Обещания

      Она ещё ни разу не ходила по льду. В буквальном смысле. Шепард выросла на кораблях, подобно кварианцам. Поэтому когда родители, матерные космопехи, решали устроить дочке праздник, местом проведения они всегда выбирали какую-нибудь планету. Особые события отмечали на Земле, но проводили там не много времени, не особо выбираясь на природу.       Сейчас Шепард смотрит наверх, и не может оторвать взгляд. Она стоит посреди океана, замершего, как лужа. Сверху небо, голубое, безоблачное, солнечное. Пустое. Но дающее надежду на то, что где-то там, вдали, на берегу этой огромной лужи небо такое же. Потому что там оно будет означать спокойствие, радость, благополучие. Счастье. Счастье людей, азари, турианцев, кроганов… Вселенское счастье. Это именно то, за что она сражалась. То, за что умерла однажды, и за что почти умерла снова.       А теперь Шепард смотрит вниз. И видит толстый слой льда под ногами. Он покрыт трещинами, маленькими, исчертившими всю его поверхность. А некоторые находятся глубже, разрывая несколько слоев сразу, вселяя тревогу. Такой плотный, крепкий лед… но с царапинами. Значит, его что-то смогло сломать. Значит, не такой он и надежный, не такой уж и крепкий. Но она продолжает стоять на одном месте, потому знает — если двинется — упадет. Лед — самое коварное явление природы. Он может казаться крепким и надежным, но на самом деле он трещит по швам, трещит изнутри, и в любой момент может опрокинуть того, кто не умеет правильно с ним обращаться. Как похоже на Совет, с его интригами и предательствами.       Можно стоять так вечно, в этом пустом и ненадежном месте. Можно уйти. Но куда? Вокруг такие же ледяные пустыни, куда ни глянь. Приходится стоять тут, на этом ненадежном месте и смотреть в пустое небо, думая о далеком счастье.       Шепард ждет, что сейчас лед проломится, и она окажется в холодной воде. Ждет, что отколется гигантская льдина и понесет её прочь. Ждет, что подует ветер, заставит её сдвинуться. Ждет чего-нибудь, потому что что-то должно произойти. Что-то, что заставит её проснуться.       Но ничего не происходит. Не слышно ни единого звука, не видно ни единого движения. И у самой Шепард начинает неметь тело, и, кажется, она вот-вот упадет. Но она стоит, все так же неподвижно.

***

      В нос ударил резкий запах медикаментов. Пищание прибора доносилось откуда-то далеко, но все равно действовало как капли воды, в полной тишине падающие в одно и то же место. Шепард слышала, что раньше таким методом пытали людей, сводя их с ума.       Она чувствовала, как её ноги и руки стягивали эластичные повязки, а туловище было надежно закреплено в одном положении. Соображала на удивление хорошо и быстро, поэтому, поняв, где находится, даже не стала открывать глаза и осматриваться.       Звук открывшейся двери привлек внимание. Шепард открывала глаза медленно, зная, что свет в помещении, скорее всего яркий и белый, а чувствовать жжение ещё и в глазницах сейчас точно не хотелось. Только не тогда, когда… ничего не болит? Это кажется странным. Открыв глаза, она поняла, что зря волновалась. Кажется, сейчас на планете глубокая ночь, и единственный источник света — лампочка на блоке системы жизнеобеспечения.       Когда в палату зашли, зажегся неяркий мягкий свет. Он доставил небольшой дискомфорт, но Шепард хватило двух-трех секунд, чтобы проморгаться и привыкнуть к освещению. Вошедшей оказалась врач-азари в соответствующей форме. Она не заметила бодрствующую пациентку, направившись к прибору на другой стороне палаты.       — Доктор, — просипела Шепард, смотря инопланетянке в спину. Говорить было тяжело, звуки получались тихие, вылетали из горла со свистом, но боли не было. Вошедшая обернулась, не спеша, как будто только и ждала, когда её позовут.       — Коммандер, — улыбаясь, начала азари, — как вы себя чувствуете?       Шепард помолчала несколько мгновений, прежде чем ответить, что было время, когда она чувствовала себя и лучше. Доктор усмехнулась.       — С вашими ранами не живут, коммандер. Так что поверьте, вы ещё легко отделались.       — Все настолько плохо? — Азари кивнула, глядя прямо в глаза Шепард. — А что с Землей? Со Жнецами? С «Нормандией»?       — Давайте поговорим об этом завтра. Сейчас уже далеко за полночь, и я не имею всей информации. Я сообщу о том, что вы пришли в сознание. Думаю, адмирал Хакет навестит вас ближе к обеду.       Шепард кивнула. Точнее, попыталась, но азари верно истолковала еле заметное движение её головы и вышла из комнаты, потушив свет.       «Значит, Хакет жив. — Когда коммандер осталась одна, мысли начали лениво перекатываться в её голове. Клонило в сон. - Надеюсь он даст мне исчерпывающие ответы на все вопросы, которые я задам».

