Мальчик, которого прокляли

Бриджит обессилено прижалась к стене и рухнула вниз — ватные ноги не держали нисколько. Едва Феликс уехал, ей хватило лишь пары минут адекватного поведения. За это время она как обычно чмокнула родителей в щеки, взлетела вверх по лестнице и закрылась в комнате, крикнув мадам Чен и месье Дюпену, что будет занята домашней работой, потому тревожить её сейчас не стоит. Но зоркие родители успели заметить, что их дочурку очень мило поцеловал на последок тот юноша, о котором они так много слышали за последние два месяца. Она всё это чёртово время целовалась с Феликсом, представляя Феликса. Нет. Не так. ОНА ЦЕ-ЛО-ВА-ЛАСЬ С ФЕЛИКСОМ!!! Это был кошмар. Настоящий кошмар. Кошмарище! Глубоко вдохнув и выдохнув пару раз, Бриджит решила наконец-то прийти в себя и начать искать положительное в данной странной ситуации. Не искалось. Она походила по комнате, завернувшись в одеяло, посидела за столом, бездумно смотря на фотографию Феликса на его странице в фейсбуке. В голове была каша. И каша, которую в одиночку не разобрать. Конечно, Бриджит вполне понимала, что нужно поговорить с Феликсом, но при одной только мысли об этом становилось страшно. В сумочке зажужжал телефон. Девушка нервно сглотнула и взяла его в руки, молясь, чтобы на экране не было то имя, которое она сейчас желала увидеть меньше всего. Входящий вызов: Феликс Агрест. Девушка тихо чертыхнулась, ехидно отмечая про себя, что надо будет переименовать его в «Надоедливого Кошака». Удивительно, что две такие противоречивые личности уживались в одном человеке. — Алло? — прошептала она надорванным голосом.  — Еще раз привет, Миледи, — голос по ту сторону звучал насмешливо, но тем не менее слегка обеспокоенно. — Мы виделись совсем недавно!  — И что с того? Кхм… Слушай, Бридж, я хотел бы поговорить с тобой сегодня. Вечером. На нашем месте. Та самая скамейка в парке, ну, ты помнишь. Если ты конечно не против, — Феликс готов был себе дать хорошую затрещину. Кто бы мог подумать, что он будет так волноваться из-за девчонки. — А, ну, хорошо. В голове девушки уже всплывали угрожающими картинками не самые лучшие представления сегодняшнего вечера. Он обязательно придёт, вежливо поздоровается, как всегда, а потом скажет, что все те поцелуи ничегошеньки не значили и что она всё навыдумывала, а еще достала его со своими постоянными просьбами сходить в кино вдвоём на романтическую комедию, а еще…  — Оу, и… Бриджит? — Что?  — Мне тут коллега отдал два билета на «Полночь в Париже». Ему просто необходимо вместе с девушкой уехать, а билеты не возвращают… Вот я и подумал… — В облике Кота ты более решительный, — хихикнула Бриджит, прекрасно поняв, в какую сторону клонит её напарник. — Обязательно сходим.  — О, отлично! Тогда до встречи на скамейке. Полночь. У меня есть ещё одна новость для тебя, Миледи, 'это насчёт кольца, но ты сама должна это увидеть! Мне пора. Пока. — До скорого, Феликс, — недоумённо ответила Чен. Она еще пару минут глядела на пустой экран, совершенно не понимая, спит или же нет. Это совершенно не было ни на что похоже: ни на сон, ни на кошмар, ни на видения — скорее уж на какой-то сериал про двух подростков. Бриджит весело фыркнула на своё замечание и обняла подушку, перевернувшись на другой бок. Паника и шок отступили, и сейчас наконец-то было спокойно и уютно. Пульс не бил в висках, а дыхание выровнялось. Конечно, легкий мандраж всё еще был, но Бриджит это нисколько не беспокоило. Она была безумно счастлива, и вполне была согласна с мыслью о том, что это счастье поможем им обоим избавить парня от страшного проклятья. Ведь не зря же в разговоре Феликс упомянул про злосчастное кольцо?..

