А победитель только один

Мы прибываем на станцию около полудня. Нам позволяют спать до восьми, а после начинаются сборы. Олимпия ищет для нас нормальную одежду, но переодеться в старую нам не разрешают. Завтрак нас ждет скудный, Таира обещает, что в центре будет куда более существенная еда. Все трибуты прибывают в Капитолий в разное время. Нам ехать не так долго, значит, мы приехали одними из первых. К вечеру все должны быть в конюшне для Большого парада трибутов. Нас покажут всему Панему. Спонсоры оценят нас, и уже смогут выбрать кого-то для себя. Меньше чем через час нас представят нашим стилистам, которые будут стараться создать нам такой образ, который повергнет в шок зрителей. Только учитывая то, что мы не из процветающей области, вряд ли нас будут одевать как павлинов. Мы как раз допиваем кофе, когда появляется Капитолий. - Вы не хотите взглянуть? – радостно щебечет Олимпия. – Ведь вы здесь еще не бывали. Конечно, не бывали! Нам запрещено передвигаться за пределами дистриктов. Хотя, про наши скромные попытки поиска пропитания в полях им лучше не знать. - Еще насмотримся, - почти скучающе говорит Суини. А я бросаю косой взгляд в окно. Действительно, великолепный город. Даже пары секунд хватило, чтобы понять: мы далеко не дома. Вместо ухаб и развалин, которые мы периодически встречали по пути сюда, на нас смотрят дома, крыши которых скрываются далеко за облаками, а люди, которые уже видны от сюда, как муравьи, удивляют своей удивительной модой, такой не похожей на наше тряпье. Я стараюсь скорее отвести взгляд. Даже такие яркие краски пугают. Все слишком насыщено, слишком ненатурально. Люди на улицах похожи на попугаев, и это отвратительно. От ядовитых цветов болят глаза, от ослепительной белизны домов хочется спрятаться в темной комнате, а от всей этой чопорности просто отмахнуться рукой. Когда мы прибываем на станцию, нас уже встречает толпа зевак. Или же они специально прибыли сюда, чтобы посмотреть на новобранцев. Мы стоим перед выходом, пока на нас обрушиваются волны аплодисментов. На разукрашенных лицах играет неподдельная радость. Они не видят в нас таких же людей, как они, из крови и плоти. Мы для них всего лишь очередная игрушка, которую вскоре можно будет выкинуть. Нас уже ждет машина, и за каких-то несколько минут мы уже в самом центре Капитолия. Нам не дают даже осмотреться, а сразу ведут по разным помещениям. Следующий час нами будет заниматься подготовительная команда. Смывают грязь, убирают лишние волосы, приводят в идеальный, по их мнению, порядок. С меня сняли, по меньшей мере, три слоя кожи, убрали волосы со всего тела, обрезали ногти так, что все они были идеальной формы. Только прическу не стали трогать. Волосы так и остались в тугом хвосте, как я их заплела утром.Работали они как-то слишком быстро, даже замечать не успеваешь, как тройка разноцветных лиц мелькает перед глазами. А когда мне не удавалось сдержать болезненную гримасу, они извиняющейся вскрикивали, как будто им самим было больно: - Прости, это последняя! – на распев говорила девушка с волосами яичного цвета и с длинными наращенными ресницами. Еще две девушки, а точнее сказать женщины, стояли в стороне, закончив свою работу, и что-то обсуждали. - Еще долго? – выдавила я, сцепив зубы. - Пару минут всего, пару минут! – спохватилась одна из них, хватая расческу. Тут же мой хвост был расплетен, волосы расчесаны и выровнены. Меня стаскивают со стола и снимают тонкую накидку. Что-то похожее на целлофановый плащ от дождя. Это отвратительно… Позволять, чтобы возле меня был кто-то, когда я нагая. Хотя, эта тройка больше напоминает разноцветных птиц, нежели людей. Они суетятся вокруг, выщипывая случайно уцелевшие волоски, отходят и любуются результатом. - Ну, теперь тебя и Клауду не стыдно передать. Я удивленно подняла брови, но спрашивать не стала. Буквально через несколько минут все и так встало на свои места. Подготовительная команда вышла из комнаты, продолжая что-то обсуждать. Я чувствую к ним какую-то неприязнь. Типичные жители Капитолия… Меня оставляют среди голых стен. Я чувствую, как все тело зудит, и стараюсь не обращать на это какого-либо внимания. Но получается у меня это с трудом, и, не сдержавшись, я начинаю чесать ноги. - Лучше тебе этого не делать, раздерешь до крови. В комнату вошел мужчина. Я и не заметила его сразу. Невысокий, светловолосый, в белом костюме с голубыми нашивками. Еще