Ошибка

В Элеон внезапно нагрянула проверка. Целый день Элеонора мило улыбалась и проводила экскурсию по своему отелю для важных дяденек. На этот раз попались сильно принципиальные. Докапывались до малейшей детали, делали замечания по абсолютно незначительным поводам, на которые вполне можно было закрыть глаза. - Элеонора Андреевна, мы бы хотели посмотреть некоторые документы - он протянул ей перечень тех бумаг, которые хотел увидеть. - Я надеюсь, что они у Вас имеются? Многозначительно посмотрел на нее, давая понять, что если этих документов нет, то у нее и у ее отеля будут большие проблемы. - Конечно - она очаровательно улыбнулась Элеонора была без понятия, в какой папке из двадцати возможных к нее лежали эти чертовы бумажки - Тогда мы, с Вашего позволения, подождем в ресторане Она кивнула и направилась в сторону своего кабинета. "Где этот Михаил Джекович, когда он так нужен?" Управляющего, действительно, не было видно, да плюс ко всему он еще и не отвечал на ее звонки. Ну, ничего, завтра же получит выговор Она, как фурия неслась по коридору, на глаза попался Виктор. - Баринов! Он резко остановился и закатил глаза. Так и знал, что она сейчас к нему прицепиться. - Пойдем со мной. - ее тон не терпел возражений - Зачем? - Мне надо документы найти, поможешь. - Ты что одна уже не в состоянии этим заниматься? - Витя, мне надо быстро! - Ну а Михаил Джекович, что не... - Баринов! - крикнула она, но быстро взяв себя в руки, прошипела - Ты его тут видишь!? Вот и я нет. Мне надо срочно найти нужные документы. Виктор уже хотел уходить, мол, не его это проблема. Не входит в обязанности шефа искать какие-то документы. - Значит вот так? Хорошо - быстро согласилась Элеонора - Я тебя оштрафую, Баринов - почти пропела она, в уже привычной для себя манере. Знала, что он не любит терять свои деньги. Он остановился, штраф совсем не входил в его планы, а зная Элеонору, она не шутила. Молча развернулся и пошел в сторону ее кабинета, буркнув себе под нос - Вот же змея. - Веселее, Витюша. Отношения между ними были натянутыми. Она не хотела просить его о помощи, но осознавала, что сама не переберет более двадцати толстых папок с различными документами, а он был единственным кого она увидела. И кого, хоть как-то можно было допустить к важным бумагам. - Значит так, - начала она раздавать указания, когда они вошли в кабинет - Я смотрю эти, а ты вот эти Элеонора сняла с полки несколько папок и положила их перед Виктором. - И это, что все надо перебрать? - поймал на себе ее строгий взгляд, спросил по делу - Что хоть ищем? Она положила перед ним листок, на котором был перечень нужных им бумаг. - Да мы тут до утра просидим! - Боюсь, у нас нет столько времени. Начали смотреть. Молча. Они вообще не разговаривали друг с другом. Только по работе и пара едких фраз в адрес друг друга. Элеонора нервничала, время шло, а они не нашли еще ни одного документа. Она корила себя за то, что не подготовила их заранее, но кто знал, что придет такая правильная проверка!? Она уже давно обходилась без всяких документов, пара зеленых купюр и проверяющие были готовы закрыть глаза на все недочеты. - Баринов, ищи быстрее. - Замолчи, пожалуйста. Ты меня нервируешь. Я и так работаю быстрее, чем ты! Он ненавидел, когда надо было очень быстро работать. Это давило на него. Еще больше раздражало, когда его начинали подгонять, тогда все окончательно валилось из рук. Виктор закончил просматривать все папки, которые она положила перед ним. - Я все. - Возьми вон там еще несколько - она указала на полку в шкафу. Виктор встал, взял какую-то серую папку, слегка удивился, потому что она была