Императорский медовый месяц

Самая северная страна Европы, страна викингов, страна фьордов и одно из трёх скандинавских Королевств: все эти титулы и названия принадлежат именно холодной Норвегии. Вся архитектуры этой прекрасной страны построена на контрасте: на фоне неоклассицизма можно увидеть современные небоскрёбы, из-за своих окон сливающиеся с бледно-голубым небом, по которому изредка проплывают перистые облака. Хотя подобную архитектуру имеют города любой развитой страны, просто стоит присмотреться. Пятизвёздочный отель Grand Hotel Oslo имеет номера с разными видами: на город, немного на Осло-фьорд или на атриум, всё зависит только от материального состояния постояльцев. Молодожёны выбрали себе относительно скромный номер «Junior Suit», потому что он своим интерьером понравился Синдел. Лёгкий нежно-голубой тюль чуть волновался от ветра, проникающий в номер через приоткрытые двери балкона. Синдел спиной прислонилась к бирюзовой стене, пила свой любимый белый чай и смотрела на светлеющую от восходящего солнца норвежскую столицу. Лицо Императрицы было безмятежным и спокойным, однако взгляд был задумчивым, но счастливым. Канум думала о Норвегии, о завтрашней Дании, о скором возвращении домой, о муже и о детях... Все мысли вихрем крутились в голове эденийки, однако по выражению её лица это абсолютно незаметно. Где-то вдали женщина слышала звук заводящихся машин, а в постели храпит супруг. Она слегка повернула голову, с улыбкой глядя на своего возлюбленного Императора. Глядя на безмятежно спящего Кана, Синдел никогда бы не поверила, что он тиран и узурпатор. Но разве может тиран и узурпатор так нежно и крепко обнимать любимую, целовать ей руки, говорить слова любви, дарить подарки, которым нет цены? Императрица еле слышно подошла к мужу, не желая прерывать его сон. «Как же я влюблена в тебя», – подумала Синдел. После того свидания в Эдении Императрица никогда не переставала любить своего супруга-Императора, даже в тот день в Люксембурге, но ту пьянку она забыла и простила. Канум довольно отходчивая женщина, но и таким её прекрасным качеством злоупотреблять не стоит, ведь эденийка очень ранимая, она не всё сможет простить. «Могла ли я мечтать о большем?», – улыбнулась Императрица. В нос Шао Кана ударили приятный тонкий аромат фиалок и цветочные нотки белого чая, заставляя его проснуться. Из-под век показались алые драконьи глаза Императора, которые можно сравнить с закатом солнца, с багряной кровью, с бушующей лавой. Даже заспанный взгляд Кана зачаровывал Канум, такого она не чувствовала никогда, ещё никогда она не была очарована глазами. – Разбудила, да? – Синдел виновато опустила глаза. – Я уже почти досмотрел сон, поэтому ты особо не помешала, – Шао Кан двумя пальцами приподнял подбородок супруги, желая видеть её прекрасное лицо. – И что же тебе снилось? – поинтересовалась Императрица. – Норвежские фьорды, – ответил Император. – Знаешь, с твоим возвращением мне стали сниться нормальные сны, а не одна кровавая муть. – Скажешь, что это моя заслуга? – хихикнула Канум. – Скажу, – ответил Кан, поцеловав руку супруги. Её мягкие руки были ледяными, только в редких местах согретые тёплой чашкой чая. – Это что такое? Ты почему такая холодная? – Ну начинается, – закатила глаза эденийка. – Норвегия это тебе не Испания. – А когда ты заболеешь, то тоже Норвегия будет виновата? – заботливо возмутился внешнемирец. По строгому, но заботливому взгляду Шао Кана было понятно, что Синдел обязана лечь к мужу, поэтому она не стала сопротивляться. Императрица легла под бок Императора, накрылась одеялом и положила голову на плечо мужа. Канум сделала небольшой глоток сладкого белого чая, который потихоньку начал остывать, однако его цветочный аромат ни на миг не ослаб. А вот Кан больше был увлечён подсчётом количества фантиков, которые беспорядочно лежали на столе. – 8, 9, 10! – ужаснулся Шао Кан, чем очень рассмешил супругу. – Чего ты хохочешь? – Шао, ну я уже не маленькая девочка, – смеялась Синдел, чуть не расплескав весь чай. – Мне уже более 10000 лет! – Ну я же хочу заботиться о тебе, – ужас на лице Императора сменился улыбкой. – Ну ты же сам знаешь, что я люблю сладкое, – Императрица умела одной лишь улыбкой очаровать супруга. – Знаю, – ответил Кан, проведя рукой по щеке супруги. – Моя стройная сладкоежка. – Во имя Старших Богов, ты такой милый! – Канум поставила чашку чая на тумбочку и крепко обняла мужа своим теплеющими руками. – Погоди, милый, ты разглядел сколько на столе фантиков? – И что? – внешнемирец не совсем понял смысл слов жены. – Дракончик, ты разглядел количество фантиков без очков! – эденийку безумно порадовало такое милое достижение. Она стала покрывать лицо мужа торопливыми, но нежными поцелуями. – Я так рада за тебя! – Ты исцелила меня, – муж обнял жену за талию, одной рукой накрыв всю её поясницу. – Госпожа моей души. – Господин моего сердца, – прошептала жена. – Шао, а можно ещё один маленький вопросик? – Ты его уже задала, – пошутил он. – Дракончик! – вновь рассмеялась она. – Ну задавай свой маленький вопросик, – позволил Шао. – Милый, помнишь вчера я хотела увидеть фьорд? – Синдел решила действовать осторожно и заходить относительно издалека. – Так... – Император редко когда попадал в тупик от банальных вопросов, жена стала первой и в этом смысле. – Но в Осло нет таких красивых фьордов, – Императрица невинно захлопала глазами, такими глазками и не грех выпросить себе новую безделушку вроде золотой заколки. – Фьорды мы будем смотреть не здесь, – загадочно ответил Кан, с победной ухмылкой глянув на жену. – А где? – взгляд Канум резко сменился с невинного, на испытывающий. – Вечером узнаешь, – у внешнемирца определённо был талант заинтриговывать супругу. – Так не честно! – по-детски насупилась эденийка, сложив руки на груди. – Давай ещё покажи мне язык, – он снисходительно улыбнулся, взяв жену за руку. – Дели, честное слово, ты как ребёнок. Шао Кан обнял обиженную Синдел, проведя носом по её атласной коже, вновь этот прекрасный аромат фиалок. Император готов был поклясться, что из-за Императрицы у него точно помутнел рассудок. Ещё ни одна женщина не заставляла Кана так безумно желать себя, заставить его забыть о других, только Канум смогла стать единственной во многих смыслах: единственная жена, Императрица, мать детей великого Императора, единственная, с кем он делит ложе. Только эденийка может заставить внешнемирца смеяться, улыбаться, чувствовать себя виноватым, ради жены он многое изменил в своей жизни. – Делочка, – прошептал Шао Кан, чувствуя, что уголки губ супруги поползли вверх. – Да, я веду себя несколько по-детски, но я ничего не могу с собой поделать, душа требует этого, – призналась Синдел, коснувшись руки мужа. – С тобой я чувствую себя неопытной маленькой девочкой, со мной такого никогда не было. – Мои чувства подобны твоим, – признался Император, поцеловав жену в макушку. – Синдел, я схожу с ума рядом с тобой. – Шао, я люблю тебя, – Императрица никогда так часто не произносила эту фразу, только поистине влюблённая женщина может сказать эту фразу искренним голосом. Она развернулась к мужу, глядя в его глаза, излучающие счастье. – Красный. – Что «красный»? – переспросил Кан, поцеловав жену в нос. – Сегодня надену что-нибудь красное, – сказала Канум, резво вставая с постели. – Дели, ты неисправима! – снисходительно улыбнулся внешнемирец. – А ты хочешь снова видеть меня вечно заплаканной и грустной? – изогнула бровь эденийка. – Нет, – ответил мужчина. – Одна твоя улыбка делает ярким весь мой день. – Ну тогда я буду улыбаться ещё чаще, – подмигнула женщина. – Кстати, дорогая, оденься потеплее, – предупредил он. – Здесь тебе уже не Стокгольм, а там где мы будем смотреть фьорды ещё холоднее. – Ну какой же у меня заботливый муж! – восхитилась она, послав мужу воздушный поцелуй. Открыв шкаф, Синдел вновь вздохнула, ведь нарядов осталось ещё меньше, вчерашнее бежевое платье уже лежит в чемодане и ждёт, когда окажется среди других редких бежевых нарядов в гардеробной Императрицы. Однако внимание Канум привлекла не относительно тёплая одежда, которую она выбрала для Норвегии, а золотой цветочный венок, так щедро подаренный богиней Сиф. Эденийка осторожно коснулась подарка своими тонкими пальцами и водрузила венок себе на голову. Золото искрилось в лучах жадного скандинавского солнца, перламутровый жемчуг будто катал на себе солнечный свет, а небольшие алмазы отдавали приятным радужным цветом. Она не могла поверить, что это происходит с ней: сама богиня Сиф подарила Императрице Внешнего Мира и Эдении Синдел свой золотой венок! Впрочем, не Синдел такому удивляться, ведь всевозможных украшений для волос у неё больше даже чем у Старшей Богини Цетрион. – Мне идёт? – спросила у мужа Синдел, крутясь перед зеркалом в шёлковом халатике и золотом венке. – Ты смотришься великолепно! – Шао Кан подошёл к жене со спины и обхватил руками её тонкую талию. – Я всегда говорил тебе, что ты богиня! – Значит ты смог укротить богиню, – хихикнула Императрица, развернувшись к мужу. – Гордись собой. – Главное, чтобы богиня не покинула меня, – Император поцеловал жену в макушку. – Тогда эта богиня будет полной дурой, – Канум развернулась к мужу, с улыбкой глядя в глаза супруга. – Кстати, не жалко было жемчужную заколку отдавать? – вспомнил Кан. – Милый, ты мне даришь столько драгоценностей, что забываешь свои же подарки, – хихикнула эденийка. – Ты же мне две такие одинаковые заколки подарил, правда с разницей в 10000 лет. – Надо будет записывать что я тебе дарил, – посмеялся внешнемирец. – Я записываю, – хихикнула жена. – Чтобы знать за что быть благодарной. – Моя прекрасная Императрица, – муж нежно обхватил рукой подбородок супруги и коснулся её мягких губ. – Каким же нежным и ласковым ты стал ради меня! – в поцелуе восхитилась она. – Ради тебя хоть вся Европа, – он закончил поцелуй и прислонился к жене лбом. – Но сегодня у тебя очень важная задача. – Очаровать Осло? – догадалась Синдел. – Да, с этим проблем не будет, – ответил Шао Кан. – Ну тогда я в душ, – сказала Императрица. – Не скучай. Когда супруга скрылась за дверью, Император с улыбкой плюхнулся на кровать, положил руки за голову и мечтательно вздохнул, у него всё идеально: сегодня он проведёт в Норвегии чудный день с прекрасной женой, а очень скоро вновь вернётся во Внешний Мир, где сможет осуществить свои передовые идеи и замыслы. Однако и в семье Кану нужно поддерживать порядок: нужно стараться сохранить ту же страсть с Синдел, решить все недомолвки с Китаной и наконец окончательно дать Милине возможность почувствовать себя настоящим членом семьи, а не просто клоном. Так много дел, столько всего запланировано и нужно выполнить, однако внешнемирец почему-то был уверен, что у него всё получится, ведь