Брак среди песков

Хината довольно улыбалась, стоя перед столом Гаары и ожидая, когда ее команду пошлют на миссию ранга C. Три ее ученика стояли впереди, слушая инструкции, которые читал Гаара, — миссия была несложной, следовало отправиться в оазис, местные называли его «Песчаный», и нарвать цветов Сафлор, известных тем, что помогали останавливать кровотечение. Это были действительно красивые цветы с лепестками ярко-желтого, оранжевого или красного цвета, и они произрастали в сухом климате, таком, как в Суне. Хината спокойно наблюдала за своими учениками и улыбалась тому, как Шима ловил каждое слово Гаары, в то время как Кано выглядел немного испуганным, а Шона смущенно прятала шрам. Закончив инструктаж, Гаара передал папку с описанием миссии Хинате и отпустил команду, но перед этим попросил Хинату остаться. — Да? — спросила она, когда за Шимой закрылась дверь. Гаара посмотрел на нее таким взглядом, что по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. — Гаара, миссия едва ли опасна… П-П-Песчаный Оазис всего в часе ходьбы отсюда, — заметила Хината. Гаара по-прежнему молчал, не сводя с нее глаз. — Мы вернемся в середине дня, и я сразу доложу тебе. — Будь осторожна, — приказал Гаара. — Конечно, — согласилась Хината и быстро покинула кабинет. — Казекаге поцеловал вас? — взволнованно спросил Шима. Хината заалела как маков цвет, не зная, что ответить. — Ты никогда не должен задавать такие личные вопросы, Шима, — гневно воскликнула Шона. — Верно, как бы ты отреагировал, Шима, если бы я спросил, понравилось ли тебе целоваться с Шоной прошлой ночью? — раздраженно спросил Кано. — Извращуга! — зарычала от ярости Шона. — Это был не настоящий поцелуй, я просто благодарно чмокнула его в щеку. — Точно! — согласился Шима, но затем всполошился. — Подожди… я думал, это настоящий поцелуй. — Ты шпионил за нами! — обвиняющее произнесла Шона. — Э… Да кто в здравом уме будет шпионить за вами? — спросил Кано. — Я имею в виду, конечно, это был не поцелуй в губы, но я все равно считал его поцелуем, — сказал Шима, все еще обсуждая вслух определение поцелуя. — Ладно, хватит, — объявила Хината, радуясь, что внимание было отвлечено от нее. — Нам нужно идти. Пререкания вскоре закончились, и они направились к выходу из деревни. У главных ворот возникла небольшая заминка: один из ниндзя заколебался, увидев, что жена Казекаге уходит без сопровождения. Однако, как только Хината предъявила пропуск за подписью Гаары, где указывалось место назначения и время возвращения, охранник пропустил их. Они двинулись в путь ровным шагом; Хинате пришлось напомнить ученикам, чтобы они шли в определенном порядке, как следует делать ниндзя в пути. Она шла впереди, Шима и Шона — посередине, а Кано замыкал шествие, защищая их спины. Хината с удовольствием отметила, что Шима старается говорить тихо и внимательно следит за тем, что происходит вокруг. Им не угрожала опасность, но это была хорошая практика, особенно на подобной миссии. Они без всяких происшествий добрались до Песчаного Оазиса и принялись собирать цветы. Хината наблюдала и заметила, что трое ее учеников хорошо работают вместе. — Отлично, они только начинают увядать, — заметила Шона, опускаясь на колени перед цветком. Шима стоял наверху, мягко прикрепляя невидимые нити чакры к цветку, пока Кано выкапывал корень, затем Шона открывала сумку и Шима укладывал цветок внутрь. Хината одобрительно улыбнулась, видя, что ученики трудятся совместно: они собрали дюжину растений и тщательно упаковали их, ни разу при этом не поругавшись. Хината была так занята наблюдением за учениками, что не заметила осу, которая приземлилась на голую руку, пока не стало слишком поздно и она не почувствовала жгучую боль от укуса. В ужасе Хината смахнула осу, но жало осталось в руке, и по спине побежали ледяные мурашки страха. У нее была аллергия на ос, пчел и слепней, и Хината даже могла сосчитать, сколько раз ее уже жалили раньше — трижды — и всегда после укуса она лежала в больнице. Яд вызвал аллергическую реакцию, от которой Хинате стало трудно дышать. — Хината-сенсей, вы в