Как с гуся вода

      — Вы все погибнете страшной смертью! Если не отдадите мне её!!! Я уничтожу мир!       Ситуация была, в общем-то, патовой. Трое мужчин смущённо переглянулись и обернулись к трём женщинам, азартно рывшимся в сундуках с золотом.       — Эээ… Иви? — вопросил шатен, обратившись к темноволосой хрупкой девушке, державшей в руках пудовое ожерелье.       — Ну не знаю… — пробормотала она. — По идее, стенка должна его удержать, но я не знаю, что у него в запасе. Лара, ты собак не позовёшь?       Другая девушка с длинной косой отвлеклась от пересыпания монет в мешки и пронзительно свистнула. Древнеегипетская мумия, стоявшая за окружившей её прозрачной стеной, вздрогнула и поморщилась. Для своих пяти тысяч лет мумия выглядела более чем привлекательно, и третья девушка, откинув со лба рыжую чёлку, соизволила спросить.       — А он чего вообще хочет-то?       После того, как десять дней назад Алька нечаянно оживила Имхотепа, сей предмет старины гонялся за ней по всему миру. В конце концов, им надоело бегать, и они повернулись лицом к опасности: как минимум с целью выяснить, чего ей от них надо, как максимум — уничтожить. Гонка завела их в развалины Карнака и заглохла в связи с неожиданно открывшимся залом с золотом. Девушки рванули к древним ларцам, мужчины слегка поотстреливались, Имхотеп покидался заклинаниями, в результате чего возникли непробиваемая воздушная стена и неловкая пауза. Дамы азартно примеряли на себя древние безделушки, мужчины иногда смущённо на них оглядывались и пожимали плечами, а Имхотеп мрачно размышлял над очередной пакостью и через головы парней пытался высмотреть, что там нарыли леди.       В зал вбежало штук восемь собак. Здоровенные псы мигом подбежали к хозяйке, а та быстро поснимала с их спин мешки и начала перегружать в них сокровища.       — Знаю я эти гробницы, — ворчала под нос Иви, помогая Ларе, — чуть что тронь, и всё развалится. Копай потом это опять по новой, как дурак.       — Ага. Или после смерти этого тоже может всё развалиться, - Лара пренебрежительно кивнула в сторону Имхотепа, — кстати, а он не Самое Смертоносное Заклятие сплетает?       Иви и Алька повернулись к напевающе-воздевающему руки жрецу. Завихрения воздуха, чётко обозначившие потоки сил, расходились вокруг него по широкой спирали, и стена уже вовсю прогибалась под их напором.       — Мужики, вы выяснили, чего он хочет? — возмущённо обратилась Иви к парням.       — Власти над миром и Альку! — рявкнул Рик, перекрывая завывания ветра.       — А я-то ему нафига? — Возмутилась рыжеволосая, прикрепляя собаке на спину очередной мешок.       Имхотеп заговорил. За декаду дней мотания по миру говорить на современном языке он ещё толком не научился, выучив пару-тройку угрожающих фраз и слегка подсев на интернетовский сленг. Так что длинная певучая фраза на древнеегипетском утомила Иви ещё на середине, и поморщившись, девушка перевела.       — С властью над миром всё понятно, а ты являешься телесным воплощением его давно умершей возлюбленной, так что он грохнет тебя и вселит в твоё тело её душу… Бла-бла-бла, ты станешь его женой, и вы будете жить вечно и править миром… Мальчики, давайте в темпе, сматываться пора, тут уже всё трясётся!!!       — Женой, говоришь… — задумчиво протянула Алька и на третьей скорости рванула к изрядно просевшей стенке.       Имхотеп уставился на неё. Одарив того сияющей улыбкой, девушка протянула ему руку. Вихрь угас, тряска прекратилась, стенка окончательно распалась, и народ вернулся к будничным занятиям: Лара с присоединившимся Джонатаном продолжали набивать мешки, Рик и Иви о чём-то перешёптывались, Генри пытался понять сигналы, которые Алька показывала ему на пальцах руки тайком от Имхотепа, а жрец наколдовывал заклятие переноса. Наконец он произнёс последнюю певучую фразу, и новоиспечённые жених с невестой исчезли в вихре песка.       — Чего она тебе показала? — поинтересовался Джонатан.       — Не спасём — убьёт, — философски пожал плечами Генри, направляясь на помощь к расхитителям гробниц. Последняя, к общему удивлению, так и не развалилась.       