянуть. Фанатики Гриндевальда снова занялись вандализмом. Геллерт выхватил папку с делом. — И еще… там, в допросной, сидит один мракоборец. Его уличили в том, что он один из последователей. — Я должен провести допрос? Секретарша с готовностью кивнула. Геллерт окинул ее беглым взглядом. Широкое декольте, яркая помада… Он видел, что она пытается произвести на него впечатление. Не на него, на Грейвса. И это его забавляло. Он заговорщицки ей подмигнул и пошел выполнять свою работу. *** — Ну и что это было? — раздраженно поинтересовался Геллерт у своего последователя. Было уже за восемь вечера, и он давно покинул министерство и вернул свое настоящее обличие. Сейчас с этим недоумком они стояли в его кабинете у него дома. — Простите, я думал, что… Гриндевальд тяжело вздохнул. Мало ему работать на двух работах сразу, так еще и надо своим же последователям время от времени промывать мозги и вставлять их заново, чтобы думали хоть чуть-чуть. — Да, ты хотел помочь, я понимаю, — сказал Геллерт спокойно, хотя внутри у него все кипело. — Своими действиями ты чуть не подставил меня. Фанатик выглядел уж слишком несчастным. Геллерт еще раз вздохнул, чтобы не начать орать. Нервишки что-то в последнее время шалят… — Простите меня, сэр. — Ты больше не вернешься в министерство. Я доверяю тебе операцию, которую возглавляет Винда. Она тебе расскажет детали. Не подведи меня. — Нет, сэр. Никак нет, сэр, — сказал фанатик и Геллерт опять чуть не закатил глаза. Его последователь раскланялся и вышел. Гриндевальд со злостью сжег папку с делом, которое только что решил. Сколько же еще ему нужно времени? Геллерт взглянул на часы и вздохнул. Уже почти 9, нужно было возвращаться, чтобы не вызвать подозрений. Гриндевальд открыл шкаф и достал зелье. Выпив его, он подождал, пока полностью превратится, сменил одежду и отправился в дом Грейвса. Эта игра в переодевания тоже действовала ему на нервы. *** Камилла сидела на диване, тупо глядя перед собой. В ее глазах стояли слезы, и это Геллерт заметил сразу же, когда вошел. «Что ж, и ужин накрылся, — подумал Геллерт. — Просто прекрасный сегодня день!» — Привет. От звука его голоса девушка вздрогнула и посмотрела на него. — Привет, — тихо ответила она. — Где ты это нашла? — он указал на бокал с вином в ее руке. — Ты вчера забыл бутылку убрать. Камилла вытерла слезы и отпила из бокала. Геллерт подумал о том, что сейчас бы и сам не прочь напиться. Он все еще был зол и должно быть, и она это почувствовала. — Что-то случилось? — спросила Камилла. Грейвс сел рядом. — Небольшие проблемы на работе, — коротко ответил он, не вдаваясь в подробности. Ему очень не хотелось сейчас думать об этом, да еще и объяснять Камилле, почему он злится на этих идиотов. Когда-нибудь его терпение лопнет. — А что с тобой? Ты так каждый вечер проводишь или какой-то повод? Камилла за эти слова могла бы с легкостью кинуть в него подушку, но она лишь усмехнулась и сказала: — Ничего особенного. Я просто… Вспомнила кое о ком. Персиваль с интересом посмотрел на нее, ожидая продолжения. Неужели он сейчас услышит историю о парне, который ее бросил? Мерлин упаси. — И о ком же? — спросил Персиваль. Камилла неуверенно посмотрела на него. — О своей семье. Я понимаю, что это глупо думать о них. Я уже туда не вернусь. — Да ладно, нет ничего невозможного… Она покачала головой. — Нет. Меня сбила машина. И после этого я оказалась здесь. Геллерт не знал об этом. Камилла тяжело вздохнула. — Прошлое должно остаться в прошлом. И сама же усмехнулась ироничностью своей фразы. Несколько минут они сидели в тишине, когда лже-Персиваль наконец сказал: — Это нормально, что ты скучаешь. Не стоит отгораживаться от чувств. — Ага, как будто ты так делаешь, Геллерт. — Но и стоит жить дальше. Камилла кивнула и вытерла вновь набежавшие слезы, осушила бокал и поставила его на столик. — Ты прав. Как всегда. Персиваль усмехнулся. — Как твои дела? Когда ты вошел сюда, у тебя был такой вид, будто ты хочешь кого-то проклясть, — сказала через какое-то время Камилла. Она это заметила? Он ведь даже маску безразличия нацепил, как она могла заметить? — Ты знаешь, гнев тоже не стоит сдерживать, — Камилла посмотрела на него с полуулыбкой. — Я никому не расскажу. Обещаю. — Тебе хватит на сегодня своих негативных эмоций, — сказал Грейвс. — Как знаешь, — пожала плечами Камилла, — просто чтобы ты знал, что… тебе есть с кем поговорить. И она вдруг его обняла. Вот так просто взяла и обняла, как бы это сделал друг, выражая поддержку. Геллерт все еще не переставал ей удивляться, но теперь ему это даже нравилось. Он обнял ее в ответ, поглаживая ее спину. Лже-Персиваль убрал непослушные локоны ей за ушко, а сам неожиданно прислонился губами к ее шее, оставляя несколько мягких поцелуев. При этом он понимал, что она может быть уже слишком пьяна, чтобы сопротивляться, а он слишком устал, чтобы не позволять себе еще и это. Камилла лишь ближе прильнула к нему, расслабляясь в его руках. *** Утром Камилла проснулась первой. Она почувствовала, что кто-то обнимает ее сзади и открыла глаза. На ее губах появилась широкая улыбка. Это была, наверное, одна из лучших ночей в ее жизни, и теперь единственное, чего она боялась — это того, что Персиваль может бросить ее после этого. Хотя даже этого она не боялась, потому что за хмурой маской Персиваль был отличным человеком, который никогда так не поступит, и… Камилле он нравился. Но стоит ли ему в этом признаваться? Камилла бы с радостью просто осталась лежать в этих объятиях, не думая ни о чем. Камилла осторожно перевернулась, чтобы не разбудить Персиваля, но все же, чтобы просто посмотреть на спящего мужчину. Это были довольно сложные махинации, но все же она справилась. Камилла хотела провести рукой по его волосам, но вдруг застыла. Волосы и брови стремительно побелели. Лицо преобразилось и стало совершенно другим. Камилла в ужасе смотрела на эту трансформацию, специально закрыв рот рукой, чтобы не закричать. Ее старания быть тихой, чтобы потом сбежать, были бессмысленными, потому что мужчина вдруг открыл глаза и теперь на нее смотрели два разноцветных глаза.