Олимп

      С юго-западной стороны этот колоссальных размеров гигант казался всего лишь незначительной возвышенностью, уходившей за горизонт. Знающие конечно понимали, что это лишь иллюзия, под которой скрывается высоченный, двадцатикилометровой вулкан. К нему мчался для его покорения, с большой скоростью, вездеход, который своими шестью колёсами вздымал красный марсианский грунт вверх. Он ехал огибая небольшие горы и хребты. Вездеход был совершенно один, в радиусе сотни километров, как и во всей провинции Фарсида, не было ни души.       В кабине сидели три человека, в лёгких скафандрах со снятыми шлемами, в надёжно пристёгнутых креслах. Это был Илья Котов командир экспедиции, он сидел в середине кабины и следил за точностью следования вездехода по выстроенному маршруту. Слева от него сидел водитель, Павел Гришин, который с абсолютным застывшим лицом глядя вперёд, вёл машину. Справа расположился радист Семён Гусев, самый молодой из троих участников экспедиции, и единственный из присутствующих кто родился и вырос на Марсе. Так как у Гусева не было текущих задач, он просто смотрел вперёд, находясь в своих мыслях. В салоне была тишина, он был полностью герметичен от звуков, которые могли проникнуть снаружи, и от рёва, который мог идти от работающего на полную мощь двигателя. Если бы не лёгкая тряска и вид из широкого лобового окна, которое тянулось с обеих сторон, то можно было и не понять, что транспортное средство находится в движении. – Я не хотел, чтоб его покорили именно так. – неожиданно сказал молчавший уже час Гусев. – Что? – спросил Котов, не понявший смысл слов. – Я имею ввиду что я представлял покорение по-другому, не так, на машине... А, как покоряли скажем Эверест, с трудностями, с восхождениями, с риском наконец. – Ожидал риск? – сказал водитель, не отрывая взгляда от дороги. – Да! Разве это может называться экспедицией? Во время великих географических открытий экспедиции сопровождались риском, а это просто прогулка. Мы, просто в машине в полной безопасности едем по менее крутому спуску. – Как это ты представлял? – спросил Котов. – Покорение должно было быть более честным. Во-первых, я представлял его пешим, начиная с подножья, заканчивая возвращением от вершины. Во-вторых, подниматься нужно с крутого спуска, где раньше был океан, там сразу видно что это гора.       Ответ удивил Котова – Вижу ты романтик. – сказал командир. – Но, совершать экспедицию таким образом смысла нет. Земные вершины покоряли таким способом как ты говорил, потому что на них и забраться могли только своим ходом, и притом они выбирали обычно наиболее безопасный маршрут. Что касается риска, то он никуда не делся, он всегда неизбежен. – Котов показал рукой в сторону Олимпа. – Может вы и правы, но всё равно я считаю это слишком лёгким покорением. – Даже не верится, что там раньше был океан. – Сказал Гришин продолжая смотреть вперёд. - И как это смогли понять, что он там был?       Котов любивший вести разговоры о темах касающихся теории жизни на красной планете в далёком прошлом, повернул голову в его сторону. Марс в двадцать третьем веке оставался ещё плохо изученным, и что на Марсе была жизнь, убедительных доказательств предъявлено не было. – Семён, ты видел противоположную сторону Олимпа? – задал вопрос Котов, несмотря что Котов знал, что Гришин видел Олимп, с другой стороны. – Ты видел какие там крутые склоны? – Я жил раньше на Базе-5, которая сейчас заброшена. Эта колония располагалась прямо у подножья. Поэтому я видел эти склоны. – Эти склоны и есть доказательство того что там миллиарды лет назад располагался океан, который и размывал породы вулкана, что и создало такую крутизну. – Трудно поверить что на Марсе была жизнь, такая как сейчас на Земле. – Сказал Гусев, заинтересовавшись темой разговора.