Холод греет душу?

      Они распрощались с Люком и свернули куда-то за угол от кафетерия, где так удобно пристроились часом ранее. Кларисса быстро настрочила другу время и место встречи. — Надеюсь я смогу увидеться с Саймоном в спокойной обстановке? — рыжеволосая тактично намекала, что её нужно оставить. — Безусловно. Мы проследим. — настаивал Лайтвуд.       Похоже единственный, кто этот намек не понял, был темноволосый парень, ведь Изабель и Джейс покорно молчали. — Ты издеваешься? — щеки девушки начали отливать светофорной краснотой. — Ни капли. — парень говорил на полном серьезе. — Могу я увидеться со своим другом одна? Без вмешательств?       Вот чудная девчонка. Её мать похитили, разгромили дом и наверняка могут заявиться и за ней, а рыженькая сама на свой страх и риск прет как танк в одиночку. Этот мальчишка и не заметил бы их вовсе. Наверняка он не слишком то и умен, обычный примитивный. — Клэри, мир для тебя сейчас слишком опасен.       Похоже эта фраза окончательно вывела её из себя. — Какого черта Лайтвуд?       Понимая приближающуюся бурю эмоций и скандалов, блондин вмешивается в словесную перепалку. — Алек, оставим её в кафе с этим парнишкой. А сами побудем неподалеку, обследуем местность на наличие демонов. — Джейс чувствует нутром, что парабатай волнуется, не зная почему, но волнуется.       Темноволосый сдается, махая на все это дело рукой. Быстрыми шагами он удаляется из поля зрения напарников, желая все сделать сам. Лайтвуд никогда ни на кого не полагался, лишь на себя и свою самостоятельность. Волей и разумом всегда подчинялся только закону, который диктовал Конклав. Парень не мог поступать иначе, он — глава института как никак.       Только самые близкие замечали, как парню тяжело. На него возлагались огромные ожидания родителей, честь семьи, за которую он так боролся, когда мама с отцом были грани развода. Их брак вновь склеил вовремя появившийся на свет Макс.       Безусловно, Лайтвуд своенравен. И не всегда он шел нога в ногу с Конклавом, чаще всего, темноволосый и вовсе переступал через себя. Алек уже и не знал, что может спасти его от этого бесконечного водоворота, в который его с каждым днем засасывало все больше и больше.       Изабель его понимала, но часто твердила, что его соулмейт даст шанс на счастливую жизнь, где Конклав не будет занимать все его время и мысли. Но братец по своей идиотской натуре, лишь отмахивался от всего этого и день за днем с утра пораньше надевал свои перчатки, дабы огородиться от этого «счастливого» бремени всеми возможными способами. Сестра раз за разом подкрепляла свое мнение личным аргументом: С ней ведь это произошло однажды.       Сестрица, в отличии от Алека, в эти сказки о родственных душах верила еще с пеленок. Она ждала, когда на предплечье искусной гравировкой разместится долгожданное имя. Но его не было очень долго, и брюнетка даже не удивлена почему. Сидя в институте целыми днями и выбираясь только на занятия по боевому искусству, вряд ли до кого-то дотронешься. Ведь вероятность того, что её родственная душа бродит где-то по этажам сводилась к нулю.       Мариза Лайтвуд всегда относилась к единственной дочери слишком строго. Она и без того была строгой и внимательной ко всем, но с Иззи у неё были своеобразные отношения. Если Алек был буквально рожден, чтобы стать главой и занять верхние позиции, то Изабель должна была стать его примерной сестрой, опорой и завидной дамой для будущего наследия. Если с задачей поддержки Алека она справлялась безукоризненно, то её яркие и вызывающие наряды слегка пошатывали её натянутой образ примерной дамы.       Как только брюнетка достигла своего совершеннолетия, ситуация вышла из-под контроля Маркизы. И с тех пор с дочерью у них были достаточно напряженные отношения. Старший брат начал брать Изабель на задания и именно на одной из таких вылазок, их руки соприкоснулись. Имя у него было роскошное, в духе истинной вампирской аристократии.       Рафаэль.       Он был до безумия галантным и как не странно, пришелся по душе матери. Не сказать, что она была в дичайшем восторге от того, что родственной душой дочери оказался кровожадный вампир, так еще и нежить, но выпады в их сторону она не делала. На самом деле, Изабель вовсе не собиралась ничего рассказывать, потому что слишком хорошо знала мнение матушки на этот счет. Но Рафаэль до чертиков обаятелен.       