Искра среди гроз

***

      Ветер крепчал, а солнце мерно клонилось к горизонту, утопив всю долину в багряном золоте. Где-то там внизу, на дне ущелья, под гулким маршем вздымалась пыль, но отсюда — с головокружительной высоты — едва ли можно было разобрать хоть что-то. Фигуры воинов сливались в единую тёмную цепь, пролегшую меж скал, подобно мутной реке. И эта река вскоре непременно окрасится красным.       На границах вновь стало неспокойно. От соседних племён доносились тревожные вести. С равнин запада опять надвигалась очередная война, и весьма вероятно, что теперь её эхо и сюда донесется. За последние годы такое происходило всё чаще. Настолько, что даже былые распри с ближайшими недругами резко поубавили в своей значимости, уступив место вынужденным союзам. По большому счёту, здесь — среди узких горных троп и отвесных скал — крупному войску не так-то легко продвигаться; особенно учитывая природу этой местности, и то, как плохо чужеземцы с ней знакомы. Но всё-таки упорная настойчивость уже успела принести им свои плоды, в виде доброй трети земель, ранее принадлежавших горным племенам. Грядут перемены — это буквально витало в воздухе, чётко отпечатавшись в сознании каждого сетху. Только вот запах этих перемен был по нраву далеко не всем.       Ночь уже дышала в спину, когда впереди показалась знакомая тропка. Укромная и совсем неприметная, впрочем, как и все пути, что были в ходу у проворных, подобно юрким лисицам, лахми. Сегодняшняя разведка принесла немалый успех, ведь в результате удалось узнать гораздо больше, чем изначально предполагалось. Правда ради этого пришлось немного задержаться, отчего добраться до главной деревни к исходу этого дня уже точно не выйдет. Придется коротать ночь в ближайшем укрытии.       Оставив позади ущелье, юная лазутчица спустилась в прогалину, за которой темнела густая поросль молодых деревьев. Идти оставалось совсем недолго, судя по приглушенному рокоту водопада, что располагался как раз близ убежища. Совсем скоро она сможет наконец спокойно отдохнуть. И уверенность в этом была с ней вплоть до подступов к старательно замаскированной её сестрами пещере.       «Что-то не так». Чутьё среагировало мгновенно. Быстро осмотревшись вокруг, лахми поняла, что у озерца в подножье водопада недавно кто-то был: трава примялась, камни местами засыпало песком, словно некто падал здесь несколько раз в попытке подняться. Кроме того, на земле виднелись отчетливые следы, судя по виду, скорее всего, мужские. А рядом с ними — неровная дорожка из капель свежей крови. Уже почти стемнело, но ясное небо и полноликая Сиан позволяли видеть достаточно. И поняв, что цепочка следов тянется как раз ко входу в убежище, лазутчица насторожилась.       Чтобы кто-то чужой сумел обнаружить одно из укромных пристанищ лахми племени Хао Джар? Такого на её памяти не случалось еще ни разу. А судя по увиденному, это точно не мог быть кто-то из своих. Ни одна из её сестер не позволила бы себе ввалиться туда столь неаккуратно; да будь она хоть при смерти.       Не издав ни звука, лазутчица проскользнула в обманный карман, скрывающий вход снаружи, и прижалась к краю скалы. Копье и походную поклажу она предусмотрительно припрятала в кустарнике неподалеку, в такой тесноте с ним всё равно особо не развернешься. Выхватив короткий изогнутый клинок, девушка тут же перехватила его в ладони, проложив лезвие вдоль предплечья, готовая нанести отточенный хлёсткий удар в любой момент. Но, заглянув вглубь пещеры, поняла — кем бы ни был этот чужак, он здесь явно один и, похоже, раны его оказались весьма тяжелы.       