***
— Сорок семь, — выдох, — сорок восемь, сорок девять, пятьдесят, — Дан закончил качать пресс, устало выдохнул и взялся за голову. Спорт по утрам помогал ему привести мысли в порядок. Разобраться в себе. Но не сегодня. Он реально не понимал, что он делает не так. Почему Тина думает, что его действия — жалость? Где он оступился? Какое его действие заставило ее так думать? Перебирал в голове все недавние события, разбирал их до мелочей, но так и не понимал, что её задело, что сподвигло её на такие мысли. А может дело не в нем? Может она сама себе что-то напридумывала, накрутила и теперь борется с этим сама? Или же может причина в эмоциональном давлении этого урода на неё и из-за него и всей той боли, которую он ей причинил, как и моральную так и физическую и из-за это она не верит, что кто-то может испытывать к ней чувства? Боже, что же с тобой девочка? Громко бьёт по полу, пытаясь прийти в себя, но не получается. Блять, та как же ей помочь и выкинуть всю дурь из её головы? Как достучаться до неё и понять, что с ней? Медленно выдыхает и направляется в душ. Вода должна помочь.***
Тёплые струи воды блуждали по его телу. Помогало освежиться, но не приводило мысли в порядок. Черт. Что делать? Как понять её? Что предпринять? Обматывается полотенцем, смотрит в зеркало и тяжело выдыхает. Стыкается с Кароль в проходе кухни. Женщина краснеет и нервно сглатывает. Ну да, не каждый день перед тобой Дан Балан в полотенце. Он ухмыляется чем вгоняет в краску её ещё сильнее. — Ты ела что-нибудь? — строго спрашивает мужчина, прожигая её взглядом. — Нет, я не хочу, — таким же тоном отвечает она. И несмотря на то что он не может понять её поведения и докопаться до истины, а она переживает, что задела его вчера — напряжение между ними накаляется. Оба просто не выдерживали. Эмоции всё же после стольких событий брали вверх. — Садись, позавтракаем, а потом я отвезу тебя на репетицию "Голоса" — Есть я не буду, в павильон поеду на такси. Не уступала девочка. Стеснительная девочка превратилась в холодную королеву. Спокойный, понимающий, пытающийся её понять превратился в сгусток эмоций. — Хочешь такси — окей. Но ты покушаешь перед тяжёлым трудовым днём. — Дан, я вроде как понятным языком сказала, нет? —Кароль, думай о себе и своём здоровье прежде всего, иначе я сейчас лично запихну в тебя еду.***
— Тин, я тебе очень прошу не нагружай себя сегодня, — мужчина открыл ей дверь в такси. — Дан, хватит меня опекать. В печенках уже твоя забота, честно. — Кароль, блять, — грубо процедил он, слегка схватив Тину за запястье, — я переживаю за тебя. Как этот факт вбить в твою прекрасную голову объясни мне? Дан злится на неё до безумия. Кровь в жилах закипает. В глазах чертики. Тина застывает, придерживаясь за дверь машины. В ее глазах резко появляется странная эмоция и она ничего не может поделать с этим состоянием. Просто стоит не в силах пошевелиться. В ушах все ещё его голос. Я переживаю за тебя. Черт. Да и не может же так быть. Нет. Нет. Нет. — Как это вбить в тебя, я еще раз спрашиваю? —он ударяет ладонью по машине, и Тина немного напрягается и подпрыгивает. — Балан, твою мать, — Кароль устало выдыхает и прожигает его взглядом, — не трать на меня свои нервы, не вбивай мне ничего в голову, не переживай за меня! А то как же это я заставляю тебя такого важного и уважаемого переживать. Не нужно этого! Сама справлюсь со всем, не нужно мне твоего беспокойства! — хочет открыть эту злосчастную дверь, но не успевает. Дан грубо хватает ее за руку, разворачивает к себе. Наваливается на неё всем телом, и она вынуждена облокотиться на машину. Выбора у неё все равно нет. — А теперь заткнулась и послушала сюда: еще раз я услышу эту чушь из твоих уст — ты у меня получишь по губам, я ясно выражаюсь? В его глазах— пламя. В ее — пелена. Кровь в жилах продолжает кипеть. Тело охватывает дрожь. Схватка двух гордых, характерных, ярких. — Ты сейчас едешь на репетицию, не нагружаешь себя и ешь в перерывах, чтобы я потом не ловил тебя в голодном обмороке, ты поняла меня? Прожигает её взглядом. В глазах нет рассудка. В глазах лишь эмоции. Яркие, необычные, где-то даже страстные. — Ты задолбал меня, слышишь? - шепчет