До самого конца.

      Лето в Ризенбурге всегда наступало неожиданно, с первым тёплым дуновением ветра. Как правило, никто не успевал подготовиться, как следует, ну, конечно, кроме местных. Они всегда были рады лету. Здесь, на холмах, оно было особенно приятным: не жарким, да и не холодным. Всегда приятная температура и размеренные дожди.       Трава заленела буквально на глазах, деревья также окрашивались в этот яркий, буквально ослепляющий цвет, создавая под собой приятную тень на случай жары. Одно из таких деревьев когда-то стояло на краю деревушки, рядом с одиноким домом, прямо на вершине холма. Сейчас же это дерево покрылось толстым слоем сажи и копати, а тот самый одинокий дом сгорел до основания. Все жители помнят ту страшную ночь и пожар, который никто не собирался тушить.       Особенно Уинри. Ведь именно в ту ночь она была совсем рядом с пожаром, смотрела на него со слезами на глазах. И нет, девчушка не жалела дом, горевший ужасным пламенем, она жалела, что не смогла остановить двух мальчишек, когда-то живших здесь. Хотя одного из них она своими руками поставила на ноги.       Тогда Уинри было всего 12 лет, она не могла до конца осознать всю серьёзность ситуации, но вот сейчас ей уже 17, она теперь не девочка, а полноценная девушка. Уинри стоит здесь, рядом с пепелищем, осматривает оставшиеся обгоревшие доски; жухлую траву под ногами, также окрасившуюся в чёрный цвет; задний двор, на котором они когда-то играли втроём и забывали обо всём до того момента, пока миссис Элрик не позовёт на обед. И то самое дерево, всё также стоящее здесь в гордом одиночестве. Уинри вздохнула. Ей всегда было очень сложно смотреть на эту ужасную картинку, но почему-то именно сегодня ноги сами привели её сюда. Но зачем?       Внезапно позади слышатся шаги, один был явно тяжелее другого, а сам идущий, кажется, тяжело дышал. Уинри неспешно оглянулась, да так и замерла. Прямо за ней стоял Эд, упёршись свободной рукой в колено, и тяжело дышал. Он явно бежал сюда вверх, по холму, увидев девушку рядом с их старым домом, пожалуй, это можно было бы назвать «марафонной дистанцией». - Что ты тут делаешь? - отдышавшись и выпрямившись, спросил Эд. Его золотые волосы немного спутались в хвостике, сразу было видно, что он явно не переплетался уже дня 2; неизменный красный плащ теперь был чуть длиннее, Элрик явно пользовался алхимией на любимом плаще. - А ты что тут делаешь? - вопросом на вопрос ответила Уинри и полностью повернулась к парню, всматриваясь ему в глаза. - Мы вот только что приехали, ну и я увидел тебя тут. - ответил Эд. - А я просто.. - Уинри запнулась, не зная, что и ответить. - Да так ничего. Кстати, ты приехал, потому что снова сломал свою автоброню? - Ну, я-я хотел, чтобы ты её проверила, а то вдруг, мало ли что. - с натянутой улыбкой ответил Эд, уже думая, как защититься от её гнева. Но вместо всего этого Уинри лишь устало вздохнула и коротко кивнула, снова смотря на некогда родной для неё дом. - Эй, Уинри, всё в порядке? - обеспокоенно спросил Эд, подавшись вперёд и коснувшись её плеча. Девушка чуть вздрогнула и, опустив голову, коснулась своей рукой его. - Нет, всё в порядке, - с улыбкой ответила Уинри. - пошли домой.       Эдвард коротко кивнул и отпустил плечо девушки, разворачиваясь и направляясь в сторону тропинки, которая напрямую вела к дому Рокбеллов. «Какая-то она сегодня странная, - думал Эд. - сначала стояла у нашего старого дома, потом даже не наорала на меня.. Что-то тут не то.»       