поддержит и семья, и народ, такого мирного состояния Внешнего Мира ожидали абсолютно все. Ярко-красное солнце поднималось над заснеженными шапками Гималаев, знаменуя собой рассвет. По небу проплывали розоватые кучевые облака, над крепкими холмами рассеивался молочно-белый туман, становилось теплее. Воины клана Ширай Рю всю ночь не могли уснуть, ведь их грандмастер страстно отмечал первую годовщину отношений с младшей Принцессой Внешнего Мира и Эдении Милиной. Убирая остатки их ужина, который уже давно успел остыть, всем было ясно, что первая годовщина СкорпЛины удалась. Лёжа на широком хлопковом футоне цвета песчаного берега, Милина потихоньку начинала выбираться из гущи снов, один был удивительнее другого. Воспоминания прошлой ночи со Скорпионом были яркими и чёткими, будто в фильме. Младшая Принцесса не могла поверить, что это произошло именно с ней, Ханзо был таким пылким, Рэйко даже рядом не стоял. Открыв глаза полутаркатанка убедилась, что это был не сон: спящий Хасаши лежал напротив неё, весь покрытый малиновой помадой возлюбленной, вся спина исцарапана её отросшими длинными ногтями, а где-то виднелись слезы от её острых клыков. Тёплая, почти горячая рука грандмастера лежала на талии девушки. Милина уже представляла, что точно где-нибудь на её коже затесался засос или небольшой ожог, но пока мысли были о другом: о грандмастере клана Ширай Рю Ханзо Хасаши. «Лучше тебя я ещё не встречала», – подумала Принцесса, проведя рукой по щетине возлюбленного. Тактильные ощущения чего-то на щетине Скорпионе заставили его проснуться. Ханзо уже давно не был с женщиной, ведь были более важные дела: служба Куан Чи, месть за жену Харуми и сына Сатоши, а затем реабилитация в глазах друзей и врагов. Хасаши никогда бы не подумал, что он сможет полюбить младшую дочь Шао Кана и Синдел, которая казалась такой жестокой и кровожадной, но и в её душе есть что-то человечное. – Поцарапала, – тихо хихикнула Милина, заприметив на шее возлюбленного порез от её клыков. – Засосы я делать не умею. – Мили, – сонно улыбнулся Скорпион, проведя рукой по её щеке. – Значит не сон. – Я почему-то поняла что чувствовала мама после той ночи с папой, – родителей Принцесса упоминает слишком часто, будто убеждая себя в реальности их существования. – Будем надеяться, что родители ничего не узнают, иначе не сносить тебе головы. – Сомневаюсь, что они ничего не узнают, – сказал Ханзо. – Я не думаю, что папа полезет к тебе под одежду, – усмехнулась дочь императорской пары, явно намекая на царапины на спине возлюбленного. – А вот свои засосы ты маской не скроешь, – ухмыльнулся Хасаши, лицезря три красные отметины не шее возлюбленной. – Хорошо, что Скарлет владеет магией крови, – выдохнула полутаркатанка. – Иначе бегать тебе от папиного молота вокруг дворца, Скорпиончик. – Ради тебя хоть в пыточную, – сказал грандмастер. – Не стоит так геройствовать, у папы самые жуткие пыточные, – сглотнула девушка. – Нам бы нужно уже возвращаться во Внешний Мир. – А завтрак? – напомнил парень. – Ты же вчера так и не попробовала японскую кухню. – Ну только если быстро, потому что я сомневаюсь, что Китана, Джейд и Скарлет смогут долго лить воду в уши папе и маме, – сглотнула она. – Мы и так с этой восточной частью дворца их скоро аквариумными рыбками сделаем. И не факт, что наши труды будут не напрасны. – Будем надеяться на лучшее, – сказал он. – Сколько осталось до приезда твоих родителей. – По идее они вернутся уже послезавтра, – в отчаянии Милина закрыла лицо руками. – Я надеюсь, что ребята уже взялись хотя бы за четвёртый этаж. – Ну тогда нужно побыстрее позавтракать и идти на помощь, – сказал Скорпион, поднимаясь с футона. Завтрак для грандмастера и Принцессы накрыли в той самой беседке, где вчера было их свидание. Вчерашние роллы, суши и чай заменили традиционным японским завтраком: для Скорпиона суп из бобовой пасы мисо мисосиру, а для Милины омлет тамаго-яки. Всю беседку окутал запах имбирного чая, хотя обычно японцы пьют зелёный, но чего только не сделаешь ради возлюбленной. Острый и пряный запах имбиря ударил в нос, окончательно пробуждая одним своим ароматом. Принцесса всегда ела много то ли от крови отца, то ли от крови таркатана, но сегодняшний голод явно вызван тем, что девушка не поужинала, а ночь с возлюбленным оказалась не просто горячей, а обжигающей. – Теперь я просто обожаю японскую кухню! – Милина готова была проглотить язык. – Однако не помешал бы десерт. Нигде так вкусно не готовят мой любимый малиновый трайфл, как во дворце! – В японской кухне на завтрак редко едят сладости, – сказал Скорпион, палочками положив себе в рот тофу. – Во внешнемирской кухне вообще нет сладостей, – сказала Принцесса. – Мама хоть немного приукрасила скучные блюда внешнемирской кухни, привезя во дворец эденийских поваров, кондитеров и кофешенка. – Повара у вас во дворце отменные! – Ханзо действительно восторгался мастерству эденийских поваров. За трапезой СкорпЛины наблюдало чуть ли не подавляющее большинство всех воинов клана Ширай Рю. Они никак не могли понять: что такого их грандмастер нашёл во внешнемирской Принцессе? Дикая, взбалмошная, не японка, а самое главное её таркатанские клыки, которые во время завтрака она не стала скрывать под маской. Хотя многие даже понимали Скорпиона: привлекательная эденийская внешность, считающаяся эталоном красоты и экзотикой для любого не эденийца, чарующие янтарные кошачьи глаза, неудержимая страсть, которую вчера ночью смог услышать весь клан. Заприметив, что воины столпились, чтобы увидеть полутаркатанку, Ханзо что-то гаркнул им на японском языке, это заставило толпу разойтись. – Извини за этот цирк, – сказал Скорпион, вернувшись к своему супу. – Когда-нибудь они привыкнут к твоей внешности. – Привыкнут к моей внешности? – переспросила Милина. – Когда-нибудь? – Я имел в виду, что однажды, если ты не будешь такой же упёртой, как Императрица, то мы с тобой будем жить здесь, – у Ханзо были грандиозные планы на возлюбленную. – Ведь я слышал, что ты уже примеряешь мою фамилию к своему имени. – Ханзо, я... – Принцесса посчитала, что это обидело возлюбленного. – Милина Хасаши звучит неплохо, – с улыбкой перебил её грандмастер. – Ешь, а то остынет. Милина не могла поверить своим ушам: возлюбленный Скорпион тоже думает о будущем и в нём есть она! Такое мечтает услышать каждая влюблённая девушка, Принцессы тоже не исключение. Ей и вправду понравилось здесь, в Гималаях, может однажды она действительно будет жить здесь на вполне законных основаниях, но нужно потерпеть как минимум год, чтобы это произошло. Если сегодня в Гималаях даже тепло, то в Норвегии прохладно. Шао Кан всем своим теплом грел любимую Синдел, которая надела всё самое тёплое, что было в её гардеробе: красная кожаная куртка, золотистая футболка, красные зауженные джинсы, карминовые замшевые полусапожки и даже шёлковый шарфик, чтобы не замёрзла шея. Императрица никогда бы не подумала, что в июле в Норвегии будет так холодно, даже майский холод в Исландии она могла понять. Пробирающий до костей холодный ветер Осло-фьорда морозил кожу прекрасной Канум, выбивал серебристые пряди из её причёски. Император уже не знал как согреть жену: постоянные поцелуи не работали, растирание рук тоже было напрасным, шарфик не спасает. Кана уже одолевала паника, за жену он волнуется больше всего на свете. – Не нужно было везти тебя в Норвегию! – корил себя Шао Кан, усадив замерзающую жену на лавочку. – Идиот! – Ничего, стерплю, – через силу улыбнулась Синдел. – Холодно только от ветра, а так ничего. – Какие же эденийцы нежные, – умилился Император, сев перед женой на корточки. – Синдел, я отойду на пару минут... – А как же я? – Императрица старалась скрыть, что ей ужасно холодно, но выходило не очень. – Так я ради тебя иду, – оправдался Кан, поцеловав жену в холодную щёку. – Не мёрзни. – Легко сказать, – буркнула себе под нос Канум. Как же так получается, что всего при +12°C эденийка уже коченеет? На самом деле в Норвегии в июле относительно тепло, люди даже ходят в шортах, а вот Синдел куталась во что только возможно. Виной всему оказался проклятый ветер с Осло-фьорда, который портил собой весь день молодожёнов. Но Императрица и сейчас находила светлые пятна: во-первых, рядом любящий и заботливый супруг; во-вторых, появился такой прекрасный момент показать себя в красных одеждах; в-третьих, с каждой минутой уменьшается время до Дании, где будет и теплее, и можно будет удивить мужа; ну и, в-четвёртых, раз времени остаётся меньше, то значит скоро можно будет вернуться домой. – Ты как? – низкий голос Шао Кана вытянул эденийку из грёз. – Да что ж я в такую погоду так мёрзну? – Синдел показалось, что немного начало теплеть, на её лице появилась улыбка. – Вот, держи, – со стороны Императора было очень мило и заботливо купить супруге кофе с зефиринками и пончики в фиолетовой глазури. – Дракончик, во имя Старших Богов и всей Эдении, я тебя до умопомрачения обожаю! – для Императрицы будто вмиг стих ветер и пригрело солнце. – А я просто купил тебе кофе и пончики, – Кан всегда будет поражаться такой удивительной детскости супруги, как просто порадовать эту удивительную царственную особу. – Ещё и с зефиром, – Канум окончательно растаяла, муж смог её удивить. – Милый, я люблю тебя. – Может хоть согреешься, – улыбнулся внешнемирец. – Как же приятно о тебе заботиться! – А мне приятно принимать от тебя заботу, – хихикнула эденийка, чуть похлопав по деревянной скамейке. – Сядешь рядом? Шао не ответил, а просто сел рядом с Синдел и крепко обнял её. Императрица с таким удовольствием пьёт кофе и заедает это дело пончиками, что Император невольно улыбался, супруга всегда прекрасна: когда спит или бодрствует, когда уверена в себе или растеряна, когда изнемогает от жары или дрожит от холода. – Шао, а может свяжемся с детьми? – предложила Синдел, положив в рот очередную зефиринку. – А может стоит достаточно по ним соскучиться? – пошутил Шао Кан. – Я уже настолько по ним соскучилась, что скоро с ума сойду, – сказала Императрица. – Возможности их обнять и поцеловать у меня нет, но я хотя бы могу их видеть. – Я тоже соскучился по нашим детям, – признался Император. – Мне с Китаной столько нужно будет обсудить. – А мне нужно всё же отучить Милину от маски, – Канум всегда с теплотой думает о своих дочерях. – Но не забывай, что мы не выбираем любимчика, – напомнил Кан. – Вообще-то это моя фраза! – с улыбкой возмутилась эденийка, расстегнув куртку. Внешнемирец расхохотался от забавного тона любимой эденийки, которая и сама начала смеяться. Сегодня молодожёны словно решили побить рекорд по количеству милых и забавных шуток за день, хотя считают они только дни, что провели вместе. Достав из кармана кожаной куртки амулет для связи с Внешним Миром, мужчина