порядке? — спросил Шима, заметив вдруг, как она побледнела. Хината с трудом прохрипела: — Меня… уж-ж-жалили. Шона тут же вскочила. — У сенсея анафилактическая реакция. Хината медленно опустилась на колени, пытаясь унять панику, чтобы не усугублять ситуацию. — У нас есть 30 секунд, чтобы остановить распространение яда, — объявила Шона, опускаясь на колени рядом с Хинатой. — Кано, поищи в моей сумке укол адреналина. Шима, я собираюсь вытащить жало из руки сенсея, тебе нужно схватить жало, чтобы оно не укололо ее снова. Кано уже рылся в сумке, а Шима стоял наготове рядом с Шоной. Не прошло и секунды, как Шона вынула жало, Шима схватил его быстрыми пальцами, а Кано уже вложил адреналин в руку Шоны. Хината почувствовала, как у нее начинает кружиться голова, еще один острый укол в руку ничего не изменил. — Шона, ее пульс учащается, — сообщил Кано, прижимая пальцы к запястью Хинаты. — Скоро лекарство начнет действовать, — сказала Шона, глядя на лицо Хинаты. — Шима, собери сумки. Мы должны отправиться назад, как только ее состояние стабилизируется. Хината почувствовала, как туман в голове прояснился; она сфокусировала взгляд на Шоне, а затем посмотрела на Кано и Шиму, которые стояли, готовые отправиться в путь в любой момент. — Сенсей, как думаете, вы сможете идти? — с беспокойством спросила Шона. — Мы должны отвести вас обратно в деревню и, на всякий случай, в больницу, если у вас будут побочные эффекты. Хината судорожно вздохнула и встала с помощью Шоны. Она знала по опыту, что адреналина было недостаточно, чтобы полностью вылечить ее, поэтому ей было необходимо попасть в больницу. Шима и Кано тут же оказались рядом, чтобы поддержать Хинату, а Шона пошла впереди. Из-за Хинаты они замедлили темп. В тот момент, когда они вошли в ворота, у нее снова участился пульс, Хината не могла дышать, все кружилось перед глазами, она не заметила, что ниндзя, охранявший ворота, поднял ее на руки и понес в больницу. Едва Хинату поместили в палату, ее подключили к аппарату внутривенного введения жидкости, а на лицо надели кислородную маску. Когда ее жизненные показатели стабилизировались и яд был нейтрализован, Хинате стало легче дышать, а головокружение прошло. Моргая, она обнаружила, что лежит на одной из кроватей, а за ней наблюдают трое очень взволнованных учеников. — Я в полном порядке, — успокоила их Хината. — Это просто аллергическая реакция. — Мы могли потерять вас. — Шима шмыгнул носом, пытаясь скрыть рвущиеся наружу слезы. — Эй, — с улыбкой сказала Хината. — Вы, ребята, должны гордиться собой… вы не только успешно закончили миссию C-ранга, вы также работали вместе и спасли мою жизнь. Это, казалось, подняло настроение учеников, потому что их лица засияли, когда они поняли, что работали дружно. — Ого, — восхищенно произнес Шима. — Мы выполнили миссию C-ранга без каких-либо проблем. — Без всяких споров и драк, — изумился Кано. — И на этот раз Шона действительно полагалась на нашу помощь. Удивленно моргнув, Шона улыбнулась. — Верно. Я доверяла вам обоим. Хината, сияя от гордости, протянула им листок бумаги. — Почему бы вам не отнести это Мацури, чтобы она отдала Казекаге? Посмотрев вслед своим уходящим ученикам, Хината затем с уважением взглянула на Секку. — Ваша дочь очень быстро оказала первую помощь, Секка, вы должны ей гордиться. Подняв взгляд от медицинской карты, Секка улыбнулся. — Знаю. Я заметил, что теперь она не пытается скрыть шрам. — Она начинает забывать о нем, особенно, если Шима ее не дразнит. — Внешность в этом возрасте для девочек очень много значит, — заметил Секка, садясь рядом с Хинатой и проверяя ее пульс. — Я чувствую себя гораздо лучше… Могу я уйти? Секка снова улыбнулся ей. — Я выпишу вас, как только Казекаге придет и подпишет формуляр выписки. Хината съежилась при мысли о том, что Гаара застанет ее в таком виде. — Не пугайтесь, — сказал Секка, а затем нахмурился. — Ну… может быть, вам стоит немного понервничать… Он действительно все бросил, когда узнал, что вы заболели. Пока Секка говорил, в комнату вошел Гаара, он выглядел спокойным и собранным, его одежда была