***
— Тинка, давай скорее, мы опаздываем, — Дан тяжело вздыхает. — Ой, Балан, не будь занудой, — Тина заканчивает наносить лёгкий мейк, — без нас не начнут. — Боже Кароль, я тебе узнаю. Раньше была такой правильной девочкой, а сейчас что, аяйяй аяйяй. — Не поняла? — разворачивается к нему и фирмено приподнимает бровь, — не нравятся перемены во мне? — Нравятся, — улыбается словно Чеширский кот, — всё мне в тебе нравится, — Тина подходит ближе и стреляет глазками. Возбуждение у обоих резко подскакивает. — Прям всё- всё? — кладёт руки ему на плечи. Заряжается энергией. — Поиграть решила? — облизывает губы, — поехали, милая. Нам пора, — целует ей руку.***
— Дан, давай договоримся, что никто ничего не узнает о нас. — О нас? — Дан щурится, смотря на неё. — Не придирайся к словам, — возмущается женщина и мнет губу, — ты прекрасно понял о чем я. — Ты че завелась то? — Дан нахмурил брови, — понял я всё, не переживай. Наше останется при нас, об этом можешь не беспокоиться. — И энергию свою на площадке старайся держать при себе, ладно? — Боишься не устоять передо мной, да? — ухмыляется, глядя на неё. — Помолчи пожалуйста, а, — Тина отворачивается к окну, стараясь настроиться на сложный день. Дан так и не понимает, что её задело. За несколько метров до павильона Тина просит остановиться. — Ты чего? — Останови пожалуйста, я выйду здесь и дойду пешком. — Тин, не глупи. Доедем до павильона и вместе выйдем, — невозмутимое спокойствие. — Я, кажется, попросила остановить, нет? Дан, я не хочу слухов, вопросов и косых взглядов. — Вот именно,Тина. Ты постоянно думаешь, что о тебе скажут люди, ты слишком зависима от чужого мнения. А ты попробуй один день прожить так как тебе хочется. Опираясь на своё мнение, чувства и ощущения. Так как хочешь ты, а не так как от тебя этого хотят другие, — пронзительный взгляд, — ты же не хочешь выходить, я это чувствую. Всех любопытных я беру на себя. Дан вновь заводит мотор, Тина вновь уставляется на пейзаж за окном. Замкнутый круг. Анализирует каждое его слово. И в который раз приходит к выводу, что он прав. Черт возьми, он всегда прав. Слишком уж долго она держала себя в рамках. Держала и держит. И поделать с этим ничего не может. Возле павильона любопытных глаз и ушей не оказывается, и Тина выдыхает. — Отпусти себя. Чем спокойнее и естественнее ты будешь выглядеть, тем меньше вопросов возникнет. В павильоне их встречает Дима. — Ой, ребята, вы уже здесь? — кокетливо улыбается. Рад за них. Искренние. Дан мимикой просит его не задавать лишних вопросов. Дима же этого делать и не собирается. Тина моргает, пытаясь снять вождение и не провалиться от стыда сквозь землю. Дан успокаивает — крепче сжимает её руку. — Ну, чего вы застыли ребят? Пойдёмте, нам нужно спешить.***
Дальше эти двое абсолютно теряются в павильоне. Лабиринты судьбы. Встречаются уже на площадке. У Дана дух захватывает от того какая она красивая. Нежная и откровенная одновременно. Включаются камеры и у Тины сердце пропускает удар. Нужно включиться. Нужно работать. Нужно не смотреть на него. — Я скучала, Дан. — Я тоже, моя белая Королева. Поиграть решила, кошечка? Ну–ну… — Ой, а что это у меня? — удивлённо хлопает глазками, — Дан, ты что ли? — поворачивается к мужчине и только в тот момент он видит возмущение. «Ну я же просила, Дан» Он — само спокойствие. Улыбается и щурится. Будто так и должно быть. Вокруг все конечно же начинают шуметь и шептаться. — Что там? Что же там написано? — Ты моя Кенгуруш— читает вслух и заливается краской. С одной стороны, хочется его треснуть — он ведь обещал, что их маленький мирок останется только при них. С другой — она покрывается мурашками от такого его откровения. Ей приятно это как женщине. Её это цепляет. Присаживается в своё кресло и устремляет