Путешествие в вихре песка никакого удовольствия не доставило. Отчаянно кашляя и отплёвываясь, Алька вывалилась около Хамунаптры, и стала наблюдать, как Имхотеп воздеванием рук производит раскопочные работы. Порывшись в своевременно не снятом со спины рюкзаке, девушка вытащила бутерброды и пачку сока и принялась за завтрак. Жрец закончил с пыльными бурями и с сияющей улыбкой подошёл к Альке, что-то ласково так произнося. Несмотря на приличные познания в археологии, говорить на древних языках девушка так и не научилась, и отрицательно помотав головой, переспросила:       — Ась?       Имхотеп поморщился и довольно грубо отобрал ёмкость с соком. Напившись и швырнув подальше пустую пачку, подхватил девушку под локоток и потащил к гробнице. Алька благоразумно решила пока не сопротивляться.       В гробнице было пыльно и холодно. Имхотеп подвёл девушку к древнему алтарю и жестом велел укладываться. Алька внимательно оглядела пыльную поверхность, под которой отчётливо проступали бурые пятна, и отрицательно помотала головой. Жрец как-то равнодушно пожал плечами и что-то коротко рявкнул. Стенки гробницы ощутимо затряслись и повсюду стали выкапываться мумии. С видом полнейшего равнодушия к происходящему Имхотеп занялся приготовлениями к ритуалу. Мумии довыкапывались из пола и довыколупывались из стен и угрожающе двинулись на Альку. Парочка из них многозначительно позвякивали наручниками на алтаре…       — Вот чёрт! — Алька резво подхватила рюкзак и, прикинув план помещения, рванула к дальнему темному проёму. Мумии ритмично загрохотали костями следом. На ходу вытащив из рюкзака динамитную шашку, Алька ускорила бег. Остановившись перед поворотом туннеля, она не спеша подожгла шнур и, прислушавшись к грохотанию костей, аккуратно положила бомбочку на пол. Полюбовавшись пару секунд на яркий цвет огонька, дождалась первой партии мумий и рванула дальше на третьей скорости. Взрыв раздался ровно в ту секунду, как девушка выскочила из туннеля… Не успевшие за первой партией остатки мумий безглазо уставились на издавшую боевой клич девушку и припустили за ней. В лучших традициях Серьёзного Сэма Алька прыжками понеслась ко второму дальнему тёмному проходу…       Мумии удачно закончились одновременно с динамитом. Практически все дальние тёмные проходы были завалены, и на волю теперь вёл подозрительный водоём посреди зала и широкий светлый выход, в дальнем конце которого отчётливо просматривалась улица. Запыхавшаяся Алька предстала перед скучающим Имхотепом. Тот сидел на алтаре и мрачно наблюдал за довольной Алькой.       — Ну и дальше что? — ехидно осведомилась девушка. Жрец вздохнул и щёлкнул пальцами.       Нда, мумии при доставке Алькиного бренного тела на алтарь были менее болезненным способом. Ржавые цепи с алтаря, неведомым способом удлинившись, пребольно впились в тело. Алька завопила, жрец в очередной раз поморщился, цепи как следует приложили Альку об алтарь и намертво закрепили её там. Имхотеп раскрыл тяжеленный том и начал читать заклинание.       По мере прочтения в гробнице отчётливо стало пахнуть озоном, поднялся лёгкий ветер, странным образом оставив древнюю пыль на месте, зато заставив колыхаться всё, что ещё было способно это делать. Мантия Имхотепа то раздувалась, то облегала фигуру, придавая ритуалу нужную загадочность. В центре подозрительного водоёма образовался маленький подозрительный водоворотик. Жрец закончил очередной речитатив и, звучно захлопнув книгу, с нетерпением уставился на воду.       Из воды не спеша поднялся столб, после нескольких оборотов приобретя очертания фигуры, с ног до головы закутанной в мантию с глубоко надвинутым капюшоном. Повертевшись ещё немного, фигура потемнела, став отчётливо отличаться цветом от воды и приобретя прозрачный светящийся ореол. Оторвавшись от ставшего совсем подозрительным водоёма, мантия с капюшоном не спеша подплыла к распятой на алтаре Альке.       — Анук-су-намунн… — с восторженным придыханием произнёс жрец. Фигура величаво кивнула ему головой и капюшон уставился на Альку. Девушка в долгу не осталась и тоже вперилась глазами в капюшон.       