Лайтвуд знал эту историю от и до, но по-прежнему противился всей этой чуши. Поэтому вечная потребность одиночества гложила его и он направлялся на задание, чтобы пустить стрелы в парочку демонических тел. Этим он и хотел заняться сейчас.       Из-за чертовых недомолвок с брюнетом, Кларисса слегка опаздывала. Она знала, что Саймон уже на месте, парень весьма пунктуален.       Парнишка нервно ожидал свою лучшую подругу за их столиком. Но когда в кафетерий заявилась огненная подруга, Саймон не сразу признал в ней Фэйрчайлд. За два дня девушка сменила образ, которому не изменяла все свои восемнадцать лет. Так еще и какая-то татуировка теперь красовалась у ней на предплечье. — Клэри, что случилось?       Рыжеволосая прекрасно понимала, что всего рассказать ему попросту не может. Так безопаснее для всех, поэтому коротко обрисовав общую картину событий, девушка стала ожидать восклицаний о том, что кукушка у Клариссы давно покинула гнездо. — И что ты теперь будешь делать? Где ты живешь сейчас вообще? Ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. — парень нежно держал ладонь подруги в своей. — Ах, Сай. — рыженькая потянулась через весь столик за объятием к другу. Похоже он единственный друг, который остался из её прежней жизни.       Их дружескую посиделку прервал холодный взгляд брюнета рядом. Клэри буквально почувствовала его взор на себе и не ошиблась в обладателе голубых глаз. — И что ты здесь забыл?       Если бы Кларисса Фэйрчайлд умела убивать людей и Сумеречных охотников, темноволосый парень напротив неё уже давно бы был убит и расчленен на этом самом месте. Алек понимал, что она взбесится и все в этом духе, но проходя по удивительной случайности мимо этого кафетерия, он не мог пройти и шага после лицезрения этой картины, явно не написанной для него маслом.       Ему было до истерики смешно внутри, его кольнуло это дружеское объятие. Это чертово объятие двух давних друзей причинило ему множество эмоций и мыслей, которые он не хотел бы озвучивать вслух. Единственное, что ему оставалось: разлепить их каким-нибудь образом.       Его осенило почти сразу же. Ходж еще с утра настойчиво попросил познакомить его с этой рыжей незнакомкой. Это было прекрасным вариантом и вовсе не являлось враньем. — Нужно идти. — парень коротко отрезал. — Но Алек, мы ведь только встретились! Почему ты снова влезаешь? — в ответ темноволосый молчал. — Подожди. — Клэрс, кто это? — подал голос Саймон. — Боже, в какую ты компанию влезла? Парень весь в татуировках, теперь и ты начала украшать себя ими. По первому зову ты готова пойти с ним?       Лайтвуд лишь ядовито усмехнулся и решил закончить этот показательный номер. Он поспешил быстренько покинуть помещение, оставив Клариссе право выбора. Хотя вранье, ничего он ей не оставил.       Друг был в полном смятении, его Клэри указывает какой-то величавый татуированный паренек. Он ждал, что подруга пошлет его куда подальше, но последующие её действия и вовсе выбили его из колеи. Замешкавшись, она приподнялась из-за столика и яро метала молнии в сторону двери, но быстро развернулась в её сторону. — Стоп, ты сейчас серьезно побежишь за ним? — Саймон хватает подругу за запястье. — Прости Сай, так нужно. Когда-нибудь я все тебе расскажу во всех подробностях. — она вырывает руку. — У меня есть к тебе просьба. — Похоже выбора все равно нет. Выкладывай. — Академия Искусств. Я не могу все так оставить, договорись о моем академическом отпуске на неопределенный срок или придумай что-нибудь другое. Я правда не хочу остаться ни с чем, когда это все закончится.       Но она не знала закончится ли теперь все это вообще хоть когда-нибудь. — Это будет сложно устроить без твоего присутствия. Твоя подпись, данные. — перечислял парень. — Брось Саймон, ты с тринадцати лет научился подделывать мою подпись. Никто до сих пор об этом не узнал ведь. — Ладно. — бросил он вслед подруге, когда та поспешила покинуть кафетерий, а затем снова мельком заглянула, заставив шатена довольно улыбнуться. — Люблю тебя. — теперь она точно скрылась в толпе уличных прохожих. Жаль, что эти слова Саймон всегда надеялся воспринимать в ином ключе.       