не похожа на остальные, полистал. На глаза попались результаты обследования Элеоноры, которые подтверждали ее беременность. Витя с ужасом посмотрел на дату и понял, что он мог быть отцом этого ребенка. Или... тот официант. Внутри начала подниматься волна раздражения. - Это что? - он был не просто удивлен, он был шокирован, от чего у него даже слегка пропал голос Элеонора повернулась, увидела в его руках свою личную папку. - Баринов! Ты что рылся в моих вещах!? - Ты сама сказала возьми вон там! Я взял. Это раз, а два: тут не подписано, что это твоя личная папка! Я должен был шестым чувством догадаться!? И вообще сейчас не об этом! Я спрашиваю, что это!? Она, естественно, поняла, что он имел в виду, но объяснять ему ничего не собиралась. Да и время не подходящее. - Верни бумагу Элеонора протянула руку, чтобы вырвать у него этот несчастный листок и зачем она только его сохранила!? Он схватил ее за запястье. - Нет, сначала ты мне объяснишь! Ты что залетела от того официанта!? - Что? - Элеонора тоже начала нервничать. Какое право он имеет обвинять ее в чем-то? - Я так и знал! - Что ты знал? Я тебя умоляю, что ты там мог знать? - Я чувствовал, что ты меня обманываешь. Да как ты могла еще и забеременеть от этого недоноска!? Дура! Он правда убедил себя в том, что это ребенок от того официанта и воспринял этот факт, как личное оскорбление. Ладно она ему изменила, но еще и забеременеть от другого? Его всегда грела мысль, что она мать только его дочери, а тут он узнает, что у нее оказывается еще есть ребенок и, как он считает, не от него. - Это ты дурак, Баринов! Хотя нет, ты идиот! - она вдохнула, чтобы слегка успокоиться - Верни бумагу! - но Виктор не планировал выполнять ее просьбу - Я не собираюсь тебе ничего объяснять! Элеоноре было тоже очень обидно. Даже через столько лет он убежден, что это не его ребенок, а что было бы, если бы она рассказала ему тогда? Да он бы и слушать ее не стал. - Нет! Ты мне объяснишь! - продолжал кричать Баринов - В конце концов я имею на это полное право! - С какой стати? - она задохнулась от возмущения - Я тебя ничего не должна! Нас с тобой уже давно ничего не связывает, кроме Кати. Мы чужие люди, Баринов! Ее слова полоснули по сердцу, он требовательно дернул ее за руку - Да пусти ты меня! - ей надоело - Идиот, это твой ребенок! Твой!!! В кабинете резко наступило гробовое молчание. Она пожалела, что в порыве эмоций выпалила ему эту информацию, которую скрывала столько лет. Он... он просто был в шоке. - Что? - тихо спросил Баринов, отпуская наконец ее руку. - Как мой? - Вот так, Витя! Так бывает, представляешь? - она все еще злилась на него, поэтому каждое слово было щедро пропитано сарказмом и обидой - Где он? - абсолютно идиотский вопрос, но он почему-то захотел его задать - А ты еще не все бумажки перерыл? - Я серьезно - он смотрел ей прямо в глаза, добиваясь от нее признания. - Я тоже - Элеонора успокоилась. Ей до сих пор было тяжело говорить об этом, но она все же промолвила - Его нет, Вить - Ты что сделала аборт!? - в момент его громкий голос вновь разрезал тишину, но это уже не был раздраженный крик, скорее отчаянный - И ты даже мне ничего не сказала!? - А что тебе было говорить? Ты отлично чувствовал себя с этой твоей девкой, разве нет? Он пропустил ее колкое, но справедливое замечание мимо ушей, продолжая развивать тему, которая волновала его сейчас больше всего - Как ты могла? - он почти прошептал это, стараясь скрыть дрожь в своем голосе - Как ты могла убить нашего сына? - О, неет, Витюша, это не я его убила. Это ты! Это ты каждый день устраивал мне скандалы на пустом месте, это ты