Что за идиотская идея? Сделаем это.

      Тебя тянуло к Неметону. К этому чертовому, проклятому, ненавистному куску давно срубленного дерева. Пню, принесшему в ваш маленький городок несчастья и боль, потери, горе и уйму пролитых слез. Тебе и ребятам довелось столько всего пережить из-за этой деревяшки, и вот, настала твоя очередь мучиться из-за влияния дерева друидов.       Ты никому не говорила, что уже которую ночь просыпаешься от желания выйти из дома, босиком, в ночнушке, пройти по самой кромке дороги, сойти в лес и шагать по мокрой траве, листве, хрустеть ветками, ломающимися под твоими ступнями. Дышать прохладным ночным воздухом, ощущать капли росы на своей коже, отодвигать со своего пути хрупкие ветки деревьев. Эти ощущения манили, словно гамельнский крысолов звал в чащу леса за собой, с каждой ночью играя все настойчивей. Так что ты почти не удивилась, когда обнаружила себя на пороге дома, босиком и в майке по колено, лишь испугалась того, что повелась на столь настойчивый зов.       — Что-то ты плохо выглядишь, — Лидия выглядит обеспокоенной. Она, как пережившая множество неприятностей и их последствий, с легкостью заметила на твоём лице куда большее количество косметики, чем обычно, особенно под глаза — не самая удачная попытка скрыть следы недосыпа.       — Всё в порядке, допоздна сериал смотрела, — отговариваешься, даже не зная, почему побоялась сказать о своей проблеме. Понимаешь же, что ребята не бросят и помогут, разберутся, почему тебя так тянет в лесную чащу. Только ты не говоришь. Не говоришь и тогда, когда очнулась идущей по трассе, где тебя и остановили патрульные.       — Проблемы со сном — не самое хорошее явление для организма, — заявляет врач, которому вверили тебя для обследования. — Лунатизм порой приводит к не самым лучшим последствиям. Думаю, стоит несколько дней пробыть под надзором медиков и провести несколько обследований, возможно, это сигнал организма о каком-то заболевании.       «Заболевании». Слово въедается в мозг раскаленным гвоздем и вызывает ассоциацию с Домом Эха. Ты не говоришь о том, что чувствуешь во время своих прогулок, говоришь, что ничего не помнишь, но по лицу стоящей в дверях Мелиссы понимаешь, что она обязательно доложит обо всем Скотту.       Буквально через час в твою палату вваливается вся честная компания, от чего в помещении резко становится тесно. Ребята засыпают тебя вопросами, от которых ты стараешься увильнуть, но Малия пресекает эти попытки достаточно резким обвинением во лжи, от чего тут же ощущаешь укол вины и отчаянное сопротивление организма говорить правду. Ты хмуришься, несколько раз беззвучно открываешь рот, и словно через силу все же выдавливаешь несколько слов, прежде чем скривиться от головной боли, которая быстро прошла.       — Меня тянет к Неметону, — фраза, вызвавшая бурные обсуждения, вылившиеся в построение плана действий, основными составляющими которого были еженощное бдение твоей тушки и разговор с Дитоном.       Несколько ночей, проведенных в больнице, ты просто просыпалась и долгие несколько минут смотрела в окно, не отзываясь на попытки дозваться тебя очередного ночного стража. Словно бы неведомый зов давал о себе знать и думал, стоит ли направлять тебя при новых обстоятельствах. Зато, когда тебя отправили домой с уверениями, что с тобой все в полном порядке, твои ночные прогулки стали возвращаться в полной мере. Словно манящий тебя дудочник смирился с находящимися рядом сторожами и просто стал звать к себе более настойчиво.       Дитон, с которым тебе довелось обсудить проблему лично, ничего путного не сказал, разве что посоветовал не сопротивляться и идти — так ответ наверняка найдется. Ребята с этим в корне не согласны, и первые несколько ночей ты с ними солидарна, благодаря за то, что будят тебя, когда ты поднимаешься с постели и намереваешься уйти из дома. Только вот, через неделю ты устаешь от этого и, когда дежурить у твоей постели пришла очередь Стайлза, в приготовленный чай добавляешь снотворное. Прямо в заварник, прекрасно зная, что, когда придет время — все равно пойдешь на зов.       