- Неужели жизнь на Марсе была точной копией жизни на Земле. – Скорее всего жизнь здесь шла по совершенно по другому пути. – сказал Котов, интонацией которая походила на интонацию какого ни будь преподавателя во время лекции. – Развитие жизни на Марсе, если такая конечно имелась, шла совершенно по иному пути. Даже на Земле бывает, что некоторые виды встречаются только на определённых изолированных островах. Оказавшись мы здесь миллиарды лет назад, когда Земля была безжизненной планетой, мы бы увидели удивительные для нашего восприятия животных и растений, у которых процесс эволюции шёл в других условиях атмосферы, гравитации и излучения более молодого солнца.       Воображение всех трёх участников экспедиции перенесло их назад, будто на машине времени, через сотни тысячелетий. Вместо бесконечных красных песков, появилось зелёное живое покрывало, а вместо мрачного желтовато-коричневого неба, приятное небо голубого цвета. Пустые широкие высохшие русла, заполнились потоками воды, которые шли тихим движением, окружённые деревьями, которые и за более слабой гравитации поднимались намного выше, чем их земные сёстры, к великому марсианскому океану. Приставить живших здесь обитателей было труднее, но в основном им представлялись животные, напоминающие земных. Но больше удивляло не то, что жизнь на планете когда-то существовала, а как давно она существовала, это невообразимое временное расстояние в длину четыре миллиарда лет. – Меня больше интересует, я жил ли здесь кто нибудь из разумных? – Сказал Семён, вернувшись в реальный мир. – Если да, то что с ними стало? – Этот вопрос меня интересовал ещё с юности. – ответил командир – когда я только оказался на этой планете. Я даже участвовал в экспедициях по поиску чего нибудь, что могло быть следом от цивилизаций, которые могли здесь существовать. Но без успехов, ничего. Если что нибудь от неё осталось, то это находится глубоко под марсианскими слоями. – Какое всё-таки удивительное, такая штука как время – пробормотал про себя радист и закрыл глаза.       Гусев начал размышлять что будет через миллиарды лет. Останется ли о людях что нибудь такое, что говорило о том, что они когда-то существовали? Возможно ли что на Земле в невообразимо далёком будущем, под глубокими слоями, те кому достанется планета, найдут то, что сохранит память о роде людском?       Вездеход добравшись до самого подножья великого вулкана сделал остановку. Бледный круг солнца, который был характерен для Марса, уже начал спускаться за горизонт. На небе начали появляться сначала самые яркие звёзды, затем все остальные. Экипаж перебрался из кабины в жилой отсек, собрался у выдвижного стола, который выдвигался из пола, сел за аналогичные стулья, и разложил ужин, представляющий достаточно сносные и съедобные сухпайки. Пространство отсека была хоть и тесноватое, но достаточное чтоб вполне развернуться без каких-либо усилий. По бокам находились большие квадратные иллюминаторы, которые даже более правильно, можно было назвать окнами, но по документации это были именно иллюминаторы. Сзади располагалась дверь для выхода в переходный отсек для выхода наружу. Практически сразу начался разговор. – Уже завтра утром я поведу это машину прямо на вершину, невообразимо и невероятно! – горделиво сказал Павел, ведь именно он водитель. – Но под моим руководством – улыбнувшись сказал командир, шутя погрозив пальцем.       Все трое засмеялись. – Но в историю, мы войдём все трое. – добавил Котов – запомните, что мы сделаем наши имена бессмертными. О нас будут помнить через тысячелетия, так как мы помним путешественников прошлого. Благодарите судьбу что она предоставила такую возможность, которая даётся далеко не каждому. – Капитан, возражаю – Обратился Семён – я например не хочу войти в историю… Я боюсь этого. – О как! Это ещё почему! – спросил удивлённый ответом радиста командир. – А потому что история — это череда лжи, я боюсь, что обо мне скажут через много веков. Неизвестно какие про меня лично придумают сказки. – Думаю интересных. – произнёс Павел, не повернув голову в сторону разговоривших, имея привычку тщательно пробегать взглядом этикетки упаковок с пищей. – Может быть и интересных, но услышав их, я бы скорее всего бы не обрадовался. – Как тебе разница, что будут говорить о тебе в будущем, тебя уже в живых не будет? – снова не глядя ответил водитель вездехода. – Умру я-то умру, но про меня всё равно будут говорить, неизвестно что, и это всё равно вызывает неприязнь.       