Ниточки

Старый диван пружинит, когда Эффи подбирает под себя ноги. Старая комната очередного говеного городишки пахнет кошкой, дрянными сигаретами и машинами. Сквозь открытое окно, через прогнившую деревянную раму в нее забираются звуки машин. Резкие тормозящие, плавные поворачивающие, шипящие и недовольные. Эффи не принимала грибов, но такое чувство, что постоянно на них с той самой злосчастной ночи. Она листает газету – пожелтевшую, свернувшуюся от времени – помешивая пластиковой ложечкой десерт, спертый из супермаркета. Сырковое что-то с кричаще яркими, удивительно неуместными кусочками клубники внутри. Эффи уныло помешивает десерт ложечкой, иногда облизывая ее. Есть не хочется уже неделю, голова кружится, Кук спит. - Мне плохо, - бормочет Эффи, раскинувшись на кровати, лицом в потолок, разметав по грязному полу волосы, и закуривает. - Мне плохо, - всхлипывает она после третьей затяжки. - Мне плохо, - во рту сухо, как в блядской пустыне, и Эффи выбрасывает окурок в проеденный молью ковер, затушив тлеющий огонек пальцами. Боли не чувствуется, до ободранной кожи на пальцах нет никакого дела, но «мне плохо» обретает какой-то смысл. - Мне плохо, - Эффи переворачивается, утыкаясь лицом в подушку. - Мне плохо. Кук поворачивается к стене и продолжает спать. Кук спит, и Эффи хочется то ли уткнуться в цветастое плечо Панды и порыдать, то ли получить по лицу кастетом. Кук зевает. Эффи равнодушно косится на него, будто не понимая, что вообще здесь делает, кто этот чувак с ладонями, вытатуированными на заднице, и почему все так отвратительно. Она скучает по Панде, по ее глупым фразам и ужасным рубашкам. Скучает по задротским шуткам Джей Джея, по их общим вечеринкам… Скучает – Эффи делает слишком глубой вдох – по Фредди. Фредди. Мысли о нем отзываются раскаленным железом где-то внутри нее. Фредди. Эффи снова переводит взгляд на Кука. Так странно… Кук имел ее во всех позах, вытрахивал из нее последние капли рассудка, целовал после того, как ее рвало прямо на грязную, истоптанную траву, но она все равно не называет его по имени. Только Куком. А Фредди… С Фредди у нее нет ничего, кроме того сумасшедшего, лихорадочного поцелуя в реке. Мокрого, нелепого и уютного. У нее практически ничего нет с Фредди, но это не мешает называть его только – и исключительно – по имени. Фредс. Фредди. Эффи всхлипывает. Наверное, слишком громко, потому что Кук потягивается и, не просыпаясь, опускает руку на ее грудь: - Эй, детка, вечеринка уже закончилась? И продолжает спать. Эффи дрожит и не может зажечь сигарету. Даже ко рту поднести не может. Руки не слушаются, слезы текут, а губа искусана. Волосы подметают пол. Эффи понимает, что упустила момент, когда все ниточки, которыми она окружала себя так старательно и которые с таким рвением прилаживала к нужным дверным ручкам, смешались и опутали ее саму с головы до ног. Эффи знает, что нити их жизней – их всех: ее, Фредди, Кука, даже Джей Джея и даже Кэтти – всегда были в ее руках. Еще с первого дня, до самого входа в колледж. Тогда это казалось забавным, сейчас – не очень. Эффи даже спустя весь туман наркотиков, алкоголя и секса, протянувшийся через этот учебный год, отчетливо помнит, как радовалась тому, что может распоряжаться ими. Они любили ее. Все любили ее. Но никто из них никогда не знал. Ее не знал. Эффи вздрагивает. «Больше всего, - думает она, - мне хотелось бы распутать все эти ниточки, не порвав ни одну из них и не задев свою». Больше всего, в общем-то, ей хотелось бы лишь понять, возможно это или лучше и не пытаться. Все ниточки, так старательно переплетенные между пунктов глупого плана на стандартом листе, маркером, перепутываются и стягиваются на ее шее. Эффи закашливается. Ей хочется сесть и начать перебирать их пальцами, распутывать, чтобы до вечера разобраться. Только они давно уже слились в одно целое и окрасились в красно-зеленый цвет. Цвет крови, слез и охуенной травы на ужин. Эффи всхлипывает. Диван старый, и пружина упирается ей в лопатку. Эффи шипит и перекатывается в сторону, оказываясь прямо в объятьях Кука. - Не спишь? – он сжимает свои ладони на ее груди и шепчет: - Я соскучился, иди ко мне, девочка. Эффи смахивает слезы и касается его губ пальцами: - Я тоже. Когда Кук кончает, она еще несколько раз подмахивает, отстраненно думая, о чем будет говорить с Фредди, когда найдет чертов телефонный автомат в этом затхлом, умирающем городишке.