На часах как раз пробило время стукнуть Алека Лайтвуда чем-то крайне тяжелым по голове. Ибо какого черта он лезет в это? Любя простившись с другом, Кларисса пулей метнулась в сторону ничего не подозревающего парня. Он шел расслабленно вразвалочку, наверняка довольный проделанной работой в кафетерии. — Что такого важного случилось, что пришлось буквально бежать за тобой, пока ты тут гуляешь, а? — девушка догоняет его и останавливается ровно напротив, надеясь, что он соизволит её заметить и не врезаться в хрупкое тельце рыженькой.       На лице темноволосого не трогает ровным счетом ни один мускул. Хоть бы глазом повел что ли. — Ну! Сказать нечего? — Перестань верещать, примитивная. С тобой хочет увидеться Ходж. — немногословен, впрочем, как и всегда. — Прекрасно. По-твоему я должна знать кто это? Ни минутой раньше, ни минутой позже ты не мог мне об этом сказать? Именно тогда, когда я выпросила время на разговор с Саймоном? — брюнет вновь молчал. — Ты не выносим.       Алек молчал, только это ему и оставалось. Он знал, что девушка останется недовольной. Но если бы он продолжил её тираду, высказал бы того, чего Клэри знать необязательно. Пока она херовый себе Сумеречный охотник, примитивная в чистом своем виде. Лайтвуд сомневался, что из неё вообще может получиться хоть что-либо.       Взбалмошная девчонка, с умением нравится абсолютно всем. Саймон слюни пускает в её сторону, а она и не видит очевидных вещей. Или наоборот, может они уже и не друзья вовсе. И Изабель она похоже тоже пришлась по душе, слишком хорошо он знает свою сестренку, она наверняка соскучилась по женскому полу в этом институте и он не может винить её в этом. Подруг можно было по пальцам пересчитать, она дружелюбная, нет сомнений, но далеко не все приходятся ей по вкусу. Сестрица знает себе цену.       Джейс, и ему она тоже пришлась по нраву. Хотя зная своего поработай, он довольно не разборчив во вкусах. Ищет свою суженную абсолютно ничего не стесняясь.       Они шли молча, Клэри лишь изредка кидала в него взгляды, подобные грозовой молнии. Наверняка Иззи и Джейс уже давно в Институте, ждут только его и эту примитивную в обтягивающем платье. — Так кто такой Ходж? — высказывает она. — Он не последний человек в нашем институте. Бывший член Круга, во главе которого и стоял Валентин. Сейчас же, Ходж учитель по владению оружием. — И почему же он хочет со мной встретиться?       Темноволосый усмехается. — Откуда же мне знать?       На этом разговор их сошел на нет. Клэри хотелось бы воткнуть наушники в уши и идти упиваясь музыкой, а не слушать это сбивчивое и нервное дыхание брюнета рядом. Большей радостью было бы, если она еще и уселась за альбом порисовать, хотя бы на пару часов. Руки чесались прикоснуться к чистому листу.       Только сейчас единственным желанием было смять этот лист к чертовой матери и кинуть им в Алека. Желательно в его милое и серьезное личико.       Лайтвуд воспитанно проводил рыжеволосую в кабинет, дружелюбно поздоровавшись с мужчиной, сидящим в кресле. С его легкого кивка, парень отправился по своим делам, которых если и нет, то брюнет с радостью найдет. — Здравствуйте, я Кларисса Фэйрчайлд. — девушка буквально поздоровалась в стену, ведь мужчина все еще был повернут к окну. — Я знаю кто вы, правда слегка под другой фамилией. Фрей. — мужчина разом обернулся в сторону собеседницы. — Знал вашу маму, прекрасная женщина, а самое главное сильная, много всего пришлось пережить. — Может вы мне объясните, что случилось. Я хочу вернуть маму, рассказы о Валентине не внушают мне доверия. — Понимаю, прошу присаживайтесь. — мужчина галантно отодвинул ближайшее кресло и только тогда Клэри смогла рассмотреть его поближе.       Высокий мужчина средних лет. Темные волосы, где уже мельком проскальзывала седина. На открытой шее красовались руны, украшенные парочкой боевых шрамов. Он знает её маму, поэтому этот мужчина уже интересен Фэйрчайлд. — Почему Фрей? — Когда мы познакомились с твоей матерью, она носила именно эту фамилию. Но похоже когда настали темные времена, она видоизменила свою фамилию. Винить её в этом не стоит. — он мягко улыбается. — Не мог не заметить, что у тебя уже имеется первая руна, поздравляю. — Наверное. — девушка взглянула на свое предплечье. — И вижу, что твоя рука не покрыта таинственным именем. — словно вспоминая, она заглядывает на свою правую руку. — Помню это время, и сейчас даже завидую тебе. Это ожидание хоть и сводит с ума, но зато как приятно становится на душе после стольких лет поисков. — Имя? — Похоже ты не знаешь о родственных душах, но ничего, придет время и ты все узнаешь. — он замолк на минуту. — Прости мне мою невоспитанность, может желаешь что-нибудь выпить? — Было бы неплохо, чай? — Считайте уже здесь. — мужчина удалился куда-то за рядом стоящую ширму. У него там что, подпольная плантация?       