прямо в губы, — ты задолбал меня своими нравоучениями чертовыми. Я знаю, как мне быть и без всего этого. —Ты дура, Кароль, ты знаешь это? - страстный шёпот таки в губы, — я переживаю за тебя, понимаешь, я в ответе за тебя. — А ты что меня приручил меня что ты в ответе? — едко спрашивает она. — А ты считаешь, что нет? Или ты считаешь, что ты просто так пришла именно тогда в тот вечер? — Не смей воспринимать этой на свой счет, понял меня? Я была на эмоциях тогда и нифига не соображала. Твой дом был ближе в конце концов, — истерически произносит она. — Серьёзно, Кароль? — Дан усмехается, — ты пол Киева прошла ты в курсе? Случайностей и необдуманных поступков в нашей жизни не бывает, — пытается достучаться. — Замолчи, слышишь, замолчи, — женщина отчаянно трясёт его за руку, — меня никто не в силах приручить, запомни это. И то что я сейчас стою перед тобой ничего не значит. — Ничего это не значит, говоришь? — он подходит к ней ещё ближе и пытается уловить эмоции в её глазах. Глаза же не врут. — А поцелуй наш тоже ничего не значит? — грубо выплёвывает он, прожигает её взглядом, — ну же Кароль, посмотри мне в глаза и скажи, что ты ничего не чувствовала в тот момент и это ничего не значит для тебя! Ну же девочка, почему ты молчишь? — ещё сильнее прижимает к машине, наваливается всем телом и всматривается в её глаза, пытаясь уловить и понять её эмоции. Она молчит несколько минут, не отрывая от него глаз. — Я... — она мнётся, подбирая слова, — это было для того чтобы успокоиться, найти себя и разобраться в себе. Для того чтобы утешить себя! — чеканит она и у него сердце уходит в пятки. Он отходит от неё, до сих пор, не осознавая сказанное ею. — Так, что не воспринимай это на свой счет, я тебя прошу, — кидает она напоследок и таки садится в машину. Мужчина стоит словно вкопанный. Пялится в асфальт. Усмехается. Добивает девочка. Бьёт по уже кровоточащей ране. Опускает. Хотя кажется, что ниже уже некуда. Балан поднимает глаза и смотрит вслед уезжающей машине. Не может осознать всего. Для нее этот поцелуй — лишь утешение? Лишь утешение. Утешение. Утешение. Сука почему так больно...***
Несколько часов бродит по городу, пытаясь разобраться в себе. Поднимает глаза к нему, небу пытаясь найти ответы на свои вопросы. Не получается. Боль и эмоции оглушают всё. Просто хочется кричать и выть от всех накативших эмоций. — Блять, Кароль, что же ты делаешь со мной? — рвёт волосы на голове. Не осознает всего. Не понимает, как его, человека, который по своей природе спокоен, человека, который умеет контролировать свои эмоции удалось вывести на эмоции. Да и не просто вывести, а опустить... Ведь Тина была первой к кому-то он начал испытывать что-то такое смешанное, неописуемое, но живое и настоящее. И сейчас бродя по улицам своего уже почти родного города он осознавал это и чувствовал. Она была одной из немногих, кому он действительно открывался. Понемногу. Сам того не понимая. Но благодаря ей он действительно менялся, открывал новые грани в себе и оживлял маленького ранимого мальчика, который жил на дне его души. И всё это происходило, благодаря одному человеку. А сейчас этот же человек взял и опустил одним лишь словом. Это вообще, как? Что это? Власть? Один лишь взгляд — он поднимается до небес. Одно лишь слово — и он разбит и опущен. — Кароль, чертова ты ведьма, — ударяет рукой по какому–то столбу с такой силой, что на руке остаётся синяк. Но боли он не чувствует. Всю боль забрала она...***
Ноги сами приводят его к студии. В период опустошения его спасают только две вещи: спорт и музыка В данной ситуации ему будет легче выплеснуть все эмоции в творчество. — Опять жуешь свою гордость, Кароль, следуешь каким-то установкам и правилам. Не потерялась во всём этом, нет? — начинает беспородно громко выплёскивать свои эмоции таким образом, — меняешь парадигмы чертовы каждый день, симулируешь борьбу, борешься с кем-то. Только вот с кем и зачем? — громко ударяет по столу, — тебе же только поднимать до небес, а потом опускать, блять ниже возможного. Выкричался. Выплеснул эмоции. Помогло. Сел. Выдохнул. И спустя несколько минут, когда эмоции отступили понял, что в очередной раз