Четверка Тьмы

Дурсли, по приезду Гарри, снова начали ходить по стеночке и бояться в присутствии его даже вздохнуть. Так что сделка Дурсля-старшего с его партнером состоялась в ресторане и прошла удачно — был составлен контракт о сотрудничестве. Гарри же успешно пропадал из дома и каким-то образом ночью находился в своей комнате мирно лежащим на своей убитой временем (и массивным Дадли) кровати. Семейка деликатно (во избежание проблем) не интересовалась отсутствием родного племянника. Поттер лишь таинственно улыбался, и холодно сверкать глазищами не переставал. А банковский счет на подставное лицо увеличивался в геометрической прогрессии… *** Гермиона скучала… нет, не так… Война СКУЧАЛА. Тело росло не быстро, и не как ей хотелось. А когда ей становилось именно так, ску-у-учно, то жди беды. И скорой кровавой битвы. Уговорить ее родителей записать ее на борьбу и в ближайший тир — довольно-таки хлопотно оказалось. Но дело того стоило: спускать пар каждую неделю было приятно. Еще у нее появились карманные деньги — и теперь часть своего времени она проводила в известном пригороде Лондона, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая… Смерть всегда появлялся где-то около одиннадцати, и они, петляя от многочисленных соглядатаев Гарри Поттера, шли на знакомый им пустырь с заброшенным особняком. Именно там и встречалась вся четверка — Уизли, Грейнджер, Поттер и Лавгуд. Дом они давно очистили, навели мощные чары, и теперь благополучно могли скрыть здесь хоть ядерный взрыв. Там же, в подвале дома, очарованный мощными чарами опустившийся мужчина-магл, исчезновение которого не вызовет много шума, превращал все новые и новые вещи, приносимые им с помойки, в золото. Там же его ожидала сова, которая уносила в сейфы часть очень легких сокровищ: большими пополнениями счетов вся четверка боялась вызвать подозрение у гоблинов, хоть те и блюли банковскую тайну клиентов, но давняя вражда с волшебниками не казалась гарантом безопасности информации. Там же велась и работа по варке зелий и лекарств — признанным мастером по ним являлся Гарри-Смерть, ибо для него не существовало тайн умирания того или иного существа. — Лавгуд! — от души обрадовался девочке-Безумию Смерть, — наконец-то через две недели ты присоединишься к нам! — Угу, — кинула Полумна Лавгуд, отбрасывая свои белые волосы назад, — знаете, мне так нравятся наши новые тела… Она любовно провела по бледной коже на руке. Война хихикнула, так как знала — Смерть и Безумие постоянные спутники друг друга, а уж любовниками они были еще многие столетия назад… И очень… со своеобразными взглядами на секс. Судя по всему — эта же ситуация повторится и в этих телах. Она же сама выбирала мужчин из человеческого рода — физически сильных и крепких, но иногда вполне удовлетворялась и женщинами… Голоду вообще было пофиг — у него есть еда, а у еды есть он, и больше ничего его не трогало. Тут же Смерть жадно поцеловал ее, с силой прижав к себе. Голод кашлянул, привлекая к себе внимание: — Гарри, морально готовься, в Хогвартс поступает моя младшая сестра, а тобой она просто одержима. Судя по всему, Дамблдор крепко промыл ей мозги в отношении тебя. — Наивный, — хмыкнула Полумна, наконец отрывая себя от губ Смерти, которые несли гибель всему живому, кроме них и ее, — смертный. Впрочем, послушай, на роль нашей рабыни она прекрасно подойдет… Война поморщилась. Так, как будут эти двое «пользовать» влюбленно-одержимую дурочку смертную — видеть этого не хотелось даже ей, повидавшей ничуть не меньше всех Всадников Апокалипсиса. Голод скривился почти так же, как она. — Если ты этого захочешь, дорогая, то мы сделаем ее своей рабыней. С удовольствием. — Улыбнулся Поттер-Певерел. Смерть и Безумие закружились в одном известном только им танце по голому бетону. Война, которая присела на роскошный диван — единственный элемент роскоши в этих стенах, спокойно наблюдала за ними. Уизли в углу шарил в своей одежде по карманам в поисках конфет — он специально взял их сюда, так как их дикая сладость вполне притупляла аппетит на несколько часов даже у него. Научились человеческие особи это делать, что и говорить… *** Вернувшись, Смерть застал на своей кровати домашнего эльфа. Тот, узнав его и моментально побледнев, бросился ему в ноги и во всем горячо признался: в том, что он забирал всю поттеровскую почту; затем сознался в том, что не хотел пускать его в школу, закрыв первого сентября заколдованный барьер на вокзале и то, что он подкинул зловещий предмет Джинни Уизли. — Принеси мне его, — щелкнул пальцами Поттер. — Д-Д-да, г-г-г-г-господин, — пролепетало создание магии, и исчезло с глаз без привычного шума. Спустя пятнадцать минут просимый предмет оказался в руках у Смерти. Без интереса пролистав тонкую черную тетрадку с выцветшей датой на переплете полувековой давности, инициалами «Т. М Реддл» на первой странице, Смерть ожил. И рассмеялся, запрокинув голову назад. Смеялся он громко, долго, с элементами истерики. — Ну, Том, вот мы и встретились…- проговорил довольно Поттер, отдавая тетрадку домовому эльфу, чтобы тот вернул ее обратно. — Вот и встретились…