После того как вся пища была употреблена, все трое начали готовиться ко сну, Раздвинув из стены специальные кровати, напоминавшие своим внешним видом нары. На сон давалось всего пять часов. По истечению небольшого времени для сна, по плану экспедиции, они уже были должны приступить к самому восхождению, уже на сам Олимп. До вершины вездеходу предстояло преодолеть длинный путь в длину сотни километров. Причина того, что покорение шло в такой спешке была в том, что не только одна Российско-марсианская компания претендовало покорить самую высокую гору в солнечной системе, но и другие колониальные компании. Корпоративной разведкой была добыта информация, что к вулкану должен быть направлен внедорожник Североамериканской компании, с миссией побывать первым на вершине Вулкана. И конечно руководство российской компании решило, как возможнее быстрее опередить конкурентов, чтоб на вершине побывали именно люди из российской компании. Прибыли это конечно бы никакой бы не принесло, в вот статус и престиж да, он бы взлетел бы до небывалых высот, после покорения «крыши» Марса.       Спустя пять часов прозвучал сигнал подъёма, экипаж встретил его молча и сдержанно, без недовольства, несмотря на тяжесть сонливости. Но она быстро улетучилось, после того они все выпили по кружке крепкого кофе.       Заняв свои места, Павел завёл двигатель, одним нажатием кнопки, и вместе с ним автоматически включились мощные прожектора, которые развеяли непроглядную тьму марсианской зимней ночи, на сотни метров вперёд. Снаружи была ещё кромешная тьма, которую лишь немного разбавлял свет тысяч звёзд Млечного пути, и два спутника Марса. Взяв в руки руль, дёрнув рычаг и нажав педаль газа, Павел повёл вездеход вперёд. – Когда мы примерно доберёмся до вершины? – заинтересовался Семён. – Если всё будет, как и планировалось, доедем за двое суток, на полпути совершим остановку, а оттуда уже поедем до самой вершины не останавливаясь. – ответил командир.       Семён посмотрел вперёд, слегка подняв взгляд вверх, на звёздном небе он заметил пролетевшую яркую точку. Это была марсианская орбитальная верфь, недавно построенная, и уже готовая производству кораблей, которым предстоит освоить всю солнечную систему. Ещё впереди была она, его далёкая прародина, на которой он всегда хотел побывать, и на которую он смотрел ещё с далёкого детства: Земля. Это увидел командир, который умел замечать мелочи в поведении человека, и понимать их. – Хотел бы там побывать? – спросил командир. – Что? – не сразу понял Семён – А…, конечно хотел бы, и даже туда я перебраться был бы не прочь, но… – поняв, сказал он. – Понимаю, и за того что ты родился и вырос рот слабой гравитации, там ты находиться не сможешь. – Проблема родившихся на Марсе, они становятся новым видом человека. – решил поучаствовать в разговоре Павел, но он несмотря на это, продолжал не отрывать взгляд от пути. – Я бы назвал ещё проблему нас, как так называемых «марсиан», мы не видели природу, которая есть на Земле, кроме фотографий и растений в ботанических садах. Как я вам завидую. – в голосе Семёна, была слышна печаль. – Раньше я об этом не задумывался, для меня Земля была планетой где нет ничего интересного, а мне хотелось большего, поэтому я и перебрался на Марс. – Зачем, зачем с такой замечательной планеты ты перебрался сюда? – Для меня эта так называемая замечательность была обычной обыденностью, а Марс чем-то необычным. А для тебя выходит всё наоборот, как и для всего поколения родившихся на этой планете. – приметил Павел. – Да кстати, как твои предки оказались на Марсе? – спросил Илья Семёна. – Сослали, а после каторги мои предки решили остаться тут. – Как я знаю на Марсе уже половина сосланных, додумался же кто-то Марс превратить в Австралию!. – Произнёс недовольно Илья. – Когда-то Марс в основном заселяли добровольцами, то теперь заселяют в основном каторжанами. – В Австралию? – удивлённо спросил Гусев, который не знал некоторые земные исторические факты. – Долго объяснять. – ответил Илья.       