Сегодня ночью идти на зов легче, словно бы тебя ведет за руку старый друг. Ты покидаешь дом, шлепаешь босыми ногами по тротуару во дворе и выходишь на асфальт. На сей раз ты не идешь по краю дороги, а сразу ступаешь в лес по не самой удобной тропе, словно ведущий тебя боится того, что твой путь, как и прошлый раз, прервут, и придется начинать заново, а в следующий раз, в отличии от сегодняшнего, ты не будешь столь сговорчива. Так что ты чувствуешь, что на сей раз тебя доведут до самого конца, приведут к Неметону. И не сопротивляешься.       Ты не обращаешь внимания на то, что в ноги впиваются острые камушки и заостренные кусочки веточек, которые ранят кожу. Нет тех приятных ощущений, когда ты чувствовала мягкость дороги, словно ведущий тебя больше не уговаривает, а тянет. Тянет так сильно, что, даже ощущая боль в ступнях, ты продолжаешь повиноваться этому манящему чувству. Словно Неметон боится, что ты не дойдешь, и жертвует твоим удобством.       В какой-то момент путь сворачивает в самую чащу, где настолько темно, что с трудом видно несколько метров вперед. Тем ни менее, ты идешь по четко намеченному пути, чтобы выйти на кромку поляны с огромным пнём. К конечной точке пути.       По округе разлилось ощущение радости, чистого счастья и надежды, затопивших абсолютно все, поселивших в теле небывалую легкость.       Почти невесомый толчок в спину, вынуждающий сделать шаг вперед и ощущение, словно тебя ведут за руку, счастливо улыбаются и что-то обещают.       Ты не замечаешь, как поднимаешься на основание старого дерева. Не отдаешь себе отчета в том, зачем опускаешься на колени, не замечаешь и того, что прежде чем закрыть глаза, на краю поляны мелькает несколько смутно знакомых силуэтов.       

***

      Стайлз гнал машину на скорости, которую только мог выжать из своей малышки. Рядом сидел Скотт, на заднем сидении Лиам и Перриш, в машине позади ехали Малия, Лидия и Кира. Обнаружить Неметон, когда уже не раз его находили — не составило особого труда, особенно когда есть ходячий компас в виде Джордана, так что добраться до него было не такой уж сложной задачей. Оставалось лишь верить, что они успеют если не раньше его обнаружить, то хотя бы одновременно с тобой, чтобы предотвратить что бы там ни было.       Если бы только ребята чуть-чуть раньше связались между собой, если бы сразу забили тревогу, когда Стилински по графику не вышел на связь.       Парень вдавил педаль газа в пол и сжал руль с такой силой, что казалось еще немного и сломает его. Скотт даже не удивился тому, откуда в тщедушном друге столько сил. Он прекрасно слышал сердцебиение Стайлза и понимал, как никто другой, ведь ты была неотъемлемой частью их жизни с самого детства. Девчонка, поддерживающая любую их затею. Девчонка, пошедшая с ними в ту роковую ночь в лес и оправдывающаяся вместе со Стайлзом перед его отцом. Девчонка, настолько грузанувшаяся сверхъестественной темой, что стала похожа на ходячую энциклопедию. Девчонка, считавшая их братьями. Их маленькая и такая дорогая сестренка.       — Здесь! — выкрикнул Джордан и Стилински ударил по тормозам. Ехавшая позади Лидия еле-еле избежала столкновения, остановившись в нескольких миллиметрах от бампера джипа. Все, обладавшие сверхъестественным слухом, отлично расслышали возмущения женской части компании.       Бросив машины на обочине, все ломанулись в лес, и добирались они к Неметону на удивление долго, даже Перриш еле-еле нашел путь, раз за разом повторяя, что чертов пень прячется от него, пусть и не совсем удачно. Они его нашли. Нашли этот чертов Неметон.       — Нет! — крикнул Стайлз и кинулся вперед, запутался в ногах, но устоял и побежал к пню, с ужасом замечая, как ты опускаешься посреди спиленного дерева на колени и с твоих запястий начинает капать кровь. У самого пня его тормозит цербер, и он старается вырваться из его крепкой хватки на плече, но ничего не выходит. — Отпусти!       — Уже поздно, — говорит Джордан.       — Что с ней? Что вообще происходит? — интересуется МакКолл, еле сдерживая желание стащить тебя с этого проклятого пня.       — Не знаю, что именно, но… я не слышу, ни её сердцебиения, ни её запаха, ничего. Её словно здесь нет. Даже запаха крови не слышно, — поясняет свои ощущения цербер и остальные с удивлением понимают, что он прав.       — Что это значит?! — возмущается Стилински и все же сбрасывает с плеча руку полицейского, чтобы спокойным шагом обойти Неметон и остановиться напротив твоего умиротворенного лица. Некогда яркие глаза прикрыты веками, и сперва можно подумать, что ты просто заснула. Но всё не так, и злость закипает в душе юноши. Он не сразу замечает, как на глазах скапливаются злые слезы, которые с остервенением вытирает ладонями.       — Стайлз, — позвала Лидия, видя, как другу больно.       — Почему все так? Ему наших страданий было мало?! Почему он забрал её?! — орет Стилински, сжав кулаки. Ребята молча поджимают губы. — Перриш! Ты же связан с этой корягой! Так почему?! Зачем она ему?!       Мужчина качает головой, ощущая внутри лишь правильность происходящего и настороженность, понимая, что это не его чувства.       — Она еще не мертва, кровь капает, а значит, если мы разберемся, то еще сможем как-то помочь, спасти, — говорит Кира уверенным тоном, — нам нужен Дитон.       Они звонят ему, описывают происходящее, и получают в ответ лишь слова о том, что он не знает, что это такое, но всё, что он может предположить, так это то, что ты стала очередной Жертвой.       — Если всё так, как и тогда, это может быть Дарак? — спрашивает МакКолл, но вспоминая твои слова о тяге к Неметону… — Или это сам Неметон выбрал её в качестве жертвы?       — Вероятнее всего, это воля Неметона, — доносится из трубки, — раньше его почитали Друиды как вполне живое существо с собственным сознанием, так что не удивлюсь, если так оно и есть.       — Я попробую её забрать, — произносит Стилински и уже собирается подняться на срез пня, как его останавливает Джордан, преградив парню дорогу и угрожающе зарычав. — Ты чего?!       — Не смей! — угроза в голосе мужчины не шуточная, это понимают все, поэтому ребята тут же становятся за спиной Стайлза. — Нельзя её забирать, иначе она точно умрет.       — Откуда ты знаешь? — общий вопрос озвучивает Лидия, но глядя на Джордана понимает, что это схоже с тем, как проявляются её способности банши. Просто чувствует и всё. — Что ты чувствуешь?       — Панику, — хмурится Перриш, — правильность происходящего.       — Да где тут правильное?! Она кровью истекает! Пустите меня, я её заберу! — взвивается юноша, но на сей раз МакКолл удерживает его на месте. — Скотт! Скотт, ты же понимаешь меня! Скотт, пусти… Я не могу её потерять… Скотт… Я люблю её.       — Я знаю, — еле произносит парень, прекрасно понимая друга, ведь ты ему дорога ничуть не меньше, пусть и немного иначе. — Но я верю Перришу.       — Ребят, я никогда этого не говорила, но много раз об этом думала… — взяла слово Лидия и заглянула каждому в глаза, — Неметон ведь… Он… Он никогда не причинял нам вреда. Все плохое, что происходило, это когда кто-то пытался его использовать. Так может… Может…       — Что может?! — впервые за долгое время, Стилински повышает на Лидию голос, искренне на неё злясь. — Она истекает кровью! А это, знаешь ли, приводит к смерти! Эта коряга её убивает! Дайте мне её забрать…       Парень почти умоляет, боясь, что с каждой секундой шансы на твоё спасение уменьшаются. Он всегда заботился о тебе, да, с сарказмом и подколками, порой бывая слишком резким, но в любой ситуации он в первую очередь думал о тебе. Сперва как о подруге, после как о сестре, и в конце концов, как о любимой девушке. Девушке, которой не успел сказать самых важных слов. И теперь ему страшно от того, что самые близкие люди не разделяют его желания спасти тебя.       — Прошу… — просит Стайлз, с ужасом понимая, что его просьба бессмысленна. Ребята уже всё решили, и его мнение ничего не значит.       Стилински теряет все силы, попросту опуская руки и расслабляя мышцы, даже не думая о том, что может рухнуть на землю. Держащий его Скотт ослабляет хватку, но настороженности не теряет, готовясь в любой момент вновь остановить друга.       Когда наступает рассвет, и первые солнечные лучи освещают лес, ребята сонно зевают и морщатся, передергивают плечами от пробирающего холода. Они кто куда разбрелись по поляне, стараясь держать друг друга в поле видимости, и в особенности тебя со Стайлзом, который устроился у края пня перед тобой. Он ни на миг не сомкнул глаз, всё время отслеживая то, как из твоих вен вытекает кровь и впитывается в спил дерева. У любого нормального человека не было в теле столько крови, но складывалось впечатление, что у тебя её нескончаемый запас, поскольку капля за каплей она продолжала падать с твоих рук.       — Стайлз, — Лидия привлекла к себе внимание, положив руку на плечо парня. — Надо поехать позавтракать. И родителям на глаза показаться.       — Надо, но… — Стилински вздохнул, понимая, что Мартин права. Только вот оставить тебя здесь было страшно до умопомрачения.       — Мы приедем после школы сюда, так что давай, поднимайся, — попросила она.       — Я останусь, у меня вечерняя смена сегодня, — подключился к беседе Пэрриш, только лишь для того, чтобы ребята уехали отсюда. — Я присмотрю за ней.       Уговорить Стилински уехать оказалось не сложно. Отчаяние и полное отсутствие сил сделали его апатичным и вялым, зато, когда он отдохнул и поел, в нём словно открылось второе дыхание. Он собрал походный набор и поставил отца перед фактом, что собирается как можно больше времени провести у Неметона. Ноа это не одобрял, поскольку это значило оставить сына с рядом с неизвестной угрозой. К тому же, твои родители подали заявление об исчезновении, а значит ему придется еще и скрывать, где ты.       Когда Стилински добрался до Неметона, то тут же отметил нервное состояние Джордана. Бросив на краю поляны вещи, Стайлз помчался к тебе и замер, когда цербер зарычал.       — Я лишь посмотрю. Я не причиню ей вреда, ты же знаешь. Если хочешь, будь рядом со мной, — заверил он охранника места силы, поднимая вверх руки. Пэрриш устало вздохнул и потер лицо.       — Прости, цербер внутри меня… Он готов на всё, только бы защитить её и Неметон. И на то, что знаю я, что ты не причинишь вреда, ему побоку.       Стайлз нервно хмыкнул и подошел ближе к пню, чтобы там же замереть, с ужасом смотря на метаморфозы, творящиеся с твоим телом.       Из пня тянулось несколько нежно зеленых ростков, и, словно трубки какого-то аппарата жизнеобеспечения, они впивались в твои голени. Выглядело это жутко, особенно учитывая, что места их крепления зеленели, что было совершенно не свойственно человеческому телу.       — Бог мой… — сорвалось с губ парня, понимающего, что всё происходящее лишает его всякой надежды на то, что ты вернешься.       — Боюсь, что так Неметон пытается вырастить новый ствол, беря её тело за основу, — озвучил свою идею Пэрриш. — Мне жаль.       — Если бы ты меня тогда не остановил… Если бы ты… — Стилински со всей дури зарядил мужчине кулаком в лицо, а тот, хоть и мог уклониться, принял удар, считая его вполне заслуженным. Во всяком случае, так твердила его человеческая часть.       Тяжело дыша, Стайлз отвернулся от цербера и поднял взгляд на тебя, отмечая что ты стала куда бледнее, а кровь, стекающая по твоим рукам, приобрела зеленый оттенок и стала куда прозрачней.       — Прости меня, — покаялся парень, еле сдерживая слезы. Поднявшись на срез огромного пня, он подошел к тебе и бережно обнял, боясь навредить, и при этом не обращая внимание на угрожающий рык позади.       