Рыжеволосая принялась разглядывать содержимое стола мужчины. Она была не такой уж воспитанной как Ходж, поэтому заметив у настольной лампы какой-то рисунок, сразу же взяла его в руки.       Похоже над композицией этого натюрморта мужчина не слишком то и заморачивался. На листе красовалась обычная чашка для кофе. Впринцепи неплохо, поработать над тенью, добавить пару штрихов и все выглядело бы достаточно гармонично.       Фэйрчайлд вышла из творческого ступора, когда перед ней опустилась чашка зеленого чая с лимоном. — Не знаю сколько ложек сахара вам угодно, думаю вы справитесь. — он усмехнулся, заметив перед девушкой собственное дурачество. — Не думала, что вы рисуете. — рыжеволосая выпустила из рук лист, и послушно взяла ложку с сахаром. — Это так, детский лепет. Не только же мне клинками махать, люблю искусство в любом его проявлении.       Слушая ответ Ходжа, рыжеволосая положила ложку вроде бы на тарелку. Но там её больше не было, когда девушка решила добавить еще одну порцию сахара, ведь чай до сих пор казался не таким уж и сладким. — У вас не найдется еще одной ложки? Понятия не имею куда она могла деться. Умудрилась упустить её из виду на столе, так на меня похоже, знаете ли. — Клэри рассмеялась.       На лице Ходжа места смеху не нашлось, он был слишком увлечен увиденным. Девушка заметила, куда направлен взгляд и проследовала за ним. — Что за чертовщина? — удивилась рыжая. — Откуда на рисунке возникла ложка? — Я бы наверняка удивился, если бы она там не появилась. Ты — дочь Джосалин, поэтому унаследовала её индивидуальный талант. Она была великолепной художницей и не редко ей удавалось поместить какую-либо вещь в свой рисунок. — восхищенно заявил Ходж. — Ты с легкостью можешь и вытащить её оттуда.       Кларисса, мягко говоря, была удивлена. Когда все эти странности наконец прекратятся? Как девушка не смогла заметить, что ложка канула в небытие альбомного листа. Но если честно, столовый прибор очень складно вписался в композицию.       Прощупав собственными пальцами ладонь, рыжеволосая с трепетом притронулась к листу. А затем произошло и вовсе непонятное. Бумага под ладонью, словно расплылась от одного касания девушки и рука без всяких проблем погрузилась в рисунок. Проведя в этой субстанции пару секунд, Клэри вернула потерянную ложку. — Каждый раз, когда я думаю, что ничто не переплюнет увиденного, такое обязательно происходит. Мне уже становится страшно познавать Сумеречный мир, чего еще мне здесь ожидать? — Тебе многое предстоит узнать. И ты обязательно все узнаешь, если захочешь остаться здесь, в Сумеречном мире под предводительством нашего Института. Ты не обязана отвечать сию минуту, подумай.       А была ли хоть какая-либо альтернатива в данных условиях. Она согласилась и подписалась на все здесь, еще когда впервые увидела Сумеречных охотников в деле, когда ей без разрешения нанесли первую руну на руку, да много шансов было выйти из всего этого.       Но увидев мир другими красками, прежняя, та реальная жизнь, казалась уже не такой важной. И наверное единственное, что заставляло её подумать еще немного — это Сай. Девушка же не могла просто бросить, оборвать все связи с лучшим другом, коем он являлся все восемнадцать лет. Правильным решением было остаться здесь, но никто же не запретит ей видится с кем-то еще? Они же не запрут её здесь, словно в какой-то никчемной темнице. — Согласна. Тем более, я была впутана в это еще при рождении и это не могло обойти меня стороной, даже спустя столько времени. — улыбнулась девушка. — Рад слышать, Мисс Фрей. Тогда думаю, что вам пора начинать тренировки. Самооборона — это как раз то, что вам пригодится сейчас больше всего. — Значит боевые искусства? Круто. — Я уже знаю кого назначу вам в учителя. Поверьте, он лучший в своем деле. Считаю, что вы сможете перенять у Алека Лайтвуда все лучшие качества достойного противника. — Погодите, у Алека?