Спускаясь по холму в напряжённом молчании, Эд всё время поглядывал на Уинри, он и правда серьёзно побеспокоился, подумал, что что-то случилось. То, о чём она даже не может, а, может, и не хочет ему рассказать. Когда же они вышли на тропинку, Эд резко повернулся к девушке и серьёзно посмотрел на неё, отчего у непонимающей Уинри аж мурашки по спине пробежали? - Эд? - позвала девушка, но тот продолжал истуканом стоять посреди дороги, лишь сильнее сжимая ручку чемодана. - Что случилось? - спросил Эдвард, продолжая грозно смотреть на девушку. - С тобой явно что-то не так, ты не похожа на себя. - Ты тоже ведёшь себя странно! - вдруг вспылила девушка, заставляя теперь уже парня удивляться такому отпору. - Внезапно приезжаешь, но после починки тут же уезжаешь, не сказав ни слова! Вот всегда вы так, не понимая, что мы волнуемся, когда вы ничего нам с бабулей не рассказываете! Мне не рассказываете!!       Эдвард стоял и даже боялся пошевелиться, его удивлённые янтарные глаза смотрели прямо в решительные и грустные голубые напротив. Но вот уже через несколько мгновений эти глаза закрываются, а по щекам уже текут так отчаянно сдерживаемые слёзы. Он снова довёл её до слёз. - Уинри.. - начал было Эд, делая шаг в сторону девушки, но та чуть отступила, прижимая руки к лицу, стремительно пытаясь вытереть слёзы. Эдварду было невероятно больно смотреть на неё такую, хрупкую и беззащитную, осознавая наконец, что самую большую боль приносит ей именно он. Именно он каждый раз доводит её до слёз.       Парень, не выдерживая всего этого, резко подаётся вперёд и стремительно обнимает девушку, прижимая к крепкой груди. - Прости меня, - тихо произносит он, начиная одной свободной рукой поглаживать спину Уинри, а другой придерживая за талию. - обещаю, я всё тебе расскажу.       Наверное, именно об этом мечтала Уинри примерно с тех времён, когда она приезжала к Эду и Алу в Централ, и увидела старшего Элрика на больничной койке, всего в пластырях и бинтах. Наверное, именно тогда она пообещала себе всегда находиться рядом с этими двумя, чтобы всегда иметь возможность помочь им, поддержать, в конце концов. Но она думала, что им это было не нужно, в чём глубоко заблуждалась. Иногда оба брата сильно нуждались в своей подруге детства, когда та была за тысячу миль от них самих.       И вот сейчас, стоя посреди дороги, Уинри вдруг почувствовала, как сильно скучала по Эду, и как сильно она успела полюбить его за всё это время. Как сильно он стал ей дорог. Уинри, дрожащимися руками схватившись за плащ Элрика-старшего, вновь зашлась потоком слёз, который сама была не в силах остановить. А Эд, всё это время поглаживающий её по спине, почувствовал, как ему не хватало этой удивительной девушки. И когда он успел стать таким?       Через некоторое время Уинри начала успокаиваться и, наконец, отпустила плащ Эда, нехотя высвобождаясь из его объятий. - Ладно, пошли, мне ещё твою автоброню смотреть. - уже с улыбкой сказала Уинри, посмотрев заплаканными глазами на парня. - Да, а то Ал там уж заждался. - тем же тоном отвечает Эд и смотрит на виднеющийся и-за холма дом Рокбеллов. Единственное место, куда они могли вернуться, где их всё ещё принимали, как родных людей. Эд развернулся, подхватив чемодан, и уже хотел было идти, как вдруг почувствовал, что чья-то рука схватила его и потянула за собой. Теперь вперёд выступила Уинри, чьё красное лицо скрывала чёлка. И даже непонятно, отчего красное — от плача или от того, что Уинри взяла Эда за руку? Думаю, это останется загадкой для обоих.       Всё оставшееся расстояние до дома они шли молча, но не отпусая рук друг друга, как будто боялись внезапно потеряться на до боли знакомой тропинке. За окном было видно, как Альфонс и бабуля сидят за столом и о чём-то увлечённо болтают. Эдварду лишь оставалось надеяться, что Ал не сболтнёт чего-то лишнего. Заходя в дом, им пришлось расцепиться, и Уинри с улыбкой подошла к столику. - О, Ал, а твои доспехи выглядят, как новенькие! - воскликнула Уинри, глядя на Элрика-младшего, стараясь не обращать внимания на шорох сзади и взгляд бабули Пинако. - Привет, Уинри! - тепло поприветствовал её Ал. - Да, вот недавно починили. Эд, уже успев снять любимый красный плащ, бесшумно сел за стол и взглянул на бабулю. Она выглядела усталой. - Ну что, ребятки, как у вас дела? - с трубкой во рту спросила Пинако, ставя перед обоими дымящиеся кружки с чаем. - У нас всё отлично, - ответил Ал. - У вас как? - Да потихоньку, заказов много, но справляемся. - улыбнулась Пинако.       