***

      — Завораживает, не так ли, майор? — Кайден вздрогнул. Он не заметил подошедшего со спины Джокера.       — Да.       Пилот улыбнулся. Устало, измученно. Глаза красные, пальцы на руках постоянно подергиваются. Все, кто был на «Нормандии» в час её крушения, были напряжены, но Джокер уже почти срывался. Взглядом он избегал остатки корабля, лежащие в ста метрах от их привала.       — Как вы думаете, где мы находимся?       Прихрамывая подойдя к обрыву, Джефф сел рядом с Кайденом и туманным взглядом смотрел то ли на деревья вдали, то ли на небо над ними.       — Без понятия. Думаю, мы недалеко от Рукава Стрельца, если не в нем.       — Откуда вы знаете?       — Когда та чертовщина сбила «Нормандию», мы летели к ретранслятору в Гамме Аида, верно? Волна настигла нас почти сразу после достижения сверхсветовой. Мы не улетели далеко.       Пилот хмыкнул.       — Повезло, что нас сбило прямо над этой планетой, — такая оптимистическая фраза, сказанная таким мертвым голосом, не вселяла радости или благодарности судьбе. — Не хотел бы я сейчас разлагаться в космосе, как Шепард год назад.       Кайдена парализовало. Дыхание сбилось, мышцы напряглись. С тех пор, как они оказались здесь, его не покидало ощущение тревоги. Не скорби по погибшей коммандер, какую он видел на лицах остальных, что действовало на него как красное полотно на быка. Не скорби, а тревоги за неё. Обычно в таких ситуациях говорят, что он чувствует, что она жива. Кайден не чувствовал. Он знал. Был уверен. Потому что она обещала ему. Ему, Тали, Рексу, Миранде, Гаррусу и остальным. Она обещала им всем, что они выживут и, когда последний Жнец развалиться на куски космического мусора, выпьют дорогущий виски из запасов доктора Чаквас. Она дала обещание, и Кайден знал, что она сдержит его. Потому что она — Джейн Шепард, герой, спаситель Галактики, миротворец, друг, смысл его жизни.       Джокер заметил напряжение Кайдена и запнулся на полуслове.       — Простите, майор. Я… понимаю ваши чувства. Мы оба потеряли их. Самых близких людей. Точнее самых близких чертовых машин.       — Нет, — Аленко шептал, и его и без того хриплый голос был совсем сиплым. — Мы не потеряли их, Джефф. Ни я, ни ты. Шепард жива, и она прилетит сюда сразу, как оправится и сможет ходить. Что касается СУЗИ…       Джокер побледнел, его губы сжались в тонкую линию. Он чуть дернул головой, отворачиваясь от собеседника.       — … её телу пришел конец, это так. Но разве СУЗИ — человекоподобный синтетик? Она говорила, что её тело — оболочка, которую она сочла приемлемой для себя и всей команды. Сейчас, когда оболочка разрушена, СУЗИ продолжает существовать в «Нормандии». Тали сказала, что комната с ядром ИИ почти не повреждена. СУЗИ спит, и ждет часа, когда ей позволят проснуться. Когда её «сердце» снова забьётся.       Следующие пять минут они провели в молчании. Тишина нарушалась шелестом местной флоры, отдаленными шагами членов экипажа. Кто-то окликнул Джокера, но тот и не шелохнулся.       — Спит, говоришь? — Пилот стал подниматься, медленно и аккуратно. Лицо его стало живее, голос бодрее. — Тогда пусть высыпается, раз предоставилась такая возможность. Ей давно пора было немного отдохнуть.       И Джефф захромал прочь, оставляя Кайдена наедине со своими мыслями. Воспоминания о последнем разе, когда он видел Шепард, снова всплыли на поверхность разума.        Жнец в очередной раз атаковал. Увидев разрушающий красный лазер впереди, Кайден чудом спасся, откатившись в сторону, а Шепард забежала прямо в него, не сумев затормозить. Поднялась волна пыли, и Аленко зажмурился. Он почувствовал, как столкнулся с обломками какого-то здания и осел наземь от удара в колено. Воздуха становилось все меньше, и майор уже был готов потерять сознание, как вдруг кто-то схватил его за руку и потянул за собой вверх по склону. Поднявшись, Кайден поддался и бежал, не отдавая себе отчет куда и не понимая, что происходит вокруг. Он был в сознании, но перед глазами все плыло. Послышались крики, но они доходили до Аленко откуда-то издалека. На мгновение его проводник остановился, затем рванул с места, повернув куда-то в сторону. Пришел в себя Кайден только на челноке, улетающим на «Нормандию». Он слышал, как Джеймс истошно орал в устройство связи:       — Что случилось?! Шепард на месте?!       