в идеальном порядке, ни один рыжий волосок не выбился из прически. Но Хината хорошо знала, что Гаара далеко не так спокоен, как кажется: он слегка сморщил нос и напряг челюсти, а глаза… О Боже, его глаза были полны гнева и… беспокойства? — Ничего серьезного, Казекаге-сама, — начал Секка, когда Гаара сел. — Просто аллергическая реакция на укус пчелы, вы можете подписать бумаги и забрать ее домой; я рекомендую постельный режим до конца дня. Кивнув, Гаара взял у Секки бланк выписки, затем спокойно передвинул стул ближе к Хинате и начал заполнять бумагу. Его молчание заставило Хинату прикусить губу: ну почему у нее должна была возникнуть аллергическая реакция именно во время миссии, для которой Гаара позволил ей покинуть деревню? Теперь он может вообще никогда ее не выпустить. Тишина затянулась, единственным звуком осталось царапанье пера по бумаге. Было ясно, что Гаара не собирается ничего говорить, и молчание все больше нервировало Хинату. — Ничего серьезного не случилось, — заметила она, нарушая тишину. В ответ на ее замечание Гаара резко вскинул голову и, встретившись с ней взглядом, заговорил ледяным тоном: — Ты называешь несерьезным то, что тебя поместили в больницу? — Хорошо… если ты т-т-так говоришь, — выдавила Хината. — Почему ты не рассказала мне, что у тебя аллергия на пчел? — спросил Гаара, и это прозвучало скорее как обвинение. — Забыла, — тихо сказала Хината, глядя на кислородную маску в своих руках. — Да ну? Так же, как ты забыла взять с собой укол адреналина? — осведомился Гаара. — Мне он был не н-н-нужен… раньше, — ответила Хината и, увидев на лице Гаары недоумение, быстро продолжила: — Шино всегда защищал меня… к-к-когда я была с Шино, меня н-н-не жалили насекомые… он позаботился об этом. Гаара на миг посмотрел на нее, и Хината заметила, как на его лице отразилась печаль, но затем он снова взял эмоции под контроль. Гаара сосредоточил внимание на бланке и закончил заполнение. Затем отложил бумаги и встал. — Ты больше не будешь никуда ходить, если у тебя нет с собой укола адреналина, — велел Гаара. — Я достаточно ясно выразился? Хинату охватила неописуемая радость: он не запрещал ей выполнять миссии! Не раздумывая, она спрыгнула с кровати. Однако из-за внезапного движения комната закружилась перед глазами, и Хината непроизвольно схватилась за Гаару для равновесия, в итоге они оба упали назад на кровать. — Прости, — смущенно пробормотала Хината, придавленная тяжестью его тела. — Тебе не стоит делать резких движений, — прошептал Гаара ей в ухо, пытаясь аккуратно высвободить свою одежду из-под ее ног. Внезапно Секка откашлялся, привлекая их внимание. — Чего? — рыкнул Гаара, дергая шарф, который был зажат под головой Хинаты. — Никаких активностей до конца вечера, Казекаге-сама, вашей жене сегодня нужно хорошо выспаться, — распорядился Секка, приподняв бровь. — Секка, это была моя вина, — быстро сказала Хината, откатываясь в сторону, чтобы освободить Гаару. Секка просто одарил их понимающей улыбкой, когда брал документы, которые закончил заполнять Гаара. — Ничего страшного, вы сможете начать энергично двигаться уже завтра, — заметил он, выходя из комнаты. Гаара, наконец, встал с кровати и помог Хинате подняться. — О чем он там говорил? — немного растеряно спросил он. Хината слегка покачнулась, и Гаара приобнял ее, чтобы поддержать. — А ты не сердишься? — прошептала она ему в шею. — Я в бешенстве, — удалось выдавить из себя Гааре, его слова прозвучали придушенно, почти болезненно. — О, — выдохнула Хината и потянулась в сторону. Только его руки не отпустили ее, Гаара крепко прижал ее к своей груди, опустив подбородок ей на макушку. — На себя за то, что не спросил, нет ли у тебя аллергии на что-нибудь. — Это единственное, на что у меня есть аллергическая реакция, — призналась Хината. Ей даже нравилось вот так находиться в его объятиях, она чувствовала себя в безопасности и тепле. Бесшумно Гаара вывел Хинату из комнаты и повел по коридору, направляясь к жилым помещениям. Они двигались медленно и равномерно, Гаара не хотел, чтобы Хината утомилась. Они как раз