Вид у неё был ещё тот — мятая, драная одежда, основательно пропыленная и испачканная после взрывов в дальних тёмных туннелях, На коже рук и ног — глубокие порезы и ссадины от цепей, лицо скрыто под царапинами и пылью… Фигура повернулась к Имхотепу. От мантии отделилось что-то похожее на рукав, отчётливо показался палец, которым фигура, поднеся к капюшону, выразительно повертела. А затем, раскинув руки, с пронзительным визгом нырнула обратно в озеро, которое сразу перестало быть подозрительным.       — Анук-су-намунн… — потрясённый до глубины души жрец, как-то весь печально съёжился, потеряв сразу древнеегипетскую стать.       — Может, это не она была? — робко предположила Алька.       Получив в ответ гневный взгляд оскорблённого профессионала, девушка, насколько позволяли кандалы, пожала плечами и заложила руки за голову. Мечтательно уставившись в густо затканный пауками потолок, она спросила:        — А тебя на этой так уж сильно переклинило? Я в жёны не подойду?       Имхотеп заинтересованно повернулся к девушке и начал рассматривать её столь же пристально, что и фигура из водоёма пару минут назад. При этом лицо его приобретало всё более задумчивое выражение.       — Слушай, а тебе зачем вообще жена? — озадачила жреца Алька ещё одним вопросом.       Имхотеп подумал и наконец произнёс, мучительно переводя с древнеегипетского на всем понятный.       — Не жена. Тело. Связь с миром. Нынешним.       — А на Анукса… ма… на… нунн, чёрт, язык сломаешь, чего зациклился? — полюбопытствовала девушка ему в спину, под шумок вытягивая из кармана отмычку.       Имхотеп печально вздохнул.       — Люблю, — затем немного подумал и добавил, — Стерву.       Алька поскребла в затылке одной освобождённой рукой и пожала плечами. Имхотеп, по уши занятый перебиранием амулетов и перелистыванием книги таинств, внимания на расковавшуюся девушку не обращал.       — Ну и дальше чем ты заниматься собирался? Не сидел же б ты с моим телом и этой. Ануска… на… муу. чтоб её, здесь безвылазно? — Отмычка в проржавевших кандалах на ноге застряла, и Алька начала пыхтеть, вроде как забыв о том, что ей полагается освобождаться как можно тише.       Имхотеп развернулся, тихо вздохнул, и, подойдя к девушке, одним рывком вытащил отмычку, а затем небрежно махнул рукой — цепи рассыпались в мелкую пыль. Алька недоверчиво уставилась на него.       — Отель. Хамунаптра. — нехотя проговорил жрец, помогая Альке слезть с алтаря.       — Ты здесь отель собрался строить? — ошалела Алька, — И как? Воздеванием рук?       Имхотеп поморщился.       — Золото. Строители завтра прилетят, — жрец пристально рассматривал девушку, — будешь моей женой? — как-то не очень уверенно спросил он.       — А золото у тебя откуда? — подивилась Алька, — Лара с Иви Карнак полностью подчистили, уж я-то их знаю. И что, просто приказать ты мне не можешь?       Имхотеп пожал плечами и щёлкнул пальцами. Одна из стен обвалилась, за ней тускло блеснули горы монет и наваленных в беспорядке груд всяческих вещей.       — Я — великий жрец великой Империи, — горделиво произнёс он, — Карнак — ацтой. Хамунаптра жжот. — затем немного подумал и добавил, — Приказать не могу. Нужен обряд, твоё «да» без приказа.       Алька осторожно подошла к свежеобвалившейся стенке и заглянула внутрь.       — Тэкс, — девушка с интересом посмотрела на Имхотепа, — ну ладно. Я согласна. Обсудим условия?       Свадьба была пышной.       Два месяца сплошных перелётов в разные точки мира из Каира и обратно для жреца даром не прошли — он таки научился нормальной речи, и теперь сам шикал на Альку, услышав из её уст сленговое словечко на великосветских приёмах. А их хватало — универсальный ключ-отмычка «лавэ» сработал безупречно. Строительство отеля продвигалось полным ходом, и в таком же темпе велась подготовка к свадьбе. Попытки Имхотепа выяснить у невесты, к какой религии она принадлежит, получили в ответ недоумённый взгляд и презрительное фырканье. Алька чуть пальцем у виска не покрутила — что за идиотизм, у расхитительницы-археолога спрашивать про религию! Но вовремя остановилась — после фиаско с Ануксунамунн будущий муж слегка неадекватно реагировал на этот жест. Мог ядом плюнуть (Алька еле увернулась!), а мог взмахом руки вызвать локальный шторм в комнате (припечатываться к стенке — больно!). Хоть сам же потом и долго извинялся. Выцыганив под извинение приличную шкатулку с изумрудами, девушка таки решилась с жестом поостеречься.       