Эд перевёл взгляд янтарных глаз на Уинри. Та стояла в сторонке, рядом с Алом, тепло улыбаясь и заведя две руки за спину. Всё же она выглядела устало, как и бабуля. Что у них тут было? Неужели так много заказов? - Бабуль, я пока что пойду, приготовлю инструменты, - подала голосок Уинри, разворачиваясь к лестнице, ведущей на второй этаж. - Ты не будешь есть? - удивлённо спросила Пинако. - Я не голодна, а вот он, кажется, умирает с голоду. - ехидно заметила Уинри, указывая пальцем на молчавшего до этого Эда. - И ничего я не.. - не успел Эд закончить, как его живот измученно забурчал, с головой выдавая своего обладателя. Тот злобно зыркнул на убегающую Уинри, но ни слова не сказал.       Плотно поужинав и поблагодарив Пинако, Эд поднялся на второй этаж. Всё же он приехал, чтобы Уинри посмотрела его автоброню, а не просто поесть домашней еды (хотя это тоже). Заходя в её комнату, в которой Эд был уже ни один раз, он заметил некоторые изменения в интерьере. Комната выглядела слегка пустующей, как будто кто-то забрал отсюда лишнюю мебель, оставив только всё самое необходимое. За рабочим столом стояла Уинри, уже переодетая в рабочий комбинезон, как всегда перевязанный на талии. Она всё ещё доставала нужные интсрументы, гайки, болтики, и всё такое прочее, в чём Эд никогда не разбирался. И как ей только нравится возиться с этими железячками? - О, Эд, - отвлёкшись, произнесла Уинри и повернулась к парню. - ложись на кровать, я сейчас подойду.       После этих слов девушка вновь повернулась к ящику, отчанно пытаясь что-то в нём отыскать. Тем временем, Эд лишь коротко кивнул и подошёл к кровати, но тут впал в ступор. Нет, он прекрасно знал, что делать дальше, но почему-то именно сейчас ему стало неловко. «Что это со мной? - подумал Эд. - Всю жизнь раздевался перед ней, а теперь, в кои-то веки, стыдно?» - Ну и чего ты стоишь? - спросила Уинри, подходя к кровати. - Раздевайся, иначе мне будет сложно тебя осматривать.       Переборов противоречивые чувства внутри себя, Элрик-старший потянул края майки, поспешно снимая её и кидая куда-то на спинку кровати. И тут же он почувствовал на себе взгляд голубых глаз. - Эд.. - тихо произнесла Уинри, прикрыв рот ладонью. И только взглянув на девушку, Эд вдруг понял, чему она так сильно удивилась. Именно в тот бок попала та злополучная железяка в Бадзукуле, пройдя насквозь. Тогда Эд вдруг понял, что может умереть.       Тем временем, Уинри, приложив уже и вторую руку ко рту, неспешно поднялась, осматривая тело Элрика, покрытое мелкими рубцами и большими шрамами. Она не могла отвести взгляд от огромного шрама на левом плече, который Эд получил в Пятой исследовательской лаборатонрии, при сражении с №48. Даже самый маленький рубец мог рассказать о том, как несладко приходилось Эду и Алу на полях сражений, как сильно они рисковали собой, и чем пожертвовали ради победы. - Уинри.. - начал было Эд, приподнимая левую руку, но запнулся. Он не знал, что сказать, не знал, стоит ли оправдываться, либо же рассказать девушке всю правду. Теперь Эд и вправду запутался. - Господи.. - тихо произнесла Уинри, чувствуя огромный ком в горле. - Откуда у тебя эти.. шрамы?.. - Много чего было, - коротко ответил Эд, не сводя глаз с Уинри. - но сейчас это не важно. Надвигается кое-что намного страшнее всего, что мы с Алом пережили.       Да, он просто хотел поменять тему, лишь бы только Рокбелл его не расспрашивала, но не вышло, она была полностью занята изучением старых ран Эда. И далеко не самых болючих.       