Девушка, изменившая свою судьбу

Прошу прощения, что так долго не выкладывала главу. Все время сомневалась, как дальше развивать сюжет и отношения Аарона с Аидой. Надеюсь, в скором времени закончить работу. Я устало села за парту и осмотрелась. В классе было всего девять человек – вместе со мной. Вот скажите, как могла в голову Беатрис придти такая разумная идея: отправить меня в школу, когда на улице гололед? Вот и сейчас я думаю над этим, а ведь все было прекрасно. Открыла глаза, сладко потянулась в своей теплой постели, и я ехидно улыбаюсь людям, что по такой погоде бродят по городу. Но улыбка слетела с моего лица, слава Богу, хоть челка закрыла глаза, когда в комнату влетел ураган по имени Беатрис и с криком «Вставай! В школу опоздаешь», скинула меня с постели. Как же я ее люблю… Эх… каникулы, куда вы так быстро ушли? Впрочем, чему я жалуюсь, ведь уже конец месяца. Значит, скоро День Святого Валентина… вот черт. Это не особо хорошая весть. Так, о чем я? Ах да, собралась я и с грустью посмотрела на улицу, представляя, как буду ползти к школе. Но судьба, в моем случае Беатриса, обрадовала меня известием, что я поеду в школу на такси. На улице было не так уж и холодно, потому я попросила остановить машину возле магазина. Эх, момент после, я все еще вспоминаю, хватаясь руками за голову. Вышла, поставила ноги на тротуар и… поехала. Куда, правда, не знаю. Зато теперь я вспомнила, что такое гололед, и почему в такие дни я сижу дома. В общем, танец побитого лебедя я исполняла минут пять, но все же, не удержавшись, полетела на пол. Бедная точка так настрадалась. Я ее пожалела и решила, что танец на бис исполнять не буду. Но почему, именно в этот момент мимо проходила Ирэн? Меня она, конечно (куда без этого), заметила. Жизнь, ты несправедлива. От мыслей меня отвлек смех возле моей парты. Ну, не нужно было поднимать головы, чтобы догадаться, кто там стоит. Я лишь мученически упала на парту и, закрыв глаза, представляла свою возлюбленную – кровать. Как ты там без меня? Я – плохо. Хлопок по плечу и я, резко открыв глаза, поворачиваюсь. А… это Джулия. С ней мы более-менее близки. Шучу. Просто иногда разговариваем, когда подсматриваем домашнее задание друг у друга. Она милая, пусть и дружит со стервятниками. — Что-то случилось? — тихо спросила у нее. — Можно я сегодня посижу с тобой? — в ответ спросила она, улыбаясь. Я лишь пожала плечами и повернулась к двери, которую со звонком открыл наш классный руководитель. Похоже, первый урок его. «Черт, я ведь не взяла записку», — пронеслось в голове. — О, кого я вижу, — ехидно улыбнулся учитель, заметив мою красную голову. Да уж, теперь меня сложно не заметить. Я говорила, что в моем представление учителя – это стая акул, которые делают из нас (учеников) бесплатную рабочую силу. Если тебе сказали черное, значит, черное – даже если ты видишь перед собой серый цвет. Бесит. — Здравствуйте, Александр Николаевич, — я попыталась улыбнуться. Удачно ли, не знаю. Зеркала-то под рукой не было. Он просто повернулся к доске и начал писать число и тему урока, в то же время диктуя их нам. Предложения с чем-то… впрочем, я все равно ее не учила. Пришлось открыть книгу и делать вид, что внимательно слушаю урок. Тема была интересной… очень. Я прямо чуть было не уснула от восторга. Но вот прозвенел звонок. Я быстро бросаю книгу и тетрадь в сумку, быстро бегу к двери. Открываю ее и… — Куда ты? Аида, ты сегодня дежурная, — послышался голос сзади. Всегда знала, что не любит меня он. Впрочем, можно ли винить его. Я ведь тоже особой любви к нему и его предмету не питаю. Последний урок. Мой любимый урок – не только потому, что он последний. Просто сейчас мировая литература. Й.