Обычаи её племени довольно суровы к чужакам. А когда речь заходит о сохранности любых внутренних тайн и секретов, как сейчас, исход такой встречи однозначен. Она прекрасно знала об этом с ранних лет и уже давно понимала причину: этот мир жесток, и любые правила в нем способен диктовать лишь тот, в чьих руках сила. Поэтому прямо сейчас она обязана сделать так, чтобы имеющаяся в руках её клана сила осталась неприкасаемой.       Лёгкий шаг быстро привел её к соломенной лежанке, устланной парой крепких шкур. Чужак оказался молодым мужчиной, едва ли многим старше двадцати пяти. Его одежда и доспехи были сильно потрепаны и запачканы кровью, настолько, что сразу и не разобрать — вся ли эта кровь его. Сквозь редкие бреши в своде пещеры пробивались серебристые пряди восходящей Сиан, прорезая густую темноту тонкими дорожками мягкого света. И не будь сегодня небо таким ясным, она бы точно не замешкалась, без раздумий вскрыв ему горло сразу. Но удара лахми так и не нанесла, всецело завороженная тем, что открылось её взору.       Она поняла это не сразу, поначалу предположив, что волосы незнакомца испачкались так же, как и одежда. Но при более пристальном рассмотрении выяснилось, что, похоже, это их собственный оттенок — алый. Буйные, разметавшиеся по лежанке пряди, напоминали омытые в ещё не остывшей крови побеги. У юной сетху перехватило дух, поскольку, вопреки всему, это было безумно красиво и поразительно; ведь ей никогда прежде не доводилось видеть такой цвет волос вживую хоть однажды.       Его бледное лицо и безмятежно прикрытые глаза обезоруживали одним своим видом. Изучая его взглядом, девушка переживала необычайно сильное смятение: нечто на уровне инстинктов наотрез запрещало ей вредить этому человеку, а какая-то её часть и вовсе всерьез сомневалась, что перед ней вообще человек.       Мгновения текли, а она так и не решалась сделать хоть что-то, полностью ошеломленная нахлынувшим замешательством. Всё, что она знала и во что привыкла верить, внезапно дрогнуло перед лицом этой внезапной встречи — обыкновенной случайности, как говаривают простые люди. Но она прекрасно помнила истину, озвучиваемую ей отцом в пору раннего детства: «никаких случайностей не бывает, Сэн Хи. Ничего и никогда просто так не происходит». Но когда его самого вдруг нестало, она на какое-то время — точно так же, как и сейчас — погрязла в растерянности. А когда наконец пришла в себя, жизнь уже круто переменилась.       Одно резкое, столь же внезапное решение навсегда отрезало ей путь, начертанный едва ли не с рождения. Но, отбросив одну дорогу, Сэн тут же получила шанс пойти по другой — ещё один из непреложных законов бытия, отлично известный каждому шаману Круга Посвящённых; тем, кем она уже никогда не сможет стать. До сих пор ей успешно удавалось жить, держа всё это на расстоянии далеких воспоминаний, не позволяя эху своего прошлого хоть как-то влиять на новую себя. Так почему же сейчас, глядя в лицо этого израненного незнакомца, Сэн испытывала ровно то же, что и тогда — в переломный момент своей судьбы?..       Веки незнакомца дрогнули, а с губ сорвался тихий стон боли. Лахми с ужасом взглянула на свою руку, запоздало осознав, что непроизвольно уперлась локтем ему в грудь. «Непозволительно», — безмолвно укорила она себя, резко подобравшись всем телом. Приближаясь к нему, Сэн успела заметить брошенный в пыли меч, лежавший на земле неподалеку. Но она так и не удосужилась осмотреть чужака на наличие иного оружия при себе. И, поняв, что он вот-вот придет в чувства, лахми стремительно приставила клинок к его горлу.       «Ну, давай же. Не медли!»       Но вот глаза чужака наконец приоткрылись. Сморгнув пару раз, он устремил усталый взгляд вверх, наткнувшись на незнакомое лицо. Он смотрел так спокойно, словно и не она сейчас прижимала лезвие клинка к его горлу. А затем его рука столь же спокойно поднялась и неожиданно бережно коснулась её щеки. Сэн оторопела, в особенности от своей неспособности всего разок резануть сейчас по незащищённой коже. Она надавила чуть сильнее, но незнакомец так и не убрал своей руки. И лишь мгновением позже лахми поняла, в чём дело.       