сворачивали за угол, чтобы подняться по лестнице, когда Гаара заметил большого черного волосатого зверя, скачущего к ним на максимальной скорости. Стиснув зубы, он вдавил Хинату в стену коридора, положив обе руки по обе стороны от ее испуганного лица, и прижался к ней всем телом как раз в тот момент, когда Анубис пролетел мимо. — Чтоб тебя, Гаара, не можешь подождать, пока Хинате станет лучше и уже пытаешься обжиматься, — донесся из глубины коридора голос Канкуро. Гаара отодвинулся от Хинаты и уставился на старшего брата, затем вытянул руку и сжал кулак, откуда-то сзади раздался жалобный визг. — Отпусти пса, Гаара, — прорычал Канкуро, приближаясь к ним. Визг вскоре сменился раздражающе высоким воем Анубиса. — Помнится, я велел тебе избавиться от собаки, — прошипел Гаара, все еще сжимая кулак. — Или мне придется сделать это самому. — Анубис никому не мешает, Гаара, — возразил Канкуро низким и опасным голосом. — Он расстраивает, Хинату, — холодно бросил Гаара. — Нет, это ты ее расстраиваешь, — огрызнулся в ответ Канкуро. Хината быстро отодвинулась от стены и положила дрожащую руку на сжатый кулак Гаары, затем устремила на него умоляющий взгляд. Удивленно заморгав, Гаара расслабился и опустил руку. Позади раздался звук падающего на пол песка, Анубис обошел их и занял свое место рядом с Канкуро, который заметно расслабился, а затем нахмурился, посмотрев на Хинату. — Так ты жива? — Канкуро произнес это как обвинение. — Ах… да, — сказала немного удивленная таким вопросом Хината, отрывая взгляд от Гаары и переводя его на Канкуро. — Черт подери, Гаара, ты убежал с собрания так, будто Хината при смерти! — прикрикнул на младшего брата Канкуро. — Весь совет интересуется состоянием жены Казекаге. — Хината в порядке, — сухо прокомментировал Гаара, почти собственническим жестом обнимая Хинату за плечи и притягивая ближе к себе. — Вижу, — закатив глаза, сказал Канкуро. — Я не говорил, что она умирает, — с раздражением поправил его Гаара. — Зато вел себя так, будто она на смертном одре, — недовольно буркнул Канкуро. — Скажи совету, что моя жена в порядке, и я проведу остаток дня с ней, а также держи зверюгу подальше от нас, — распорядился Гаара, он провел Хинату возле Канкуро и направил дальше по коридору. Не успели они дойти до лестницы, как наткнулись на Баки, на лице которого отразилось облегчение, когда он увидел Хинату. — Хината-сама, рад видеть, что вы здоровы, — сказал Баки с легким поклоном. — Это была… просто аллергическая реакция, — неуверенно произнесла Хината, не понимая, почему все так волнуются, и посмотрела на Гаару, заметив, как он сжал челюсти. — Как видишь, Баки, она в порядке, — нетерпеливо произнес Гаара. — Ей нужно отдохнуть. — Конечно, Казекаге-сама, — улыбнувшись, сказал Баки и пропустил их вперед. Хината в волнении прикусила губу: почему все думали, что она на смертном одре? Она стала уставать, желудок крутило и начало подташнивать. — Гаара… — слабо произнесла Хината. Она почувствовала, как Гаара поднял ее на руки и, спрятав лицо у него на груди, позволила отнести себя в спальню. Вскоре Хината осознала, что ее тошнит в ванной, а Гаара придерживает ее длинные волосы; ей хотелось плакать от стыда, что показала слабость перед ним. Гаара положил твердую руку ей под локоть и помог подняться. Хината сразу же заметила беспокойство в его глазах. — Все хорошо… просто остаточный эффект… теперь я буду в порядке, — прошептала она. — Ты идешь спать, — приказал Гаара не терпящим возражений тоном. Хината смущенно наблюдала, как Гаара открыл ящик комода и достал оттуда пижаму. Он повернулся к Хинате и поднял руку, как бы собираясь начать раздевать ее, но заколебался. Хината прикусила щеку: Гаара не прикасался к ней после медового месяца, и они почти никогда не спали в одной комнате, не говоря уже об интимных моментах. Ей было интересно, о чем он думает, когда смотрит на нее таким пристальным и оценивающим взглядом, что ей хочется отпрянуть от него. Неужели он видит перед собой неудачу, досадную помеху, за которой ему приходится следить, опасаясь, что она может причинить себе