поражается этой женщине. За такой короткий промежуток времени она действительно обрела власть над ним. Открыла в нем новые грани о которых даже он сам и не догадывался. Он все осознавал и принимал, но не понимал одного: как у неё это получилось? Как она смогла за это время приручить его и его спокойного, умеющего скрывать и контролировать свои эмоции удалось довести до такого эмоционального состояния, что ему сейчас хочется выть. Он никогда не думал, что способен на такое. Всегда казалось, что если у него и будет такой эмоциональный всплеск, то это будет импульсивно. Будет бить посуду. Тарабанить по стенам. Кричать неистово. Рвать и метать. Но он никогда не думал, что будет вести как мальчишка. Что будет так больно и до безумия хочется кричать от бессилия. Что всё будет именно так. Боже какие ещё интонации откроет в нем эта женщина... Спустя некоторое количество времени он выплёвывает всё что чувствовал на бумагу. Это не полноценная песня. Просто наброски. Слова. «Была же мечта, по небу ходила.» «А сколько фруктовых садов? Не потерялась? Потеряла ясность. Меняешь парадигмы каждый день.» «Жуешь свою гордость. Пытаюсь тебя простить. Холодное сердце притягивает аморальную книгу.» Несколько раз перечитывает наброски и понимает, что половина из всего этого — слова, которые он выкрикивал во время эмоционального срыва несколько минут назад. Парадоксально. Теперь Кароль имеет и отпечаток в его творчестве. Смотрит на часы и приходит в шок. Уже довольно поздно. — Да, уж засиделся я здесь. Дан приводит себя в порядок и спустя несколько минут покидает студию. Садится в машину и направляется в любимый 12 павильон. За Тиной. Да, они поссорилась. Да, он в обиде на неё. Но он прежде всего мужчина. И он в ответе за неё.***
Он помнит об просьбе Тины, чтобы никто ничего не узнал обо всех событиях, происходящих в их жизни сейчас, поэтому и старается как можно не заметнее пробраться в павильон. Проходит на площадку и моментально видит Тину на сцене. Сразу же видит в ней женщину–босс. Она выглядит до безумия строгой и сосредоточенной. Дан садится в зрительский зал и наблюдает за репетицией Вымученные участники, у которых уже нет сил. И недовольная Тина, которая хочет, чтобы всё было идеально. Хотя после того как Дан прослушал выступление одного дуэта ему казалось, что идеальней некуда. Но Тина была непреклонна. Добивалась идеальности до последней ноты. Неисправимая. — Данчик, привет, — Монатик хлопает мужчину по плечу и тот от неожиданности вздрагивает, — а что ты тут делаешь? У тебя же нет репетиции сегодня, — мужчина присаживается рядом. — Соскучился я Дим, — Дан улыбается. Певцы ещё несколько минут молча наблюдают за репетицией, а потом Дан таки изрекает важный вопрос. Важный, но шёпотом. — Как она сегодня, Дим? — Тина... — Монатик уставляется на сцену, — ой знаешь сегодня как–то не очень...у неё явно случилось что-то. Раздраженная и перевозбужденная в какой-то степени. Вот как будто не на месте она сегодня... Не такая как обычно... — Ела она что-нибудь сегодня? — Дан продолжает рассматривать ее на сцене. — Кофе без конца хлестала, видел. Ну и может перекусывала что-то. У нас здесь знаешь, когда столько часов работаешь как–то не до еды. Тем более у Тины. Она же у нас хочет, чтобы у всех всё было идеально, поэтому очень часто жертвует собой, поэтому такие и дела, — Дима ударил себя по коленям. — Понятно. Спасибо тебе, Дим, — Балан устало улыбается. Все-таки неисправимая. — Слушай, Дан, — Дима смотрит на него с необыкновенной улыбкой и тот понимает о чём пойдёт речь, — ты же не просто так приехал, а за Тиной, да? И интересуешься как она и что, м? — Дима многозначительно приподнимает боль чем вызывает улыбку у Балана. — Всё верно, Дим— Дан улыбается, хлопая его по плечу, — но это очень долгая история, которую я пока не могу тебе рассказать. И тебя прошу чтобы это осталось между нами. — Понял, Дан. Но если понадобится какая-то помощь, совет, ну или просто захочется поговорить — всегда можешь на меня рассчитывать. — Спасибо, друг. Очень ценю это, правда.***
