Ночь в Тихуане

Год назад. Буэнос Айрес. Аргентина. Багровый свет заходящего солнца лился в аквариумные окна пентхауса на 60 и последнем этаже небоскреба в районе Порто Мадера. Молодой мужчина в низко сидящих на бедрах спортивных штанах и насквозь мокрой от пота майке сосредоточенно молотил боксерский мешок. Серия коротких справа, один длинный слева, нырок, короткие слева, длинный справа, снова нырок и танец вокруг мешка - защита. Он не был похож на классического боксера, скорее на танцора. Поджарое гибкое тело, широкие плечи, рельефные длинные мышцы и движения то резкие, то мягкие, кошачьи, как у гепарда. "Гепард Рамос", "Танцор Рамос", "Тангеро Рамос" и даже "Детка Рамос" - как только не извращались спортивные журналисты, придумывая новые и новые прозвища таинственному, почти никогда не дающему интервью бойцу, входящему в элиту тяжёлого дивизиона. - "Входящий видеозвонок"'- пропела из динамиков система "умный дом". Мужчина нанес последний удар по боксерскому мешку и заспешил к монитору, зубами расшнуровывая перчатку. Экран булькнул и отразил здоровенного латиноса с твердым, как кулак, лицом и пронзительным взглядом. - Привет, Кристобаль, есть новости? - Похоже, мы нашли ее, гринго. Красивая, но самое главное — фанаберия неслыханная, мнит о себе неизвестно что. У тебя на почте полный отчет: что ест, где бывает, вплоть до до женского цикла и пломб. Ребята постарались - латинос размял в пальцах сигарету и привычно вставил ее угол рта. - Ну, если речь о фанаберии, то в ней ей нет равных - криво усмехнулся боксер , - Где? - Была в Вегасе, потом сбежала из-за заварушки в Новый Орлеан. Сейчас работает хостесс в клубе "Мейсон Бурбон" и братец ее там же, вышибалой. Мы тебе даже кино сняли, наслаждайся. - Кристо, я рад, что ты согласился взяться за это дело! - В любое время, брат, я тебе обязан во-первых, а во-вторых для мексиканского полицейского на пенсии это возможность скоротать деньки не на прополке картошки. Экран погас, а Рамос подошёл к огромному окну и упёрся лбом в стекло. Отсюда, с высоты 60 этажа паромы, отплывающие в Уругвай из порта казались игрушечными. Кейт Роуз сделала несколько шагов по направлению к мужчине и остановилась. Высокая, стройная, атлетически сложенная, она обладала уверенностью и статью, которая сразу привлекала внимание. - Звонил Кристо? Они нашли? - черные, как маслины, глаза девушки сузились, а чувственные губы стали тонкими от напряжения. - Кажется, да. Я ещё не смотрел отчет. - Рамос повернул к ней голову и поднял брови - Не заводись, доктор! - Хорошо, тогда хотя бы поешь! Ты молотишь этот мешок на чистом адреналине, когда ты ел последний раз? Я штопала тебя восемь часов, чтобы посмотреть как ты отбросишь коньки от истощения? Ты вообще слышишь меня? - Кейт подошла ближе и положила руки на грудь мужчины - Давай, доктор, тащи свои целительные кровавые стейки, я поем - губы мужчины тронула улыбка, но глаза оставались холодными, как кубики льда в стакане виски. Она никогда не видела, чтобы эти глаза улыбались. Когда зимой 17 года тогда ещё не Рамоса привезли в американский госпиталь Стамбула, он был почти мертв. Привезли без всякой надежды, просто потому, что госпиталь был ближе всего к месту, где его нашли. Два сквозных пулевых ранения, огромная потеря крови и главное - этот парень не хотел бороться за жизнь. Совсем. Наоборот. Кейт Роуз работала торакальным хирургом третий год и ни разу не встречалась с подобным яростным желанием сдохнуть. Восемь часов операционная бригада Кейт вытаскивала его с того света, а через 2 дня, придя в себя, раненый ночью выдернул из руки катетер, из ран - дренажи и для полной уверенности сбросил со стойки сердечный монитор. Его пришлось фиксировать, потом кормить внутривенно, потом вливать конские дозы успокоительных, потом часами уговаривать жить. Парень провалялся на больничной койке больше месяца и стал главной головной болью доктора Роуз. А уже перед его выпиской Кейт поняла, что влюблена в мрачного суицидника, как школьница. Я должен сделать это, Кейт,— прошептал Рамос, — У меня нет выбора. Солнце зашло и в пентхаусе стало почти темно, только всполохи рекламных огней освещали лицо девушки. На мгновение мужчина увидел в нем совсем другое лицо, оно напомнило ему о любви и скорби, которые он испытал. А из тени янтарным огнем сверкнули полные злобы глаза убийцы. Рамос помотал головой и все исчезло. — Знаю, — она крепко обняла его за плечи, словно стараясь защитить от темноты. - Ты ведь собираешься победить, чемпион? Или просто тратишь время, терзая себя призраками? - Я хочу снова стать живым, доктор. -' Ты жив! -' Нет. Знаешь, когда жизнь больше не имеет значения? Кейт замерла. - Когда умирают мечты, доктор. Я живу прошлым, формально я умер на твоём операционном столе, а в настоящем меня уже нет. Ты классная, Кейт, и я хочу любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. - Так и будет, я верю и буду рядом. Ты классный, чемпион. Несмотря на то, что псих, несмотря на отчаяние, несмотря на все, что с тобой случилось. Знаешь, когда жизнь больше не имеет значения? Когда не во что верить.