один уроженец столицы. Губы подведены светлой помадой, лицо напудрено на столько, что трудно понять, какой натуральный цвет его кожи. Веки накрашены столь выразительно, что смотреть на что-то другое просто невозможно, ведь яркие краски все равно бросаются в глаза. Он улыбается, замечая мое удивление. Хотя, кого я ожидала увидеть? - Я Клауд, твой стилист. - говорит он. – Нам стоит изрядно поработать, чтобы сделать из тебя что-то пристойное. Его слова мне не нравятся. Я слышу насмешку в его голосе, а именно это качество мне категорически не нравится в людях. - А ну-ка встань, посмотрим, с чем мы имеем дело. Он осматривает уже готовую работу подготовительной команды, и мне становится не по себе. Наглый, нахальный, заносчивый… Хотя, может я его просто плохо знаю? - Ну что же, - довольно сообщает он мне. – еще не все потеряно. Думаю, мы сможем сделать из тебя что-то пристойное. Все это время я молчу. Мне не хочется общаться с этим человеком. Но, все же, пару вопросов мне хочется ему задать. - Думаю, вы не будете отступать от стандартных образов Девятого? Наши костюмы, зачастую, напоминают консервные банки. Иногда костюмы похожи на нашу рабочую форму, состоящую из синего комбинезона или белого фартука, серой рубахи и тяжелых кожаных ботинок. Но такие наряды редко нравятся народу, так что стилистам приходится выдумывать что-то пооригинальнее. - Ну, в этот раз, стоит поразить публику. – говорит он. – Есть какие-то идеи? Я задумываюсь. Что может быть оригинальным в образе простого рабочего? Даже наша жизнь не столь разнообразна, как костюмы трибутов. - Ладно, позже ты все увидишь. Я вглядываюсь в его лицо, и, в конце концов, понимаю, почему оно мне так знакомо. Он не первый год стилист на Играх. Он одевал два предыдущих года. И все наши участники не особо отличались от предыдущих годов. Все так же скучно, народ этим не удивишь. В душе я понимаю, что выбор-то у меня не велик, придется терпеть. Все равно вся эта процессия будет длится не дольше двадцати минут, так что, позорится не долго. Я иду за Клаудом в соседнюю комнату, где стоит пара диванов с кожаной обивкой, несколько кресел, и один кофейный столик, где нас уже ждет завтрак: темное мясо с подливкой и овощным гарниром. Мой стилист, кажется, абсолютно не замечает того, как я налегаю на еду. Видимо, для него это вполне привычно. Практически все население нашего дистрикта голодает, так что, приличная еда является для них чем-то столь же редким, как и драгоценности. Если мы еще могли изредка позволить себе свежее мясо, и это в том случаи, если удастся что-то добыть в полях, то семьи с окраины Предстоя его вообще никогда не видели. Пару лет назад трибутами от Девятого были дети из бедных семей, и я до сих пор удивляюсь, как их не выгнали за одно только неподобающее поведение. Клауд говорит, что они позволяли себе есть руками, отказывались от столовых приборов, а иногда забирали к себе в комнату тарелки с едой. Видимо, чувство голода преследовало их и по ночам. Да и привычка делать запасы отложилась у всех нас. Я съедаю все, что было нам предложено, и только когда замечаю, что все блюда пусты, могу успокоиться. - Ну, - пытается завести разговор он. - каково твое впечатление? Тебе столь же отвратительно, как и мне? Я его не совсем понимаю. Ему не нравлюсь я, или его жизнь, что, конечно, вряд ли? Он замечает мой непонятливый взгляд. - Ты так же ненавидишь это место, как и все остальные трибуты? Я задумываюсь. Это Центр преображения, здесь на разных этажах держат новых участников Игр перед тем, как выпустить на площадь для показа народу. Здесь меня общипали как курицу, отдали в руки самовлюбленному стилисту, заставят одеть очередной отвратительный костюм, такой же как и для остальных трибутов. Тут из меня сделают другую. - Наверное, - я киваю. - вы слишком влюблены в свою работу. Вы не думаете о самих трибутах и о том, как они себя чувствуют. Клауд довольно улыбается. - Еще никто так искренне не отвечал. - А почему вам не нравится тут? - Меня заставляют делать то, что мне абсолютно не по душе. Он откладывает салфетку и нажимает кнопку под столом. Тут же в комнату заходит девушка и забирает поднос с тарелками. Она не обращает на меня никакого внимания, но в ее взгляде что-то есть. Ей все равно. - Видишь? - спрашивает он. - Им на столько надоела эта жизнь, что им попросту наплевать на нее. - Она из Тринадцатого? - провожаю я ее взглядом. - А какое