***

      Твои поиски продолжились, и с каждым днем Ноа становилось все сложнее смотреть твоим родителям в глаза. Он знал, что с тобой творится, но ничем не мог помочь, и не мог сказать, что к родителям ты навряд ли вернешься. Ложную надежду давать тоже не хотелось, поэтому он осторожно подводил всех к мысли, что поиски стоит сворачивать.       Тяжелее всего ему было видеть собственного сына, ходящего в лес как на работу. Казалось, что он там готов поселиться, и лишь здравый смысл удерживает его от этого решения.       — Её лица почти не видно, — вздохнул Стайлз, ковыряя кусочки мяса на тарелке. — Еще немного и от неё не останется ничего.       Ноа не нашел слов, способных хоть как-то поддержать сына. Да что там, ему до сих пор сложно было смириться со всем сверхъестественным, творящими в городе, что уж говорить о том, что человек становится частью дерева. Даже Дитон, знаток всего и вся, не смог найти ничего схожего этой ситуации, зато активно записывал всё происходящее, постоянно восхищаясь.       Окончание школы пришло незаметно, особенно учитывая, что за ними гонялась Дикая Охота и слетевшего с катушек Дугласа. И всё же, самым странным было во всём этом то, что ребята смогли вспомнить Стайлза.       — Мне словно кто-то постоянно зудел над ухом, — ворчала Лидия, вспоминая о том, что спать толком нормально не могла из-за навязчивой мысли о необходимости что-то вспомнить. — Совсем как тогда, когда я рисовала Неметон.       Стайлз ничего не сказал ребятам о своей догадке, не желая портить им настроение перед поступлением. В конце концов, жизнь продолжается, и только он всё еще циклиться на прошлом, не желая отпускать. Именно поэтому он в ночь перед отъездом из города идет к Неметону.       Из широкого пня, словно на постаменте, высилось небывалой красоты дерево, в котором ни за что в жизни не признали бы человека. Подойдя к нему, Стилински уселся у его корней и оперся спиной о ствол.       — Спасибо тебе, — голос не дрогнул, несмотря на то, что в груди всё сжалось от боли. На душе было радостно от того, что даже сейчас ты продолжаешь помогать. Только вот, Стайлзу хотелось, чтобы ты была рядом с ним, по-прежнему улыбалась и радовалась каждому дню, а не была очередной жертвой Неметона.       Нередко в юной голове проскакивала мысль, что это его вина. Что он мог бы тебя спасти, пойти наперекор ребятам в тот вечер. Потому что мысли нет-нет да сворачивали в сторону того, что это он собственными руками, своим бездействием, сотворил из тебя жертву на благо магического древа. Так чем он лучше Дарака? Это были глупые и беспочвенные мысли, но грызущая его совесть и вина считали их вполне жизнеспособными.       — Я завтра уезжаю, в Вашингтон, — произнес Стайлз и растрепал волосы, посмеиваясь от мысли, как же смешно он выглядит со стороны — разговаривает с деревом. — Буду стажироваться в ФБР. Вот бы ты это могла увидеть…       Стайлз надеялся, что как в кино, подует ветер и поднимутся с земли листья, или зашевелятся ветви дерева, или произойдет хоть что-то, что можно было бы расценивать как знак от тебя, но вокруг была по-прежнему тишина. Хмыкнув, парень про себя посмеялся с собственной наивности.       Поднявшись, он напоследок коснулся коры дерева ладонью.       — Я всегда буду скучать по тебе.       

***

      Через три года с момента, как тебя поглотил Неметон, на порог ветклиники ступила девушка, чья кожа была бледной, с оливковым подтоном. Глаза были зеленее молодой листвы и излучали мягкое сияние, а волосы каштановой волной спускались до самых пят. В ней с трудом можно было различить твои черты, но вышедший навстречу Дитон сразу признал тебя и ничуть не смутился виду нагого тела. Мужчина попросту склонил голову, выказывая уважения и пытаясь поверить собственным глазам.       — Приветствую, Дриада, — хрипло произнёс он, не зная, как реагировать. Друид не думал, что когда-нибудь лицезреет хранительницу лесов, и уж тем более не предполагал, что всё происходящее с тобой и Неметоном приведет к такому результату.       Ты же с трудом разомкнула губы, словно вспоминая, какого это — говорить, и хрипло спросила:       — Кто такой Стайлз?       В этот момент Дитон понял, что город опять тряхнет и тихие дни закончатся, словно их и не было.