прижал к себе жену и провёл пальцем по алому рубину. В главном дворце Внешнего Мира всё как всегда: работа на стройке кипит, никто старается не жаловаться на усталость, боль, ужасную внешнемирскую жару, перекочевавшую сюда из Эдении... Однако не хватало трёх человек: Скорпиона, Милины и Шанг Цунга. Отсутствие грандмастера клана Ширай Рю и младшей Принцессы Внешнего Мира и Эдении можно объяснить, а вот почему Шанг позволил себе опоздать — большой вопрос. Обычно Цунг появляется на стройке самым первым, а тут вдруг опаздывает. – Ну долго его ещё ждать? – Китана сложила руки на груди, рассекая по мраморному полу. – И где вообще Милина со Скорпионом? – Китана, ты чего такая нервная? – от частого стука каблуков Китаны у Скарлет разболелась голова. – Действительно! – истерически посмеялась Принцесса. – Послезавтра вернутся папа с мамой, а у нас восточная часть ещё не отстроена! – Китана, вот ты бы лучше, чем гундеть, пошла бы и начала работать, – из своих покоев вышел довольный выспавшийся Шанг Цунг. – Фурии, никогда бы не подумал, что это скажу, но спасибо за ремонт в покоях. – Пока не за что, – кровавая Леди чуть сузила глаза, придирчиво глядя на колдуна. – И всё же я никак не могу понять причину твоей помощи нам. – Скарлет, не везде есть подвох, – закатил глаза Шанг. – У меня почему-то есть ощущение, что в последний день ты что-нибудь нам выкинешь, – сказала кровавый ассасин. – Ты тот ещё змей, даже смог повторно втереться в доверие к Императору. – Ты водой умылась что ли? – ехидно спросил Цунг. – Ты же вроде нормально ко мне относилась, а тут опять припадок недоверия. – Ты сейчас просто не представляешь, как я не хочу огорчать Императора и Императрицу, – прошипела Скарлет. – Представляю, – в один голос сказали Китана, Джейд и Шанг Цунг. – Я надеюсь, что Милина соизволит сегодня появиться, – сказал колдун. – Тогда саев ей не видать, как своих ушей, – процедила сквозь зубы Китана. – Как я тогда своих бо и разоранга? – усмехнулась нефритовая Леди. – Джейд, ну я же не специально, – оправдывалась Принцесса. – Там как-то всё само получилось. – Как же у тебя само не получилось взять Молот гнева Императора или гуань дао Императрицы? – закатила глаза зелёный ассасин. – Хорошо, не будем вспоминать былое. – По крайней мере плохое точно не стоит, – улыбнулась синий ассасин и крепко обняла подругу. От такого милого момента невольно дрогнула улыбка и на лицах Скарлет и Шанг Цунга, эденийские порядки вполне вписались во внешнемирский дворец, создавая удивительный контраст. Можно бесконечно рассуждать о том какую пользу принёс брак Шао Кана и Синдел, однако все философские мысли прерывает гудение злосчастного амулета в кармане одеяния Китаны. Принцессы и Леди уже прокляли тот день, когда нашли это «средство связи» в кабинете Императора, но если не ответить, то можно получить ремня, но только уже не за восточную часть дворца, а за невежливое отношение к родителям. Взяв в руки амулет, у Принцессы началась паника, в подобных случаях всегда так. – Шум по всему коридору, – Скарлет даже не знала что хуже: неутихающий шум на стройке или же звонок императорской пары. Шанг Цунг тоже не хотел попасть под горячую руку великого Императора, поэтому спас положение, затолкав Принцессу и Леди в свои покои, где шум почти неслышен. Девушки не стали долго возмущаться, понимая, что Шанг хочет помочь нерадивым ассасинам. Проведя пальцем по рубину, Китана улыбнулась, её взору открылась прекрасная картина: Шао Кан с рук Синдел ест маленькие зефиринки, чем неимоверно радует супругу. – Невероятно, – глаза Скарлет округлились от шока и умиления. – Ой, девочки! – обрадовалась Синдел, помахав дочерям свободной рукой. – Мы что-то стали реже общаться, через день. – Так мы боимся нарушить вашу идиллию, – оправдалась Китана. – Тем более ты сама говорила, что с 12 до 18 вас не беспокоить, а время вашего пробуждения мы не знаем. – Ну вся в тебя! – снисходительно улыбнулся Шао Кан, глянув на жену. – Из любой ситуации выкрутится! – И очень горжусь этим! – деловито ответила Принцесса. – Как у вас там в Осло́? – Где? – звонко рассмеялась Императрица, сделав глоток кофе. – Китана, Осло́ здесь только ты, – раздражённо потёрла переносицу Скарлет. – Столица Норвегии — город О́сло! – Скарлет, откуда такие познания? – Канум всегда восхищалась начитанными и умными женщинами, коей сама являлась. – Ну не зря же во дворце такая большая библиотека, – улыбнулась кровавая дева. – Во имя всей Эдении, хоть кому-то кроме меня и Шивы нужна дворцовая библиотека! – обрадовалась женщина. – А где же «Во имя Старших Богов»? – удивилась Джейд. – Мой супруг такого выражения не употребляет, а по происхождению я эденийка, поэтому будет стараться говорить только так, – пожала плечами Синдел. – Вы идеальная пара! – восхитилась нефритовая Леди. – Спасибо, – улыбнулась Императрица. – Как же мы по всем вам соскучились! – Надеюсь, что нам будет куда вернуться? – строго спросил Император. – Кстати, девочки, а где вы? – Канум очень хорошо помнит планировку всех залов, комнат и покоев во внешнемирском дворце. – Таких покоев у нас во дворце нет. – Ваше Императорское Величество, это мои покои, – Шанг Цунг всё это время стоял «за спинами» монархов, чтобы не мешать их общению с дочерьми. – Шанг Цунг! – женщина была рада слышать все голоса, по каждому она безумно соскучилась. – Но ведь у тебя другие покои: тёмные и мрачные, а тут всё просто идеально! – Это заслуга Принцесс и Леди, – сказал Шанг. – Вы мои умницы! – Синдел не могла нарадоваться, она гордится своим дочерьми. – Шао, ты дал им прекрасное воспитание! – А Милина где? – весь этот разговор Кан не мог увидеть младшую дочь. – А я здесь, папочка, – Милина подоспела очень вовремя. Сестра и подруги с хитрыми ухмылками посмотрели на неё. – Я что-то вчера поздно легла спать, поэтому поздно проснулась. – А что это ты вдруг без маски? – спросила Императрица. – А надо? – младшая Принцесса резко поникла, опустив голову. – Мили, ну что ты, я же не это имела в виду! – Канум даже не подумала, что такой фразой сможет обидеть дочь. – Ты у меня очень красивая! И Китана, и Джейд, и Скарлет. Вы все очень красивые и я вас очень люблю, каждая дорога моему сердцу! Слова великой Императрицы невольно заставили Шанг Цунга улыбнуться, она действительно говорит то что думает. Синдел каждого сделала счастливым: Шао Кан получил замечательную жену, Китана наконец обрела мать, Милина познала материнскую ласку, Джейд в некоторой степени вновь смогла почувствовать материнскую любовь, а Скарлет как родную мать полюбила супругу бывшего объекта обожания. Императрица словно по колдовству располагала к себе людей, во дворце у неё не было ненавистников, одни почитатели. А где же ещё найти такую Канум: умная, мудрая, начитанная, красивая, образованная, помогает Императору в государственных делах, воспитывает по сути четырёх дочерей, но помимо этого ещё и успевает заниматься благоустройством дворца? Эта эденийка была словно из сказки, где всё прекрасно и идеально, однако и она не скрывает своих недостатков: немного пугливая, вредная и упёртая. Но все плохие качества покрываются хорошими, которые своей любовью пробудил Кан. Синдел переживает за всех: за мужа, за дочерей, за подданных и мирное население, ведь её величают Матерью всея Внешнего Мира, так же как и Шао Кана Отцом всея Внешнего Мира. Всё во власти внешнемирских «родителей», а главное, что им принадлежат сердца второй половинки. ШаоДел абсолютно счастливы: Император, то ли, чтобы позлить жену, то ли, чтобы услышать её звонкий смех, взял из пакетика глазированный фиолетовый пончик и собрался его есть. – А мне? – Синдел не могла не напомнить о своём присутствии. – Перетопчешься, – рядом с женой у Шао Кана вообще не получалось делать грубый голос. – Ты сегодня уже 10 конфет съела! – Я. Люблю. Сладкое, – членораздельно сказала Императрица, а потом звонко рассмеялась. – Хорошо, ешь, там ещё много. – В общем у вас всё хорошо, – улыбнулась Милина. – Поскорее бы уже с вами увидеться, – после этих слов Джейд получила по ноге каблуком кровавой девы. – Вы же вернётесь послезавтра, да? – Хорошо, что вы напомнили, – сказал Император. – Мы с Синдел решили, что вернёмся не послезавтра, а после послезавтра. – А почему так? – Китана была безумно счастлива, что родители, даже сами того не подозревая, дали один лишний день, чтобы закончить ремонт в главном дворце Внешнего Мира. – Мы не хотели возвращаться вечером, – ответила Императрица. – Вернёмся утром, чтобы провести с вами весь день. – Вы самые лучшие! – умилилась старшая Принцесса. – Дели, время, – шепнул супруге Кан. – Ты согрелась? – Да, можно идти, – также шёпотом ответила Канум. – Девочки, Шанг Цунг... – Вам уже пора? – догадалась младшая Принцесса. – Да, скоро начнётся экскурсия в Королевском дворце, – ответила женщина, глянув на наручные часы супруга. – Завтра мы обязательно свяжемся с вами... и послезавтра тоже. – Будем ждать, – в один голос сказали Принцессы и Леди. Было бы любезно попрощаться или хотя бы помахать рукой, но, видимо, монархи напрочь позабыли самые банальные правила хорошего тона. Впрочем, орден «Императорские Ассасины» не особо расстроился, ведь чем скорее заканчивается разговор с Императором и Императрицей, тем быстрее можно приступить к работе, которой довольно немало: восстановление восточной части дворца, ремонт в покоях Шанг Цунга, моральная подготовка к послезавтрашней уборке в императорских покоях, хотя это дело ШаоДел не доверят дочерям. – Значит у нас точно есть ещё 48 часов, – Скарлет наконец прервала минутное молчание, неловко повисшее в покоях похитителя душ. – Ну сегодня часиков 10-12... – Вы как хотите, а я ночью работать буду, – сказала Китана. – Всё равно сегодня спать не смогу. – Китана, я же тебе уже сказала, что Коталь позвал меня на свидание в З'ункару, – закатила глаза Джейд. – Да я не по этому поводу, – чуть повысила тон старшая Принцесса. – Зная, что после послезавтра вернутся папа с мамой... – Кити, если ты не будешь спать ночью, то завтра на свидании с Лю Кангом будешь спать, – возразила Милина. – Свидание? – переспросил Шанг Цунг. – Да вы издеваетесь?! – А что-то не так? – удивилась старшая дочь императорской пары. – Да так, ничего, – ехидно ответил Шанг. – Подумаешь, Император и Императрица оторвут вам бошки за тот кошмар, который вы сотворили с дворцом! – Шанг, тебе срочно нужно найти вторую половинку, – издевалась кровавая Леди, занеся в покои колдуна тумбочку. – Нет такой женщины, которая способна покорить моё чёрствое сердце, – усмехнулся Цунг. – Есть такая женщина, – хитро улыбнулась Китана. – Правда она замужем. – И сейчас у неё медовый месяц с любимым мужем, – младшая Принцесса поняла смысл слов сестры. – Она эденийка, да? – нефритовая Леди тоже уловила смысл