Найди, если сможешь

      Гермиона Джин Грейнджер устала. Причем усталость уже достигла тех показателей, для которых определение «дьявольски» не выражало и сотой доли испытываемой ею нагрузки. И ладно бы усталость была физической – поспи, и все пройдет – но от психологического гнета, накопленного за долгие годы долгой жизни, так просто не избавиться.       Казалось бы, откуда у без трех недель двенадцатилетней девочки такой неподъемный багаж жизненного опыта? Но если вдумчиво разложить на составляющие только что случившееся, посмотреть в ее ничего не выражающее лицо, заглянуть в потухшие карие глаза… Единственное, что становилось ясным из такого анализа – все сложно и крайне запутанно.       Гермиона как сейчас помнила свой «первый» раз. Второе мая девяносто восьмого. Битва за Хогвартс завершена. Боль от потерь, облегчение от того, что наконец все эти ужасы закончились. Она по привычке доковыляла до своей спальни в гриффиндорской башне и отрубилась мертвым сном, чтобы проснуться девятнадцатого сентября девяносто первого, на свое одиннадцатилетие.       Шок – короткое слово, но как нельзя лучше подходящее под описание ее тогдашнего состояния. Впрочем, девочка являлась ни много ни мало Гермионой Грейнджер – той самой великой и ужасной всезнайкой и занудной заучкой. Она достаточно быстро сориентировалась в происходящем. Возможность все исправить, подарок Судьбы, второй шанс – как она только не называла свое перемещение в прошлое. Но в свое время, а именно во времена третьего курса, ею в связи с обладанием хроноворотом достаточно хорошо была изучена матчасть, касающаяся магии времени в общем и опасностей перемещений в прошлое в частности. Изменение событий было делом архиопасным и приводящим к непредсказуемым последствиям. А она не Гарри, чтобы бежать куда-то размахивая шашкой по первому зову сердца или другого органа. Поэтому, сжав волю в кулак, и давя эйфорию, и держа на поводу мысли о немедленном извещении Дамблдора, Гермиона приняла судьбоносное решение – по возможности стараться следовать канве событий, хотя, видит Бог, это далось ей, ой как, нелегко…       Поначалу все шло отлично. До поступления в школу оставался целый год, и его можно было потратить в свое удовольствие, например – на общение с родителями, с которыми она мало виделась из-за школы, а потом так и вовсе отправила их беспамятными в путешествие по Австралии. Правда, ее смущали некоторые нестыковки, о которых она то ли попросту забыла, то ли… на тот момент разумных объяснений у нее не было, но превалировала гипотеза, что каким-то образом сказались те мелкие изменения, которые она все же принесла в это время (невозможно попросту повторить все свои слова и поступки до мельчайших подробностей). Во всяком случае у девочки не было другого объяснения того факта, что за покупками в Косую аллею ее провожала Помона Спраут, а не Минерва Макгонагалл – декан ее будущего факультета.       Первый курс стал настоящим испытанием для ее выдержки. Первая встреча с друзьями, первые уроки, попытки соответствовать воспоминаниям о той прямолинейной, пунктуальной и трудолюбивой девочке, которой она была семь лет назад, тролль на Хэллоуин, ради которого пришлось доводить Рона на уроке чар, а после изображать обиду на его слова – все это было непросто. А о многих событиях к ее стыду она и вовсе позабыла, но как бы то ни было, месяцы складывались в года, и Гермиона втянулась: ведь в библиотеке оставалось так много книг, которые она еще не прочитала.       Ворох нестыковок и странностей, подогревающих сомнения, постепенно накапливался, приобретая критический объем. Ну, вот не могла она объяснить с логической точки зрения тот факт, что у появившегося на третьем курсе Сириуса анимагическая форма оказалась серой дворняжкой, а не черным псом благородной, но неизвестной породы. Или рыжий цвет волос братьев Криви… Вот каким образом ее путешествие в прошлое могло сказаться на таких особенностях? В голову умной гриффиндорки закрадывались небеспочвенные подозрения, выливающиеся в один единственный вопрос - а точно ли она находится в прошлом? И если нет, то куда же она попала?       Апогеем творящихся несуразиц стало начало четвертого курса, когда первого сентября оказалось, что Гарри сильно изменился. И ладно бы за лето, но со дня их последней встречи – финала чемпионата мира по квиддичу – прошла всего-навсего неделя! Акцент, стиль одежды, манера речи, характер – поменялось все без исключения. Теперь «Гарри Поттер» напоминал несовершеннолетнего развязного пижона, чей смысл жизни заключался в приставании к противоположному полу без особых скидок на внешность и возраст. По учебе новый «Мальчик-Который-Выжил» съехал не то чтобы очень сильно… он вообще на нее забил и почти растерял все знания и навыки, приобретенные за предыдущие три курса.       