Those who have forgotten

Донна. У неё всё очень хорошо и гармонично. Счастливая семейная жизнь, замечательная работа, прекрасные отношения с родственниками и такое чудесное чувство собственной исключительности и уверенности в себе. Только она не помнит, когда и как она успела стать такой и настолько измениться? У неё не получается уловить грань между собой прошлой и собой нынешней; зыбкая, дрожащая и тонкая, она расплывается лёгким облачком тумана. И отчего-то невероятно грустно становится в такие моменты на душе, и сердце сжимается в комок; до того, что хочется заплакать. Как будто бы она потеряла что-то невероятно важное и ценное для неё... Но не понять. Тогда она смешно встряхивает головой, протирает глаза, и, будто бы очень нехотя прогнав странные и непонятные ощущения прочь, печально улыбается краешками губ и идёт дальше. А иногда во снах ей приходят причудливые и фантастичные образы. Гигантские насекомые, какие-то странные и непонятные создания, похожие на огромные двигающиеся перечницы, от которых почему-то веет до дрожи пробирающим ужасом; её город, окутанный белым дымом, в котором стало невозможно дышать; неистово извергающиеся вулканы и бескрайние снежные холмы, укрытые безмолвием печали… И когда ей становится во сне очень страшно, и она не знает, куда идти и что делать, ещё один непонятный призрачный образ прогоняет все её страхи прочь. Неуловимо-эфемерный, солнечно-тёплый и почему-то кажущийся таким до боли знакомым высокий тонкий силуэт человека; он несёт яркий свет в своих руках, свет, который заставляет исчезнуть все сумрачные тени. Когда он приходит в её сны, ей больше ничего не страшно, и она знает, что справится со всем на свете. Но кто он? Почему ей кажется, что она почти узнала его профиль? И почему, когда она так старается вспомнить и увидеть его черты, ей становится нестерпимо больно, словно её голова разрывается изнутри, и она с коротким вскриком просыпается, вскакивая на постели? И почему она потом так долго растерянно и печально смотрит в темноту, не видя и не слыша ничего вокруг себя? Она не знает. Она не знает, почему. Всё, что она может – это только смешно встряхнув огненно-рыжими волосами, протереть глаза, прогоняя наваждение, которое так не хочется почему-то прогонять, и просто идти дальше, не думая об этом. У неё получается, она прекрасно справляется. Каждый раз, когда эти образы и мысли приходят снова. И никому об этом не говорит. И ни за что, никогда не скажет.