Разлепив бледные губы, мужчина обратился к ней едва разборчивым ропотом, но по какой-то причине его слова отзвучали будто прямо у неё голове. И не было в них ни страха, ни мольбы, ни бессильной ярости — одна лишь обезоруживающая теплота. Словно он видел в ней кого-то давно знакомого, близкого и дорогого. «В горячке», — заключила лахми. Наречие, на котором он говорил, не было ей родным, но всё же Сэн понимала его достаточно хорошо. Он сказал «мы наконец встретились», окончательно загнав юную сетху в тупик.       Он пробыл в сознании совсем недолго, буквально сразу же провалившись обратно в забытье, оставив её наедине со спутанными мыслями. Но и это долго не продлилось. Пусть Сэн и не пошла по стопам отца, но всё равно оставалась его наследницей, дочерью Юнг Хе — Верховного шамана и духовного наставника для всего племени. И в силу той мудрости, что он всё же успел ей передать, некоторые вещи она понимала гораздо глубже большинства своих сородичей.       Независимо от того, по нраву ей то или нет, за свою жизнь Сэн уже успела убедиться — случайностей и правда не существует. Её чутье сейчас буквально звенело от необычайно острого предчувствия: этот мужчина определенно возник перед ней не спроста. А зачем именно она сможет выяснить лишь в том случае, если ему вообще доведется пережить эту ночь.       Лахми убрала лезвие от горла незнакомца и быстро нащупала жилку на его шее, чтобы проверить, теплится ли в нём еще хоть искорка жизни. Биение было слабым, но ровным, лицо стало ужасно бледным, однако он всё же продолжал дышать, пусть и едва различимо. На первый взгляд, не походило на то, что имели место внутренние повреждения, но без более внимательного осмотра трудно было судить наверняка. Оглядев его одежду и доспехи, Сэн пришла к выводу, что перед ней уж точно не рядовой воин. Ткань сильно запачкалась и зияла прорехами от клинка в нескольких местах, но сам материал был явно дорогим, да и укрепленные поручи вместе с нагрудником из плотной кожи покрывали слишком уж видные украшения.       Кем бы он ни был, это несомненно кто-то значимый. Быстро ощупав его на предмет какого-либо оружия, Сэн всё-таки наткнулась на аккуратные ножны длинного кинжала, притороченного сбоку у правого бедра. Убедившись, что другого оружия при нём нет, лахми удовлетворенно хмыкнула, отправив кинжал чужака покоиться на собственном поясе.       Ну, поглядим, подумала она, возвращаясь наружу. Через пару часов стояла уже глубокая ночь. Следы, ведущие к убежищу, были полностью устранены, раны незнакомца, что на деле оказались не более чем пустяковыми порезами — обработаны. Сэн удалось даже спокойно поужинать и восстановить часть растраченных за день сил. Устроившись на одной из шкур, имевшихся здесь в запасе, лахми тихонько натачивала лезвие клинка, поглядывая за пляской искорок небольшого костерка, разведённого в специальном углублении неподалёку от лежанки.       Чужак взволнованно вздрогнул, что-то беспокойно пробормотав. Сами его раны оказались не столь опасны, но вот тот яд, что в них попал, был довольно силён. Но она уже сделала для него всё, что могла. Теперь оставалось лишь ждать. И если он сумеет побороть эту отраву до утра, вероятнее всего, выживет. Ну а если нет, значит, на то воля богов. И с этим уже ничего не поделаешь.       Незнакомец вел себя довольно тихо, почти не напоминая о себе. И вот так, под сухой мерный треск горящего хвороста, юную сетху незаметно сморила необычайно крепкая дрема. За которой последовал не менее крепкий, глубокий сон.