шутки императорских сестёр. – Да, и волосы у неё такие красивые: серебристые, а посередине чёрная полоса, – поддакивала кровавая колдунья. – Да не запал я на Императрицу Синдел! – взвизгнул колдун. – Цунг, на неё даже Рейден заглядывался, – младшая дочь императорской пары сказала это таким тоном, будто гордится такой привлекательностью матери. – А в итоге она всю себя отдала папе. – Я настаивать не буду, – сказал похититель душ. – Если Императрице так угодно, то я не буду вмешиваться. – Шанг, на тебя тоже начала действовать любовная атмосфера Императора и Императрицы! – обрадовалась телохранительница Китаны. – Размечтались! – надменно фыркнул мужчина и вышел из покоев. – В нём точно есть что-то хорошее, просто он это скрывает, – уверенно сказала старшая Принцесса. С одной стороны Шао Кан и Синдел обрадовались бы, узнав, что их дочери такие трудолюбивые, раз сами взялись за восстановление восточной части, но с другой стороны само отсутствие данной части дворца заставляет волосы встать дыбом. А, впрочем, Императору и Императрице, как всегда, не до детей и дворцовых проблем, ведь сейчас они на экскурсии в Королевском дворце, принадлежащий царствующим в Норвегии Глюксбургам. Казалось, что снаружи дворец очень помпезный, неоклассицизм умеет произвести достойное впечатление, однако внутри ничего необычного, будто здесь живёт не королевская семья. – Может мы просто увидели столько, что нас нечем удивить? – Синдел пыталась понять причину отсутствия неземного восторга, однако она не отрицала, что дворец очень красивый. – Как ты надела красный цвет? – задался вопросом Шао Кан. – А к чему этот вопрос? – изогнула бровь Императрица. – А к чему твой вопрос? – похоже, что Император решил сыграть с женой в игру в вопросы. – К тому что этот дворец не такой впечатляющий, – объяснила Канум. – А я к тому, что в красном ты смотришься просто прекрасно, – улыбнулся Кан, поцеловав руку жены. – Моя прекрасная Императрица. – Выкрутился, – довольно ухмыльнулась эденийка, поцеловав мужа в щёку. – Ну я же знаю твой характер, – осторожно сказал внешнемирец. – В каком смысле? – спросила женщина. – В том смысле, что ты идеальна! – громкое объявление мужчины привлекло всеобщее внимание. Он поднял супругу на руки и закружил её, такая любовь восхитила всех. – Синдел, я люблю тебя! – Шао, я тоже тебя люблю! – она сказала эти слова шёпотом, но не от того, что стеснялась своих чувств, а словно боялась упустить это неземное счастье. – Ты делаешь меня безумно счастливой! – Дели, я так счастлив с тобой, – он прислонился к ней лбом. – Ни одна женщина не вызывала у меня подобных чувств. – Давай не будем говорить о других женщинах? – Синдел не очень любила подобные разговоры. – Но я же имел в виду... – Шао Кан не успел закончить свою мысль, супруга приложила изящный палец к его полным губам. – Я хочу быть единственной здесь и здесь, – Императрица поочерёдно нежно ткнула мужу в лоб, символизируя разум, и в грудь, символизируя сердце. – Более ничего. Мне не нужно замков, дворцов, золотых статуй, украшений... даже букетов! Просто я хочу быть единственной в твоей жизни. – Ты всегда была единственной в сердце и в разуме, – Император никогда не слышал подобных речей от женщины. – Тело может желать любую, а вот разум и сердце только одну-единственную. Чёрт, опять не то! Синдел, я... – Ты становишься таким милым, когда я рядом, – умилилась Канум. – Дорогая, с тобой я теряю дар речи, – признался Кан. – Но смысл твоих слов я поняла, – улыбнулась эденийка. – Других ты желал только телом, а меня душой. Ведь так? – Так, моя беловолосая банши, – ответил внешнемирец. – Но и тебя желает моё тело. – Нашли место где об этом поговорить, – хихикнула жена. – Предпочтёшь подождать до вечера? – лукаво улыбнулся муж. – А у тебя есть подобные планы? – с хитрой ухмылкой спросила она. – Я подумал, что ты захочешь согреться после холодного дня, как тогда в Исландии, – ответил он. – Кстати, ты как, не холодно? – Твои жаркие объятия согрели меня, – ответила Синдел. – Ну и кофе немного помогло... – А казалось бы, начали со странного вопроса про красный цвет, – улыбнулся Шао. – А мне идёт? – спросила Императрица. – Только честно. – Дели, в твоих женских вопросах я тебе никогда не лгал, – сказал Император. – Если я тебе сказал, что красный тебе идёт, то так и есть. Если я тебе сказал, что никаких цветов в тронном зале не будет, то значит их не будет! – А в твоём кабинете? – Канум невинно захлопала глазами. – Ремонт ты там сделала, хватит, – сказал Кан. – Я позволил магнолии в наших покоях. – А ремонт в столовой доверишь? – самым милым голосом спросила эденийка. – Ну правда, те дорогие эденийские стол и стулья совершенно не смотрятся в серой каменной столовой. – Делай что хочешь... – по началу голос внешнемирца был тихим и мягким, а потом его крепкая рука до приятной боли сжала зад супруги. – Только все свои задумки показывай мне, иначе сделаешь какой-нибудь кукольный домик. – Как прикажет великий Император, – учтиво сказала женщина. – Кстати, милый, а может ты меня уже поставишь на пол? – Хм... – задумался мужчина. – Нет. Короткий и простой ответ Шао Кана заставил Синдел звонко рассмеяться. Император и Императрица словно не два зрелых человека, а молодые и неопытные подростки, которые каждую секунду осыпают вторую половинку комплиментами и милыми речами. Кан и Канум делают друг друга счастливыми, заставляют смеяться и улыбаться. Пусть взаимная любовь постучалась в их сердца слишком поздно, однако какая горячая она сейчас, какая пылкая, но вместе с тем очень милая, союз внешнемирца и эденийки стал чем-то удивительным. Даже не удивительно, что во Внешнем Мире сейчас вообще ни до какой любви и нежным чувств, слишком уж сильно хочется выжить после приезда молодожёнов. Хотя Джейд всё же витала где-то в облаках, грезя о свидании с Коталем, обычно они бывают похожи на что-то милое и семейное, но конец у них всегда один и тот же: страстная ночь любви. Конечно после воскрешения нефритовая Леди проводила ночи с бывшим Императором, однако свиданий не было, чисто встречи. Зелёный ассасин, облокотившись на торшер, с наиглупейшей улыбкой смотрела в окно, зачарованно глядя на свою любимую зелёную часть сада, которую прекрасно видно из покоев Шанг Цунга. – А я думала, что из нас самая больная Китана, – снисходительно улыбнулась Скарлет. – Сейчас как дам мокрой тряпкой по затылку! – пригрозила Китана, держа в руках «оружие мести». – Китана, тебе стоит поучиться угрозам у твоей мамы, – сказала кровавый ассасин. – Это точно, – звонко рассмеялась Милина, накинула на голову чистую бело-серую тряпку и зачесала назад чёлку, стараясь изобразить мать. – «Девочки, ещё одно слово и угроза огрести тряпкой станет реальностью». – Милина, ты забыла мило улыбнуться, – от нескончаемого смеха старшая Принцесса начала кататься по полу. – Да и по фигуре не подходишь, – закатилась смехом кровавая колдунья. – Хоть бы тряпки подсунула. – Джейд, что скажешь? – утирая проступившие от смеха слёзы, спросила младшая Принцесса. – Может пинка ей дать? – чуть подуспокоилась кровавая Леди. – Нет, есть другой способ, – потёрла руки старшая дочь Шао Кана и Синдел. На мягком бежевом длинноворсовом ковре стояло деревянное ведро, почти до краёв наполненное не просто холодной, а ледяной водой, от которой тут же появляются цыпки. Китана с большим энтузиазмом опустила указательный палец в ледяную воду, вызывая шок на лицах Милины и Скарлет, которые уже собрались звать придворного лекаря. Стряхнув лишнюю воду с пальца, старшая Принцесса стала тихонько подкрадываться к замечтавшейся Джейд, всё выглядело так, будто такое уже происходило. – И в кого она такая? – глаза младшей Принцессы округлились от шока. Указательный палец Китаны был в опасной близости от уха Джейд, внешнемирские подружки всё поняли, посчитали это глупым и безумным, однако мешать не стали. И только старшая Принцесса хотела применить на нефритовой Леди не самую приятную «пытку», как вдруг дверь в покои Шанг Цунга открылась и на пороге появился тот, кого вообще никто не ожидал увидеть. Китана тут же отвлеклась от своей странной затеи, Джейд отвлеклась от мечтаний о свидании с Коталем, Милина и Скарлет ещё больше округлили свои глаза. – Таня?! – голос Принцесс и Леди был ошалелым. – Вас это так удивляет? – Таня же не видела в своём присутствии ничего особенного. – Ну ты... эденийка во внешнемирском дворце... – от удивления Китана даже икнула. – Серьёзно? – удивилась предательница, глядя на эденийских подружек. – Как ты вообще прошла во дворец? – удивилась старшая Принцесса. – Так стражи нет... вообще, – ответила гостья. – Я даже удивилась: во дворце Шао Кана и нет стражи. У вас что-то случилось? – Не твоё дело! – грубо ответила старшая дочь императорской пары. – Как грубо, а вроде Принцесса! – поцокала языком Таня. – Милина, я к тебе. – Ну кто бы сомневался, – усмехнулась Скарлет, похлопав подругу по плечу. – Ну, Милина, с подругой дней твоих суровых разбирайся сама... – Да хватит уже меня этим подкалывать! – рявкнула Милина. – Между нами ничего не было. – Ну-ну, – хихикнула кровавая Леди, вернувшись к сборке кровати. Таня отвела Милину в сторону, желая сохранить разговор в тайне. На вид предательница была слишком расстроенной, даже подавленной, будто случилось нечто ужасное. – Милина, у тебя ещё остался амулет Шиннока? – спросила Таня. – Ты шутишь? – истерически усмехнулась Милина. – Я после того ожога эту гадость больше в руки возьму. Тем более не за чем: папа с мамой заняли свои законные места на троне, я нашла свою истинную любовь... – Когда успела? – удивилась предательница. – Месяц и один день назад, – покраснела младшая Принцесса. – И это Скорпион. – Ну наконец-то! – обрадовалась эденийка. – А то ты мне со своим Скорпионом все уши прожужжала. – А как у вас с Рейном? – спросила младшая дочь Шао Кана и Синдел. И тут Таня не смогла сдержаться: она закрыла лицо руками, прижалась к шкафу и съехала по нему вниз, из белых глаз потекли прозрачные капельки слёз. – Таня, ты чего? – Китана, как человек сострадательный, не могла пройти мимо плачущей соотечественницы. – Мужики козлы! – в рыданиях выкрикнула Таня. – Таня, как я тебя понимаю, – Скарлет хотела даже обнять эденийку, однако испугалась её слёз. – А что случилось? – заботливо спросила старшая Принцесса. – Рейн законченный бабник, – тремя простыми словами предательница смогла всё объяснить. – Похоже, что Эррон и Рейн одного поля ягоды, – изрекла кровавая Леди, она слишком хорошо понимала эденийку. – Такие дела на сухую не решить, – сказала Джейд. – Джейд, исключительно чай, – сказала старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Я на работе не пью, – сказал нефритовая Леди. – Девочки, но мы будем не только гонять чаи, но и работать. – А у вас