Когда солнце вышло из горизонта, рассеяв марсианские сумерки, они уже значительно углубились на несколько десятков километров вперёд по поверхности вулкана, которая представляла из себя ничем непримечательный, пустынный ландшафт, который был характерен для всей четвёртой планеты. На горизонте была иллюзия равнины, которая скрывала, что экспедиция уже поднялись на многие километры вверх. Подъём и за незначительных градусов, кроме как по сверхточным приборам был незаметен. Периодически совершались остановки, с целью установить специальные автоматические станции, путём вбивания. Вбивание происходило через определённое количество пройдённых километров. Когда вездеход останавливался, Котов одним нажатием кнопки включив автоматику на днище вездехода, которая выстреливала вниз раздвижную станцию, под сильным напором воздуха, походившую своим видом на гвоздь. После «гвоздь» входил на глубину пять метров, оставляя на поверхности только шляпку. И убедившись, что станция подаёт признаки жизни, вездеход продолжал свой путь. Предназначение у станции было несколько: Во-первых, исследование атмосферы на определённой высоте, во-вторых, изучение грунтовых слоёв на вулкане, и в-третьих, станции могли быть использованы как маяки, которые вполне могли пригодиться для дальнейших исследований Олимпа.       Когда уже начал приближаться холодный марсианский вечер, путь был пройден на половину, снаружи атмосфера стала более холодная и разрежённая. Зимой на Марсе, как и на Земле, день был намного короче, чем летом. Передвигаться в ночное время суток, по неисследованному маршруту, значило подвергать себя опасности, даже при включенных прожекторах. Вдобавок экипажу требовался отдых. По этим причинам спустя несколько часов, когда полностью стемнело, была сделана ночная остановка. Когда экспедиция только начала выдвигаться на сам вулкан, можно было себе позволить проехать, не дождавшись рассвета, так как подножье уже было довольно хорошо изучено, в отличие от дальней территории.       Все трое вышли из кабины в комнату отдыха, раздвинули стол со стульями, начали готовиться к ужину. Когда пресный ужин был разложен и началось его уничтожение, командир заговорил. Всю поездку они молчали, иногда перекидываясь короткими фразами, связанные с работой экспедиции. – Завтра, мы уже будем на вершине, мы сможем увидеть жерло вулкана, оно настолько большое, что не удастся увидеть его противоположных сторон. Чем-то похоже на большой марсианский каньон. И знайте, мы будем первые. Выпьем за удачу! – Сказал командир, став из-за стола, держа в руке стакан с безалкогольным напитком, так как алкоголь в экспедициях был строжайше запрещён. Затем выпив напиток, что повторили остальные, снова сел. Дальше были разговоры не имевшие определённую тему, разговаривали про обыденные темы, которые обычно рассуждают у обеденного стола.       Неожиданно из рации, находящиеся в незапертой кабине, они услышали свой позывной, голос искажённый помехами говорил: Центр вызывает Равнину 1 -…, ответьте, эксренн…е сообщение, надвигается…мощная поле… буря, на ваш…       Илья и Семён быстро направились в кабину, Павел остался на своём месте и с любопытством смотрел на них. Двое сели свои кресла, Семён начал проводить настройку рации, а Илья взял микрофон. – Центр, я вас слышу, слышу плохо, мешают помехи. Что вы говорили про бурю? – Установил обратную связь Илья. – Слышу вас Равнана-1, на … надвигается всепланетная буря, дойдёт до вас… за восемь часов. – Сказал исковерканный помехами голос – Приказ… – Помехи стали сильнее, оборвав связь, которую восстановить, с успехами не увенчалось.       Семён ещё пять минут пытался восстановить связь, но безуспешно. После тщетных попыток, он вопросительно взглянул на Илью, в лице которого виднелось мрачное состояние, он прекрасно понимал причину этого. Командир молча встал с кресла, и пошёл в жилой отсек, за ним пошёл Семён. Они сели на свои места, ничего не говоря.       