еще больший вред? — Помочь тебе переодеться? — голос Гаары был холоднее стужи. — Я справлюсь, — прошептала Хината, беря одежду, Гаара повернулся к ней спиной, чтобы она могла спокойно переодеться. — Тебе не нужно оставаться со мной всю ночь, все будет хорошо, я просто лягу спать. — Секка сказал, что тебя нельзя оставлять одну ночью, — заявил Гаара. — Можешь повернуться, — зевнув, шепнула Хината. Гаара обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его жена устало забирается в постель и прижимается к подушке. Гаара сел рядом на кровать и посмотрел на Хинату, скользя взглядом по ее полуночно-черным волосам, которые шелковыми прядями рассыпались по золотистой наволочке. — Почитаешь мне? — мягко шепнула Хината. — Из этой книги? — слегка испуганно спросил Гаара, с отвращением глядя на лавандовую книгу на прикроватном столике. Прикасаться к книге, не говоря уже о том, чтобы читать из нее, было последним, что он хотел бы сделать. Взглянув на Хинату, Гаара вздохнул: она выглядела такой беспомощной, и он мог сказать только по бледности ее кожи, что она плохо себя чувствует. Он также понимал, что ей было очень неуютно показывать при нем слабость и болеть, но это была не ее вина. Гаара снова перевел взгляд на книгу, очень медленно протянул руку и сомкнул пальцы на лавандовом переплете. Вдруг холодок пробежал по его спине, когда он положил книгу на колени и провел рукой по обложке. Внезапное осознание, что он держит нечто, когда-то бывшее дорогим для его матери, ударило его довольно сильно, на лице отразилось множество эмоций, он ощутил печаль, но затем почувствовал нежное прикосновение пальцев Хинаты к своему запястью. — Какая страница? — мягко спросил Гаара, ее прикосновение вернуло его к реальности. — Тридцатая, — ответила Хината, пододвигаясь ближе к нему. Гаара опустился на постель, а Хината свернулась калачиком рядом с ним: ее голова покоилась на его плече, а ладонь — на его груди, и Гаара бережно притянул ее ближе к себе. Он открыл книгу, прочистил горло и начал читать, его голос был удивительно успокаивающим, не резким и не холодным, и вскоре Хината уже ощущала себя уютно в его объятиях. Принц чувствовал себя вполне комфортно рядом с Принцессой — она была единственной, кто мог выносить его общество. Да, она боялась его, он видел это по ее взгляду, по легкой дрожи в голосе, но она пыталась скрыть страх и действительно старалась. Даже когда он пробовал отпугнуть ее, это не срабатывало. Она могла заметно побледнеть от его поведения, но никогда не убегала и не читала ему нотаций. Единственное замечание, сказанное ему Принцессой, которое звучало правдиво, было: «Если кто-то действительно хочет измениться, он сделает это ради блага того, кого любит». Он только посмеялся над ее словами и сказал, что она глупая девчонка, которая ничего не знает о реальном мире. С чего бы ему вдруг захотеть измениться, если он и так прекрасно себя чувствует? Что же касается любви, то она была для него совершенно недоступна, да он и не стремился ее обрести. Но при всем упрямстве он как будто наслаждался обществом Принцессы, привыкая к звуку ее голоса, к выражению ее глаз, когда она что-то не одобряла, или к легкому изгибу губ, когда она сердилась. Он еще не видел ее по-настоящему рассерженной, и это стало его целью: посмотреть, как сильно он сможет ее разозлить. Гаара не заметил, что голос, каким он читал, убаюкал Хинату в успокаивающих объятиях. На самом деле это не имело никакого значения, потому что он был так поглощен чтением, что просто продолжал читать до поздней ночи. *** Весь следующий день был полон нескончаемым потоком открыток с пожеланиями здоровья и тоннами цветов. Гаара недовольно посмотрел на букет, который прислал очередной обеспокоенный житель деревни в качестве пожелания здоровья его жене. Когда раздался новый стук в дверь, Темари вскинула бровь. — Забери их, — распорядился Гаара. — Нет уж, давай сам, — с улыбкой сказала Темари. — Это ты у нас устроил переполох, когда Хината попала в больницу. Вздохнув, Гаара пошел к двери, открыл ее и обнаружил на пороге Мацури с еще