Но раз уж у невесты предпочтений в плане венчального обряда не было, то Имхотеп попытался найти что-то сам. Сложные обряды Азии, Китая, Японии и вообще востока вскоре пришлось исключить по каким-то хоть и мелким, зато принципиальным различиям. Типа в Индии не тот сорт риса применяют, в Корее традиционное свадебное застолье не из тех блюд… ну и так далее, по списку. Алька наслаждалась тем временем путешествиями наконец-то не за свой счёт и тихо подхихикивала, глядя на жениха.       Солнце уже клонилось к закату, окрашивая Каир в розовато-красный цвет, когда раздражённый Имхотеп ввалился в гостиную. Алька, читающая энциклопедию национального географического общества, с любопытством уставилась на жреца. Тот несколько минут раздражённо ходил из угла в угол, а затем остановился возле единственной внимающей слушательницы и воздел руки к небу.       — Вы отреклись от истинных Богов! — высокопарно начал Имхотеп, из чего Алька заключила, что современное прочтение древнеегипетских религий его тоже не удовлетворило. — Но я вновь принесу свет этому миру! Я буду править им и возродю… возрожу… И великие Боги вновь займут своё законное место в душах смертных!       Алька почему-то закашлялась. Имхотеп грозно уставился на неё, а девушка сделала глоток из чашки и с совершенно невинным видом сказала:       — В горле запершило. Хочешь кофе?       Пораздумывав пару мгновений, жрец уселся за стол. Алька, выпивавшая по шесть чашек кофе в день, моментально подсадила жреца на неведомый древнему Египту напиток. В принципе, Имхотепу и классический вариант кофе нравился, но неугомонная расхитительница вечно улучшала вкус кофе добавками. Корицу и имбирь жених ещё мог как-то отличить, но всё остальное даже при помощи магии неизменно оказывалось вне пределов познаний его вкусовых рецепторов. И поэтому он каждую новую чашку принимал с благоговением новообращённого. Выяснив за первой чашкой кофе отношение Имхотепа к Иисусу Христу, за второй Алька уговорила жреца просто смотаться в Вегас.       На вечернюю молитву она, разумеется, не пошла. Но за кофе, который готовила будущая жена, Имхотеп вполне мог ей это простить, твёрдо пообещав самому себе, что на совместных вечерних молитвах он настоит после свадьбы.       Которая, благодаря стараниям Альки, состоялась очень быстро. И была очень пышной.       Ночь после свадьбы повергла новоиспечённых супругов в изумление, которое они искусно скрывали друг от друга за страстными стонами. Алька не ожидала от жреца таких выкрутасов, а Имхотеп, в свою очередь, был удивлён достижениями современного человечества в сексуальных утехах. Утром ошеломлённые и очень довольные молодожёны разошлись каждый по своим делам — Имхотеп на утреннюю молитву, а Алька готовить кофе. Жрецу молитва помогла сосредоточиться, привести мысли в порядок после бурной ночи и принять твёрдое решение — послать к чертям юристов, к которым они собирались ехать для подписания брачного договора, и снова затащить жену в спальню. Алька, несколько минут рассеяно выбиравшая добавки для кофе, таки догадалась о мыслях мужа и вместо привычных кардамона и корицы вкатала в кофе лошадиную дозу успокоительного. Уж она-то откладывать посещение юристов намерена не было.       За кофе Имхотеп, расслабившийся под влиянием почти снотворного и Алькиного голоса, согласился с мудрым предложением жены сделать передышку и скататься в деловой центр, а изучением друг друга дотошно заняться после обеда. Поскольку насчёт него Алька не уверена, а вот она точно не железная. И ей надо перерыв. Имхотеп, и так собиравшийся прикончить жену после обряда посвящения её жизни ему, любимому, довольно осклабился — такой способ умерщвления показался ему более чем приятным. Хотя теперь, конечно, с обрядом он торопиться не будет.       