Саламандры не улыбаются

Вы сидите на кровати, завёрнутые в грубое, но тёплое полотенце. Собачка выглядывает из ваших объятий, щекоча грудь и подбородок пушистой шёрсткой. Папирус уже снял с вас промокшие повязки, однако прежде чем вы успели ощупать спину, он закутал вас и наказал крепко держать надоедливую собачку. Впрочем, сама собачка не особо возражала. Папирус ищет сухую одежду в своём старом, покосившемся на левую ножку шкафу. Почему-то вы уверены, что ничего полезного он там не найдёт. Столбик с огоньком, или «свеча» (как её назвал Папирус) подмигивает вам со стороны письменного стола. Спички в кладовой все-таки были — их собачка и пыталась разжевать. Теперь она довольно сопит, пригревшись в ваших объятиях. “Ничего полезного!” — пробурчал Папирус, поднимаясь с пола — он вставал на колени, чтобы обшарить нижние полки. — “Нужно посмотреть в вещах Санса. Зная его, комната наверняка закрыта, но…” — он опять нырнул в шкаф, — “запасной ключ должен быть где-то здесь… Бинго!” Папирус достал небольшую подписанную коробку, из которой вы недавно утащили несколько ключей. Мысль о том, что вам придётся носить одежду Санса, не особо воодушевляет. К тому же, вы в этом не сомневаетесь, самого Санса такой расклад обрадует ничуть не больше. Папирус, в очередной раз неверно расшифровавший ваши мысли, попытался вас подбодрить: “Не волнуйся, человек! У Санса точно найдётся что-нибудь, что он забыл отдать! Какая-нибудь «любимая детская футболка» или что-то вроде. На самом деле, я нечасто бываю в его комнате… Есть!” — Папирус торжествующе поднял ключик с пластиковой биркой. — “Идём! Посмотрим, что завалялось у этого лежебоки! Нье-хе-хех!” Вы осторожно слезли с кровати, удерживая собачку и грубое полотенце. Просунув ноги в свои серые тапочки с задниками, вы проследовали за Папирусом в коридор. Он остановился возле двери слева от его комнаты, почти напротив лестницы. Так вот, какая из них ведёт в логово Санса. Повезло, что вы не смогли открыть её сами. Папирус щёлкнул замком и отворил дверь. Внутри темно, хоть глаз выколи. Папирус взял чашку со свечой со столика в коридоре и шагнул в комнату брата. Собачка мягко вырвалась из ваших рук и просеменила куда-то во тьму, обгоняя неровный свет огонька свечи. Вы огляделись, ощущая странную… «неправильность». Слова точнее на ум не приходит. По какой-то причине, комната кажется вам неправильной. Не такой, как вы могли ожидать. Возможно, дело в том, что она почти пуста — всего-то: кровать, комод и нагромождение неразобранных коробок. Или причина в ясном слое пыли, покрывающем даже заправленную кровать? Комната выглядит покинутой. Даже разложенная на коробках одежда и разбросанные по полу носки не могут приглушить это чувство неестественности. Папируса, впрочем, смутило нечто совсем другое. “Днюет и ночует в своей «Зелёной рыбе»”, — проворчал он тихо, будто сам себе, — “и всё равно умудряется развести бардак. Я точно выброшу эти коробки когда-нибудь…” Папирус поставил свечу на пыльный комод и принялся складывать одежду. Вы ещё раз обвели пространство изучающим взглядом. Комната почти квадратная… Она должна быть больше. Собственная догадка неприятно пощекотала вам спину. Если судить по стене коридора, слева от двери должно быть немного больше места, разве нет? Вы уже хотели выйти в коридор, чтобы убедиться ещё раз, но вдруг различили настойчивые скребущие звуки. Вы обернулись. Собачка настойчиво царапает угол комода, прилегающий к стене, словно пытается отодвинуть его. Комод у стены слева от двери… “Посмотри, может, там остался собачий корм”. Вы вздрогнули от неожиданности и переспросили Папируса. Он обернулся к вам. “В комоде”, — ответил он, встряхивая синий свитер. — “Помнится, Санс как-то покупал пачку. Говорил, что хочет перейти на здоровое питание. После этого он начал коллекционировать носки. Иногда я просто ужасаюсь, когда думаю, что бы он делал без такого классного бро, который заботится о нём! Готово!” — Папирус гордо хлопнул по стопке аккуратно сложенных вещей. — “Теперь осталось куда-нибудь это сложить. Так, что там в комоде?” Вы распахнули большую дверцу комода с правой стороны. Здесь пусто. Даже полок нет. Ящики слева тоже оказались пусты. Собачка оббежала комод и попыталась залезть в его правую часть. Папирус оттащил её за шиворот, пригрозив, что она не получит собачьего корма. Поддавшись ещё не сформировавшимся подозрениям, вы сунулись в комод и надавили на его заднюю стенку. Папирус окликнул вас. Неожиданно стенка под вашим напором провалилась внутрь, звонко хрустнув об пол. Раздалось глухое «бум!» — Папирус стукнулся лбом о столешницу. Вы пролезли вглубь комода и свободно встали в полный рост. Фанерная стенка под ногами странно похрустывает. Неужели, вы нашли проход в секретную комнату? Папирус пролез следом за вами, держа чашку со свечой. Её свет заискрился в осколках стекла, устилающих пол. Вы поторопились назвать это «секретной комнатой» — куда больше подойдёт «секретная каморка». Вы можете дотянуться до противоположной стены рукой, не отходя от прохода. Прямо перед вами втиснут низкий шкаф с дюжиной ящиков, над ним висят несколько старых чертежей, стену слева подпирает письменный стол с придвинутым стулом. Папирус поскрёб черепушку, рассматривая чертежи. Он не выглядит особенно удивлённым. Вы спрашиваете его об этом. “Сказать честно, я ожидал чего-то подобного”, — признался Папирус. — “Иногда я слышал… звуки из его комнаты, но Санса в ней не было”, — он задумчиво нахмурился. — “Я думал, что это могла быть собака… Точно!” — Папирус в испуге уставился на вас. — “Я совершенно забыл про собаку!” Он сунул свечу вам в руки и нырнул в проход, снова глухо ударившись о столешницу. “Чёрт! Она ушла!” Тяжёлые шаги Папируса унеслись в сторону коридора. Вы медленно вздохнули и вновь оглядели секретный уголок Санса. Интересно, что он может здесь прятать? Кажется, под столом что-то есть. Вы шагнули на пол, тихо раздвигая обувью осколки стекла — тонкие и маленькие, как от ампул или склянок с лекарствами. Столешница покрыта пятнами и царапинами — но не пылью. Подхватив края полотенца, вы присели на корточки и подобрали то, что привлекло ваше внимание. Это склянка с синими таблетками. Она наполовину пуста; этикетки нет. Из выдвижного ящика стола торчит крохотный ключ. Вы поставили склянку на пол и потянули ящик. В нём лежат ещё три склянки с такими же таблетками, ручка и потрёпанный блокнот. Оглянувшись на тёмный проход в стене, вы поставили свечу на стол и взяли блокнот. Почти вся обложка исчерчена бессмысленными каракулями. Вы открыли случайную страницу:

“Препарат действует всё хуже. Это последнее производное, его нечем заменить. Снова не могу спать, боюсь кошмаров. Вижу этих мелких снова и снова. Чёрт, это не моя вина. Увеличил дозу до 10. Это максимум, что я могу. Девчата сказали, что так я ВГОНЮ себя В МОГИЛУ, ха-ха. Я понимаю. Но я должен держаться. Папс начал подозревать меня, но мне снова удалось его одурачить. Не думал, что когда-нибудь буду радоваться тому, что он настолько легковерный”.

Вы застыли, бездумно уставившись на мысли, выведенные крупными, небрежными буквами, врезанные в бумагу. Это не просто блокнот. Дневник. Дневник, заполненный жестокими секретами, не предназначенными для вашего любопытства. Вы не должны были этого видеть. Но теперь не можете отвести глаз. Легковерный… Удалось одурачить… Помнится, Санс и вам что-то такое говорил о Папирусе, когда угрожал в первый раз. Чёртов лицемер. Подрагивающей рукой вы пролистали страницы в поисках последней записи. Вот она! Вы начали судорожно вчитываться:

“Сегодня Папс принёс в дом человеческого ребёнка. О чём он вообще думал? Эти ублюдки виноваты во всём дерьме, что твориться сейчас! Мы немного разругались с Папсом, и мне пришлось уступить. Ненавижу это! Всё нормально. Мне нужно успокоиться. Это всего лишь ребёнок. Если он выкинет что-нибудь ВЕСЁЛОЕ, мне хватит сил его заткнуть. ДОЛЖНО хватить. Единственная проблема — Папс. Я, правда, боюсь потерять его. И это радует. Значит, я это всё ещё «я». Нужно узнать, когда у Папса будет следующая вылазка. Пусть Б. выкрадет ребёнка. Будет нетрудно убедить Папса, что он сбежал сам”.

Комната вокруг вас как будто зашевелилась. Пол наклонился, пытаясь стряхнуть ваши ноги, но вы устояли, в ужасе отшвырнув от себя мерзкий блокнот. Подружитесь, как же… Этот мешок костей с самого начала собирался от вас избавиться! Мерзкий истеричный кусок мусора. Да пошёл он ко всем чертям! Поддавшись порыву, вы заперли ящик и забрали ключ. Пусть поищет. Даже если он поймёт, что вы были здесь… Это больше не имеет значения. “Человек!” — крикнул Папирус где-то за стенкой. — “Что ты там делаешь?” Вы отвечаете, что сейчас вернётесь. “Поторопись! Я выбрал для тебя одежду!” Вы взяли свечу, одарив презрительным взглядом блокнот, завалившийся между столом и стеной. Хрустя тонким стеклом, вы подбрели к проходу и выбрались. Папирус тут же вручил вам сложенную одежду, а сам полез закрывать тайный лаз. “Знаешь, у нас у всех есть секреты”, — прокряхтел он, поднимая кусок фанеры. — “И не очень-то вежливо так беспардонно в них… вламываться”. — Он установил внутреннюю стенку комода на место и закрыл дверцу. — “Если Санс так старался спрятать эту комнату, значит, у него были на то веские причины. Человек”, — Папирус неуверенно посмотрел на вас, — “ты ведь там… ничего не разбил?” Вы с честным видом покачали головой. Папирус облегчённо выдохнул. “Хорошо. Тогда”, — он понизил голос до заговорщического шёпота, — “могу я тебя попросить… сохранить секрет Санса в секрете? В конце концов, это только его дело!” Вы кивнули, не уточнив, с чем именно вы согласились. Вы и сами об этом не подумали. Папирус улыбнулся и попросил вас одеться. Сам он принялся рассовывать вещи по левой части комода. Проглотив внутренние возражения, вы натянули белую футболку и шорты Санса. Они вам заметно велики. По крайней мере, в шортах есть шнурок… и карманы. Вы спрятали ключ туда. Папирус забрал полотенце. Вместе вы вышли из пыльной, неправильной комнаты, таящей один неправильный, гадкий секрет. Ваш с Сансом общий секрет, один на двоих. Это наполняет мысли отвратительным, но таким знакомым злорадством. И, к счастью для вас… В этот раз никаких неожиданностей не предвидится.