это имеет значение? Они все обречены. Стало поступать такое невероятное количество беженцев, что кажется, будто они специально рвутся сюда. - И какое это имеет значение? - Они мне напоминают вас. - задумывается он. - После пары дней пребывания здесь, все вы отчаиваетесь. Вы перестаете бороться за собственную жизнь на первом этапе. Он прав. Не так часто встречаются победители из нашего округа. А ведь у некоторых были шансы. Наши трибуты переставали толком тренироваться, закрывались в себе, а на арене их убивали одними из первых. Я понимаю, почему мы отвратительны ему. Мы глупы и обезнадежены, мы не бойцы. Что же, стоит развеять этот миф. - А почему вам не нравится ваша работа? - пытаюсь поддержать я разговор. - Ну, знаешь, одевать вас в то, что абсолютно не нравится публике... - И что же вы придумали? - Костюмы консервных банок и рабочих уже порядком приелись. Да и вообще, кто сказал, что обязательно надо одевать в костюм дистрикта? Главное, чтобы зрители были довольны. Он замечает мой удивленный взгляд и довольно улыбается. Ближе к вечеру мы уже стояли на нулевом этаже здания, что-то вроде конюшен. По пути мы встретили Суини и Урсу, его стилиста. Молодая девушка лет двадцати пяти с темными волосами. Как ни странно, на ней было вдвое меньше косметики, чем на Клауде. Она радостно поприветствовала нас. Я осмотрела наряд Суини, и поняла, что они решили не отступать от традиции делать одинаковые костюмы для обоих трибутов. Разве что, немного отличались фасоны. На мне тонкая белая юбка в пол из кружевных тканей, такая же белая блуза с короткими рукавами и золотыми нашивками. На нем - белые штаны, рубашка, расшитая золотистыми цветами. Последним штрихом, которые решили добавить стилисты - терновые венки из железных прутьев. - Это намек? - удивился Суини. И вправду. Кажется, будто они делают из нас мучеников. Показывают, что эти Игры станут для нас трагедией вдвойне. Снизу венки отполированы, так что нам абсолютно не больно. Я осматриваю себя в зеркале и понимаю, что мы довольно неплохо выглядим. - Мы решили сделать акцент не на ваш дистрикт, а на вас самих. - сообщает нам Урса. Мы спускаемся вниз, где уже находятся большинство трибутов. Через пару минут нас догоняют наши подготовительные команды. Двое мужчин и женщина, которые приводили в порядок Суини выглядят столь же вычурно, как и моя команда. Они о чем-то переговариваются, и кажется абсолютно не замечают, что происходит вокруг. Нам сообщают, что еще десять минут до выпуска, есть время отдохнуть. Я обессилено падаю на бордюр, который тянется по периметру всего зала и отделяет каждую колесницу. В зале начинает вонять, становится душно. Ко мне подходит Суини и садится рядом. - Не боишься, что костюм запачкаешь? - говорит он. - Ничего, переживу, - отмахиваюсь я и утыкаюсь носом в колени. - Тебе не страшно? - А чего боятся? - улыбается он. - Спонсоры нас не съедят, мы им еще понадобимся. Я пытаюсь улыбнуться. Но в голову все равно лезут какие-то дурацкие мысли. Я боюсь этого народа так же, как и переродков, которых, несомненно, выпустят на арену ради забавы публики. Во время этих мыслей к нам подходит какая-то компания. - Ну что, родственнички, - говорит женский голос. - Брат за брата? Кто-то брызжет смехом. Я поднимаю голову, и замечаю пятерых человек. Среди них я узнаю трибутов из первого и второго дистикртов. Уже собрали союз... Девушка с русыми волосами поклонилась и протянула мне руку. - Я Энверли, Дистрикт-6. Будем знакомы? Я немного медлю, но, все же, протягиваю ей свою ладонь. - Сеня, Дистрикт-9. Суини недовольно смотрит на меня, но когда с ним пытается познакомиться парень, представленный как Битлджус, он немного веселеет. К ним подходит еще один парень, и тут уже разговор пошел своим чередом. Кажется, они быстро нашли общий язык. Все же, нам стоит завести друзей. Возможно, так нам удастся продержаться какое-то время. Энверли хоть и не из профи, но на разговор охотная. Хоть и немного заносчивая. Слишком уж часто она кивает в сторону парня из своего дистрикта. - Его родители держат кондитерскую. Я уже больше года хожу к ним и покупаю пирожные, а ему хоть бы что! - Ты ему еще напрямик скажи, что отнюдь не за пирожными приходишь! - вскрикивает вторая, Валенка. Трибут от Дистрикта-4, рыболовство. На ней обтягивающий костюм, переливающийся рыбьей чешуей под искусственным светом. Выглядит недурно. - Ну а ты что? - спрашивают они у