взгляд на Дана. Тот видит в её глазах и удивление и смущение одновременно. Кароль пытается ему пригрозить пальчиком, на что тот лишь усмехается. Слишком хорошо ее выучил. Знает, что цепляет. Дальше все включается в работу. Бесконечный поток участников, голосов и комментариев, что аж голова кружится. Тина пытается сосредоточиться, но слишком уж настойчивы эти глаза рядом. Смотрит так пронзительно. Делает комплименты. И Тина понимает, что теряет рассудок. Запинается, краснеет и ведёт себя как девочка. И злится. И на него, и на себя. Спасает лишь перерыв. Тина сбегает в гримерку никому ничего не объясняя. Хочется снять наваждение. Хочется самой себе доказать, что она не зависима от него. Не зависима. Не зависима. Не зависима. Смотрит на себя в зеркало. Ужасается. Совсем потеряла контроль над собой. Эмоции затмили разум. Так быть не должно. Над всем нужно иметь контроль.***
Дан в своей гримерке пьёт очередной стаканчик кофе. Иногда кажется, что этот напиток течет по жилам словно кровь. Знает, что нарушил уговор. Знает, что обещал молчать. Но это был единственный шанс, чтобы она поняла, что чужое мнение не должно её волновать. Только так он может это сделать. Только таким натиском и напором. Только своей энергией. Очередной глоток кофе возвращает его к жизни. Одиночество нарушает Дима. Лицо Дана озаряет улыбка. Этот человек излучает невероятное тепло. — Можно, Данчик? — Конечно можно, Дим. Хотел что-то? — Хотел спросить, как у тебя дела продвигаются, если это уместно конечно. — Уместно конечно, Дим, — Дан тяжело вздыхает. — Удалось что-то нарыть ещё? — Удалось, но мало. Боимся мы за сына ее. Он как-то причастен ко всему этому, но каким образом я пока не знаю. В любой момент эти уроды могут что-то выкинуть, так как ребёнок — это их единственный способ шантажа. Да и неспокойно мне, — Дан поднимает глаза на Диму и ловит в его взгляде отеки сожаления, — да и к тому же завтра у неё день рождения, боюсь, как бы нам не испортили праздник, — Балан ударяет себя по коленям и выдавливает из себя подобие улыбки со словами: 'прорвёмся' — А с Тиной у вас как? — глаза Димы вновь загораются огнём. — А что у нас с Тиной? — хмурится, пытаясь скосить под дурачка. — Сложно не заметить, как ты гипнотизируешь. Нравится она тебе, да? — лицо мужчины вновь озаряет улыбка и Дан хмыкает Ну ничего от него не скрыть. — Такая женщина как Тина;не может не нравиться, Дим. — Удивлять её планируешь? Дан кривится, не понимая, о чем его коллега. — Ну сам же сказал — день рождения у неё завтра. Удивлять планируешь? — Ааа, ты об этом, — хлопает его по плечу, — ну завтра точно нет, так как у нас съёмки, а вот на следующий день… — замолкает таинственно улыбаясь, — буду дарить ей эмоции, эмоции в которых она так нуждается, Дима.***
Вторая часть боев также проходит тяжело. Дан продолжает свои энергетические игры. Тина же окончательно теряется в своих же чувствах и ощущениях. Не может контролировать себя. Замечает, как на неё смотрят другие. Бесится, ведь впервые за долгое время не может контролировать свои эмоции. Ее самообладание окончательно теряется, когда она слышит мотив 'Shape of my heart', еще больше в тот момент, когда Дан по– хозяйски усаживается на подлокотник ее кресла. Она теряется. Не понимает, что происходит и не понимает своих реакций на него. Бесконтрольно. К её то сожалению. Пытается спастись хоть как-то. Смеётся. Проводит своей рукой по его руке, в надежде, что он поймёт и просто молча сядет в своё кресло. Дан при этом касании чувствует лишь её дрожь. Боится. Чужого мнения, взгляда, слова. Боится себя. И своих реакций. Понимая это Балан и не собирается покидать трон королевы — лишь устраивается поудобнее, вгоняя Тину в краску. Она поднимается, строго смотря на него, принимая