Павел не слышал всего разговора, кроме отрывков, из которой нельзя было понять что-либо цельного и внятного. Но по их душевному состоянию ему сразу стало ясно, что ничего хорошего в сообщении не несло, и что оно тоже может сильно ударить по его духу. – Что передали? – сказал нерешительно Павел, боясь услышать страшную весть. – Сообщение было в помехах, и часть его была неразборчива, но то что мы услышали вполне достаточно – голос командира экспедиции был монотонным – на Марсе начинает всепланетная буря, которая скоро доберётся до нас.       Все те, кто жил на Марсе прекрасно знали, что это значит. Такие рода бури происходили хоть и редко, но вполне давали о себе знать. Огромные клубы марсианской пыли по всей планете поднимались вверх в атмосферу на высоту восемьдесят километров, нарушая этим радиосвязь, работу солнечных электростанций и навигации. Всё это не могло не угрожать экспедиции. – Что было приказано, нам двигаться дальше или возвращаться? – Спросил Павел. – Связь была потеряна прямо перед объявление приказа, поэтому мы не имеем понятие о дальнейших действиях. – ответил Илья, голос которого становился подавленным. – Значит… – Вы должны решить. – Продолжил за него Павел.       Выбор для командира был сложен, с одной стороны ему не хотелось подвергать опасности жизни доверенных ему людей, с другой, не хотелось терять шанс первым покорить Олимп. Авария — значит только одно: смерть. Никто не сможет прийти на помощь при пылевой буре, если на вулкане произойдёт непредвиденная ситуация. Он погрузился в размышления для принятия сложного решения. «Если я пойду дальше и погублю экспедицию, то я буду виноват в их смертях, если отступлю, то все останутся в живых, но этим я покажу слабость и нерешительность» – подумал про себя Илья. Павел и Семён понимали о чём он думает и представляли себя не его месте. Они были готовы любому его выбору, ибо авторитета и репутации для этого было достаточно. – Завтра поедем, дальше! – Объявил командир уверенным голосом.       Решение командира двигаться дальше обрадовало их, они и сами хотели, даже зная об опасности и об огромном риске для жизни, добраться до начертанной цели.       На следующий день, когда они двинулись дальше, буря уже начала вполне говорить о себе. Изначально лёгкий ветерок, сменился сильными порывы ветра, которые могучей силой поднимали марсианскую пыль высоко вверх, закрывая поверхность от солнечных лучей, нагнетая темноту. С каждым прошедшим часом и километром, буря усиливала свою мощь. Впереди, на три метра, ничего не было видно, даже несмотря на работающие на полную мощность прожектора. Это вынудило замедлить вездеход, и внимательно в оба глаза вглядываться вперёд. Ориентироваться можно было только по магнитному компасу, которые ставили на вездеходы на всякий случай, если что-то случится с его электронным аналогом, и по бумажным картам. Навигация была полностью отрезана, полевой бурей. Все трое были напряжены, в любой момент, на плохо изученной территории, могли встретиться неожиданно появившиеся склоны, бездонные ущелья, резкие обрывы. Встреча с которыми могло обернуться катастрофой.       Когда ничего не предвещало об опасности, неожиданно, резким рывком, носом вперёд, вездеход начал падать. «Резкий обрыв!» – сразу поняли все находившиеся в кабине, которым не давали самим улететь прямо на бортовую панель, надёжно пристёгнутые к креслам ремни. Водитель быстро нажал на тормоз, что остановило скатывание вниз. Но, земля под колёсами, начала крушиться, и вездеход снова начал спуск в бездну. Которая, хоть и неотчётливо, но виднелась в свете прожекторов. – Назад! – Закричал командир.       Водитель, начал быстро сдавать назад, он бы это начал бы делать и без приказа. Это вначале принесло успехи, но грунт раскрошился, и когда оставалось чуть-чуть, чтобы выбраться, вездеход скатился вниз, почти падая. Все почувствовали ослабление гравитации, говорящее что вездеход, буквально находится в свободном падении. Это продолжалось несколько секунд, пока не последовал сильнейший удар, вызванный падением об дно пещеры. Экипаж испытал сильнейшую нагрузку, от которой Гусев, даже потерял сознание, а Котов и Гришин были дезориентированы. Котов пришедший себя, убедившись, что с Гусевым всё более-менее хорошо, оставив оказывать ему медицинскую помощь Гришину. Провёл диагностику вездехода, повреждения были, но были они минимальные и незначительные, и особого риска не представляли. Марсианские вездеходы славились прочностью и надёжностью своей конструкции, которая вполне могла выдержать падение с высоты, что не раз было доказано на практике. – Что это было? – Спросил очнувшиеся Гусев, ещё находясь в помутнённом состоянии. – Пещера… Вероятно – Ответил Котов, продолжая разбираться в бортовом компьютере. – Их в провинции Фарсида довольно много. – Что нам делать? – Спросил Гришин. – Думаю, можно попытаться проехать вверх, по склону, по которому мы свалились – Ответил командир – Для начала заведём транспорт.       