***
— Что ты делаешь, Тина? — он еле находит слова для выражения. Сложно контролировать себя, когда она настолько близко. Глаза. Губы. Она. — Хочу, чтобы ты перестал чувствовать боль, — выдыхает ему в губы. Облизывается. Стреляет глазками. — Бестия, что же ты творишь? — хрипло выдыхает в рот. Не знает, что с ней. Но получает нереальный кайф, видя до какого состояния его доводит. — Последний элемент, — шепчет и оставляет невесомый поцелуй в уголке губ. Его пронзает током. Её кажется тоже. — Ну как? Болит спина? — кокетливо улыбается. — Кароль, ну я же не железный в конце концов. — Не железный, говоришь, — проводит пальчиками по его. — Тина! — буквально рычит он, приподнимаясь на локти. Боль в спине на немного возвращается и Дан жмурится. — Всё, всё, ложись, давай, — укладывает его обратно. Гипнотизируют друг друга. Дан сверлит её взглядом, пытаясь понять причину её поступка. Тина же перебирает пальцы, опуская глаза в пол. — Я дура, да? — мнётся она, заливаясь краской, — лезу к тебе вон... — тихо шепчет. — Нет! — хватает её за руку, — ты не дура! Ты женщина, Тина. — Прости меня, Дан, я не должна была... — Не смей извиняться, слышишь? — хватка на руке становится крепче, а в глазах появляется блеск, — ты так почувствовала тогда. Ощущений не нужно бояться, помнишь? — вытирает слезинки с ее лица. — Помню, Дан, помню, — Кароль смущённо улыбается. — Ну, вот и всё. И не вздумай накручивать себя, хорошо? — Хорошо, — вздыхает и вытирает слезы. Расклеилась что-то совсем. — Пойду чай тебе заварю. — Хозяюшка ты... моя. Последнее слово так неожиданно срывается с его уст, что он даже не успеваетиосознать, что произошло. Он замирает. Она тоже. И разве одни ощущения на двоих — это не прекрасно.***
— Тиночка, ну зачем же целый поднос, ну что ты? — Дан подрывается, видя женщину с огромным подносом в двери. — Лежи, лежи, только, я сама справлюсь. — Ну Тинааа, — жалобно протягивает мужчина. — Лежи, кому сказала, — ставит поднос на стол, — печенюшек принесла. Шоколадные. Любимые мои. — И что это мы Тина Григорьевна? — фирменно приподнимает бровь, — в кровати что ли есть будем? — А что ты против? — поднятая бровь в ответ, — будем как настоящие шпионы. — Что как настоящие шпионы? Есть печенье в кровати? — Балан еле сдерживает смех. Какая же она все-таки девочка. — Ну давай, — мягко протягивает, — запрыгивай, лиса, — хлопает по кровати, улыбаясь, — и будем как настоящие шпионы. Тина ложиться рядом, но соблюдает дистанцию. Всё же боится... — Держи, держи, аккуратно, горячо очень, — протягивает ему чашку. А вместе с этим и свою дрожь. Какой-то странный энергообмен. Оба замирают. Глаза в глаза. Пальцы на чашке. И невероятное тепло. — Печеньку мне дашь? — он первый нарушает тишину, выводя их обоих из космического состояния. — Да, сейчас, — мигом убирает руки с этой проклятой чашки и пальцы не слушаются в попытке взять печенье. — На, — протягивает ему и почему-то стыдливо опускает глаза вниз. Дан это чувствует. — А как же наша игра в шпионов? — обиженно поджимает губы, — я думал ты меня покормишь... Ее брови лезут вверх от удивления. Но и уголки губ тоже слегка ползут вверх. Ну малышка же. — Ну и кот, Балан, — смеётся она, — открывай рот. — Тина, эта фраза звучит уже второй раз за вечер. Тебе не кажется, что это... — Ну ты и дурбецело божеее, — кидает в него печенье. Оба смеются. Так искренне. Что аж дух завораживает. Весь вечер они кайфуют. Пьют чай. Кушают печенье. И чувствуют себя уютно. Когда чай и печенье заканчивается Дан укладывает её рядом и начинает рассказывать сказку. Сказку, которая трогает её за душу. Дан