В. Гете «Фауст» — интересная тема, как ни крути. Не любимое мое произведение, ведь он соблазнил юную девушку, но заставляет задуматься. «Фауст – человек, который ищет смысл жизни и себя в мире, есть интересным объектом для дьявольских «экспериментов.» Да-да, помню Мефистофеля, что по-разному соблазнял Фауста. Но его любовь к Маргарите понять не могу. Может, это потому, что я никогда не любила по-настоящему? Возможно… «Фауст – Творец, для которого наука имеет смысл только иногда, когда она связана с жизнью.» В это их различие с Вагнером. А вот и запись в тетради о нем… «Вагнер – ремесленник в науке – комнатный ученный. Его истины мертвы, оторваны от жизни.» Да уж, я тоже все еще не знаю настоящей жизни. Я многого не понимаю. Может, это и к лучшему. Я и не заметила, как урок подошел к концу. Все быстро разбежались по домам, а я со вздохом принялась за уборку класса. Доска, стулья, пол… я свободна. Не дожидаясь учителя, одеваю пальто и выбегаю на улицу. «Черт, гололед!», успела подумать я и ступила на скользкий тротуар. Вах, все-таки летать опасно. Уже чувствую, что падения не избежать… о, кто же смягчил мое падение? Открываю глаза, хочу произнести слова благодарности, да так и застываю с открытым ртом. — Может, закроешь рот, а то ведь заболеешь, — недовольно проговорил он. — Кстати, куда ты так летела? Теперь нахмурилась я и лишь сейчас осознала, что все еще сижу на парне. Быстро вскочила и ответила ему: — Это не я! Это гололед. Пришел черед Аарона удивляться. — Гололед летает? — Что? — еще больше нахмурилась, а потом махнула на него рукой. — Что ты здесь делаешь? — Тебя встречать пришел. А то навернешься по дороге, голову разобьешь, а я потом виноватым буду. Стоит ли говорить, что во время зимних праздников мы с Аароном не виделись. На следующий день, после Нового года, он уехал домой. Но, как и Карлсон, обещал вернуться. Дни сменялись неделями. Не хочется признаваться, но за месяц, что его не было рядом, я скучала по этой ехидной зануде. Не хватало «веселого» пробуждения, сумасшедших дурацких ситуаций. Теперь же я боялась, что он больше не будет моей няней. Боялась, что он пришел попрощаться. Уж больно тихим он был. — Начинай строить планы мести, — нарушил тишину Аарон, ветер слегка взъерошил его волосы. — Что? — Я вновь официально твоя «няня», — он усмехнулся, поправляя волосы. Тут я нахмурилась и остановилась. — Я что, говорила вслух? — тихо спросила я, но, боясь, что из-за ветра он меня не услышал, хотела еще раз спросить, когда он ответил: — Неа, все это читается на твоем лице. Да и как я мог бросить тебя, сумасшедшую? Я ведь еще не успел сделать из тебя человека. Вернуть нормальный цвет твоих волос… — Меня и так все устраивает, — возмущенно прервала я речь Аарона. Он лишь ехидно усмехнулся, и мы молча продолжили путь домой. Людей на улице было мало. Все прятались дома от холода. Из-за льда я все время пыталась навернуться, но Аарон, называя меня неуклюжей, каждый раз ловил меня. Я каждый раз вздрагивала, когда он прикасался своими длинными пальцами к моим рукам, помогая подняться. Он, как и я, не надел перчатки. Его руки были ледяными. Но, кажется, парень совсем не обращал на это внимания. Я же смотрела по сторонам. Такой красивый белый снег. Все было бы идеально, если бы не машины из-за которых снег на дорогах был каким-то желто-грязным. — Тебе не холодно? — спросил парень. Я непонимающе посмотрела на него, когда почувствовала, что мои пальцы немеют от холода, а лицо начинает гореть. Удивительно, но чем холоднее мне было, тем больше горели замершие участки тела. Интересная реакция тела, пусть и является плохим признаком. — Немного, — ответила я, все также упрямо смотря вперед. Было необычно вот так спокойно разговаривать с Аароном. Драки, ссоры, ехидные усмешки – все это вернется, когда мы войдем в дом, но пока можно насладиться тишиной, которая на удивление была уютной. «Фауст полюбил по-настоящему. Любовь пробудила в его душе неизведанные раннее силы, открыло ему весь мир.»