меня. - Боишься? Мне сказать нечего. Они все слишком хорошо настроены, они слишком веселы. И тут даже подумать тяжело о том, что им страшно. Ну и что мне им отвечать? - Знаете, - задумчиво произношу я. - когда дома уже никто не ждет... Думаю, и боятся не за что. - Умно сказано, - смеется Энверли. - А что это за девушка? - я киваю в сторону. Она пришла вместе с ними, но до сих пор не сказала и слова. Черноволосая девчонка сидела на бордюре, ковыряла позолоченным каблуком землю и выглядела как-то скучающе. - А, - отмахивается Валенка. - это Мальянкен, из Первого. Странная она какая-то, молчит постоянно. А иногда как засмеется, что хоть уши закрывай. Я смотрю на нее, а когда она поднимает голову, прячу взгляд. В темно-зеленых глазах действительно есть что-то странное. Начинает играть музыка, и стилисты разгоняют своих трибутов по колесницам. Высокий светловолосый парень, кажется, Морт, тянет Мальянкен за собой. Энверли и Валенка дружелюбно улыбаются мне и желают удачи. Суини жмет руку Битлджусу и присоединяется ко мне. - Ну как они тебе? - спрашивать он у меня. - Немного странные, но, в принципе, общаться можно. - Ты права, - кивает он. - нам стоит с кем-то пообщаться. Думаю, позже у нас не будет такой возможности. Массивные железные двери раздвигаются, и музыка прям таки обрушивается на нас. Я успеваю посмотреть вперед перед тем, как первая колесница тронулась. По обеим сторонам располагаются высокие трибуны, на которых сидят тысячи зрителей, глазеющих на нас. Впереди - круглая площадь перед возвышением. А там к нам выйдет президент, там же сидят наши спонсоры. У меня начинают трястись ноги. - Будешь держать меня, если я вдруг упаду? - упрашиваю я у Суини. Он улыбается и приобнимает меня. - Естественно. Я всегда буду рядом. Белая тройка лошадей Дистрикта-1 выезжает. На колеснице пара выглядит прекрасно. На Мали - обтягивающая майка без лямок и узкие штаны из той же ткани. На Морте - такое же трико и штаны. И все это переливается блеском драгоценных камней. Но Мальянкен явно не нравится ее наряд. Она пытается обмахнуться, и явно жалуется на то, что ей душно. Следом двигается колесница Дистрикта-2. БиДжей отмахивается от светловолосой девушки с бледным лицом. Видимо, что-то не поделили. Но когда подходит их очередь выезжать, они принимают самый невозмутимый вид. Через считанные секунды подходит наша очередь. К нам подбегает Урса и желает удачи. Она мне нравится больше, чем Клауд. Суини явно повезло. Публика изумленно ахает, когда мы появляемся на площади. Да, такой образ им нравится больше, чем рабочего завода. Я оглядываюсь назад, замечая за собой еще четыре колесницы. Те, кто едут сзади выглядывают, чтобы посмотреть, почему же все в таком изумлении. И не удивительно. Сейчас мы смогли превзойти даже Дистрикт-1. Мы не мерцаем, не горим, мы даже особо не выделяемся. Но сам наш образ заставил народ ахнуть. Я смотрю на экран, и вижу не девчонку четырнадцати лет, а девушку, достойную памяти и уважения. Мы похожи на двух ангелов. Чистый белый свет, кажется, излучает какое-то свечение. Мы заставляем всех смотреть только на нас. Я перестаю замечать оглушительную музыку, крики публики, перестаю чувствовать ладонь Суини, крепко сжимающую мою. Во мне появляется надежда. Вдруг это поможет вызвать хоть какие-то эмоции у спонсоров? А если нам помогут материально, то я еще смогу побороться. Возможно, удача все еще на нашей стороне. Мы въезжаем на круглую площадь. Народ все не утихает. Все нашли себе любимчиков, и для некоторых ими являемся мы. Со всех сторон я слышу, как выкрикивают наши имена, номер округа, как они вопят от восторга. Я замечаю, как сильно мы отличаемся друг от друга. Какое отношение у нас к Играм, и какое у них. Они рады видеть новеньких, они в предвкушении бойни. Ждут крови и зрелища. Наши сограждане ждут, когда привезут наши трупы в железных контейнерах. Колесницы объезжают площадь и становятся полукругом вокруг президентского дворца. На балкон выходит президент Сноу. Невысокий пожилой мужчина с седыми волосами. Звучит традиционная речь, приветствие и пожелание удачи. Я бросаю взгляд на экран. Камеры проходятся по всем трибутам, останавливаясь на каждом не дольше двух секунд. Можно заметить, что большинство из них косятся на нас. И эта зависть мне приятна. Звучит гимн, и колесницы делают финальный круг на площади, чтобы заехать в Тренировочный центр. Двери с грохотом закрываются.