И посему у юристов он без малейшей запинки подписал ту строчку, где оговаривалось владение имуществом в случае смерти одного из супругов, абсолютно уверенный в своей вечной жизни. Алька, питавшая на этот счёт поменьше иллюзий, но тоже рассчитывавшая, как минимум, просто на долгую жизнь, тоже подписалась, не сомневаясь. В результате, по условиям подписанного обеими сторонами брачного контракта, в случае смерти Альки её скромный трёхкомнатный домик в Ницце, который Лара презрительно называла «гаражом для двух своих самых задрипанных мотоциклов», а Генри при этом утешающе бормотал, что из «этого мог бы выйти неплохой запасной рабочий кабинет», отходил национальному географическому обществу. В случае смерти Имхотепа, всё его имущество, то бишь несметное количество драгоценных металлов и камней, изделий старины, а также огромный кусок пустыни, где сейчас строился отель, и который юристы каким-то неведомым образом таки объявили принадлежащим Имхотепу по праву самого первого владельца, пребывавшего в долговременной отлучке, отходило Альке…       Из спальни в течение двух следующих суток без ненасытного мужа девушке удалось вырваться только один раз — как раз, чтобы успеть сделать пару звонков.       Алька поставила уже третью чашку кофе перед мужем и вернулась к утренней газете. Имхотеп почти с благоговением вдохнул насыщенный аромат и сделал глоток, чуть прикрыв глаза от удовольствия.       Сидящая напротив девушка сегодня утром, как никогда походила на жертву древней злобной мумии — расслабленная, нежная, слегка утомлённая, в светлой шёлковой рубашке, мягко облегающей тело… Мумия же лениво размышлял, стоит ли вообще её убивать — в конце концов, три дня в горизонтальном положении своё дело сделали и с точки зрения Имхотепа, обряд по окончательному закреплению его в этом мире вполне мог и подождать. Алька, почувствовав на себе его взгляд, оторвала голову от газеты и нежно ему улыбнулась.       Бесшумно появившиеся за её спиной фигуры произвели на жреца столь сильное впечатление, что он вскочил, опрокинув кофе. Если с пятью из этих фигур он раньше встречался, то шестая, практически наглухо закутанная в мантию с капюшоном напугала его да нервных взмахиваний руками и слегка бессвязного бормотания заклинаний. Алька обернулась к вошедшим. С изумлением рассмотрев закутанную мантией фигуру и полюбовавшись на появившуюся из-под капюшона собачью голову Анубиса, она с раздражением обратилась к Рику.       — Какого беса? Я ж просила всего-навсего копьё Осириса, его бы вполне хватило!       — Что было, то и взяли, — безапелляционно заявила Иви. — Как добавки?       Алька посмотрела на Имхотепа. Тот всё ещё продолжал размахивать руками в надежде хоть какими-нибудь силами отмахаться от Бога Мёртвых. Анубис, чуть склонив голову набок, с явным злорадством наблюдал за попытками.       — Действуют! — удовлетворённо отметила девушка. — Но чтоб я ещё когда-нибудь пила столько кофе… Теперь только чай!       Имхотеп, до которого дошла тем временем суть Алькиного заявления, оскалился и попытался прорваться к ней. Полностью лишившись магических сил благодаря усилиям подлой отравительницы, он решил в расправе над женой довольствоваться физическими. Стоявший между ним и Алькой Анубис даже чуть в сторону отступил, освобождая коридор, но в последний момент молниеносно выпростал из-под капюшона лапу и ловко перехватил мчащегося жреца за шиворот.       Имхотеп как-то сразу резко погрустнел и перестал сопротивляться. Анубис обернулся к шестерым искателям приключений и попытался им подмигнуть. Моргнули сразу оба глаза, после чего бог махнул свободной лапой и начал медленно таять.       — Стоять! — неожиданно заорала Алька, делая шаг вперёд. Анубис стал чётче и недовольно посмотрел на девушку. — А труп? Как я за его исчезновение перед властями отмазываться буду?       На собачьей морде Бога Мёртвых отчётливо проступило недоумение.       — Вы просто не знаете, что тут у нас теперь за юристы, — печально вздохнула девушка, — Это же просто счастье, что они к вам не попадают, поверьте мне на слово.       Анубис тоже печально вздохнул — видать, среди юристов попадались и язычники. А затем как следует встряхнул Имхотепа, отчего тот нелепо дёрнулся в его лапе и раздвоился. Первый Имхотеп, попрозрачнее, так и остался в лапе Анубиса, и почти мгновенно исчез вместе с богом. Второй ощутимо приложился об пол, грохотом доказав свою материальность.       Рик прикоснулся к шее жреца.       — Мертвее… ну, есть куда, но нам и так сгодится. Алька?       — Ну и чудненько, — удовлетворённо кивнула девушка, берясь за телефон и набирая номер скорой помощи. — Кстати, Лара, тебе гараж для мотоциклов не нужен? Конец