Проблемы воспитания

      Неро — очень беспокойный ребёнок, и Вергилий чувствует некую напряженность: Неро уже полчаса просто прятался за лестницей — такое поведение предвещает проблемы. Вергилию даже любопытно, что будет на этот раз. Он оставляет эту мысль в стороне и возвращается к чтению, всё равно ждать долго не придётся. Телефон звонит отвратительно долгим «дзы-ы-ы-ынь», и Вергилий крепче сжимает переплет, не позволяя гримасе раздражения исказить лицо.        — Дьявол может плакать.       Широкая улыбка Данте совершенно не соответствует названию. В трубке незнакомый и сбивчивый голос — близнец строит мину «меня заставляют работать».        — Ладно-ладно.       Вергилий говорит:        — Иди сам, — ещё до того, как трубка соприкасается с рычажком, слишком хорошо зная, чем кончаются звонки от клиентов.       Данте недовольно щурится и отворачивается, выдыхая во всю силу своих легких:        — Как всегда, никакого сочувствия и помощи младшему брату.       Разыгрываемую драму избежать не удалось, и Вергилий полностью её игнорирует, вернув всё внимание чтению.        — Ну, ла-а-адно, — многозначительно тянет близнец.       Быстрый перестук детских ботинок вверх по лестнице настораживает. Вергилий встречает взгляд брата, и Данте расплывается в довольной ухмылке.        — Я и правда лучше сам пойду, а ты последи за этим милым ребёнком. Он же такой ангел. От него никаких проблем.       Желание запустить книгой в этого «оратора» щекочет руку, сжимающую переплет, но так обращаться с томом непозволительно. Вергилий молча поднимается с места и идёт наверх, чтобы застать раскрытое окно, ведущее к пожарной лестнице. Этот ребёнок... У Вергилия уже почти иммунитет. Он спокоен, потому что чувствует Неро в пределах десятка метров, и, выглянув, находит сына, что-то внимательно высматривающего из-за угла. Мягко спикировав вниз, Вергилий приближается к замеревшей фигурке.        — Неро, ты забыл, где находится дверь?       Мальчишка подскакивает на месте и оборачивается.        — Нет.        — Тогда зачем такие трудности?       Неро надувается и, скрестив руки, отводит взгляд: этот ребёнок, несмотря на все проказы, ненавидит признаваться в своих проделках. Он бурчит:        — Ты бы меня не отпустил.        — Куда?        — За Данте.        — Ты хочешь пойти на задание с Данте?        — Нет. Я хочу за ним проследить.        — Зачем?        — Ну как зачем?! Это весело! Ты видел, как всё было в том фильме?       Вергилий припоминает, как сильно вчера ненавидел телевизор, орущий на всё агентство.        — Это то, что ты вчера смотрел с Данте?       Глаза Неро буквально начинают гореть от восторга.        — Да-да, это было так круто и весело.       Если сейчас запретить сыну эту забаву и затащить обратно в дом, то этот ребёнок не угомонится. Куда лучше будет позволить игру, но под собственным присмотром.        — Хорошо.        — Что?! Ты разрешаешь?       Неро весь сияет, и Вергилию хочется улыбнуться, хочется протянуть руку и коснуться макушки с мягкими волосами, белыми, как у него самого.        — Да, но я пойду с тобой.        — Спасибо.       Сын набрасывается, обнимая, насколько хватает рук, и Вергилий отвечает на этот порыв: его почти пугает то, насколько хрупко детское тело.        — Стой. Со мной пойдёшь? — Неро задумывается, но потом его лицо проясняется. — О, будешь моим напарником.        — Как скажешь.       Неро выглядывает из-за угла.        — Пойдём, Данте уже вышел.       Вергилий позволяет тащить себя за руку по улицам. Он сжимает чуть крепче маленькую ладонь и смотрит на мельтешащую впереди спину брата: красный плащ горит как знамя среди плотного строя людей. Вергилий ненавидит толпы, его нервирует отсутствие личного пространства и места для маневра.        — Если бы Данте взял мотоцикл, что бы ты делал?       