Как говорится беда пришла откуда не ждали. Хотя когда ты служишь Свету жизнь всегда, как на вулкане
Матвей застыл в шоке на пороге. Весь Приют разгромлен, мебель валяется, будто её кидали как игрушки, посуда побита и самое главное — нет Ирки. На полу валяется уже не нужная рунка.......... Уже все ненужное.......
Матвей в ужасе заметался по Приюту, надеясь что-то найти. Но нет, не тут то было. Не было ВООБЩЕ НИЧЕГО. СОВСЕМ. Бросив все, что было, он телепортировался в дом Фулоны. Оказалось, на другом конце города идёт дождь. Телепортировавшись во двор, Матвей за несколько минут промок до нитки, но ему было все равно. «Пойти она никуда не могла — она бы хотя бы обулась! На плите чайник, а рунка бы не валялась…» — хаотично рассуждал он, поднимаясь на лифте. Вылетев на этажную клетку, Матвей застыл у двери и забарабанил, как оглохший барабанщик на рок-концерте. Фулона резким движением распахнула дверь. — Что случилось, Багров? Не надо вышибать дверь! — ледяным голосом сказал Фулона, видя взбешенного, мокрого Багрова. — Ирка пропала — хрипло сказал он и без приглашения вошёл внутрь, оставляя за собой след из грязи и воды.***
Полный состав валькирий поместился в Приют только благодаря пятому измерению, всё осмотрев, они уселись на кухне. Матвей рвался все время куда-то бежать и что-то делать, но Брунгильда усадила его, вжав в стул. Матвей смирился и уставился пустым взглядом в стену. Через несколько минут голос Фулоны вывел его из транса. — Никакой магии здесь не засечь — нейтрализована, но, судя по копоти на рунке, без неё не обошлось. Магия, которая не оставляет следов. Дальше, кто-то был безумно сильным, чтобы так разнести все, чтобы даже по теплу не удалось понять кто здесь был. Это был не страж, но и не маг, — подчеркнула она, оставив главный вопрос в воздухе. — Она жива, — неожиданно уверенно сказал Матвей. — Откуда ты знаешь? — брякнула Маргарита и тотчас получила прожигающий взгляд Ламины. — Я чувствую, — сказал он. И никто не сомневался. Между ним была связь: как бессмертных, как особенных, как четы в конце концов. — Боевые двойки златокрылых уже ищут, но как тут кого-либо обвинишь? Нет следов, нет ничего. Ты говоришь, что она жива, значит в заложниках, но не подаёт знаки, значит там нет магии, или у неё её заблокировали, но она бы связалась с тобой мысленно, значит блокируется не только её магия, — более четко подвела Гелата итоги «ничего». — Мы ищем не людей и не магов. Значит нежить или духов. Ищем не в Эдеме и не в Тартаре, а на Земле, рядом с Москвой, потому что ни нежить, ни духи не любят тяжёлой работы. Они сильные в магии, поэтому могут её охранять, но не дают пользоваться магией ей, значит они не слишком близко, — сказал Матвей ледяным голосом и повернулся лицом к Фулоне. — Проще говоря, мы не имеем представления, где она может быть. Потом не дождавшись ответа что-то прошептал и растворился на месте — телепортировался, как в старые, добрые некромажские времена.***
Поиски шли. Но как найти человека непонятно где? Москву за неделю облазили вдоль и поперёк. Искали везде, где только можно, все силы были подключены, все попавшиеся комиссионеры были опрошены, но Ирки нигде не было. Всё больше печальных взглядов бросалось на Матвея. Он изменился. Его больше Свет не тянул. Его больше ничего не тянуло. Хотя… Чувство, стойкое чувство, что она жива давало некоторую надежду, но ему верили все меньше и меньше. Что за неделю может случиться с человеком? Да все что угодно! Матвей становился угрюмее, почти не говорил, поимел привычку телепортироваться от вопросов. С валькириями вообще не виделся. У него внутри горел огонь тоски и любви. Он