дела? – спросила плачущая эденийка, утирая слёзы. – Ну вообще да, – ответила Милина. – Помощь нужна? – браво спросила Таня, поднявшись с пола. – Было бы неплохо, – ответила младшая Принцесса. Как удивительны бывают эденийцы: сначала спокойны, затем вдруг впадают в истерику и начинают рыдать, а потом, как ни в чём не бывало, начинают заниматься делами. Да, жителей Эдении считают спокойными и мирными людьми, однако и женщины за 10000 лет могут быть вполне страстными и привлекательными, одна Императрица Синдел чего стоит. Так или иначе, но ремонт в покоях Шанг Цунга девушки стали делать уже впятером: Китана, Милина, Джейд, Скарлет и Таня. Каждая понимала, что это будет временное сотрудничество, однако лишние руки никогда не помешают, шоканы наглядный пример. После посещения Королевского дворца ШаоДел отправились в парк скульптур Вигеланда, расположенный посреди парка Фрогнер. Это самый настоящий музей под открытым небом, собравший в себе самые удивительные творения известного норвежского скульптора Густава Вигеланда. Этот парк создавался на протяжении почти 35 лет, однако это стоило того, сейчас им восхищаются все жители Норвегии и туристы этой прекрасной скандинавской страны. Шао Кан и Синдел стояли у одной из статуй обелиска «Монолит», служащие основанием для этой каменной глыбы. Солнышко стало пригревать, температура повышалась, а значит можно снять кожаные куртки, которые ужасно сковывают движение. Император и Императрица стояли в объятиях друг друга, тёрлись носами и были просто счастливы, им безумно хорошо вместе. Над головами влюблённых молодожёнов пролетали редкие птицы, щебетавшие высоко в небе, порхал лёгкий ветерок, а яркие солнечные зайчики прыгали по скульптурам. – Здесь так спокойно, – прошептала Синдел, не желая отстраняться от носа супруга. – Помнишь, после помолвки мы с тобой частенько стояли под пушистой кроной фиолетовой глицинии? – Это длилось часами, – Шао Кан вспоминал подобные моменты с теплотой. – После возвращения во Внешний Мир нужно будет возобновить эту прекрасную традицию. Ведь в статусе супругов мы ещё ни разу не были в саду. – Конечно, ты меня из постели не выпускал, – хихикнула Императрица. – А если и выпускал, то только, чтобы выбрать место медового месяца. – Но ты и не особо сопротивлялась, – ухмыльнулся Император, чуть отстранившись от носа любимой, чтобы посмотреть ей в глаза. – Грех такому сопротивляться, – чуть покраснела Канум. – Но согласись, что не зря мы так долго выбирали место медового месяца. – Мы дольше выбирали место отдыха, чем бронировали отели и выбирали достопримечательности, – сказал Кан. – Однако отпуск оказался шикарным! – сказала эденийка, глянув на чистое голубое небо. – За все эти 42 дня я ещё больше влюбилась в тебя, понимаю, что без тебя я больше не смогу жить. Шао, ты окончательно смог мне доказать, что даже после всех невзгод можно начать жизнь с чистого листа. Мне кажется, что всё же не зря я тогда согласилась стать твоей женой. – Конечно не зря! – сказал внешнемирец, обняв любимую. – Я же обещал тебе, что ты станешь самой счастливой женщиной на свете. – И ты смог сдержать обещание, – казалось, что в глазах женщины были сердечки, а в животе летали бабочки. – Я никогда не была за пределами Внешнего Мира, не видела чуждых мне красот. Да когда я ела столько сладкого? Ты за все эти месяцы подарил мне столько букетов, сколько я не получала за всю свою жизнь! – Получается, что я смог оправдать твои ожидания, – внешне мужчина выглядел спокойным, а внутри у него всё ликовало. – Признаться, такого я даже не ожидала, – она несколько стыдливо опустила глаза, будто боялась обидеть мужа. – Но сейчас я смело понимаю, что твои настойчивые ухаживания не прошли даром. Ты можешь собой гордиться. – Я скорее горжусь тем, что рядом со мной такая прекрасная женщина, – сказал он. – И знаешь, этот медовый месяц оказался гораздо лучше нашего первого. – Конечно, – согласилась Синдел. – В Европе тихо, спокойно, мы только вдвоём. Никакой крови, боевых действий и я не отказываю тебе в своей милости. – Я помню как ты кричала, – посмеялся Шао Кан. – Без сомнений, что сейчас я люблю тебя даже больше, чем раньше. – Я не могу похвастаться подобным, однако я просто тебя люблю, – сказала Императрица. – Я люблю тебя так, как никого ранее не любила. – У меня также, – признался Император. – Ах, Синдел, ты сделала меня совершенно другим человеком! – Ты тоже меня изменил, любовь моя, – Канум говорила ласково и тихо. – Шао, знала бы я, что так будет... – Дели, прошлое, – напомнил Кан. – Ах, да, милый, извини, забыла, – хихикнула эденийка. – Просто что-то стёрлось из памяти, а что-то ещё свежо. Я начала забывать сколько крови было на твоих руках, когда ты ворвался в мои покои, но помню как ласков ты был с маленькой Китаной, когда покачивал её на руках. – Но я никогда не смогу забыть тот твой испуганный взгляд, когда я заходил в покои... – от тех воспоминаний у внешнемирца сжималось сердце, но глядя на свою счастливую супругу, он не мог не улыбнуться. – А сейчас ты вешаешься мне на шею, как только увидишь. – А помнишь когда я только переехала в твой... наш дворец и я кормила тебя с рук клубникой, так весь дворец сбежался смотреть на «укрощение дракона», – с заливистым смехом вспомнила жена. – А потом ты так на них посмотрел, что все в мгновение ока разбежались. – Потому что наши с тобой отношения это не цирк, – сказал муж. – Что-то мы с тобой можем выставить напоказ, а что-то должно оставаться между нами. – Верно... – согласилась она, однако потом опомнилась. – Вообще-то это говорила я. – Ну вот, видишь, я уже пользуюсь твоими изречениями, – сказал он. – Мы многому друг у друга научились, – улыбнулась Синдел. – И мне кажется, что это прекрасно. Я познаю порядки Внешнего Мира, а ты порядки Эдении. – Хотя сейчас многое изменилось, – напомнил Шао Кан. – В моём тронном зале никогда не стояло два трона, а теперь там стоят мой и твой троны. – Символизируя собой единство Внешнего Мира и Эдении, – добавила Императрица. – Конечно всё ещё есть противники таких изменений, однако с каждым днём их остаётся меньше. – Однажды все примут наш бессмертный союз, – успокоил её Император, прижав любимую к себе. Он положил подбородок на её голову, задумчиво глядя вдаль. – Хотя нет такой вещи в мире, которую будут одобрять абсолютно все. – Мудрые слова, – согласилась Канум. – Да, поначалу эденийцы начали сыпать в меня проклятиями, посчитали предательницей, но ведь сердцу не прикажешь. – Кто посмел сыпать в тебя проклятия? – возмутился Кан, его глаза сверкнули грозным огоньком. – Почему ты мне ничего не сказала? – Если бы я пожаловалась, то ты бы начал расправу, а я не хотела, чтобы эденийцы ненавидели тебя, – ответила эденийка, вцепившись в руки супруга. – Но сейчас все боготворят тебя. – Ты не должна была скрывать это, – внешнемирец осторожно приподнял подбородок супруги, желая видеть её глаза. – Каждый, кто посмеет обидеть мою Императрицу будет иметь дело со мной. – Вот поэтому я и промолчала, – улыбнулась женщина, она не винила эденийцев в их словах, их можно понять. – Нужно было просто перетерпеть. Только, Дракончик, пожалуйста, не учиняй расправ, когда мы вернёмся. – Повезло же тем нахалам, что я слишком сильно люблю тебя и прислушиваюсь к твоим словам, – конечно мужчина не забудет такого оскорбления в адрес ненаглядной супруги, но обещал, что расправ не будет. – А давай не будем о грустном? – в один миг она повеселела, вновь засияла счастьем. – Пойдём, дальше? – Повезло же мне эденийцам с Императрицей! – восхитился он. – А внешнемирцам с Императором! – улыбнулась Синдел, взяв мужа за руку. – Сейчас пойдём в музей, а потом отправимся любоваться красотами Норвегии, – сказал Шао Кан. – Я вся в предвкушении, – сказала Императрица. Кто бы мог подумать, что однажды Принцессы и Леди будут делать ремонт в покоях Шанг Цунга, а компанию им составит Таня? Чудны дела ваши, Старшие Боги! А ещё более удивительным было то, что девушки не только гоняли чаи и обсуждали мужчин, но ещё и работали, обычно такого не бывает. Правда плохо то, что уже пошла вторая половина дня, а дамы никак не могут вернуться к восстановлению, восточной части дворца. Зато по «поднимающему вверх» строительному шуму было ясно, что скоро строительство четвёртого этажа будет закончено. – И ты его прямо с той девкой и застала? – спросила Китана. – Причём я застаю его уже не первый раз, – ответила Таня. – Просто уже надоело прощать. Если честно, то я больше пришла не за амулетом, а за поддержкой. Просто как-то друзей особо у меня нет... – Ничего, Таня, мы понимаем, – добродушно сказала Скарлет. – А что ж ты теперь будешь делать? Мстить? – Да больно надо руки марать, – фыркнула предательница. – Буду жить дальше. – С каждой минутой ты нравишься мне всё больше и больше! – сказала кровавая Леди. – Однако если ты начнёшь рассказывать о нашей тайне или начнёшь шантаж, то... – Слушай, я Милину не предала, а зная вашу тайну, то могу тоже попасть под горячую руку Шао Кана, – сглотнула гостья. – Поэтому мне лишний раз подставляться ни к чему. Кстати, а правда, что Шао Кан и Синдел настолько влюблены друг в друга? –Правда, – с улыбкой ответила Милина. – Мы это каждый день лицезрели до их медового месяца. Скоро они вернутся и мы вновь будем видеть пример для подражания. – Такое ощущение, что Кроника всё же что-то сотворила с временем, – сказала Таня. – Вот бы кто-нибудь сделал так, чтобы Рейн мне не изменял... А лучше бы вообще не рождался! После этих слов в покои вошёл Шанг Цунг, сильно тряся рукой. Теперь он проклинает Джонни Кейджа ещё больше, чем именно он вывалил на руку колдуна кирпичи. Как можно вывалить кирпичи на руку не поняли и сами смертельные строители да и Шанг может сам себя вылечить, но что-то его будто тянуло в собственные покои. Но боль Цунга будто отступала, когда его взгляд пал на Таню: высокая смугловатая эденийка с белыми, словно снег, глазами без зрачков, волосы цвета смолы выстрижены в каре с удлинением, жёлтый и чёрный определённо её цвета. Колдун не отрицал, что когда-то возможно видел её, может отдалённо, но видел. А сейчас он смог разглядеть всю красоту этой девушки, теперь он понял, почему эденийки считаются самыми красивыми представительницами прекрасного пола. – Цунг, что с тобой? – спросила Китана. – Он занят, – хихикнула Джейд, видя, где блуждают глаза колдуна. – Таня, знакомься, это наш придворный колдун Шанг Цунг, – Милина тоже заметила завороженный взгляд похитителя душ. – Тот самый? – Таня не могла поверить, что встретила самого Шанг Цунга воочию. – Шанг Цунг, а это Таня, – младшая Принцесса чуть подтолкнула бывшую союзницу к колдуну. – Таня... – повторил Шанг Цунг, так в последний раз он смотрел на Императрицу. – Похоже, что теперь шантаж с заглядыванием на