Закатная звезда Галлифрея

      Вне­зап­ной ти­шины и поч­ти мгно­вен­ной вол­ны пот­ря­сён­но­го шё­пота, пос­ле­довав­шей за этим, бы­ло дос­та­точ­но, что­бы зас­та­вить Док­то­ра раз­вернуть­ся на каб­лу­ках и уй­ти. Прош­ло дос­та­точ­но вре­мени с тех пор, как он в пос­ледний раз вхо­дил в Ци­тадель, а пос­ле сво­ей пос­ледней ка­тас­тро­фичес­кой встре­чи он да­же от­да­лён­но не стре­мил­ся пов­то­рить этот опыт.              Он зас­та­вил се­бя ид­ти даль­ше, вы­соко под­няв го­лову, ста­ратель­но сох­ра­няя ней­траль­ное вы­раже­ние ли­ца. Ярос­тно схва­тив­шись за ра­зум, он под­нял щи­ты дос­та­точ­но вы­соко, что­бы дер­жать мыс­ли под кон­тро­лем. Ник­то не дол­жен был знать и по­лови­ны то­го, что тво­рилось в его соз­на­нии, ког­да он был вы­нуж­ден стол­кнуть­ся с от­кро­вен­но не­лепой пом­пой и вы­соко­мери­ем сво­их соб­рать­ев — По­вели­телей Вре­мени. Он не хо­тел слы­шать боль­ше ни­каких уп­рё­ков, ес­ли бы мог из­бе­жать их.              — Док­тор! — раз­дался глу­бокий рас­ка­тис­тый го­лос за мгно­вение до то­го, как Док­тор по­чувс­тво­вал тя­жёлый шле­пок по спи­не. Он чуть нак­ло­нил­ся, поч­ти спот­кнув­шись, но зас­та­вил се­бя улыб­нуть­ся, гля­дя на од­но­го из сво­их ста­рых дру­зей. — Это бы­ла це­лая веч­ность. Как по­жива­ешь? — спро­сил Кор­сар. На ка­кое-то мгно­вение его взгляд за­дер­жался на тон­ком ме­тал­ли­чес­ком ошей­ни­ке, опо­ясы­ва­ющем гор­ло Док­то­ра, а за­тем ос­та­новил­ся на ли­цах дру­гих По­вели­телей Вре­мени.              — При­вет, Кор­сар. — ска­зал Док­тор, вло­жив в при­ветс­твие мно­го эн­ту­зи­аз­ма, ко­торо­го он оп­ре­делён­но не чувс­тво­вал. Он был рад уви­деть ста­рого дру­га, и ему бы­ло при­ят­но хоть на ком-то сос­ре­дото­чить­ся, вмес­то то­го, что­бы прит­во­рять­ся, что вся ци­тадель не смот­рит на не­го, но труд­но бы­ло не ис­пы­тывать страх пе­ред тем, что ему пред­сто­яло уви­деть. — Я прос­то ве­лико­леп­но, спа­сибо. А ты?              — Ве­лико­леп­но? — спро­сил Кор­сар, ста­ра­ясь при­дать сво­ему ли­цу по­нима­ющее вы­раже­ние. Зна­чит, всё идёт хо­рошо? Ва­ша ра­бота?              — О, да. Уди­витель­но вол­ну­юще.              — По­чему ты здесь? — спро­сил Кор­сар, неб­режно об­няв Док­то­ра за пле­чи, нап­равляя его впе­рёд.              Впер­вые кто-то при­кос­нулся к Док­то­ру поч­ти лас­ко­во за та­кое ужас­но дол­гое вре­мя, на­конец-то он сно­ва по­чувс­тво­вал эту стран­ную рас­слаб­ленность. — Да, они хо­тели ус­лы­шать мой со­вет по не­кото­рым воп­ро­сам, ко­торые у них воз­никли. Оче­вид­но.. — он за­мол­чал, не в си­лах за­кон­чить фра­зу. —…ра­бы не прис­по­саб­ли­ва­ют­ся.              — Как я и ду­мал. У вас есть те­ория, нас­коль­ко мне из­вес­тно?              — У ме­ня их нес­коль­ко, — ска­зал он и че­рез мгно­вение по­нял, что его тон был слиш­ком мрач­ным, об­ви­ня­ющим. — Хо­тя это и не уди­витель­но. — его тон уже был го­раз­до ве­селее. Но ведь это все­го лишь обезь­яны, не так ли? Ед­ва ли са­мый стой­кий из ви­дов.              — Прос­то обезь­яны, а? Так, ты не ин­те­ресу­ешь­ся их здо­ровь­ем?              — Нет, ко­неч­но же, нет.              Ру­ки, об­ни­мав­шие его за пле­чи, сжа­ли их ещё раз, преж­де чем ис­чезнуть.              — Зна­чит, им это на­конец уда­лось, — про­из­нёс он ско­рее как ут­вер­жде­ние, чем как воп­рос.              Док­тор по­чувс­тво­вал, как жи­вот скру­чива­ет ту­гим уз­лом кло­кочу­щая внут­ренняя ярость.              — Уда­лось что?              — Они на­конец-то смог­ли ос­та­новить те­бя от выс­ка­зыва­ния все­го, что при­ходит те­бе в го­лову.              — Воз­можно, я не хо­чу быть ещё бо­лее ог­ра­ничен­ным, — про­шипел Док­тор, его тер­пе­ние бы­ло на ис­хо­де, – Или, воз­можно, я на­чал ви­деть при­чину. Мо­жет я на­чинаю ду­мать, как и все ос­таль­ные.              — А мо­жет, ты прос­то пы­та­ешь­ся убе­дить всех, что на­конец ус­во­ил урок Ре­негат-Док­тор, на­конец-то при­шед­ший в се­бя,— Он мрач­но улыб­нулся и нак­ло­нил­ся впе­рёд так, что его гу­бы поч­ти кос­ну­лись уха Док­то­ра, — Я ни на се­кун­ду не по­верю в это, дру­жище.              Он вып­ря­мил­ся, сно­ва хлоп­нув Док­то­ра по спи­не, преж­де чем ис­чезнуть в бо­ковом ко­ридо­ре. Док­тор с грус­тной улыб­кой пос­мотрел ему вслед, преж­де чем зас­та­вил се­бя вып­ря­мить­ся. Он и так уже дос­та­точ­но за­дер­жался. Приш­ло вре­мя по­вер­нуть­ся ли­цом к ци­таде­ли.              Два страж­ни­ка сто­яли по обе сто­роны вхо­да в ци­тадель, их ли­ца по­тем­не­ли, ког­да они со­вер­шенно от­кры­то ус­та­вились на ошей­ник вок­руг шеи Док­то­ра.               — Вас ждут, ми­лорд? — спро­сил стар­ший из них поч­ти­тель­ным, но стро­гим то­ном.              — Да, я приг­ла­шён в ка­чес­тве гос­тя. — ска­зал Док­тор, выг­ля­дя на­рочи­то бод­ро для че­лове­ка в ошей­ни­ке. Де­лая вид, что ему все рав­но, что мо­лодой ох­ранник всё ещё пя­лил­ся на его гор­ло.              Ох­ранник про­верил ус­трой­ство свя­зи на сво­ем за­пястье, вво­дя дан­ные, преж­де чем рез­ко от­сту­пить в сто­рону. — По­жалуй­ста, про­ходи­те, ми­лорд.              Он не ше­вель­нул­ся.              — Вы мо­жете прой­ти,— ска­зал ох­ранник, гля­дя на не­го слег­ка оше­лом­ленно.              — Ну да! — про­из­нёс Док­тор с из­лишним эн­ту­зи­аз­мом. Он ух­мыль­нул­ся ох­ранни­ку.       —Да, ко­неч­но. Я иду.              Толь­ко он не дви­гал­ся. Те­перь на не­го смот­ре­ли лю­ди. Он чувс­тво­вал их взгляд на се­бе, слы­шал их го­рячий шё­пот.              «По­чему он не дви­га­ет­ся?»              Он вздрог­нул, ког­да чья-то ру­ка схва­тила его за пред­плечье, сжи­мая до бо­ли.              — Хва­тит сло­нять­ся без де­ла, Док­тор. Ты зас­тавля­ешь ох­ранни­ков нер­вни­чать.              