скучал по ней. Он знал, что ей плохо, но не знал, как помочь, он рвался всеми возможными методами, но не знал, что сделать. Он ненавидел себя и весь мир, но ради неё готов был каждый день со стеклянным лицом встречать златокрылых и слушать очередное «Нет». После очередной такой встречи Матвея силой затащили в дом к Гелате и накормили. Когда он ел в последний раз сложно было сказать. Сверля всех взглядом, он послушно доел свой тазик (Маргарита так нервничала из-за него, что переусердствовала) и сел на кресло. Недовольно слушая обычные разговоры Матвей слегка расслабился. Всё-таки и он не железный, банальной заботы душе не хватало. Гелата жестом дуэлянта кинула ему подушку, показывая, что он остаётся здесь по доброй воле или будет прибит копьём к дивану. — Можно я пойду подышу воздухом? Я вернусь, честно — сказал он Гелате, будто отпрашивается у мамы погулять. Она кивнула. Матвей телепортировался в какой-то странный сад. Его любимый, он часто здесь прогуливался вечерами после случившегося. Он плюхнулся под дерево. Оно было особенным — листья синие, корни как у дуба, стоял он чуть на возвышенности. Матвею виден был весь сад… Дорожки, деревья. Он был пустым, люди редко сюда заходили, их пугал серый забор, стоящий по периметру. — Привет, — тихим голосом кто-то окликнул Матвея. На его удивление это был Меф. — Здравствуй, — буркнул он и отвернулся. — Я тебе верю, я знаю, что она жива, — начал Меф. Матвей удивлённо оглянулся. — Но неужели ты думаешь, что когда она увидит тебя таким: скатившимся, тёмным, она будет рада? И вот конец идиллии. Светлый страж пришёл со своей моралью. Да как же вы достали. Её нет. — Почему ты так уверен? — спросил Меф, взглянув в его лицо. Матвей медлил с ответом. -«Пока светить будет Солнце. Пока горит хоть одна звезда. Пока мое сердце бьется — я никому её не отдам. Материки вдруг исчезнут и всё затопит вокруг вода. Пусть хоть весь мир треснет, но я никому её не отдам!» Мефодий странно посмотрел. Это было не жалость и не грусть. Это было уважение. — Я надеюсь, это поможет, — сказал он, что-то кинул на колени Матвею и исчез. Разговор получился странным, но оба собеседника поняли друг друга. Матвей взглянул на то, что ему дал Меф. Был похож на ловец снов, но только обвитый серебряным прутиком, не шибко обрадовавшись Матвей спрятал его в карман и телепортировался к Гелате.***
Гелата оказалась настойчивой. Матвей прожил у нее довольно долго. Именно поэтому, наверное, и прожил. Подходил конец третей недели, завтра все будут отпущены и Ирку объявят либо мертвой, либо пропавшей. Матвей плюхнулся на диван, глотая слезы. Они не нашли, НЕ НАШЛИ ЕЕ! ОНА ЖИВА! ЗАРАЗЫ! Матвей забил по кровати, из кухни послышались шаги и Матвей перестал. — То, что они прекращают поиски, не значит, что их прекратим мы, так что заканчивай ломать мебель и спи! — скорее заботливо, чем грубо сказала Гела. Матвей перевернулся на спину и закрыл глаза. «Ведь мы с тобой уже сколько прошли. Сколько людей мы на пути своем повстречали. То мы в раю, то мы на мели. То мы смеялись до утра, то всю ночь кричали. … Однажды мы друг друга спасли От одиночества в сети и чужих ошибок. Этот рай один на двоих хочу с тобою разделить, Пускай и мир зыбок. … Мы как Агутин и Варум (Все в твоих руках). Как не думать о тебе, я не представляю. Я океан, ты моя река. И таких же, как ты — я больше не знаю.» …Небо темное-темное, будто накрыто куполом. Земля черная, потрескавшаяся, покрытая инеем и льдом, каменные, уже вросшие в землю, дорожки и такие же небольшие землянки с железными окошками. Это было странное место. Холод и туман. Вечный холод, будто в холодильнике...... Матвей резко распахнул глаза, он понял. Подорвавшись с кровати, Багров глянул на часы— 2.30. Самое время нанести друзьям визит. Переодевшись Матвей телепортировался сначала на улицу, а потом уже, сконцентрировавшись и нарисовав круг, исчез в сиянии.***