Поттер за какую-то неделю умудрился стать персоной нон грата для всего Гриффиндора, и он, словно идя на рекорд, переключился на представительниц других факультетов. Хотя был один человек, который пришел в неописуемый восторг от нового лучшего друга – если кто не понял, речь идет о Рональде Билиусе Уизли. Гарри теперь воплощал для него тайный идеал, к которому он и сам бы обязательно стремился, если бы не врожденная лень и страх перед родительским наказанием. Жрать, спать, развлекаться, приставать к девчонкам и главное – не учиться – вот и все, что желал четырнадцатилетний рыжий паренек на тот момент.       Нельзя сказать, что Гермиона сразу смирилась с таким разрывом шаблона. Нет, она поначалу настойчиво пыталась наставить товарища на путь истинный и хотя бы вернуть в исторические рамки. Гарри отбрыкивался как мог, а потом и вовсе, уподобившись Рону, стал пропускать все ее нотации мимо ушей. Девушку это злило безмерно, впрочем непонимание бесило сильнее.       В один «прекрасный» момент этот «Гарри» предложил ей уединиться в комнате для метел со вполне понятными намерениями, и это был первый раз фактически за двадцать два года, когда у нее дернулся глаз… В дальнейшем этот нервный тик прижился, ну, а пока девушка отстранилась от происходящего и, спасая свои нервы, скрылась в библиотеке в расчете на то, что в Хэллоуин, когда Кубок огня выплюнет имя Гарри Поттера, последний образумится, и все вернется на круги своя. Как же она ошибалась… какой она была наивной в то время!       В одно из воскресений октября Гарри, как у него уже вошло в привычку, удрал куда-то в Хогсмид в компании со своим закадычным дружком. Оттуда они обычно возвращались довольные, веселые и в изрядном подпитии (где они добывали настоящий алкоголь, или сколько им для подобного состояния требовалось влить в себя сливочного пива, Гермиона даже не представляла). В этот раз Рон вернулся в одиночестве, но поскольку с Гарри перестали общаться, а сам рыжий промолчал, то этого никто не заметил, вплоть до отбоя. Хотя и вечером, не обнаружив соседа по комнате, однокашники не подняли тревогу: тот же Рон убедил их в том, что Гарри наверняка наконец-то повезло, и на его настойчивые приглашения откликнулась какая-нибудь горячая цыпочка, с которой он сейчас и проводит весело время.       Утром, когда Поттер не явился на урок трансфигурации, начались разбирательства. Макгонагалл, заслушав путающихся в показаниях очевидцев, тут же подняла тревогу. Гермиона тоже волновалась, но не так чтобы сильно: Гарри хватило нескольких недель, чтобы убить дружбу и потоптаться на ее трупе ногами. Правда, когда в обед в пиршественном зале до нее дошли шепотки о результатах преподавательского расследования, сердечко юной волшебницы екнуло. Кроме Поттера еще пропал их учитель по защите от темных искусств. Что это могло означать она прекрасно представляла, и уже в уме составила примерную цепочку событий. Скрывающийся под маской бывшего аврора пожиратель, увидев беспечность и уязвимость Поттера, решил упростить и ускорить план по его похищению.       Теперь уже было не до соблюдений исторической достоверности и так все пошло наперекосяк. Едва Гермиона это осознала, как бросилась в сторону директорского кабинета: преподавательский состав полностью отсутствовал за обеденным столом.       К ее счастью подслушанный как-то в начале учебного года пароль подошел на ура, и уже через десять секунд удивленный Альбус Дамблдор слушал краткую выжимку о Крауче младшем и возможно проводимом в настоящее время ритуале на кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Величайший волшебник современности не стал выяснять подробности, ведь если ученица была права, то времени на это совсем не было, а просто подозвал феникса и исчез во вспышке перемещения.       Вернулся он только через два часа, хмурый и усталый. Видимо какие-то доказательства и улики нашлись, потому что он тут же приступил к допросу. Гермиона в этот раз решила ничего не скрывать и переложить все на плечи взрослого. Директор выслушал, изредка задавая наводящие вопросы, немного сбивчивый рассказ о ее житье бытье в том, другом времени и о жизни в настоящем с дотошным перечислением встреченных странностей, в том числе касающихся пропавшего Гарри Поттера. В конце старик попенял девочке за то, что сразу не пришла к нему и, отправив спать с наказом обязательно прийти рано утром к нему, погрузился в раздумья.       Охваченная сильным волнением Гермиона понимала, что Гарри скорее всего уже мертв, и поэтому с трудом смогла заснуть… чтобы проснуться девятнадцатого сентября девяносто первого, на свое третье одиннадцатилетие. Снова в шоке уставившись на до боли знакомый потолок ее комнаты, она только и смогла что прошептать:       - Какого черта происходит?!