маму больше не будет работать, – шепнула сестре старшая Принцесса. – Да не может этого быть, – удивилась Скарлет. – Наш Шанг Цунг влюбился? – Да скорее Император даст согласие на брак Лю и Китаны, – усмехнулась нефритовая Леди. – Может не будем им мешать? – предложила кровавая колдунья. – Шанг, тебе нужна помощь? – спросила зелёный ассасин. – Таня, а ты можешь помочь Шанг Цунгу? – старшая дочь императорской пары сжала губы, стараясь скрыть свою улыбку. – Просто ремонт в этих покоях мы уже закончили, а папа с мамой... – Я поняла, идите, – ответила предательница. Девушки орден «Императорские Ассасины» тихонько хихикнули, радостно улыбнулись и вышли вон из покоев Шанг Цунга, оставив его наедине с Таней. Конечно никто не надеялся, что у этих отношений будет какое-то продолжение, что всё закрутится, однако и у них есть кое-что общее: и эденийка, и китаец законченные эгоисты, преследующие собственные цели; оба одиночки, не привыкшие испытывать истинных взаимных чувств любви; оба очень хитры и легко втираются в доверие. – Как думаете, у них что-то выйдет? – спросила Китана. – 50/50, – ответила Скарлет. – Однако на каждого Шао Кана найдётся своя Синдел. Большего эгоиста чем Император я ещё не встречала. – В любом случае Шанг Цунг клюнул на Таню, – ухмыльнулась Милина. – Почему романтика приходится на последние, самые важные, дни? – философствовала Джейд. – То Эррон со Скарлет, то годовщина Скорпиона и Милины, то моё свидание с Коталем, а теперь ещё и Шанг Цунг с Таней... – Ещё у меня завтра с Лю Кангом свидание, – скромно призналась старшая Принцесса. – Вот, тихоня! – младшая Принцесса была неимоверно счастлива за сестру. – И молчала! – Просто я не хотела вас беспокоить, – сказала старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Китана, да ты с ума сошла! – сказала Скарлет. – Если тебе понадобится помощь, то ты можешь смело к нам обратиться. – Кстати, Джейд, тебе понадобится наша помощь? – спросила младшая дочь Шао Кана и Синдел. – Было бы неплохо, – скромно ответила нефритовая Леди. – Ну тогда вечером сделаем из тебя красотку, – сказала Китана. – Ну в хорошем смысле слова. Как прекрасно всё идет: Китана, Милина и Скарлет помогут Джейд подготовиться к свиданию с Коталем, а Таня помогает Шанг Цунгу залечить рану! Сегодняшний день идёт прекрасно, но ведь как известно, во Внешнем Мире никогда нельзя быть нив чём уверенным на 100%. Если бы ШаоДел услышали, что Шанг Цунг завороженно смотрел на Таню, то у них бы отвисла челюсть. Хотя какой там! Император и Императрица удивились присутствию во дворце предательницы в принципе. Но молодожёнам сейчас не до дворцовых проблем и любовных романов во Внешнем Мире, ведь они так увлечены экспонатами музея кораблей викингов. Сравнительно небольшой, но очень удивительный и необычный музей на небольшом полуострове Бюгдё привлекал к себе множество людей: туристов, местных жителей, а особенно фанатов фильмов и сериалов о диких викингах. Все экспонаты здесь самые настоящие, на всех ладья и кораблях плавали настоящие викинги. Наиболее известны здесь три дубовых корабля: Осебергский, Тюнский и Гокстадский. Два последних сейчас находятся в плачевном состоянии: доски сгнили, часть кораблей утратила свой первозданный вид, однако все эти массивные конструкции до сих пор наводят небывалый восторг, будто перемещая в саму атмосферу тех давних лет. – А ты представь столько всего находится под землёй во Внешнем Мире! – сказала Синдел. – Хотя всё уже, наверное, утратило свою ценность и значимость. – А тебе это нужно? – спросил Шао Кан. – Учти, милая, что и у нас под дворцом наверняка полно всяких археологических находок. Даже под твоим садом. – Сад уродовать не дам! – воскликнула Императрица. – Так и я тебе раскопайку не дам устроить, – настойчиво сказал Император. – Так я и не говорила, что устрою раскопки во Внешнем Мире, – улыбнулась Канум. – Я просто сделала предположение. – Ну тогда извини, – сказал Кан. – Так особо не за что, – пожала плечами эденийка. – Ты просто не так понял мои слова. – Делочка, что-то ты выглядишь какой-то задумчивой и мечтательной, – внешнемирец невольно улыбался, когда видел витающую в облаках супругу. – Да просто представляю как выглядят фьорды, – ответила жена. – Просто я заранее в интернете не стала смотреть, чтобы было чему удивиться. – Я посмотрел, – сказал муж. – Поверь, тебе это понравится. – А может, ну его этот музей? – предложила она. – Я хочу увидеть фьорды. – Твоё желание для меня закон, моя Императрица, – ответил он. Шао Кан взял Синдел за руку, выводя её из музея. Молодожёны думали, что смогут многое увидеть в музее кораблей викингов, однако экспонатов здесь не так много, а вот созерцать фьорды, как полагала Императрица, можно вечно. Заведя супругу за угол, Император щёлкнул пальцами и влюблённые растворились в еле видимом зеленоватом дыме. Когда Принцессы и Леди пришли на стройку, то у них отвисли челюсти: весь третий этаж был обнесён камнем, ярких солнечный свет пробивался сквозь большие окна, слуги-таркатаны вешают карнизы и шторы, постелена мраморная плитка, расставлены тумбочки и вазы с цветами, вставлены двери, починена лестница... в общем теперь Император и Императрица расстроятся немного меньше, ведь большая часть восточной части дворца восстановлена! Это даже можно отметить, однако не стоит, иначе придётся опять восстанавливать дворец, а за два дня это будет невозможно. – Так, чай был нормальным, – Милина заглядывала в каждые покои, но там ремонт был окончен. – Всё равно не успеем, – вздохнула Джейд. – Всего два дня, а мы только за четвёртый этаж принялись. – Значит будем работать ночью, – Скарлет даже не вздыхала и не ныла, понимая, что это нужно. – Мы же с Эрроном за ночь паркет постелили... – Ну ты сравнила: паркет и два этажа! – Китана схватилась за голову. – Китана, ты забыла, что почти каждый из нас обладает колдовством, – поддержала нефритовая Леди. – Твои вихри, телепортация Милины, моё колдовство, кровь Скарлет! И это только минимум! На нашей стороне Шанг Цунг, значит нам никто мешать не будет. Нам помогает сам бог грома Рейден! – Джейд, мы уже почти неделю ковыряемся, осталось всего два дня, а толку никакого, – вздохнула старшая Принцесса. – Максимум мы успеем закончить четвёртый этаж. – Будем надеяться на лучшее, – через силу улыбнулась зелёный ассасин. Поднявшись на четвёртый этаж, Принцессы и Леди не могли поверить своим глазам: казалось, что ещё совсем недавно о предпоследнем этаже нельзя было даже и заикнуться, а сейчас уже почти соединён фасад, в покоях активно трудятся дамы, а мужчины только и успевают таскать кирпичи. Орден «Императорские Ассасины» так и застыл на месте от шока и восхищения, понимая, что стоило попросить помощь хотя бы на неделю раньше. Так или иначе, но потолок для четвёртого этажа начали закладывать, а сверху кладут чёрную мраморную плитку, точно такую же, какую некогда выбрала Синдел. Вся восточная часть дворца была подсвечена то зеленоватой магией Джонни Кейджа, то редкими молниями Рейдена, то гуляли вихри Фуджина, то туда-сюда носился Кабал. Каждый хотел помочь нерадивым девушкам исправить ситуацию, все работали так дружно, будто никогда не сражались и не были врагами. – Закончили? – Лю Канг подошёл к девушкам очень неожиданно. – Когда вы всё успеваете? – это была самая первая фраза Китаны после ступора. – Во-первых, нас больше, – ответил Лю. – Во-вторых, у нас здесь больше раздолья для колдовства. В-третьих, мы работаем, а не треплем языком... – А, в-четвёртых, не умничай, – фыркнула Скарлет. – Исключительным правом полоскать всем мозги в этом дворце обладает только Императрица... Так, ты этого не слышал! – Мне бы нужно сообщить очень важную новость, – сказала старшая Принцесса. Старшая дочь Шао Кана и Синдел легко залезла на устойчивую груду кирпичей, стараясь выглядеть более или менее важно. Сложив руки за спиной, девушка стала похожа на обоих родителей: взгляд и величие Шао Кана, стать и осанка Синдел. Все сразу обратили внимание на Китану, понимая, что она вряд ли ради шутки залезла на груду кирпичей, только чтобы похвастаться как она похожа и на папу, и на маму. – Господа, минуточку внимания! – одна восклицательная интонация старшей Принцессы очень заинтересовала строителей. – Великий Император Внешнего Мира Шао Кан и великая Императрица Эдении Синдел объявили, что они вернутся не послезавтра, а после послезавтра! – Как официально она говорит о папе и маме, – то ли с изумлением, то ли с усмешкой сказала Кэсси Кейдж. – Ну значит у нас ещё целый день послезавтра! – браво сказал Джонни Кейдж. – Да, однако ещё неизвестно во сколько прибудут Император и Императрица, – добавила синий ассасин. – Зная маму, то она и в час ночи вернётся, – усмехнулась Милина – Не ври, Императрица любит поспать, а вот Император действительно может на руках принести и чемоданы, и Императрицу, – возразила Джейд. – Будем надеяться, что Император не захочет рано будить нашу Императрицу. – Конечно, жить-то хочется, – саркастично сказала Скарлет. – Кому? – поинтересовалась нефритовая Леди. – Всем, – односложно ответила кровавая Леди. Все замечательные разговоры об обложенном возвращении молодожёнов прекратились, когда по лестнице вместе поднялись Шанг Цунг и Таня. Колдун и эденийка о чём-то мило беседовали, абсолютно не замечая на себе ошарашенных взглядов других строителей. Всем показалось, что они надышались каких-то веществ или от усталости уже пошли галлюцинации, но всё выглядело слишком реалистично. Из обрывков их разговоров было понятно, что похититель душ очень благодарен гостье за перебинтованную руку. – Сначала Шао Кан и Синдел, теперь Шанг Цунг и Таня... – от шока Джонни Кейдж даже снял очки. – Кроника точно создала новую эру. – Просто в сердце папы постучалась любовь, а там и мама не устояла, – Милина расплылась в милейшей улыбке. – А при чём здесь твои родители? – спросил Кано. – А при том, что именно благодаря их любви другие тоже познали это чувство! – ответила младшая Принцесса. – Я и Скорпион, Скарлет и Эррон... – А чего вы застыли? – спросил Шанг Цунг, своим колдовством ворочая кирпичи. – Да так, ничего, – хихикнула Китана, раскрыв свои веера. – Ну что, ребята, за работу? – Успеть за 48 часов! – воскликнул Джонни. – Я точно сниму фильм об этом! – Ты про свадьбу Шао Кана и Синдел ещё фильм не снял, – махнул Джакс. – Ну вообще-то не за 48 ч... – начала было умничать Скарлет. – Скарлет! – в один голос заткнули её строители. Время клонится к вечеру и во Внешнем Мире, и в Норвегии. Холодное небо самой северной страны Европы постепенно теряло свою голубизну, приобретая розоватых и желтоватых оттенков. Всё небо расчерчено золотом лучей уходящего солнца и тёмно-лиловыми кучевыми облаками. Шао Кан и Синдел были со всех сторон окружены звуками природы: тихое пение птиц, шелест деревьев и кустов, шум мокрой травы, стрекот небольших кузнечиков. – Дракончик, ну куда ты меня ведёшь? – Императрица шла с закрытыми мужем глазами, будто не зная куда её ведут. – Хочу, чтобы ты сразу увидела эту красоту, – Император был даже несколько взволнован, ему безумно хочется показать супруге красоты Норвегии. Канум чувствовала, что Кан ведёт её куда-то вниз по траве: небольшие капельки вечерней росы попадали на немного открытые лодыжки. Эденийка не могла перестать улыбаться, её переполняли счастливые эмоции: не столько предвкушение увидеть эти самые фьорды, а то, что внешнемирец так ласков и обходителен с женой. Делая для жены сюрпризы, мужчина не может перестать улыбаться, она делает его до безумия счастливым. Кто ещё удостаивался чести быть удивлённой самим Императором Внешнего Мира? – Осторожно, – Шао Кан крайне заботливо предостерёг жену, усадив её на что-то твёрдое, неровное и холодной. Он накинул ей на плечи её красную кожаную куртку и сел рядом с супругой, взяв её за руку. – Открывай. Не имея сил ждать, Синдел резко распахнула глаза и пришла в абсолютный восторг: её взору открылся самый известный и самый красивый фьорд Норвегии — Гейрангер-фьорд, расположенный на юге фюльке Мёре-ог-Ромсдал, в районе Суннмёре. Фьорд имеет тысячи прекраснейших видов, на его берегах стоит не один десяток деревень и посёлков, но Шао Кан решил показать супруге фьорд именно там, откуда он берёт своё название — посёлок Гейрангер. Закованная в зелёные скалистые равнины часть морского залива переливалась всеми оттенками розового вечереющего неба: лиловым, цветом фуксии, где-то даже проглядывались алые и рыжеватые цвета. От такой природной красоты захватывало дух и пропадал дар речи. Лёгкий ветерок развивал давно выбитые из причёски Императрицы серебристые пряди, однако она вовсе не обращала на это внимание. Канум дышала свежим морским воздухом, слушала крик редких белоснежных чаек и была абсолютно счастлива. Император молчал, он не мог произнести и слова, уж слишком он очарован красотой фьорда и своей ненаглядной супругой. Кан держал чуть холодные руки любимой, стараясь сжимать не слишком сильно, не хочется отвлекать жену. – Даже в Эдении такого нет, – прошептала Синдел, словно боялась упустить эту хрупкую тишину. – Тот водопад, что был виден из окна моего кабинета даже не сравнится с норвежскими фьордами. – Хочешь также? – спросил Шао Кан. – Знаешь, очень часто я задумываюсь над этим, – призналась Императрица, положив голову не плечо мужа. – Я поняла, что не стоит так много заимствовать у Европы. У Внешнего Мира свои культура и особенности, которые нужно развивать, а не заглушать нововведениями. Конечно во дворце я очень хочу видеть некие отголоски Европы, но чтобы их было не очень много. Мне хватит и Зала Европы. – Синдел, я счастлив, – Император решил резко сменить тему разговора подобными словами. – Потому что я не буду сносить наш дворец и устраивать там вторую Европу? – тихо хихикнула Канум. – Нет, я счастлив потому что ты рядом, – ответил Кан. – Я знаю, что я говорю тебе это по несколько раз на дню и, возможно, тебе надоело это слышать... – Мне вовсе не надоело, – перебила его эденийка. – Пойми мои слова правильно: можно быть счастливым на словах, а можно быть счастливым в действительности. Я вижу своё счастье с тобой в том, что я улыбаюсь, хочу каждый свой миг проводить с тобой, желаю видеть тебя счастливым. С тобой можно о чём угодно говорить и о чём угодно молчать, наши разговоры лёгкие и простые, не наполнены чем-то сложным и отягощающим. Если между нами затянулась тишина, то это вовсе не напрягает. Дракончик, с тобой мне ну как-то легко что ли... Я забываю о проблемах и бедах, твоя любовь вытесняет собой всё плохое. – Дели, моя дорогая жена, ты смогла так точно описать все мои чувства к тебе, но я не так красноречив, – внешнемирец нежно поцеловал жену в макушку. – Я конечно стараюсь говорить тебе оригинальные комплименты, радовать тебя всевозможными подарками... – Милый, мне достаточно твоей любви, – жена не могла слышать о подарках, ведь для неё не это главное в отношениях. – Искреннюю и чистую, без лжи и обмана: вот такую любовь я хочу. Я думала, что искренне люблю Джеррода, но нет, это была не любовь, мы скорее были связаны узами брака, но не любовью. Я внушила себе любовь к Джерроду и ненависть к тебе. Любимый, я надеюсь, что однажды ты сможешь меня простить... – Я никогда не держал на тебя зла, – теперь муж перебил её. – Тебя можно было понять. – Это прекрасно, что мы друг друга понимаем, – улыбнулась она. – Вот так просто, мы связаны не браком, а любовью, это куда важнее. – Откуда же ты такая взялась? – он осторожно обхватил лицо супруги руками и развернул её к себе, чтобы видеть серые глаза, светящиеся счастьем. – Такая царственная и простая. Такая смертоносная и милосердная. Неужели тебе вообще больше ничего не нужно, кроме искренней любви? – Больше ничего не хочу, – ответила Синдел. – Даже если передо мной встанет выбор: ты или власть, то я выберу тебя, моего мужа. И в следующее мгновение их губы слились в нежном, трепетном поцелуе, который с каждой секундой становился всё более страстным и горячим. Императрица чувствовала, что будто начал отступать холод, сменяющийся беспощадной жарой. Тёплые руки Императора казались раскалёнными, будто лава или само солнце. Кан чувствует, что у него пробуждается дикое и неистовое желание овладеть телом своей Канум, чтобы с её уст слывались стоны и его имя, чтобы она умоляла о продолжении, желала его присутствия в себе. – Здесь слишком холодно, – если бы было иначе, то эденийка не стала бы терпеть до номера. – Желаешь согреться в номере? – с хищной ухмылкой спросил внешнемирец. – Да! – в истоме выкрикнула она. – Как тогда в Исландии. – Твоё желание закон, Дели, – еле оторвав руку от желанного тела любимой, он щёлкнул пальцами и молодожёны в один миг исчезли с того самого камня, на котором они не просидели и часа. У Джейд были примерно такие же мысли на сегодняшний вечер, к которому она готовилась с волнением и трепетом. Коталя в главном дворце Внешнего Мира уже не было, он отправился в З'ункару раньше возлюбленной, чтобы всё подготовить, ведь она будет гостьей. Однако и сама нефритовая Леди очень долго готовилась, даже выдернулась лучших подружек со стройки. Все носились как вчера: Китана выбирала наряд, Милина взялась за причёску, а Скарлет занималась макияжем. Принцессы и Леди уже давно так не носились, последний раз был на свадьбе Шао Кана и Синдел, когда у Императрицы даже тряслись руки и она не могла накрасить ресницы, волнение зелёного ассасины были схожи. – Я так давно не была в З'ункаре! – Джейд была слишком взволнована, даже не могла спокойно сидеть на месте. – Джейд, ты за неделю до свадьбы папы и мамы там была, – закатила глаза Китана. – Так свадьбы в мае была, а сейчас уже июль! – возразила нефритовая Леди. – Подожди, скоро у нас череда свадеб будет, – мечтательно сказала Милина, из-за чего слишком сильно дёрнула волосы подруги. – Сначала Горо с Шивой, а потом и нам счастье перепадёт. – Джейд, ты там сразу покажи, что скоро у дворца в З'ункаре будет хозяйка, – хихикнула Скарлет, нанося на веки подруги тени изумрудного цвета, однако место их нахождения она предпочла скрыть. – Меня там уже давно считают хозяйкой, – призналась зелёный ассасин. – Так что ж ты там не живёшь? – спросила кровавая Леди. – Потому что мы с Коталем ещё не женаты, – ответила Джейд. – А просто так я в том дворце жить не собираюсь. – Так ты ради дворца за него замуж собралась? – спросила младшая Принцесса. – Да нет же! – подскочила на месте нефритовая Леди. – Я его люблю! Просто раньше у нас вообще не было времени, чтобы построить семью: то я на службе у Шао Кана, то он. – Но сейчас-то после свадьбы Горо и Шивы можно настоять, – сказала старшая Принцесса. – Признаться, мы уже давно мечтаем о семье, – чуть покраснела телохранительница Китаны. – Коталь сказал, что даже мечтает о детях, о двух сыновьях. – Лю тоже мечтает о детях, но есть проблема, – вздохнула синий ассасин. – И это моя мама. – Да будет тебе! – отмахнулась полутаркатанка, заканчивая плести косичку эденийке. – Может она сейчас говорит, что она тебя за это убьёт, а когда её поставят перед фактом, то она уже ничего сделать не сможет, не убьёт же она ребёнка. – Нет, мама не такая, – улыбнулась Китана. – Она никогда не сможет умертвить невинную душу. Но бабушка бы из неё вышла отличная. – Ты смотри, чтобы мама не услышала это «ужасное» слово, – хихикнула Милина. За всеми этими разговорами девушки наконец подготовили Джейд к свиданию с Коталем: тёмно-каштановые волосы были заплетены в косу, в них красовалась атласная лента цвета изумруда; смугловатое лицо было подчёркнуто лёгким зеленоватым макияжем; зелёные глаза искрились счастьем, отражаю всю нескрываемую радость; чтобы порадовать возлюбленного, нефритовая Леди выбрала относительно традиционное для ош-текков платье, по крайней мере воротник точно соответствовал. Взяв свой светящийся жезл бо, зелёный ассасин уже собралась было выйти из покоев, чтобы раствориться в своём колдовстве и направиться в З'ункару. – А бо тебе зачем? – Китана совсем не поняла смысл действий подруги. – Вы там драться собрались? – Почти, – хитро улыбнулась Джейд, натянув на лицо маску. – Утром ждите. – Ты прямо так уверена, что у вас всё будет? – ехидно усмехнулась Скарлет, сложив руки на груди. – В этом нет сомнений, – гордо ответила нефритовая Леди. – Уж слишком хорошо я знаю своего Коталя: если он позвал меня в З'ункару, то значит у нас будет страстная ночь любви. – Со всех сторон облепили, нелюди, – цокнула языком старшая Принцесса. – Не переживай, завтра и на твоей улице будет праздник, – сказала Милина. – Я буду целомудренной, – сказала старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Эту воду ты будешь лить в уши Императору и Императрице, – хихикнула зелёный ассасин и, чтобы не схлопотать веером, исчезла в своём колдовстве, её ждут в З'ункаре. Город З'ункара когда-то был столицей Внешнего Мира при Коталь Кане, а сейчас вновь приобрёл статус центра провинции ош-текков. Будет логично заметить, что вся провинция похожа на города древних ацтеков, которые некогда населяли государство Земного Царства Мексику. Все здания имели пирамидальную или трапецеидальную форму, всё украшено фризами, увековечившие великих людей данной провинции, в частности самого бывшего Императора Коталя и его покойного отца Коталь К'етца, однако здешние мастера активно учатся делать на фризах фигуру Леди Джейд, ведь её тоже можно считать великим человеком. Широкие каменные улицы ведут в самые разные уголки провинции ош-текков: к храмам, к порту, ко дворцу. Именно во дворец ей и надо. Каждый ош-текк кланялся нефритовой Леди, будто она стала здесь самой настоящей госпожой, которую почитают не менее великой Императрицы Внешнего Мира и Эдении Синдел, но всё же Канум здесь почитают и уважают. Недолог был век Джейд, когда её величали Императрицей, ведь скромная телохранительница Принцессы Китаны предпочла титул обычной Леди, а её долг — быть рядом со своей госпожой. Взору Джейд открылось самое главное и величественное здание провинции ош-текков: дворец Коталя. Массивное прямоугольное здание в два этажа было гораздо меньше главного дворца всего Внешнего Мира, здесь не было балконов, однако здесь всё было каким-то близким и родным, как в Эдении, даже в императорском дворце она такого не чувствовала. Все стены украшены всевозможными фризами и золотом, хотя многие вещи появились здесь благодаря нефритовой Леди: прекрасные золотистые шторы с градиентом, сади здесь раскинули по её приказу, однако орхидеи долго не приживались. Пусть она не законная жена Коталя, однако жители провинции подчиняются приказам Леди, пусть они и пустяковые. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Джейд немного потряхивало от приятного волнения, будто она не видела Коталя 25 лет. – Здравствуй, Джейд, – грохнул низкий голос Коталя. – Здравствуй, Коталь, – улыбнулась Джейд. – К Шинноку всю официальность? – предложил бывший Император. – Однозначно да, – рассмеялась нефритовая Леди. – Не могу поверить, что спустя почти три месяца я снова здесь. – Когда Горо и Шива сыграют свадьбу, то обещаю, что ты станешь Джейд К'етц, – прошептал ош-текк. – Темновато, – прикусила нижнюю губу эденийка, эта обстановка была идеальна для свидания. – Как ты любишь, – сказал мужчина, усадив возлюбленную на напольную подушку. – Это же те самые подсвечники, которые я сюда привезла, – обрадовалась девушка, видя, что над восковыми свечами горит тихая лучинка. – Так тут и все твои любимые плюда: перепёлка, яблочная шарлотка и даже... оливки, – от последнего слова он скривился, оливки он терпеть не может. – Как ты меня терпишь? – хихикнула она, взяв из плошки оливку. – Если ты любишь оливки то это не повод тебя не любить, – сказал Коталь. – А как же я сердца съедал. – Использовать мои фразы нехорошо, – хихикнула Джейд. – Однако они правильные, – с улыбкой возразил глава провинции. Весь этот романтический ужин был наполнен нежностью, стоял радостный искренний смех, весь дворец вновь озарился счастьем. Нефритовая Леди ни на миг не могла унять своей радости, бывший Император был невероятно счастлив рядом с ней. – Коталь, у меня с собой бо, – повела бровями Джейд, взяв в руки своё оружие. – А может обойдёмся без этого? – предложил Коталь, подсев ближе к возлюбленной. – Надеюсь, что простыни шёлковые? – спросила нефритовая Леди, снимая украшения. – Как ты любишь, – ответил бывший Император, содрав заколку с волос Леди. – Я тебя обожаю! – игриво прорычала эденийка. В следующее мгновение стол вместе со всеми блюдами перевернулся, не зря Коталь затушил свечку. Страстная Джейд это словно другой человек, а не те скромная и тихая эденийка, что краснеет от каждого неприличного слова. Бывший Император не мог медлить, он слишком долго не ласкал тело нефритовой Леди, уже 3 месяца она держала его на расстоянии, но теперь мешать некому: ни Принцессы с Леди, ни мнимое присутствие глаз Шао Кана, ни даже время, сегодня он будто остановилось для них. Пусть сама официальная часть свидания была относительно короткой и без танцев эденийки на бо, но ночь будет длинной и пламенной, они оба слишком скучали друг по другу. Норвегию накрыло одеялом ночи, весь город горел яркими огнями, плавающих в холодной глади Осло-фьорда. Если на улицы опускался холод, то в постели Шао Кана и Синдел было жарко, как в самых южных частях Земного Царства. Императрица вновь поддалась на ласки Императора, она позволила ему доминировать, лежала на спине и стонала от удовольствия, когда супруг двигался вперёд и назад, видя, как приятны страстные муки любимой. Следы Кана на теле Канум были словно клеймо: засосы на шее, белые следы от пальцев супруга на запястьях, на заднице алели следствия шлепков мужа. В серых глазах эденийки читалось многое, но ярче всего она хотела, чтобы внешнемирец не останавливался, она готова терпеть эту приятную боль. С резким и громким рычанием он излился в супругу, однако сейчас она потеряла всякую возможность двигаться, уж слишком страстен был муж сегодня. Теперь Шао отпустил побелевшие запястья Синдел, и с тяжёлой отдышкой лёг на подушку, насаживая измученные поцелуи на шею жены. – Что это было? – Императрице было тяжело и дышать, и говорить, похоть блокировала все необходимые человеческие потребности. – Мы с тобой фьорды посмотрели, – ответил Император. – Значит мы теперь так будем это называть? – Канум даже не посмеялась, а выкинула горячий воздух из груди. – Надеюсь, что я завтра смогу двигаться. – А ты так много хотела увидеть? – спросил Кан, покрывая поцелуями обнажённую грудь жены. – Или это как-то связано с твоим сюрпризом? – А? – сердце эденийки стучало в бешеном темпе, отдавая в ушах, поэтому она слышала через слово. – Да на велосипедах я хотела покататься. – На велосипедах? – переспросил внешнемирец, когтём проведя по одному из засосов жены. – Я же не зря сказала, что этим можно было заняться и в Нидерландах, – выдохнула она, откидывая назад пряди, чёрные спутались с серебристыми. – А ты не хочешь? – Хочу, – ответил он. – Будет даже интересно посмотреть на твои попытки обогнать меня. – С чего ты взял, что я собралась тебя обгонять? – усмехнулась Синдел. – Так ты без этого не сможешь, – ответил Шао Кан. – Мы же с тобой когда на конные прогулки выезжали, то ты каждый раз начинала просить: «Милый, а давай кто первый до дворца?». – И в итоге ты всегда оказывался первым, – вспомнила Императрица. – Только, милый, пожалуйста, если во Внешнем Мире я уже начала осваиваться, то в Европе я же как слепой котёнок: ничего не знаю. – К чему ты клонишь, моя милая банши? – Император вообще не мог понять смысл слов супруги. – Я тебя не просто прошу, а умоляю: не бросай меня, – взмолила Канум. – Не уезжай вперёд меня, не прячься, я же не смогу одна на велосипеде. – Дели, ты могла даже не просить, – улыбнулся Кан. – Ну как я могу бросить тебя одну? Ты же у меня такая нежная и хрупкая, а если что-то случится, то тебе даже некому будет помочь. – Во имя всей Эдении, Дракончик, я люблю тебя! – и только эденийка хотела коснуться губ мужа, одарить его сладким поцелуем, но произошло то, чего молодожёны вообще не ожидали в такое время суток. – Амулет, – внешнемирец даже не стал возмущаться или закатывать глаза, понимая, что это бесполезно. Шао Кан накрыл себя и Синдел тёплым одеялом, хотя жар в их телах до сих пор не остыл, но смущать кого-то из дворцовых обитателей не очень хочется. Какого было удивление молодожёнов, когда перед ними появилось изображение Китаны, она была вполне бодрой, однако по ночной сорочке было понятно, что она приготовилась ко сну. – Кити, почему ты не спишь? – спросила Синдел. – Что-то случилось? – Нет, мамочка, всё хорошо, – ответила Китана. – Просто я ещё с утра хотела поговорить с тобой, но было не подходящее время. – А сейчас время подходящее? – снисходительно улыбнулся Шао Кан. – Давай, рассказывай. – Мама, ты умеешь толковать сны? – спросила Принцесса. – Фух, – Императрица поправила копну серебристых волос. – Ну относительно немного. – Мне будет достаточно, – сказала дочь, для разговора с родителями она придумала целую легенду. – В общем этот сон мне приснился ещё вчера утром, а к вечеру я, естественно, забыла все подробности, но самое главное даже записала, чтобы не забыть. – Ну давай, – пожала плечами Канум, глянув на мужа. – Китай, дом, жена, дети, дождь, гроза, тесть... – перечисляла девушка. – Тесть? – со смехом переспросил Император. – А ты во сне стала мужчиной? – Папа, ну это ж сон, откуда мне знать? – Китана очень умело и вовремя включила дурочку. – Ещё душили и пропасть. – Китана, я запрещу тебе читать книги из Земного Царства! – строго сказала мать. – Так это тут при чём? – возразила Принцесса. – Не важно, – отмахнулась женщина. – Просто мне нужно знать, что именно происходило. – Ну в красках описать не смогу, но что-то помню, – в первой части своей фразы дочь полностью солгала. – Китай вроде снится к новостям, – неуверенно сказала Синдел. – Дом может снится к чему угодно, может даже к успеху. Жена... Во имя всей Эдении, Кити, что тебе вообще снится? А что жена делала во сне? – Была ласкова с мужем, – ответила девушка. – Ну если так, то будет большой доход, – Императрица даже не могла представить, что снилось дочери. – Дети... – Там скорее разговор о детях был, – добавила Китана. – Это точно не к беременности, – у Канум появились какие-то подозрения, но она выдохнула, когда сказала эти слова. – Это к поддержке от второй половинки. Дождь это к чему-то хорошему... Поскольку ты незамужняя, то гроза тебе снилась из-за нехватки мужского внимания. Сон с тестем тоже трактуют по-разному. Если ты душишь кого-то во сне, то тебя что-то тяготит. А пропасть снится к угрозе жизни. Но я особо не разбираюсь, могла и что-то перепутать. Но, Кити, не расстраивайся, просто будет умнее... и если по приезду вы меня «обрадуете» новостью, что я стану бабушкой... – Мама, не переживай, – успокоила её Принцесса, однако весь разговор отец смотрел то на супругу, то на дочь. – Папа, ты чего? – Какая же ты у нас красавица, – улыбнулся Кан. – Такая же красивая, как твоя мама. – В ней и твоя кровь, – с улыбкой возразила женщина. – У нас родилась прекрасная дочка. – Как же я по вам скучаю! – сказала дочь. – Поскорее бы вас обнять. – Дочка, это будет уже послезавтра, – ласково сказал внешнемирец, глянув на настенные часы. – Соскучилась? – Безумно, – ответила девушка. – Я вас уже 3 месяца не видела и ужасно соскучилась. – Кити, обними за нас Мили, – ласково произнесла Синдел. – А о сне даже не думай, просто кошмар, это всё ерунда. – Если так, то хорошо, – улыбнулась Китана. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – в один голос сказали родители, и разговор прекратился. – Слышал? – спросила у возлюбленного Принцесса. – Слышал, – Лю Канг всё это время был в покоях Принцессы, стараясь лежать неподвижно, чтобы не разгневать молодожёнов. – Да ерунда это всё, – махнула девушка, ллжась рядом с возлюбленным. – Папа тебя убивать точно не станет, он меня вдовой не сделает, а за нелюбимого мама не позволит выйти замуж. Всё, хорошл, засыпай. Как прекрасен был сегодняшний день: Шао Кан и Синдел после холодного дня согрели друг друга в постели, Коталь и Джейд наконец смогли провести ночь любви, уединившись в провинции ош-текков, а у Шанг Цунга вроде что-то наклёвывается с Таней. Как удивительны бывают повороты судьбы, главное вовремя повернуть.