Неро задумывается и пожимает плечами.        — Дальше следил бы за тобой… но ты читал. Это было скучно.       Теперь понятно, что он так долго делал за лестницей.       Данте идёт прогулочным шагом, он оборачивается и возводит руки, спрашивая: «Какого черта?» — Неро в это время поглощен витриной оружейного магазина, — и Вергилий отмахивается от брата, приказывая идти дальше. Неро дёргает за рукав:        — Пап, ты купишь мне пистолет?       Вергилий вспоминает, как Неро однажды выпросил посмотреть пистолет у Данте и случайно выстрелил в «любимого дядю», а потом испугался и расплакался. Напугал его вовсе не выстрел. Вергилий говорит:        — Потом.       Плотность людей била всевозможные рекорды, и Вергилий почти уверен: Данте нарочно выбирает оживленные улицы. Он думает о том, как брат расплывается в очередной довольной усмешке, петляя среди прохожих, и крепче сжимает детскую ладонь, а красный плащ близнеца — маяк среди волн смертных. Он выводит их к железнодорожному вокзалу, прямо к вагону электропоезда. Вергилий спрашивает:        — Если бы ты был один, то поехал бы вслед за Данте?       Неро хмурится и говорит:        — Нет. Наверно.       Он не врёт, просто сам не знает.       Поезд несётся вперёд, прыгает по рельсам.        — Папа, пап, — голос Неро звучит в такт.        — Что?        — Данте же нас так точно заметит.       Они сидят на расстоянии десятка метров. Красный плащ брата — это огонь камина в родительском доме.        — Данте замечает только еду. Всё остальное должно само ткнуться в него и помахать перед носом.       Неро хмурится — он любит Данте и видит его в куда лучшем свете, — но не отвечает.       Они входят в небольшое поселение, всего в десятке метров от родного города. Вергилий крепко держит детскую ладонь и петляет вслед за братом по узким улочкам, где вместо людей только пыль. Спина Данте в красном плаще — это мельтешащий флаг агентства «Devil May Cry». Он исчезает в дверях католической церкви, что из белого камня и металлических крестов.        — Отойдем чуть дальше и подождем.       Неро впивает мягкие подушечки пальцев прямо в ладонь.        — Но...        — Там демоны.       Они всегда пытаются добраться до Неро, потому что он ребёнок и слабей, потому что в нем кровь Спарды, потому что он его сын.        — Я не боюсь.        — Это не вопрос страха.       Неро хмурится, но не спорит.       Церковь разрывает изнутри: в воздухе множество белых кирпичей, обломки крестов и туши демонов, некоторые вполне живые. Плащ Данте в воздухе — это сигнальная ракета. Вергилий заводит Неро за спину, но тот всё равно высовывается, наблюдая за тем, как мусор из обломков и жителей Ада бьётся о землю. Демоны поворачивают уродливые головы — слабый сброд, — чуя кровь Спарды. Они приколоты к пыльной дороге, как уродливые бабочки, синими энергетическими мечами. Они просто пыль.       Данте усмехается, а под его ботинком раскалывается искорёженная морда; он говорит:        — Так сильно скучали по мне, что пришли следом.       Вергилий не отвечает. Он удерживает Неро, готового кинуться к Данте, — это поле боя, и нужно знать, что сын рядом и, в случае чего, его можно прижать к себе, закрыть, защитить.       Данте стреляет в перекошенное рыло, возникшее за его спиной.       Вергилий спрашивает:        — Ты закончил?        — Ага.        — И за церковь с тебя вычтут.        — Угу.       Данте выдыхает, оборачивается на разрушенное здание и чешет голову.        — Ну, ничего теперь не поделаешь.       Потом он улыбается, глядя на Неро.        — Ну что, пацан, потрепал нервы папашке?       Неро надувает щеки и мотает головой.        — Ничего я никому не трепал.       Данте смеётся.        — И всё-таки, что вы тут делаете?        — За тобой следили.        — Да? А я и не заметил.