***

Тишины в вечернем Париже не было. Шум с улицы просачивался даже через закрытые окна, что не давало расслабиться после напряженного дня, богатого на сюрпризы. Феликс обеспокоенно метался из стороны в сторону, пытаясь найти себе место, но стоило ему остановится, паника охватывала его. Всё ощущалось слишком остро, даже хуже, чем в день спасения Бриджит Чен от жуткой машины. Плагг лениво мурлыкал, жуя на ходу камамбер. Его зеленые глаза неотрывно следили на Агрестом, а с языка так и рвалась очередная колкость на тему маятника, но квами сдержался. Отрываться от лакомства не хотелось, да и парнишку сейчас лучше было не трогать. Всё-таки не каждый день девушку зовешь на свидание. И личность её раскрываешь тоже не каждый день. — Да какого черта я нервничаю?! — крикнул вдруг Феликс, а от внезапности произошедшего Плагг поперхнулся сыром. — Это же Бриджит. Просто Бриджит и моя напарница…с которой я целовался… Несколько раз… О, дьявол! — Дьявол тут не при чём! — вздохнул Плагг, дернув усами, и медленно подлетел к своему подопечному. — Парень, тебе скоро семнадцать, а вести себя с девчонками совершенно не умеешь! Будь собой — они это ценят. — А кто-то говорил, что ему дела нет до «любовных дел людишек», — хмыкнул Фел, присев на край кровати. — А еще кое-кто говорил, что эмоции и чувства чужды ему, — парировал квами. — Феликс, всё. что происходило, все твоими решения привели тебя к тому, что сейчас мы находимся здесь. И дальше всё сложится так, как ты сам того захочешь. Но дам тебе один совет — не упусти свой шанс. Такой даётся лишь раз в жизни. Упустив — вряд ли вернешь. А вы, люди, уж очень любите это делать. Серые глаза на миг покрылись дымкой — юноша задумался, взвешивая все за и против. Звуки, доносившиеся с улицы, и весь прочий шум просто перестали его волновать. Важным сейчас было только одно — как правильнее всё рассказать Чен. Феликс ненавидел отношения и любое упоминание о них только по одной причине — это слишком уж сложно. Особенно для него. Но у него не было нежелания заводить отношения с Бриджит, наоборот. Она украла все его мысли еще в первый день их знакомства. Интересно, зонт всё еще был у неё? Наверное, в глубине души он надеялся, что это так. Остаток дня для Феликса прошел как в тумане. Он пару раз вышел из комнаты, но только для того, чтобы немного посидеть в гостиной у камина рядом с отцом. Не то, чтобы Габриэль и его сын сблизились за последнее время, но факт того, что отношения между ними стали налаживаться, безусловно радовал. Особенно была этому рада Натали Санкёр, ведь теперь в доме стало намного легче. Разговаривали они редко, но если и говорили, то абсолютно обо всём. Габриэль был намерен наверстать всё упущенное, а Феликс тому не препятствовал. Пусть порой и казалось, что это всё не взаправду. Преследовало ощущение, что Габриэль опять играет на камеру, но младший Агрест смотрел в глаза родителя, и понимал, как ошибался. — Ты сам не свой в последнее время, Феликс. Вид такой, будто тебя хорошо огрели по голове, — ухмыльнулся Габриэль, глядя на пляшущее пламя в очаге. Феликс метнул взгляд на отца, но играющие на стеклах очков блики не дали разглядеть его глаза. Габриэль что-то понял. Он всегда был очень проницателен, но сын об этом с годами совершенно забыл. Что ж, у равнодушных отношений с родителями свои минусы. — Я в полном порядке, Папа. Разве что-то не так? — А как ты думаешь? Габриэль положил ногу на ногу, выпрямившись в кресле и сцепил пальцы в замок, глядя пронизывающим взглядом на своего сынка. Феликс съёжился в кресле, закрывая книгу, которую до сей поры держал в руках только для вида, чтобы хоть как-то отогнать подозрения. — А на что ты намекаешь? — Когда я встретил твою мать в первый раз, она меня раздражала, — начал смягчившимся голосом Агрест, на что Фел недоуменно моргнул. Он-то и предположить не мог, что отец вдруг начнет так говорить. — Она была как солнышко. Светлая, теплая. К ней всегда тянулись люди, а тогда был почти такой же, каким был ты. Я ненавидел Эмили за то, что она была ярким светом, который меня слепил. Но потом я настолько привык к ней, что сам стал светиться. Твой дедушка это сразу приметил и столькими колкостями меня завалил, что я чуть не лопнул от возмущения! А сейчас я вижу, что то же самое происходит и с тобой, Феликс, потому я спрошу тебя: как зовут твоё солнце? Парень не ожидал, что его так быстро раскроют. — Я… в норме, отец. — Я и не говорю, что с тобой что-то не так. — Ладно, сдаюсь. Да, есть одна девушка. Безумно странная. Она бесит, раздражает, но тем не менее она очень важна для меня. — Что ж, приятно знать, что мой сын не робот, — хохотнул Габриэль. — Это часом не та самая дочка пекарей Дюпен-Ченов? — Верно… Ты всё знал? — Нет, всего лишь предположил. Я наслышан о ней. Говорят, она буквально все конкурсы для юных дизайнеров взяла штурмом. — Вот как. Я слышал, что она хочет стать дизайнером. Думаю, с таким рвением у неё всё получится. — Раз ты выбрал именно её, значит, она и вправду особенная. — Я ещё не выбрал… — Ты уверен? Феликс не был уверен, потому промолчал, а Габриэль верно истолковал это молчание. — Не бойся открыться ей. А