Дан ждёт её на улице. Не хочет попадаться кому-то на глаза в павильоне. Дышит свежим воздухом и благодарит Бога за разговор с Димой сейчас. Этот человек действительно заряжал необыкновенной энергетикой и дарил спокойствие. Балан почувствовал спокойствие и поддержку после разговора с ним. Смотрит на небо и тяжело вздыхает. Замечает выходящую через несколько минут Кароль выходящую из павильона. Она сразу же хмурит брови, видя его. Давай не будем ссориться сейчас, девочка. Сил на это совсем нет. — Что ты тут делаешь? — шипит она, подходя ближе. — Приехал забрать тебя. — Дан, я же просила! — возмущённо произносит она. — Я всё помню, Тин. Все под контролем, не переживай. — Я тебе просила об этом. Я спрашиваю, я тебя об этом просила? — грубо спрашивает женщина, прожигая его взглядом. — Тин, — он устало выдыхает, — поздно, прохладно, погода портится, ты уставшая, голодная. Ну вот че ты выпендриваешься, а? — Почему я выпендриваюсь? Балан, ты серьёзно? — Тина буквально закипает и Дан уже не выдерживает. Резко хватает ее за руку. — Кароль, — мужчина вновь устало выдыхает, — у меня нет сил с тобой ругаться, честно. Давай ты просто молча сейчас сядешь в машину, и мы поедем домой отдыхать. Он правда очень устал. Выглядел вымученным. Не имел сил ни на что. Стоит облокотившись об машину и просто просит у вселенной ещё немного сил. Тина вновь начинает возмущаться, но он уже похоже даже и не слышит ее. Просто какие-то отголоски. Всё словно в тумане. — Кароль, еб твою мать, — Дан срывается, — ты сейчас вместо того чтобы спокойно сесть в машину и уже отдыхать, возмущаешься, стоишь на холоде и привлекаешь внимание. Неужели так сложно просто спокойно сесть в машину, а не трепать мне нервы, я не понимаю.***
Абсолютную тишину в дороге Дан разрушает лишь одним вопросом голодна ли она. Вопрос скорее всего похож на риторический, поскольку он всё же заезжает в круглосуточный ресторан и заказывает стейк и несколько салатов. Дома несмотря на свою усталость раскладывает всю еду и делает ей чай. Сам перекусывает чем-то несущественным и запивает чаем с липой. Сил нет даже чтобы поесть. Зовёт Тину за стол и она, видя лишь одну тарелку удивляется. — А ты? — А я уже сыт. Поешь пожалуйста. Спокойной ночи. И он бы мог сесть с ней рядом поесть нормально, расспросить как у неё прошёл день, но у него действительно на это не было ни сил, ни желания. Во— первых он действительно был эмоционально вымотан и хотел поскорее отдохнуть. А во– вторых в нем всё ещё говорила обида на неё. И он эмоционально вымученный, уставший и с тяжёлым грузом на сердце таки засыпает.***
Кароль таки ест с огромным аппетитом, потому что действительно проголодалась за день. Когда ее трапеза закончилась она подходит к окну тяжело вздыхает и уставляется на вид ночного города. Анализирует все события сегодняшнего дня и мечтает избавиться от эмоциональной боли. Но не получается. И в эту ночь она принимает очень важное для себя решение.***
Утром он находит лишь записку, написанную размашистым почерком. «Спасибо тебе за всё Дан. Спасибо за то, что был рядом и терпел меня в разных состояниях. Не хочу больше отяжелять тебя своим присутствием. Прости за всё. Я сложная, знаю. Не хочу больше доводить тебя до того состояния, в котором видела тебя вчера... Задела, обидела, не хватила смелости попросить прощения прямо в глаза. Трусиха, да? Да... Спасибо ещё раз за все. Будь счастлив. Ты правда заслуживаешь этого...» И прочитав эту записку единственное что ему хочется — просто материться... В свой день рождение дарю вам главу. Взамен можете оставить несколько слов к главе - я улыбнусь. Стареть совсем не хочется - сегодня 18. Восемнадцать восемнадцатого. Символично правда? Когда была маленькая всегда представляла, что когда мне будет 18 у меня будет много друзей и этот день будет праздником всей жизни. Годы прошли, этот день настал и реальность к сожалению не такова... И меня пугает одиночество. Пугает сейчас. И пугает мысль о том, что оно продлится всю жизнь. Что не найду своих рядом и своего. И эта мысль сжирает... Опять она ноет - скажите вы. Опять - я грустно улыбнусь вам в ответ. Потому, что иначе не могу... И извиняюсь за это перед вами. И благодарю за то, что я сейчас здесь с вами и делюсь своим творчеством. А вы рядом. И это бесценно. Спасибо вам.