одним букетом, на этот раз лилий. — Это от члена совета Саджо с пожеланием, чтобы Хината как можно скорее встала на ноги, — объяснила Мацури. Гаара махнул рукой, предлагая ей положить цветы на обеденный стол к другим букетам. Поколебавшись, Мацури положила цветы рядом с кучей открыток. — Канкуро здесь нет, — буркнул Гаара. Темари нахмурилась от его грубости, затем улыбнулась Мацури. — От большого количества цветов у Канкуро появляется сыпь, он завтракает в деревне, — сообщила Темари то, о чем Мацури стеснялась спросить. — Вообще-то он только что ушел. Благодарно улыбнувшись, Мацури ушла. Гаара раздраженно взглянул на цветы и, повернувшись к Темари, задал вопрос, ответ на который уже знал: — Я переволновался? Темари попыталась спрятать улыбку. — Одним словом — да, ты действительно вел себя так, будто она умирает. — А как я мог знать, что нет? — заметил Гаара, касаясь лепестка одного из цветов. — Ниндзя никогда не умрет от укуса пчелы, Гаара, — бодро сказала Темари, допивая чай. Гаара продолжал молча смотреть на цветы, думая, каким дураком был. Конечно, Хината не умерла бы от укуса пчелы, Гаара просто волновался… так себя чувствовал бы любой муж… разве мужчина не может показать волнение, когда его жена пострадала? — Расслабься Гаара; уверена, ты все уладишь с советом, — с ободряющей улыбкой сказала Темари, поднимаясь из-за стола. — У меня урок в Академии, увидимся позже. Гаара не удосужился попрощаться. Он ощутил присутствие Хинаты, поднял взгляд и увидел, как она заходит на кухню. Сегодня утром она выглядела значительно лучше, на лицо вернулась краска, а в фиалковые глаза — блеск. Гаара неодобрительно посмотрел на ее наряд; Хината оделась для тренировки с учениками. — Доброе утро, — приветствовала Хината. — Переоденься, — властно приказал Гаара. — Почему? — спросила Хината, скользнув взглядом по цветам. — У меня сегодня утром занятия с учениками. — Этим утром ты не будешь напрягаться, — немного мягче сказал Гаара. — Через десять минут у нас встреча с советом. — Конечно… а почему здесь столько цветов? — поинтересовалась Хината, вставая рядом с Гаарой и трогая алую розу. — Их прислали тебе обеспокоенные жители деревни, — быстро ответил Гаара. — Ясно… — мгновение поколебавшись, Хината накрыла руку Гаары ладонью. — Я не умирала. Гаара чуть сместился и посмотрел на ее руку, казавшуюся такой маленькой на фоне его руки. — Иди переоденься, — хрипло повторил он. Хината тихо ушла переодеваться и как только она это сделала Гаара снова смог дышать. *** — Рад, что вы уже на ногах, Хината-сама, — приветствовал вошедших в зал собраний супругов один из членов совета — Досеки. — Спасибо, — сильным и уверенным голосом ответила Хината. Она благодарно улыбнулась, когда Гаара отодвинул для нее стул. Сев за стол, Гаара открыл список вопросов, пробежал его глазами, затем начал совещание. — Саджо, ты хотел что-то обсудить? — спросил Гаара у старшего члена совета. — Мы узнали, что неделю назад в Конохе произошел инцидент с одним из членов клана Кагуя, — начал Саджо. — Мне об этом не сообщили, — сдержанным тоном заявил Гаара, но его глаза были полны ярости. — Не было никакой необходимости вмешиваться, — объяснил Саджо. — Это было недоразумение между кланом Инузука из Конохи и последним оставшимся членом клана Кагуя. Гаара сразу же заметил, как Хината затаила дыхание, все ее внимание было сосредоточено на Саджо и на том, что он хотел сказать. — Клана Кагуя больше не существует, — обронил Гаара. — Верно, — сказала Хината. — Однако когда я была маленькой, клан Кагуя, как известно, доставлял неприятности на границах Конохи. Однажды моего отца и Цуме Инузуку послали, чтобы положить конец их террору. Я помню, как отец спорил с Цуме о том, что нельзя подбирать детей, как бродячих собак. — У вас хорошая память, Хината-сама. Ребенок, о котором вы говорите, — это Айко Кагуя, и Цуме Инузука действительно принесла ее домой, назвала ее своей приемной дочерью и заключила брачный союз между девочкой и своим сыном, — произнес Баки. — Я не знала, — прошептала Хината так тихо, что только Гаара мог расслышать ее