заставлял меня нервничать, это ты чуть не загнал меня в депрессию и это тебе доставляло огромное удовольствие видеть, как мне плохо. Это все из-за тебя! Он замолчал. Вспомнил, как вел себя с ней. Как ругался. Но... он ведь не знал, если бы она только сказала, все было бы иначе... Виктор присел на край стола, потому что ноги уже отказывались его держать. Элеонора стояла на расстоянии вытянутой руки. - Ребенок умер... - тихо сказала она - Выкидыш? - Замершая беременность.. Теперь Виктор понял почему, когда он последний раз пришел за вещами ее не было дома, понял, что Тамара тогда сказала ему правду о том, что Элеонора в больнице, а он, дурак, не поверил. Осознал, что бросил ее в самый сложный момент. Он ведь знал, что в Москве у нее никого не было и за помощью ей было идти тоже не к кому. Надеялся, что она рано или поздно придет к нему. Не пришла. Сама справилась. Сильная. Виктор медленно шагнул, в момент оказавшись рядом с Элеонорой, она лишь отвернула голову. - Вить, не надо - прошептала куда-то в сторону. Ей все сложнее было сдерживать свой образ властной хозяйки отеля, особенно, когда он находился так рядом Он слегка отстранился и сделал то, чего она никак не ожидала от него. Виктор опустился перед ней на колени, она молча наблюдала, а по щекам уже давно текли слезы. Баринов обхватил ее ноги руками, прижимая к себе. По его щеке тоже покатилась слеза. - Прости меня - прошептал он Поднял на нее глаза, увидел, что она тоже плачет. - Прости за все. Прости Он не переставал шептать это слово, все сильнее прижимая ее к себе, будто боялся, что она уйдет. Баринов никогда и ни перед кем не стоял на коленях. Баринов никогда и ни перед кем не плакал. Баринов никогда и ни перед кем не был таким уязвимым, как сейчас перед ней. Баринов никогда и ни перед кем не был так виноват, как перед ней. Элеонора аккуратно и нежно обхватила его голову руками, слегка поглаживая ее и прижимая к себе. До крови искусала все губы, чтобы окончательно не разрыдаться. Какая же она все-таки была дура. Зато гордая. - Эля... Элечка... Прости, если бы я только тогда... Он снова вспомнил Тамару и снова корил себя за то, что тогда ей не поверил - Хватит, Вить. Мы оба были виноваты. Это случилось и из-за меня с тем... - Молчи. Эля. Какой я был идиот. Я ведь простил тебя еще тогда. Простил. Гордый идиот. - в голосе было столько отчаяния, сколько, наверное, он никогда не испытывал В голове звучали слова Тамары: "Какая же ты скотина, Баринов!" Он встал с колен, заглянул в ее глаза, которые уже покраснели и слегка опухли от слез. Снова прижал к себе, зарылся лицом в ее волосы. Почувствовал ее родной запах. Отстранился, начал мелкими поцелуями усыпать ее лицо, будто стараясь залечить раны, которые он когда-то оставил на ее сердце. Чувствовал соленый привкус их смешавшихся слез на своих губах. Его просто разрывало сейчас изнутри. Вышли все эмоции и чувства, которые он так старательно все это время забивал в недра своей души. Он окончательно понял, какую совершил ошибку, когда оставил ее. Так глупо. Если бы только можно было все вернуть назад. Он бы отдал за такую возможность многое. Переступил бы через свою чертову гордость. Жизнь сложилась бы по другому. Он мог поклясться, что более счастливо, чем есть сейчас. Он все сильнее прижимал ее к себе, продолжая шептать на ухо - Прости Элеонора уже давно дала волю своим чувствам, откинув маску железной леди. Она не отталкивала его. Нет. Ей было это нужно, так же, как и двадцать лет назад. Ей было нужно знать, что он любит ее, что он простил ее. Оба поняли, что чрезмерная гордость ломает любые отношения, а в их случае даже судьбы.