Прошло уже достаточно много времени, и Элрик это понимал, поэтому, резко сократив расстояние между ними, он порывисто обнял Уинри, как тогда, на тропинке, да и сейчас он вновь довёл её до слёз. Эдвард жутко корил себя, видя, как плачет его подруга детства, но ничего не мог с этим поделать, поэтому, вместо слов поддержки, чаще всего бесился и у них вновь начиналась перепалка. Вот только с тех времён прошло уже много лет, Эдвард стал более спокойным, пусть и не совсем, а Уинри научилась сдерживать противоречивые эмоции в себе, чтобы никто ненароком не увидел её слёз, а позже, уже ночью, излить душу в подушку. Так она и жила с момента ухода братьев.       Только вот сейчас Уинри не смогла сдержаться, и вновь начала плакать в плечо дорогого ей человека, которого она любит всем своим сердцем. - Ну же, дурочка, не реви, - тихо начал Эд, поглаживая плачущую Рокбелл по спине. - всё же хорошо, мы ведь живы, разве нет?       Единственное, что смогла сделать в этот момент Уинри — слегка качнуть головой, то ли в знак согласия, то ли отрицания, она и сама не смогла понять, слишком много эмоций, чувств, и всего такого прочего. И Элрик это понимал. Наверное, именно поэтому он лишь устало вздохнул и прижал девушку сильнее, решив просто переждать.       Через некоторое время Уинри наконец успокоилась и, чуть отдалившись от Эда, решительно произнесла: - Что бы не случилось, я всегда постараюсь быть рядом, чтобы помочь! Только, пожалуйста, Эд, расскажи мне всё. Расскажи мне о том, что вы с Алом пережили за все эти годы.       Уинри уже очень давно просила братьев об этом, но те лишь отнекивались, зная, что девушка придёт в ужас от их историй, но сейчас скрывать их смысла не было. Да и Эду тоже, впервые за столько лет, захотелось излить кому-то душу, рассказать обо всех переживаниях. И он кивнул, смотря в голубые глаза напротив.       Высвободившись из объятий Уинри, Элрик неспешно лёг на кровать, а девушка, мгновение спустя опомнившись, полезла за гаечным ключом в карман любимого комбинезона.       Во время осмотра и последующего ремонта Эд рассказал Уинри то, что она хотела слышать — их с братом историю о поисках способа возвращения своих тел. Он отвечал на все её вопросы, зная, что что-либо утаить у него просто не получится, иначе гаечный ключ полетит прямо в его исстрадавшуюся голову. И так успело случится пару раз за сегодняшний вечер, поэтому Эду не особо хотелось рисковать состоянием своего черепа.       Через несколько часов Уинри закончила ремонт и сейчас оставалось последнее — подсоединить нервы. Девушка схватилась за рычажок на руке, посмотрев на Эда. Обычно она не церемонилась и без сомнений тянула за него, после чего Эд обычно ещё долго ворчал о том, что «предупреждать надо, блин!!» Но почему-то именно сейчас Уинри вдруг не захотелось тянуть за рычаг, особенно после того, как она увидела его сосредоточенный взгляд янтарных глаз, устремлённый куда-то вдаль, намного дальше, чем любой из нас может себе представить. И тут Уинри подумала, что Эд и вправду возмужал.       Спустя мгновение Эдвард почувствовал адскую боль в предплечье, как будто у него вновь забирают руку за спасение единственного брата. Скривившись на несколько секунд, лицо Эда вновь расслабилось, а по лбу побежали капельки злополучного пота. Уинри даже не могла представить, насколько сильна была эта боль. - Ну вот, готово! - вытирая руки, произнесла Уинри. Она встала со стула, вытягиваясь и разгибаясь, разминая уставшие конечности. Эд же сел на кровати, свесив ноги, и попробовал сжать и разжать кулак, потом вытянул руку и вновь согнул. Всё отлично работало, как и всегда. - Шикарно, спасибо, Уинри! - улыбнувшись традиционной, как называла её Уинри, «элриковской» улыбкой, он встал, выпрямился, начиная разминать левую ногу, которую Уинри, кстати, тоже осмотрела, но та работала вполне себе исправно, так что ремонта не требовала. Больше всех всегда страдала рука, и теперь-то Уинри знала, из-за чего.       