позу руки в боки. Дана забавляет вся эта ситуация. Точнее ее бесконтрольность над всем этим. Приручил. Окончательно и бесповоротно. Кароль пытается строить главную, но у неё не получается и поэтому Дан просто любуется ею. Она ведь такая красивая. За спиной Дима Монатик уже пускает стрелы Амура и Дан усмехается. Не, ну он явно святой. Балан всё также прожигает Тину взглядом, и та уже буквально просит его о пощаде, прикрывая волнения смехом. Мужчина смилывается, но ненадолго. Дает несколько подсказок своим участникам, пока Тина переводит дух. Но на припеве Дан вновь подходит к Тине, и та вжимается в кресло. Протягивает ей руку, приглашая на танец. Женщина покрывается мурашками и понимает, что отказать ему как минимум не красиво. Кого она обманывает? Отказать ему выше ее сил. И поэтому она танцует под любимого Стинга. — Что ты творишь сегодня, Дан? — возмущенно тараторит она. — Расслабься и отпусти себя. Мы просто танцуем. Не думай о других и их мнении. Просто наслаждайся моментом. Тина удивлённо уставляется на Дана, пока внутри у неё всё трясётся. Как он так умеет? Как одним лишь тембром голоса заставляет себе подчиняться. Касается ее. Обнимает. Находится слишком близко, нарушая её личное пространство. От такого его поведения она еле держится. Еле стоит на ногах. Еле дышит. И чувствует его дыхание совсем рядом. Песня заканчивается. И пытка для Тины тоже. Она впервые за долгое время не может прийти в себя. Не знает, как себя вести дальше. Не знает, как смотреть ему в глаза. Следующие часы съёмок проходят для Тины словно в тумане. На глаза чуть ли не наворачиваются слёзы. От мысли, что он так быстро её приручил.***
— Что ты блять себе сегодня позволяешь? — Кароль нападает на Дана в салоне автомобиля. — Ты че с матами на меня кидаешься, женщина? — повышает голос, ведь это единственная возможность утихомирить её. — Я тебя просила вести себя нормально? — глаза пылает огнём, — я тебя просила наше оставить при нас? Какого черта ты сегодня вытворял? Ты видел, как на нас смотрели люди? — Та какая разница, как на нас смотрели? — мужчина взрывается, поддаваясь вперёд, — в таких моментах тебя не должно волновать чужое мнение. В такие моменты ты должна растворяться. В себе, в своем нутре, в своих эмоциях и ощущениях. Растворяться. Растворяться. Растворяться. В ушах закладывает. Если бы мне позволили я бы растворилась. Черт. На глазах опять слёзы. Дан слегка пугается, не ожидая такой реакции. Но понимает, что это лишь эмоции, которые ей нужно выплеснуть. — Ну чего раскисла? — проводит рукой по её щеке, вытирая слёзы. Она ластится словно кошечка. Растворяется. — Поехали. Сегодня был тяжёлый день, нам нужно отдыхать.***
Всю дорогу они едут молча. Тина наблюдает за пейзажами за стеклом, пытаясь сдержать эмоции. Получается с трудом. Она дрожит. Дан, наблюдая за ней тоже чувствует себя неловко. Но радуется, что в такой сложный момент для неё рядом. Приручила. *** — Поедим что-то? — спрашивает её, открывая холодильник. — Дан, спасибо большое, но я не хочу. Не заставляй пожалуйста, — жалобно смотрит на него. — Ладно, иди ложись отдыхай. Не буду тебя мучить. Тина благодарно улыбается и удаляется. Не может находиться с ним рядом долго. Стала слишком зависима. Дан вздыхает, делая себе чай. Разогревает себе еду и не спеша перекусывает, анализируя все события сегодняшнего дня. Всё он сделал правильно. Она привыкнет. Привыкнет к тому, что на первом месте всегда должна быть ее мнение, а не чужое. Спустя час подобных размышлений он сам от себя устаёт. Тяжёлые мысли. Тяжелый день. По пути к себе заглядывает к Тине в комнату. В очередной раз за день любуется. Накрывает ее пледом и присаживается рядом. — Спи сладко, родная. Завтра сложный, но в тоже время кайфовый день. Завтра твой день.