улыбается, чувствуя мурашки на ее теле. И всё же решается задать вопрос, который мучает его всё это время. Хоть и боится её реакции. — Тин, — шепчет, — а расскажи мне про Артема Нарцисского, — слегка поглаживает её. Чувствует, что она напрягается. — Откуда ты... — возмущается, — да как ты... — тяжело дышит. — Успокойся, успокойся пожалуйста, Тин, — хватает её за плечи, пытаясь успокоить, — я допрашивать тебя не собираюсь. — Как много ты знаешь? — пытается привести дыхание в — Слишком мало. Поэтому и спрашиваю у тебя. — Этот тот человек, с которым у меня были отношения. Который спас меня в определённый период моей жизни. И не только меня. Я обязана ему, Дан. — Можно спросить, как вы познакомились? — На крыше, — она хмыкает, — между двух жизней...***
—Ну, что, дорогой есть новости? — ехидная улыбочка. — Та какие новости... За ним слежка, нехилая слежка. А палиться мне не хочется, очень не хочется. — Ладно, — тяжело вздыхает, — продолжай слежку, но аккуратно. И не вздумай ничего делать. Подождём пока всё успокоиться, а потом ударим по самому больному. Когда они ожидать не будут. Вот и тогда будет у нас праздник. Прям жду не дождусь.***
— Доброе утро, — она встречает его на кухне у плиты. Она, человек, который вообще очень редко стоит у плиты, уже второй день собственноручно готовит. — Как ты себя чувствуешь? Как спина? — подходит к нему ближе и лынет в объятия. — Спасибо большое, милая. Я лучше, — заправляет прядь ее волос за ухо и чувствует, как она касается его спины и слегка массажирует ее. Блаженство, не иначе. — Я приготовила овсянку с ягодами, будешь? — Мне готовит завтрак сама Тина Кароль, подумать только, — удивлённо воскликает он. — Ну Дааааннн, — Тина смущённо улыбается. Спустя несколько секунд сервирует стол, за чем с улыбкой наблюдает Дан. Не помнит, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. — Тин, у меня дела сегодня. Ты не против? — спрашивает Балан уже за завтраком, отправляя в рот малину. — Какие дела, Дан? У тебя спина, — возмущается она. —Я буду аккуратно, обещаю, — мило смотрит на неё, — это правда очень важно, честно. — Ой темнишь ты Балан что-то, ой темнишь.***
Спустя несколько часов они покидают квартиру и расходятся по делам. Тина ощущает неотложную нужду как можно скорее оказаться в торговом центре и пройтись по магазинам. День Рождения совсем скоро все–таки. Обходит несколько десятков магазинов, пытаясь сохранить конспирацию. Платья, костюмы, туфли. Глаза разбегаются от всего. Но меряя на себя кучу невероятной красоты она действительно чувствует себя счастливой. Чувствует себя женщиной. Невероятной красивой женщиной. *** Где-то в другом конце Киева в другом торговом центре находится Дан, который выбирает подарок Тине, но мечется. Совершено не знает, что купить. Бродит по ювелирному магазину, но чувствует всё не то. Ни кольца. Ни серьги. Ни кулоны. Черт. Когда уже практически теряет надежду на глаза попадается какой-то стеллаж то ли с сувенирами, то ли с какими-то безделушками. Сам не понимает. Но чувствует, что его туда тянет. Важно. Энергетически. — А это что? — интересуется он у девушки консультанта. — А это отдельный стеллаж. С своеобразными амулетами. Говорят, магическая энергетика, которая оберегает и приносит удачу. Амулет. Точно. Это то что сейчас нужно. Магическая энергетика. Магия. Рассчитывается и прижимает амулет к себе. Верит, что эта космическая энергетика принесёт ответы на все вопросы. Понимает, что этого мало. Что хочет подарить что-то еще. Только вот что? Что. Что. Что. В одну секунду приходит озарение. Точно. Эмоции. Нужно дарить ей эмоции.