Лысая гора никогда не спит Лысая гора за вами следит Лысая гора — смерти здесь жди А хочешь ответа — правильно спроси
Багров оказался посреди очень оживленной, несмотря на ночь, улице. Вампирюги расхаживали восьмерочкой, попивая из пакетика первую отрицательную кровь, предоставленную их милым председателем. По углам мелькали вурдалаки. Все нормальные маги уже давно дома, заперевшись на все заклинания. Сейчас на Лысой горе царило время нежити, славное, простое мир. Пройдя несколько улиц, Матвей остановился у входа в трактирчик «Ядовитый хмырь» — типичное название для Лысой горы. Окинув взглядом явно знакомое заведение, он вошёл внутрь. В помещении царила тишина, полумрак, воняло гарью и порохом. Над каждым столиком висела своя лампа, за барной стойкой стоял скелет в берете и натирал бокалы. Не привлекая внимания, Матвей уселся за столик недалеко от выхода и стал ждать. Примерно через пятнадцать минут, в заведение ввалилось нечто подобное на духа с компанией ведьмочек и себе подобных. Дух этот был осязаем, что вполне доказывал стакан местного пока, что он тяпнул не глядя. Усевшись за роскошный стол, существо, блестя зубами, принялось угощать ведьмочек. Минут через пять паек подействовал и теперь тишину трактира нарушал дикий хохот и болтовня. Матвей оставил свой столик и, скрестив руки на груди, подошёл к нему. К удивлению, дух принял Матвея за болванчика, желающего наживиться, посадив его на стул, дух стал закатывать байку. — Что, надоел кто, а? Пристроить хочешь? А вот нет мест! Знаю я вас — жадины! — сказал дух и расплывались в хитрой улыбке на лбу, замигал глазками. — А если договоримся? — слегка прищурившись, предложил Матвей. — А что ты можешь предложить? — стараясь скопировать его мимику, сказал дух. — Я оставлю тебя в живых, а ты мне скажешь место, — с огнем в глазах ответил некромаг. — Но, но, но! Сделки не будет, свои не продаются! Отчистите, пожалуйста, стул от мусора, — громко, привлекая внимания, завопил дух. Глазки его забегали, переплывали с места на место, чем дух сразу же напомнил библиотечного джинна Тибидохса. Матвей понял, что остаться незамеченным у него не получится. Тогда уж лучше, если его запомнят и буду вздрагивать. Он резко подскочил и, схватив духа за горло, прижал его к стене. — Сделка будет по моим правилам — объявил он духу, который до сих пор не стер с лица улыбку. Слегка дрогнув рукой, кисть Матвея окуталась страшным, зелёным пламенем. От улыбки не осталось и следа, гости трактира затихли на местах. — Ты ответишь мне на вопрос, а я оставлю тебе жизнь. Где Дева Надежды? — спросил он грозно. — Какая-какая Дева? Знать, не знаю! Это не к нам, чуть ошиблись, вам ниже. Светленькие нас не интересуют — улыбаясь комиссионерской улыбкой, проворковал дух. Огонь от кисти дошел до локтя. Матвей сверкнул глазами и с силой швырнул духа в противоположную стену, от которой предусмотрительно отошли в сторону посетители. Сейчас же они с любопытством рассматривали ссору, собирая информацию для сплетен. — Я СПРАШИВАЮ, ГДЕ МОЯ ЖЕНА?! — взревел Матвей и подлетев к духу снова прижал его. Огонь перекинулся на вторую руку и теперь они обе по локоть горели ярким, зеленым пламенем. — Где ближайший Нейтрализатор от Москвы?! — Варшавское шоссе, Чертаново! — заверещал дух, стараясь отодвинуться от огня, который обжигал его и растворял. Матвею он не приносил никакого вреда, а вот мебели, духам и другим существам в принципе был вреден для существования. Багров отошёл на шаг, кинул последний взгляд на него и исчез в зелёном пламени, оставив духа тихо переводить дыхание.***