слова и печаль в них. — Айко Кагуя только что вернулась из многолетнего путешествия со своим учителем. Очевидно, сын Цуме не знал об этом соглашении и решительно настроен против него, — закончил Саджо. — Почему мы обсуждаем это сейчас? — раздраженно спросил Гаара, тема разговора начала становиться неприятной. — Казекаге-сама, экзамены на чунина пройдут в Конохе через два месяца, и мои внуки будут там в разгар клановой войны. Я хочу, чтобы все были в курсе подробностей, — огрызнулся Саджо, раздраженный тем, что Казекаге не воспринимает тему всерьез. — Кроме того, мы объявили себя союзниками Конохи, если мы сможем как-то помочь в этом споре, то покажем нашу лояльность, — объяснил Баки. — Я бы не хотел, чтобы мы оказались в самой гуще событий, — сухо произнес Гаара. — Когда-то клан Кагуя был известен своей безжалостностью и склонностью к буйству. — Казекаге-сама, но от клана остался один человек, — заметил Баки. — Ты-то точно видел, какой урон может нанести один опасный ниндзя, — напомнил Гаара. — Саджо, раз ты поднял тему о предстоящих экзаменах на чунина, скажи, есть ли какие-нибудь признаки того, что в Конохе возникнет опасность? — Нет, Казекаге-сама, письмо Хокаге полно энтузиазма по поводу прибытия трех наших гениннов на экзамен, — ответил Саджо. — Меньшего я от Наруто и не ожидал, — с одобрением сказал Гаара. — Раз уж мы обсуждаем экзамены, не могла бы ты, Хината, вкратце сообщить нам об успехах своих учеников? Слегка удивившись, Хината заговорила: — Я довольна их успехами. Шима научился более продуктивно фокусировать свой энтузиазм во время миссий и не дразнит товарищей по команде. Кано взял на себя свою долю ответственности, не позволяя своим товарищам делать всю работу. Меня впечатлили действия Шоны вчера, когда у меня была эта аллергическая реакция, она сразу же, не колеблясь, взяла ситуацию в свои руки и остальные быстро помогли ей. — Я очень доволен результатами, которые вижу у своих внуков, — сказал Саджо с улыбкой, от которой в уголках его глаз появились морщинки. — Теперь Кано встает рано утром, вместо того чтобы проспать весь день, а Шима начинает проявлять терпение. — Я бы хотела взять их на еще одну миссию С-ранга перед экзаменами. — Хината взглянула на Гаару и, покраснев, продолжила говорить. — Если… если Казекаге не против. Ему совершенно не хотелось отправлять свою жену на другое задание, где она могла бы снова подвергнуться опасности, но нужно было успокоить совет, который все это время наблюдал за ним. — Я посмотрю, что можно сделать, — неопределенно ответил Гаара. — Есть еще одна тема для обсуждения, — несколько неуверенно сказал Баки. — У Тсучикаге Оноки, лидера Деревни, скрытой в камне, Ивы, есть дочь брачного возраста и раз Канкуро одино… Гаара поднял руку, останавливая Баки. — Он ответит «Нет». — Казекаге-сама, вы понимаете, каким выгодным этот союз будет для нас? — осведомился Баки. — Я нанял лучших архитекторов и инженеров Тсучикаге Оноки для строительства гончарного производства. Я плачу за их услуги кругленькую сумму. Если это не покажет нашей лояльности к Иве, то я не знаю, как еще ее показать, — тихо ответил Гаара. — Брак с дочерью Тсучикаге покажет наше расположение, — возразил Баки. — Я сказал «нет», — произнес Гаара, и в его голосе появилась горечь. — Разве недостаточно того, что вы устроили мой брак? Он почувствовал, как напряглась сидящая рядом Хината, и мысленно пнул себя за то, что не выбирал слова осторожнее. — Будет ли совет доволен, если мы заключим торговые соглашения с Ивой? — вдруг спросила Хината. Члены совета колебались, затем Баки объявил, что это будет шагом в правильном направлении. — Казекаге-сама, вот список лидеров, которые будут присутствовать на экзамене на чунина, чтобы понаблюдать, как соревнуются генинны, — произнес Саджо, передавая листок Гааре. — Как вы видите, Тсучикаге Оноки будет присутствовать. У него есть личный интерес в экзаменах, так как его дочь впервые возглавляет команду. Гаара взглянул на список. — Вы посетите экзамен, Казекаге-сама? — с надеждой спросил Саджо. Гаара знал, что глаза Хинаты устремлены