Его щи­ты бы­ли так вы­соко под­ня­ты, что он прак­ти­чес­ки ос­ле­пил се­бя. Ина­че он ни­ког­да, ни­ког­да не поз­во­лил бы Мас­те­ру по­дой­ти к не­му дос­та­точ­но близ­ко, что­бы кос­нуть­ся его. И те­перь, ес­ли толь­ко он не хо­тел ус­тро­ить сце­ну из-за борь­бы, он ни­чего не мог сде­лать, что­бы стрях­нуть хват­ку Мас­те­ра.              Он поз­во­лил под­тол­кнуть се­бя впе­ред, че­рез две­ри и в глав­ный зал. Его но­ги бы­ли слов­но на­литы свин­цом. Они дро­жали. Же­лание убе­жать бы­ло поч­ти не­воз­можно иг­но­риро­вать.              — Сме­лее, Док­тор, — про­бор­мо­тал Мас­тер, под­во­дя его к цен­траль­ной сце­не, преж­де чем от­пустить и от­сту­пить на­зад. В его го­лосе пос­лы­шал­ся лёг­кий вос­торг.              — Вы опоз­да­ли, Док­тор, — Рас­си­лон об­ви­нил его в тот мо­мент, ког­да Со­вет за­тих и все взгля­ды ус­тре­мились на не­го. Их пред­во­дитель да­же не пы­тал­ся скрыть своё от­вра­щение, и ес­ли бы Док­тор был скло­нен опус­тить свои щи­ты, он был со­вер­шенно уве­рен, что Рас­си­лон те­лепа­тичес­ки про­еци­ровал бы свою враж­дебность и раз­дра­жение.              — Ког­да вас вы­зовут, вы дол­жны прийти не­мед­ленно, а не ког­да Вам взду­ма­ет­ся.              — По­жалуй­ста, прос­ти­те ме­ня, ми­лорд, — ска­зал Док­тор и был очень до­волен со­бой, ког­да его го­лос не дрог­нул, — По­доб­ное боль­ше не пов­то­рит­ся.              — Ты прав, это­го не бу­дет, — от­ве­тил он, — по­тому что в сле­ду­ющий раз, ког­да вас вы­зовут, вы по­лучи­те эс­корт. По­нял?              Док­тор скло­нил го­лову, на­поло­вину уве­рен­ный, что ошей­ник на его шее за­тяги­ва­ет­ся с каж­дой ми­нутой. Это за­няло у не­го не­кото­рое вре­мя, но в кон­це кон­цов он об­рел дар ре­чи.              — Ко­неч­но.              — Что вы ска­жете, Док­тор? Ва­ши вы­воды, — пот­ре­бовал Оме­га, нак­ло­нив­шись впе­ред и прис­таль­но гля­дя на Док­то­ра сквозь про­рези для глаз сво­ей мас­ки.              Пять­де­сят лет, вдруг с бо­лез­ненным сод­ро­гани­ем осоз­нал Док­тор. Пять­де­сят лет прош­ло с тех пор, как он в пос­ледний раз был в ци­таде­ли, с тех пор, как его наз­ва­ли ре­нега­том. Пять­де­сят лет с тех пор, как у не­го от­ня­ли сво­боду и дос­то­инс­тво.              — Ва­ши вы­воды, Док­тор? — прог­ре­мел дру­гой го­лос, на­пугав его так силь­но, что он под­прыг­нул от не­ожи­дан­ности, — Что мож­но сде­лать с ра­бами?              — Мно­гое, — от­ве­тил тот, по­качи­ва­ясь на пят­ках и ожив­ленно ше­веля ру­ками. Ему нуж­но бы­ло про­дол­жать дви­гать­ся. Ес­ли он про­дол­жит дви­гать­ся, то, воз­можно, не за­мер­знет сно­ва. — Их ра­ци­он дол­жен быть из­ме­нен. Я сос­та­вил спи­сок их пи­татель­ных пот­ребнос­тей. Он варь­иру­ет­ся в за­виси­мос­ти от воз­раста и по­ла. Обез­во­жива­ние так­же яв­ля­ет­ся серь­ез­ной проб­ле­мой. Лю­ди, ко­торым я пос­та­вил ди­аг­ноз...              — На­род­ный врач? — яз­ви­тель­но пе­ребил Рас­си­лон, снис­хо­дитель­но ух­мыль­нув­шись, — Вы, ко­неч­но, име­ете в ви­ду ра­бов?              — Да, имен­но их, — он за­меш­кался на мгно­вение, преж­де чем про­дол­жить в еще бо­лее быс­тром тем­пе, — Ра­бы, ко­торых я изу­чал, бы­ли обез­во­жены. Им ре­гуляр­но нуж­на во­да. Лю­бое от­кло­нение от этих тре­бова­ний бу­дет иметь серь­ёз­ные пос­ледс­твия. И сон — они нуж­да­ют­ся во сне каж­дую ночь. Вре­мя ме­ня­ет­ся в за­виси­мос­ти от воз­раста. Этот гра­фик дол­жен быть соб­лю­ден.              — А ещё что-ни­будь? — спро­сил дру­гой, выг­ля­дя од­новре­мен­но лю­бопыт­ным и раз­дра­жён­ным. Он, ве­ро­ят­но, на­де­ял­ся, что ре­шение по ис­прав­ле­нию лю­дей бу­дет прос­тым.              — Есть ещё столь­ко все­го. Их им­мунная сис­те­ма слиш­ком сла­ба, они не смо­гут вы­жить в плохих ус­ло­ви­ях. Они дол­жны со­дер­жать­ся в чис­то­те и ре­гуляр­но тре­ниро­вать­ся. Я ви­дел за­гоны, в ко­торых они со­дер­жатся, и всё, что они со­бира­ют­ся сде­лать, это рас­простра­нить бо­лезнь. Я об­на­ружил три раз­но­вид­ности бо­лез­ни от нес­коль­ких… — он за­мол­чал, слег­ка вздрог­нув от рез­ко­го взгля­да Рас­си­лона. От нес­коль­ких ра­бов, ко­торых я изу­чал. Я ра­ботал с ле­карс­тва­ми, но бо­лезнь бу­дет толь­ко рас­простра­нять­ся и му­тиро­вать, ес­ли они не бу­дут дол­жным об­ра­зом сох­ра­нены.              — И это всё? — спро­сил о Оме­га из-за сво­ей неп­ро­ница­емой мас­ки.              Док­тор ко­лебал­ся. Он знал, что дол­жен за­кон­чить, по­ка он был на шаг впе­реди. Он снаб­дил их не­об­хо­димой ин­форма­ци­ей, что­бы сох­ра­нить им жизнь. Те­перь мил­ли­оны лю­дей вы­живут бла­года­ря ему. И всё же…              — Для обес­пе­чения их пси­хичес­ко­го бла­гопо­лучия я ре­комен­дую, что­бы всем семь­ям бы­ло раз­ре­шено ос­та­вать­ся вмес­те. У лю­дей жи­вой ум, он дол­жен быть пос­то­ян­но за­дей­ство­ван, ког­да это воз­можно. Они вос­пи­тыва­ют сво­их де­тей. Я бы по­сове­товал вам про­дол­жать поз­во­лять им де­лать это до тех пор, по­ка ре­бенок не дос­тигнет зре­лос­ти. Они..              — До­воль­но, Док­тор. — прер­вал дру­гой, рез­ко под­ни­мая ру­ку. — У нас есть ин­форма­ция, не­об­хо­димая для под­держа­ния их здо­ровья. Мы изу­чим ва­ши вы­воды и свя­жем­ся с ва­ми, ес­ли нам пот­ре­бу­ет­ся что-ли­бо ещё.              — Они мо­гут быть не­обык­но­вен­ны­ми, ес­ли ты им поз­во­лишь. — вы­палил Док­тор, от­ча­ян­но же­лая сдер­жать сло­ва, ко­торые пре­датель­ски сор­ва­лись с его губ. «Те­перь уже слиш­ком поз­дно», — по­думал он с вне­зап­ным ужа­сом. — Они не спо­соб­ны на доб­ро­детель.              — А вот и он. — Рас­си­лон гля­дел пу­га­юще сер­ди­то, — Этот хан­жа, Док­тор с кро­вото­чащим сер­дцем. Ска­жи мне, мой друг, не­уже­ли пос­ледние пять­де­сят лет рабс­тва ни­чего не сде­лали для то­го, что­бы обуз­дать твою неп­рестан­ную пот­ребность быть дру­гим? Не­уже­ли он ни­чего не сде­лал, что­бы по­казать те­бе оши­боч­ность тво­их суж­де­ний?              — Да что с ним та­кое? Во имя люб­ви ко все­му доб­ро­му и свя­тому во Все­лен­ной, по­чему бы ему прос­то не зат­кнуть­ся? —Ни­какое зак­лю­чение не зас­та­вит ме­ня за­быть, да­же на мгно­вение, что мы раз­ру­ша­ем жизнь ра­зум­ной ра­сы. То, что мы де­ла­ем, неп­ра­виль­но.              — А ка­кое ты име­ешь пра­во су­дить? — взре­вел Рас­си­лон, вып­рямля­ясь во весь свой вну­шитель­ный рост. Его тем­ные гла­за впи­лись в Док­то­ра, приг­воздив его к мес­ту, на ко­тором он сто­ял. — Кто ты та­кой, что­бы су­дить, что пра­виль­но, а что нет? Обезь­яны унич­то­жали се­бя и свою пла­нету. Мы их спас­ли!              — Мы при­гово­рили их! — Док­тор взре­вел в от­вет в пол­ной и аб­со­лют­ной ярос­ти, — Ес­ли бы вы ви­дели, что мы с ни­ми сде­лали. Ес­ли бы ты мог чувс­тво­вать их боль, ты бы это­го не сде­лал.              —Ты хо­чешь по­гово­рить о бо­ли, Док­тор? — ска­зал Рас­си­лон, его го­лос был ти­хим и спо­кой­ным, и от­то­го еще бо­лее пу­га­ющим, — Очень хо­рошо. Ваш при­говор был пять­сот лет, не так ли?              — Нет, — вы­дох­нул Док­тор, ког­да все его преж­ние страх и ужас вер­ну­лись к не­му, — По­жалуй­ста, ми­лорд…              — Ты все та­кой же бун­тарь, как и всег­да.              — Мне очень жаль, — ах­нул док­тор, сло­ва зас­тря­ли у не­го в гор­ле и выр­ва­лись ед­ва ли гром­че ше­пота, — Я сде­лал всё, что вы при­каза­ли. Я по­вино­вал­ся.              — И это ты на­зыва­ешь по­вино­вени­ем? — про­шипел Рас­си­лон, — Ты мо­жешь прит­во­рять­ся сколь­ко угод­но, Док­тор, но я не ви­жу прав­ды в тво­их гла­зах. Ты ни­ког­да не бу­дешь под­чи­нять­ся. — его взгляд мед­ленно сколь­знул вверх и вниз по ли­цу Док­то­ра, преж­де чем ос­та­новить­ся на тон­ком ошей­ни­ке с над­писью «Ты­сяча лет».              У Док­то­ра под­ко­сились но­ги. Ему пот­ре­бова­лось не­кото­рое вре­мя, что­бы по­нять, что его ды­хатель­ная сис­те­ма сби­лась из-за то­го, что он, ка­залось, не мог от­ды­шать­ся. Он по­качал го­ловой. Мол­ча­ливое от­ри­цание.              — Воз­можно, это слиш­ком су­ровое на­каза­ние, — ска­зал Оме­га, го­воря ти­хо, но мгно­вен­но прив­ле­кая к се­бе вни­мание всей ком­на­ты, — Это прав­да, что Док­тор глуп и сен­ти­мен­та­лен, и он не зна­ет, ког­да зат­кнуть­ся, но он так­же бес­пре­кос­ловно по­вино­вал­ся с тех пор, как был на­казан. Мо­жет быть, за его глу­пость луч­ше наз­на­чить дру­гое на­каза­ние?              — И что же ты пред­ла­га­ешь? — спро­сил Рас­си­лон, и, су­дя по все­му, он дей­стви­тель­но за­ин­те­ресо­вал­ся.              — Ос­тавь­те нас, Док­тор, — ко­ман­до­вал Дру­гой, – Те­перь вы бу­дете про­ин­форми­рова­ны о сво­ем на­каза­нии в над­ле­жащее вре­мя. Мо­жете ид­ти.              Док­тор не­уве­рен­но под­нялся на но­ги — он поч­ти умо­лял. Он поч­ти зак­ри­чал. Но с по­мощью ка­кой-то выс­шей си­лы ему уда­лось выб­рать­ся из ком­на­ты, не на­нося се­бе уро­на.