лучше будь тем, кто ты есть, без всякой напускной вежливости. Ты — это ты. — В том-то и дело, что я не знаю, кто есть я. С одной стороны я такой, с другой иной. — Феликс, — Габриэль поднялся с кресла и подошел к сыну, — ты тот, кто есть. Забудь про того, кем выставляешь себя на публике. И не бойся быть искренним, — он потрепал своего сына по голове и вышел из комнаты. Юноша остался один. И, увы, начал думать. Думать у Феликса всегда получалось лучше, чем выражать свои эмоции. Только вот забавный факт — думал он зачастую вслух, когда точно знал, что остался в комнате один. Первая мысль, которая закралась в его голову была самой очевидной: Бриджит Чен его любит. Иначе как объяснить то, что кольцо приходит в норму? Но, черт, она же представляла другого человека на его месте. Выходит, она представляла его же. А вообще-то всё могло сработать и без пресловутой любви. Мысль два: никакой любви нет. Да, остатки прошлого Феликса ухватились за эту мысль, и почему-то стало горько и гадко на душе. Раньше такого никто не делал, может, всё дело лишь в том, что на этот раз Бриджит призвала силу «Чудесного исцеления»? Тогда выходит, что всё осталось по-прежнему. Его никто не любит, и он никому не нужен. Тем более, напарница приветлива абсолютно со всеми, а с ним связалась только ради того, чтобы помочь. Ведь весь Париж был в курсе того, что он наполовину сирота. А третью мысль озвучил Плагг, пролетевший сквозь стену: — Ты запутался. Опять. Феликс поднялся с кресла, прошелся пару раз от камина до шкафа с книгами и обратно, трепля волосы. Квами едва удержался от колкости, только со скучающим видом посмотрел на брошенную на столике книгу. И кто только придумал эти книги — тоска же смертная! (Если это не энциклопедия сыра, конечно!) — Я… боюсь, Плагг. Не знаю почему, но боюсь. Боюсь того, что это просто жалость, — последнее слово с шипением и отвращением слетело с языка, оставив горечь. — Парень, эта девчонка выла по ночам в подушку из-за того, что боялась, что не спасёт тебя! — котенок подлетел к Феликсу и принялся тыкать лапкой в его грудь, отчего юноше пришлось отступать. — Если ты боишься, что это всё жалость, то она боится куда более серьёзных вещей — потерять тебя! Пусть я и терпеть не могу все эти ваши людские любови-моркови, но я насмотрелся на это за всю свою жизнь под горло! А теперь, разложи все свои мысли по полочкам, а ненужные загоны выкинь в мусорку! Ты меня понял? — Вот это я понимаю — Повелитель Разрушения! — удивленно выдохнул Феликс. — А то! — гордо муркнул квами. — Из-за меня Атлантида затонула! Только Тикки не говори, а то она меня прибьёт… — Атлантида? — Да-да. Обычный остров, я просто был злой и голодный… — Да, Тикки лучше этого не знать… Кстати, Плагг, скоро надо будет выдвигаться. Время близилось к одиннадцати вечера. Сейчас Феликс пойдет и пожелает всем «спокойной ночи», а сам сделает вид, что ложится спать. Ночью его точно никто не будет тревожить, потому можно смело отправляться на ночное свидание. По дороге в комнату, когда мысль назвать эту встречу «свиданием» ударила по голове, Феликс ужасно смутился. Плагг заметил его розовеющие щеки и не удержался от шпильки. — Можешь захватить для неё розу, — словно исправляясь, подсказал он и удалился, чтобы подкрепиться перед очередным воплощением. Феликсу давно не было так страшно. Не давало покоя всё происходящее. Слишком быстро. Слишком невероятно. Он так привык жить по четкому расписанию. Так привык к размеренности и спокойствию, но это было слишком скучно. Он понял это в тот момент, когда впервые выпрыгнул из окна в облике Кота. Он впервые познал свободу. А еще познал настоящую дружбу. Только вот с любовью пока-что было непонятно. Его сердце билось рядом с Бриджит как бешеное. Вот только, было ли с её стороны подобное, он не был уверен. Тем более сейчас, когда она узнала, что он Кот. Надо же было так странно раскрыться. Агрест редко об этом думал. Ранее до личности Леди за маской особого дела не было, но вот сейчас подобное настораживало. Он, конечно, предполагал возможные варианты раскрытия, но уж точно не такой. И уж точно не предполагал (хотя в душе надеялся на такой расклад), что это будет именно она. — Эй, Ромео! — Плаг плавно опустился на его голову, пока Феликс, задумавшись, стоял у окна и смотрел на город. — Нам пора выдвигаться. Ну, если ты, конечно, не струсил! — Не дождешься! — ухмыльнулся Феликс. — Плагг, когти! Когда зеленая дымка ушла, оставив после себя приятное ощущение маски на лице и некой защищённости, Феликс сделал глубокий вдох, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Рада ли этой встрече Бриджит? Как отнесётся к нему теперь? Как она отреагирует на новость о кольце? Если верить теории Тикки, то всё идёт так, как надо. Но действительно ли Он любит Бриджит, а она его? Неизвестность пугала, но лишь сильнее разогревала интерес Феликса. Ему требовалось получить все ответы на вопросы сейчас же. И он получит их, даже, если придётся прижать для этого девчонку к стенке! Феликс хищно улыбнулся, быстро печатая сообщение: «Мяуледи, надеюсь, вы уже готовы к встрече, потому что, если вы не придёте, то я заберусь на ваш балкон!»