Котов нажал на запуск, включив вездеход, а за ним прожектора, которые осветили пещеру. В свете стало видно, что вездеход, как и предполагал командир, свалился в пещеру. Пещера представляла из себя больших размеров закрытое пространство, куда вполне могло вместиться типичное марсианское поселение. Лишь на верху виднелась расщелина, откуда поступали слабые солнечные лучи, прошедшие через пылевое облако.       На склон был пущен свет управляемого прожектора, находившиеся на маленькой вращаемой башни на крыше, на нём остался отчётливый след от спуска. Проведя лучом по всему склону, Котов смог разглядеть, слева от расщелины наименее крутое место, где можно было проехать без особых затруднений.       Они не решили оставаться надолго в пещере, тем более исследовать её. Пещеры Марса ещё не изучались, и разумеется они манили собой многих поселенцев, Котов, Гришин и Гусев были бы не прочь немного пройтись по месту, где они невольно оказались, но им нужно было выполнить главную цель. И спустя несколько минут, они уже выбрались из пещеры, перед этим остановившись почти на самом верху, и лучом света оглядели пещеру. Пещера уходит вглубь, вероятно на много километров, этого было не видно, и за того что луч света не смог прощупать её до конца.       Дальше они двинулись вперёд, уже спустя несколько часов буря начала ослабевать. Когда пылевой сумрак закончился, на небе появились тысячи огней звёзд, несмотря на то что был день и солнце ещё висело над горизонтом. Это говорило об нахождение в марсианской стратосфере. Которая своим условиями была схожа с космосом. Спустя несколько часов они достигли своей цели. Перед ними открылось широкое жерло вулкана, краёв которого не было видно. Система навигации, которая возобновила свою работу, подтвердило то, что они находятся на самой высокой точке вулкана.       Первый вступил на поверхность, как командир экспедиции: Котов, а за ним уже все остальные. Первым делом выл вогнут флаг, говоривший, что самая высокая гора в солнечной системе покорена. Затем были собранный некоторые образцы для исследования, и сделаны снимки для документации.       Перед тем как взять путь обратно домой, они увидели невероятную красоту. Поднятые слои пыли, которые ещё не успели осесть, загорелись ярким огнём от закатного солнца. Чем ближе было к поверхности, тем больше было пламени, над холодным и тёмным космосом. Когда солнце медленно начало погружаться за горизонт, все пошли к вездеходу. Путь обратно должен был пройти намного быстрее, и длился он уже без остановки. Благодаря оставленным по дороге датчикам, путь назад можно было доверить автопилоту.       Гусев шёл последним, когда остальные уже зашли в вездеход, он почувствовал, что наступил на что-то твёрдое и угловатое. Удивлённый этим он пару раз стукнул по тому место каблуком ботинка. «Там явно что-то есть» – Подумал он. Не обращая внимание на расспросы товарищей, он присел и начал раскапывать то место, где явно что-то было. Котов и Гришин, подошли в самый раз, когда Гусев достал из грунта странную табличку, из неизвестного минерала чёрного цвета, на которой были изображены непонятные надписи белоснежного цвета. Когда они догадались, что это приблизительно может быть, все двое быстро присели рядом Гусевым, чтоб лучше разглядеть древнейшую находку. Они молча, передавая друг другу, осмотрели табличку. – Значит мы всё-таки не первые на этой планете – сказал Гришин, держа найденную табличку в руках. – ведь её кто-то здесь оставил. – Оставил, но очень давно… – задумавшись ответил Котов.