на него, ожидая ответа. Совет как бы вынуждал его отправиться на экзамен не только для того, чтобы обсудить торговлю с Тсучикаге, но и для того, чтобы поддержать жену. — У меня тоже есть личная заинтересованность в экзаменах. — Гаара накрыл своей рукой руку Хинаты, которая лежала на столе. — Я буду присутствовать на экзамене, чтобы поддержать мою жену. — Великолепно, — сказал довольный собой Саджо. — Пока меня нет, я оставляю Канкуро исполняющим обязанности Казекаге. — Гаара с удовольствием увидел, как на лицах некоторых членов совета появилось недовольство. Да, он мог доверить Канкуро все уладить, к тому же тот не позволит совету вертеть собой. — Полагаю, на этом наша встреча завершается, — договорил Гаара с легкой усмешкой на губах. Если совет так активно вмешивается в жизнь его семьи, им стоит на некоторое время побыть с Канкуро, это их кое-чему научит. Зал совещаний опустел, Гаара и Хината остались одни. Хината медленно убрала свою руку из-под его руки; Гаара заметил мелькнувшую в ее глазах боль, когда она положила ладони на колени. На мгновение ему показалось, что ее снова тошнит, но потом она резко встала. — Куда собралась? — спросил Гаара. Взгляд, которым она одарила его, не был, как обычно, веселым, Хината выглядела печальной до отчаяния. — Мне нужно подтянуть учеников, — тихо сказала она, отвернувшись. — Я хочу, чтобы ты не перенапрягалась, — потребовал Гаара. — Хорошо, — только и прошептала Хината. Гаара откинулся на спинку стула и раздраженно потер переносицу. Его маленькая жена принимала все так близко к сердцу, и он очень хорошо знал: она расстроена его заявлением о том, что он был вынужден жениться на ней. — Хината, то, что я говорил на совещании… — начал Гаара, но она перебила. — Ты не должен объясняться передо мной, — быстро сказала Хината. Протянув руку, Гаара схватил Хинату за запястье и мягко потянул к себе, пока она не встала прямо перед ним. — Должен, — возразил Гаара. — Нет, не должен, — сказала Хината, ее фиалковые глаза повлажнели и по щеке скатилась одинокая слеза. — Дай закончить, — приказал Гаара, проведя большим пальцем по ее запястью. — Я… совет заставил тебя жениться… ты мог выбрать кого-то другого… — проговорила Хината слегка дрогнувшим голосом. — Дело совсем не в этом, — поправил ее Гаара. — Моя жизнь как Казекаге не принадлежит мне, я должен следовать указаниям совета. В том числе по части брака; но я не всегда подчиняюсь воле совета, и я вполне мог бы отказаться от нашего брака, у меня была неделя, чтобы все отменить, но я этого не сделал. Однако, когда речь заходит о моей ближайшей семье, я не позволю совету диктовать, с кем им связывать себя узами брака. — Ясно, — сказала Хината. — Ты беспокоишься из-за нас, или на самом деле тебя расстроила информация о клане Инузука? — наконец, спросил Гаара, выпуская ее руку. Хината отвернулась от него. — Отвечай, — велел Гаара заледеневшим голосом. Повернувшись к Гааре, Хината печально улыбнулась. — Киба Инузука один из моих самых близких друзей. Мне грустно, потому что я не могу быть рядом тогда, когда ему тяжело — вот и все. От ее нежных слов Гаара напрягся, потому что слишком ясно понял скрытое в них послание. — Я опаздываю… на тренировку. — Развернувшись, Хината вышла из комнаты. Гаара медленно поднялся и пошел в свой кабинет, там его приветствовала Мацури, держащая в руках расписание. Он вполуха слушал ее болтовню о назначенных на сегодня встречах. — И сегодня пришли ваши свадебные снимки, они у вас на столе, — сообщила Мацури. Взяв пакет и вытащив фотографии, Гаара пролистал несколько, прежде чем, наконец, выбрал одну и передал Мацури. — Хочу, чтобы эту поместили в рамку, — распорядился Гаара, протягивая ей фото, где он был запечатлен вместе с Хинатой. — И эту тоже, поставь ее потом в кабинете Хинаты, — закончил Гаара, передавая Мацури вторую фотографию, где Хината была вместе с Шино и Кибой. Мацури быстро забрала фото и ушла, чтобы закончить выполнение его распоряжения. Садясь обратно за стол, Гаара довольно ухмыльнулся: он не такой ледяной и бесчувственный истукан, как все думают.