Балкон

Город омывался морем. Черным морем, бриз которого не доходил до двух людей. Дженк и Джемре стояли на балконе, ведя весьма откровенный разговор о потаенных страхах и о совершенных в далеком прошлом ошибок. Главной ошибкой Дженка Карачая была его мать. Вот только он этого не признает, пока что. — Какая мать сделает двух маленьких детей врагами друг другу? Почему? Что это за вражда? Что хочет мать от ребенка, у которого никого нет? — Не говори так, будто его скинула моя мама. Я это сделал. Я. — Ты не скинул его. Его скинула твоя мать. Твоя мама скинула Недима твоими руками с окна. Она тебя даже к психологу не отвела. Даже не пыталась сделать так, чтобы ты выздоровел, — недоумевала Джемре. Признание Дженка удивило её, но он был ребенком, и Джемре не особо верила, что маленький мальчик собственноручно сделает такое с младшим братом. — Ты впустую говоришь, медсестра, — остановил лавину возмущения Дженк. — Пока Недим не вылечится, кто может вылечить меня? — Я. Вот так просто. Лекарством, спасением его души станет эта девушка. Единственный человек, которому он смог рассказать все. — Ты не должен был ни в чем признаваться мне, — сказала она после секундного молчания. — Но ты признался. Не потому что тебя поймали, а для того, чтобы вылечиться. Дженк мог признаться еще кое в чем в этот момент. Стоя перед ним, в легком летнем сарафане и накинутой на плечи белой кофточке, Джемре выглядела прелестно. То ли свет на нее так падал, то ли Луна освещала её так, не давая и шанса не полюбить эту девушку. — Я вылечу тебя, несмотря на то, что я медсестра. Потому что ты хочешь вылечиться. — Кто ты? — спросил он, глядя ей в глаза. — Психолог? Черная коробка? Ангел? Кто ты? — Поверь мне, я не ангел, — произнесла она с легкой усмешкой. — Только лишь понимаю тебя. — Ты не можешь меня понять, — возразил парень, ставя руку на стеклянную перегородку. — Меня может понять лишь мама. Потому что она мой партнер, и ты… — Чтобы понять тебя, я не должна скидывать кого-то с окна, — быстро произнесла она и, устремив взгляд куда-то вглубь комнаты, продолжила. — У некоторых детей есть тайны. Они испытаны грузом, который велик для их возраста. Некоторые дети совершают плохие вещи. Ты сделал. Некоторые видят плохое. Я видела. — У тебя есть тайна. — Да. У меня есть тайна. Тайны, секреты рано или поздно раскрываются. Не важно как и с кем, сегодняшняя ночь доказала это. — Ты имеешь силу, благодаря которой можешь привести меня в чувство одним лишь словом. Я тебе с утра рассказываю о себе, но ты не делишься со мной своей тайной. Какая справедливость! — Не только с тобой. Я даже себе не доверяю, — она повернулась к нему, отрывая взор от ночного города. — Если я проговорю громким голосом свою тайну хотя бы раз… — Боишься, что больше не сможешь замолчать, — закончил вместо неё Дженк, прекрасно понимая страх девушки. В этом они похожи. — Я буду молчать о твоей тайне, — обещала она, заглядывая через глаза в самую душу парня. — Как и молчу о своей тайне с самого детства. — Хорошо. Хорошо, что это сделает из нас, медсестра? — спросил он, подходя ближе на шаг, беря девушку за руку. — Сделает партнерами по вине, — она положила руку на его грудь, делая еще один шаг к нему, окончательно сокращая расстояние между ними. — Партнеры не бросают друг друга при первой же опасности, — прошептал он, склоняясь к ней. — Ты ведь не бросишь меня, Джемре? — Не брошу. Она приподнялась на цыпочки, накрывая его губы своими. Притягивая девушку за талию, Дженк слегка усилил поцелуй. Джемре была уверена: сейчас никто и ничто не способно оторвать её от парня, а его от неё. Два человека, две судьбы, две тайны. Слились сегодня в одно целое, делая их только сильнее.