Близка неизбежность

      Хинами почувствовала тревогу, вспыхнувшую в груди при виде измождённого и усталого Аято: тёмные круги под глазами, на лице засохшие пятна крови и одежда в пыли. Его появление в четыре часа утра было, как гром среди ясного неба.       — Что случилось? — взволнованно спросила она, пропуская его внутрь. — Ты ранен?       — Нет, — Аято стоял посреди маленькой комнаты, казалось, занимая всё её пространство. Его взгляд был напряжённым и сосредоточенным, но когда он оглядел Хинами с головы до ног, напряжённость растаяла, сменившись теплотой. Вина и стыд мелькнули в выражении его лица, и он сказал, смутившись: — Ты уже спала.       — Вовсе нет, — поспешила возразить Хинами.       — У тебя след от подушки на лице, — указал он пальцем на её щёку.       Хинами понимала, что Аято намеренно уходил от темы, и повторила:       — Что случилось?       В ответ донёсся усталый вздох. Он не счёл нужным отвечать на вопрос и подошёл к настенным полкам. Хинами с любопытством наблюдала, как его глаза перемещались с одной книги на другую, изучая названия и авторов.       Аято закрывался от неё — прятался за молчанием. Он был словно корабль, плывущий в штиль, казался потерянным, скитающимся в одиночестве посреди необъятного океана под названием «Жизнь после катастрофы». Порой по вечерам Аято приходил к ней за помощью: они в тишине пили кофе, а после, по его просьбе, она читала ему книги. Аято с интересом слушал, временами задавал вопросы, касающиеся повествования, иногда это перерастало в дискуссии и споры. Хинами одновременно любила и не любила эти вечера. Она получала удовольствие от общения с Аято, но видела, как он слабел, гаснул прямо на глазах. Он приходил к ней уставшим и побитым, пахнущим болью и чужой кровью.       Хинами понимала, что руководство сложными операциями по уничтожению драконьих сирот — ответственность, тяжкая ноша, что требовала много сил. Она каждый раз умоляла его поделиться с ней своим бременем, но он лишь отмахивался от неё, протягивая книгу, как и сейчас.       В воздухе повисла невысказанная просьба: «Почитай мне, успокой мою измученную душу». Хинами сделала глубокий вдох, набираясь терпения, и подошла к нему ближе. Взглянув на обложку, она мягко улыбнулась его выбору. «Тайны Солнечной системы». Хинами вспомнила, при каких обстоятельствах купила эту энциклопедию: в тот летний день внезапно хлынул дождь, и она спряталась от него в первом попавшемся магазинчике. Уже внутри Хинами внимательно осмотрелась и обнаружила полки с книгами. Она изучила ассортимент и решила приобрести эту книгу, чтобы прочитать её на уроке сиротам Объединённого фронта.       Взяв у него энциклопедию, Хинами села на пол, удобно оперевшись спиной о стену и вытянув ноги. Аято, скинув с себя пыльную толстовку и оставшись в одной футболке, последовал её примеру.       Время клонилось к рассвету. Она тихо читала про планету Меркурий, у которого не было спутников, когда ощутила, как Аято заёрзал и с осторожностью положил голову ей на бёдра. Хинами запнулась, потеряв строчку, сердце сбилось с ритма и затрепетало, точно птица, пойманная в силки. Она протянула руку и зарылась пальцами в волосы Аято. Почувствовав себя смелее, помассировала кожу его головы и услышала, как Аято беспомощно промычал от наслаждения. Что-то глубоко внутри Хинами растаяло, будто мороженное, оставленное на палящем солнце.       Уже вполголоса Хинами продолжила читать и дарить незамысловатую ласку Аято.       — Я сегодня чуть не погиб, — пробормотал он.       У Хинами перехватило дыхание, желудок от страха камнем упал вниз.       — Я был в шаге от смерти. В ту секунду у меня была одна-единственная мысль в голове: я не увижу Хинами, — Аято произносил это таким бесцветным, ровным тоном, будто не ощущал страха или сожаления, будто это вовсе случилось не с ним, и он лишь излагал факты. — После окончания миссии я направился сразу к тебе, не подумав о том, что ты, возможно, спишь. Я хотел увидеть тебя и убедиться, что всё в порядке.       — Я в порядке, — сипло произнесла Хинами. Её голос звучал странно даже для собственного слуха.       Давивший горло спазм мешал говорить. Её грудь ныла от боли, от осознания того, через что они вместе прошли. Для них борьба никогда не заканчивалась. Каждый раз, когда он уходил на операцию, он мог не вернуться обратно. Он мог погибнуть. И сегодня тоже мог.       — Да. Я рад, — он сместился повыше, прижавшись лицом к её животу, и крепко обхватил талию рукой. Его плечи поникли и расслабились, будто с них упал огромный груз. Аято с шумом выдохнул, и Хинами сквозь ткань пижамы ощутила его горячее, опаляющее кожу дыхание.       Она отложила книгу в сторону и погладила его по лицу, нежно провела пальцем от виска к подбородку, от носа к потрескавшимся сухим губам. Хинами не смогла притвориться и сдержать слезы, что обожгли её глаза. Несколько крупных капель упали на лицо Аято. Он вздрогнул и встретился с Хинами взглядом.       — Не надо, — виновато прошептал он, приподнявшись, положил ладонь на её затылок и прижал лбом к своему плечу, успокаивая.       Хинами глухо всхлипывала и жалась к нему. Аято раскачивал её в утешающих объятиях и осыпал щёки невесомыми поцелуями.       Война не обошла их стороной, но они оба остались живы, продолжая давать отпор. Она — своим собственным демонам и страхам; он — внешнему миру, ради близких людей.