Чертаново никогда не выдавалось красотой. Матвей оказался в отдаленном участке, рядом с поездами в ремонте. Переступая через рельсы, некромаг медленно проходил вперёд. Где-то капала вода, скрипели дверцы от дуновения ветерка, но ни одной живой души… Дверь огромного, ржавого цеха была чуть отворена, и Матвей заглянул внутрь, рассчитывая увидеть большие станки и инструменты, но. тут будто все вымерло. Огромное пустое железное здание, сквозь грязные стекла которого пробивался мутный свет. Матвей осмотрелся и пошёл дальше, место было мрачным. Он проходил мимо многочисленных рельс, железных бочек, побитых фонарей и заржавевших железок. Багров тщательно рассматривал каждый кусочек земли. Пройдя разрушенные цеха, он упёрся в голое поле, усыпанное сухой, жёлтой травой. И это удивило Багрова, так как оно не виднелось с улицы, не было огорожено забором… Оно будто существовало только внутри Чертаново… Матвей, наконец, сообразил. Он выставил руку, которая снова была окутана зеленым огнем, и стал медленно шагать вперёд. Стоило спуститься с дорожки, как он попал в точно кисель. Дыхание сбилось, изображение перед глазами помутнело. Через несколько шагов рука Матвея упёрлась в какой-то купол и, неожиданно для него и самого купола, упругие стенки под пальцами разошлись и пропустили его. Оказавшись внутри Матвей замер. Каким образом его пропустили? У него нет разрешения, нет власти, но его пустили… А что если когда Матвей держал за горло духа, ему передались частицы чужой магии. Конечно, защита бы распознала подвох, но огонь мешал ей. Багрова пропустили по случайности, якобы по разрешению духа. Но не важно, ведь он уже внутри. Нейтрализатор — страшное место. Существует, как тюрьма от собственных сил. Сюда приходят те, кто проклят, кто боится себя, кто страшиться совершить непоправимое… Или те, кого могут найти по силе. Здесь, внутри купола, магия не работает, артефакты не отвечают. Маги, по задумке создателей, должны были попадать сюда по собственной воле. Но Мрак не делает подарков бесплатно. Все чаще нейтрализатор используют, как тюрьму для тех, кто надоел. Стражи ликуют, наблюдая, как жалкие людишки своих же хранителей и защитников губят, изолируют от мира. Тот, кто хочет кого-либо заключить под стражу, вызывает духов. Зов делает их ничтожных существ невероятно сильными, злыми, поэтому легко могут швыряться стульями. Но без дела они не опаснее джинов, что без дела шляются по трактирам. Матвей стоял и прислушивался. Здесь было все по другому: кровавая луна, дорога из камней, как на лесных тропах или в старых городах. По сторонам небольшие каменные землянки — дома прибывавших. Внутри было все, что надо для жизни. Хоть магией здесь и нельзя пользоваться, но сам Нейтрализатор — чистая магия. Багров вышел из ступора и, аккуратно наступая, двинулся вперёд. Сначала он видел поросшие мхом старые пещеры — дома первых поселенцев. Двери их давно подросли и заплесневели, окна погнулись и заржавели. Нейтрализатор не детский лагерь, здесь не разжигают костерок и не болтают о жизни. Маги из своих домов редко выходят на улицу, разве что только новички или заключённые. Вот и сейчас, Матвей шёл, вспоминая свой сон и учения Мировуда, по пустующей улице до ряда «новостроек». Луна слабо освещала дорогу и некоторые земляники. Большинство из них уже старые, успели просесть и потрескаться. Не мудрено — не всякий прибывший хороший строитель. Каждому человеку готовят отдельную землянку, заранее поставить