Девушка начала убирать инструменты со стола, услышав, как хлопнула дверь её комнаты, значит Эд только что вышел. А Рокбелл никак не могла прийти в себя: сердце колотилось в бешеном ритме, руки сильно вспотели, спасибо перчаткам, да и под ложечкой противно засосало. Она думала о том, что рассказал ей Эд о своих злоключениях, и о тех шрамах на его теле. Огромных отметин, что останутся на всю жизнь в качестве жестокого напоминания о совершённой когда-то ошибке. И это её пугало. Сколько же ошибок он успел совершить?       Ночи в Ризенбурге тёплые, чаще всего безветренные, но почему-то именно сегодня доносились дуновения освежающего, даже, можно сказать, прохладного ветра. Трава слегка колыхалась, создавая причудливые волны на своей поверхности, за которыми наблюдать было одно удовольствие. Чем сейчас и занималась Уинри, сидя на крыльце своего дома, ёжась от прохлады. Нет, она не замёрзла, это было, скорее, привычкой. Она часто так делала, сама даже не зная, почему. Вдруг девушка услышала шаги позади себя и почувствовала, как что-то тёплое ложится на её хрупкие плечи. И тут же рядом садится Эдвард, уже готовый к новому приключению. - Уже уезжаете? - спросила Уинри, взглянув на парня. Тот лишь грустно хмыкнул и скривил лицо в улыбке, которая явно была выдавлена через силу. - Ага, поезд уже скоро приедет, - ответил он. - а в Централе не любят опоздавших.       Элрик-старший взглянул на небо, почему-то уже сейчас начиная тосковать по таким вот вечерам: приятным, спокойным, да ещё и в компании дорогих ему людей. Эдвард никогда не был домоседом, поэтому во всей этой атмосфере он видел отдохновение от битв и сражений, от шумного Централа и армии, в которой теперь чёрти что творится. Это сильно выматывает. - Я думала, вы останетесь ещё хотя бы на денёк.. - тихо произнесла Уинри, сильнее сжимая края плаща на плечах и опустив взгляд. - У нас остались незаконченные дела. Чем быстрее всё сделаем, тем быстрее вернёмся. И Уинри это прекрасно понимала, но сердце отчаянно хотело провести больше времени не просто в компании братьев, а в компании именно Эда. Ведь именно он был самым дорогим, самым родным для неё человеком.       Поддавшись нахлынувшим чувствам, Рокбелл неспеша легла головой на плечо Эда, слегка смутившись такому порыву. Но Эдварда это ни коим образом не поколебало, он был даже рад, хотя и сам этого не осознавал. Где-то в глубине души парень любил Уинри, пряча всё это за стеной безразличия и гнева, когда кто-то вдруг начинал говорить об этом.       Наверное, потому, что сам ещё не понимал своих чувств, не привык парень, вечно сражавшийся, посвятивший свою жизнь службе, любить. - Приезжайте поскорей. - тихо сказала Уинри, грустно улыбаясь самой себе. Она знала, что Эд, скорее всего, пропустит это мимо шей, как всегда задумавшись о чём-то более высоком, но вот только она не учла, что это «высокое» сегодня находилось здесь, на Земле, прямо рядом с ним. - Кстати об этом.. - произнёс Эд, выпрямляясь и смотря на Уинри в упор. Девушка тоже выпрямилась и вопросительно посмотрела на него.       И вот через несколько мгновений Эд, сократив расстояние между ними, подался вперёд и накрыл губы Уинри своими, не шевеля ими, боясь, что девушка отвегнет его. Но она, удивившись такому действию со стороны Элрика, нежно ответила на поцелуй, стараясь вложить в него всё, что чувствовала, что испытала за все эти года. Она и вправду хотела показать глупому Эдварду свою любовь.       «Что за порыв такой?» - спросите вы. Но Эдвард и сам не будет знать ответа на этот вопрос. Наверное, вся эта атмосфера уютного вечера, да и приближение чего-то невообразимо страшного подтолкнули Эда к действиям, ведь он и вправду осознавал, что, возможно, видится с Рокбелл в последний раз. Он был слеп все эти годы, но прозрел в самом конце.       Вот уже и рассвет заиграл первыми красками, прогоняя ночь, а эти двое сидели на крыльце, не зная, что ждёт их впереди. Никто из нас не властен над судьбой, но, при этом, мы сами можем менять её ход так, как захотим. Ну не парадокс ли?