После нескольких ударов кулаком в динамике наконец раздалось притупленное:       — Никто не добрался. Все мертвы.       Джеймс утих, пошатнулся. Отступил назад и чуть не споткнулся об ноги Кайдена. Когда он посмотрел на лежащего майора, Аленко увидел перед собой не Вегу, а его тусклый призрак. Смуглая кожа побелела, став почти серой. Казалось, его сейчас стошнит.       — Держите в курсе, — прямо над Кайденом раздался дрожащий голос Лиары. Он поднял голову и встретился с ней взглядом. — Ты в порядке, Кайден?       — Да, в норме, — ответил он начал подниматься. — Просто ушибы. Ты как?       — Меня не задело. Я с самого начала взяла правее Шепард, так что лазер прошел мимо меня. В пыли я увидела тебя и принесла сюда. Коммандер… её я не нашла.       Кайден положил руку на плечо Т’Сони и сжал его, заставив посмотреть на себя.       — Ты сделала все, что смогла. Когда Шепард присоединится к нам, она приставит тебя к награде.       Лиара улыбнулась с сожалением и отвела взгляд.        — Снова вспоминаешь это? — Лиара, тихо подошедшая сзади и присевшая на то место, где совсем недавно сидел Джокер, вырвала Кайдена из его мыслей.       — Да. И я знаю, что ты тоже.       — Каждый день. С Шепард я пережила, кажется, самые эмоциональные моменты своей жизни: протеане, смерть матери, Жнецы, гибель Шепард и её возвращение, затем снова её гибель… и снова возвращение.       Кайден ответил ностальгирующей улыбкой.       — Знаешь, когда Хакет сказал, что Шепард и Андерсон каким-то чудом добралась до Цитадели, я почувствовал себя ничтожеством. Я улетал подальше от поля боя, невредимый, а женщина, попавшая под прямой удар и, скорее всего, еле живая, пошла дальше и взорвала всех Жнецов к чертовой матери. Я как-то сказал ей, что никто не сможет справиться в одиночку. Это было после Тессии, тогда я просто хотел поддержать её и, в каком-то смысле, облегчить её ношу. Хотел, чтобы она перестала винить в поражении одну только себя. Чтобы она не считала себя идеальной машиной, которая может все и не имеет права на ошибку. Шепард долго молчала, но в конце-концов согласилась. А потом на Земле она разобралась с самыми опасными существами Галактики. Одна. Когда Шепард прилетит сюда, вероятно, рассмеется мне в лицо.       На мгновение взгляд Лиары изменился. Она смотрела на свои скрещенные пальцы с жалостью, как будто слушает душевнобольного, который рассказывает ей о письме, присланным его давно умершим родственником. И, как профессиональный психиатр, она искусно делает вид, что верит ему.       — Мне кажется, — начала она аккуратно, все так же смотря на пальцы, — что Шепард видела поддержку во всех нас. За ней шли, верили в неё и её идею. Возможно, это давало ей силы не сдаваться после Тессии и на Земле.       — Да, Шепард говорила мне об этом. Когда я был с ней перед Кроносом, она сказала, что, — Кайден усмехнулся, — я её вдохновляю. Тогда я подумал, что когда шел на службу, не мог и предположить, что стану чьей-то музой. Впрочем, — Аленко заговорил быстрее, поднимаясь, голос его стал бодрее, — сейчас мы черт пойми где, и вряд ли кого-то вдохновит ностальгирующий космопех. Где Джеймс? Он просил меня помочь ему расчистить БИЦ от обломков.       Лиара была рада смене темы и, просияв, поднялась на ноги. Она сказала, что, вероятно, Вега снова подтягивается на коряге, которую за прошедший день успел облюбовать и покидал только по крайней необходимости.       — Кажется, он тоже переживает. Он и раньше качался без устали, но сейчас делает это с таким остервенением, что я боюсь, как бы он не свалился замертво от изнеможения.       Кайден кивнул и направился в сторону, указанную Лиарой.