или обойтись без неё, по законам Нейтрализатора, нельзя. Размышляя, Багров не сразу понял, что за одной из них дорога разделялась на несколько своеобразных одинаковых путей, в конце которых стояло ещё по десятку землянок. Видимо, это были некие кварталы. Матвей, пожав плечами, ступил на первую, крайнюю дорожку. Неожиданно внутри него что-то ожило и подалось в другую сторону, ударяясь об стенки грудной клетки. Он осторожно повернулся. Скользя взглядом по рядам Матвей выжидал и вот ещё один толчок! Что-то рядом с солнечным сплетение рвалось вперёд к маленькой, не такой заметной пещерке. Матвей, сдерживая шаг, поторопился к ней. Чем ближе, тем сильнее что-то хотело вырваться наружу. Двадцать шагов и сердце готово вырваться, взорваться. Неожиданно… перед пещеркой выросла фигура. Десять шагов… Фигура стала к луне лицом, теребя что-то в руках. — ИРКА, — крикнул Матвей и сорвался на бег. Фигура вздрогнула, вскинула руки, готовая защищаться. Матвей буквально протаранил ее, заключил в объятья и уткнулся носом в шею. Детёныш солнечного сплетения успокоился и перестал терзать его. Ирка все такая же, мягкая, теплая, слегка растрепанная. Матвей прижался сильнее и вдохнул её запах. Он закрыл глаза и успокаиваясь выдохнул, ему не верилось…и Багров не сразу понял почему. Ирка ему не ответила, ничего не сказала, даже не обняла. Он удивлённо и нехотя отстранился и взглянул на её лицо в лунном свете. Руки замерли в воздухе, словно подвешенные за ниточки, в одной перебинтованной ладони блестели ножницы. Взглянув в её глаза Матвей понял то, что он пережил, было несравненно с тем, что перенесла Ирка. В ее глазах, помимо блестящих слез, на самом темном донышке Багров увидел разбитую в пыль надежду. ОНА УЖЕ НЕ ВЕРИЛА, ЧТО ОН ПРИДЁТ. Ирка прерывисто дышала и вся дрожала. До неё не доходило, что все закончилось, что он здесь, что пришел конец мучений. Но пришлось поверить, ведь он прямо здесь, все хорошо, смотрит на неё влюблённым непонимающим взглядом. Ирка вздрогнула, выронила ножницы, прижала руки к щекам Матвея и, резко прижав к себе, поцеловала. Слезы полились по ее щекам, что-то внутри, напоследок скрипнув, вновь закрутилось и завертелось. Ирка хотела сделать шаг, но нога повернулась и, не удержав равновесие, она рухнула в объятья Матвея. Даже кровавая луна, наблюдая это, вконец раскраснелась и спряталась вскоре за горизонтом.***
Фанфик — ложь, да в нем намек Бурной фантазии всеобщий урок
Звонок Фулоны бил по голове, крича «Не спать!». Хотя наверное каждый звонок в шесть утра бьёт по голове. Сама Фулона проснувшись посреди ночи и, заскочив на кухню попить воды, перебудила всю квартиру и намеревалась сделать это ещё несколько раз, но уже с пособничеством телефона. Одна фраза «Я её нашёл», прибитая Эдемским ножом, и сон снимается, как по взмаху волшебной палочки. Матвей телепортировался в Приют с Иркой на руках. Немного успокоившись, она прижалась к нему и закрыла глаза. Багров положил её на кровать и хотел было отправиться на кухню заваривать крепкий чай с бутербродами, но Ирка отказалась оставаться одна и поэтому через пять минут приползла на кухню. Она угнездилась в свое любимое кресло и стала наблюдала за каждым движением Матвея. Тот, бросив чайник греться, поставил перед ней тарел и плюхнулся рядом. Ирка положила голову ему на плечо и с аппетитом принялась на бутеры, спеша, чтобы отряд валькирий не нарушил их идиллию. — Ты единственный верил… — «Пока светить будет Солнце. Пока горит хоть одна звезда. Пока мое сердце бьется — я никому её не отдам. Материки вдруг исчезнут и всё затопит вокруг вода. Пусть хоть весь мир треснет, но я никому её не отдам!»