Петляя по чаще, ведомый судьбой,
Он вышел к окраине леса.
И там, впереди, окружённый свечей,
Сидел юный парень безвестный.
Мальчик
― Пугающе видеть в подобной глуши
Людей, преклонившихся камню.
В столь позднее время, да в лютый мороз,
А он восхищается данным.
Но тут незнакомец поднялся с колен,
Достал из-за пазухи свёрток.
Он небу молитву свою прочитал
И статую, скорбно, приобнял.
Незнакомец
― О, милая Леди, венец моих чувств
И сердца безмолвный хранитель…
Тебе я, вверяя вечернюю прыть,
О скуке спешу сообщить.
С тобою весь мир, потерявший свой вес,
Забрал и убил интерес.
Теперь неприкаянной птицей мечусь,
Да всё никуда не прибьюсь…
И ил одиночества гложет, гнетёт,
На дно за тобою зовёт;
Чтож зной ноября так противно скребёт...
Не слез ль моих, радостный, ждёт?
Ну что ты, Малец, притаился в тени?
Не стесняйся меня, проходи.
Свидетелем боли, отчаянной мольбы,
Случайно, но всё же стал ты.
Скиталец, дрожа и боясь, подошёл,
И взгляд серых глаз через маску нашёл.
Их вид, от чего-то, юнца растопил,
Он чувство тревоги слегка притупил.
***
Мальчик
― Теряя суть мы близились к рассвету:
О чём же мы твердили и в чём спор?
И как же мы вообще заговорили,
Увидели друг друга ведь впервые…
Незнакомец
― Меня зови Поэтом, не иначе!
Перевожу листы и тем батрачу.
И Мальчик, на секунду стушевавшись,
Игру Поэта мигом поддержал:
Мальчик
― Меня вы, сударь, «Мальчик» величайте,
Моих вопросов каверзнее нет!
И одного меня на хате хватит
Чтоб извести хозяев, как некстати.
Поэт
Ай да ответ, Малец, ты приготовил,
Но что ты позабыл в моём лесу?
Твой грустный взгляд, голодный вид, -
Всё одиночеством разит!
И вновь мальчишка чутка растерялся,
Но в этот раз решил слегка приврать.
Мол, он гулял с отцом и потерялся,
Хоть путь назад способен отыскать.
Поэт
― Ну чтож, тогда беги, ведь время – поздно,
Отец, видать, извёлся уже весь.
Пора нести домой благую весть,
Да ещё ветер щиплется стервозно.