Просто друг, просто секс.

— Уже уходишь? — Адриан скомкал под себя белоснежное одеяло и, лежа на животе, прищурившись от яркого утреннего солнца, наблюдал за стройными ногами, по которым скользили капроновые чулки телесного цвета. — Угу. — Останься хотя бы на кофе, — проскулил парень поднимая свой взгляд выше, наслаждаясь прелестным видом женской груди. — Ты же знаешь у меня сегодня отчет, а твой отец не любит опозданий. Адриан обреченно закрыл глаза, но этому парню больше хотелось спать, чем заботливо варить кофе. Агрест еще раз потянулся в белоснежной постели и погрузился в сон под звук каблуков, уходящей ночной гостьи. — Ты бы её проводил что ли? — Плагг не мог промолчать. Адриан лишь фыркнул и с удовольствием бы запустил в квами подушкой, но она сейчас ему самому была нужнее. Холеный — вот весь спектр всего, что можно сказать об Адриане. Недолюбленный в детстве — теперь с лихвой купается в этой самой любви. Не тонет, а плывет словно на волнах. Друзья (которых за пару лет обучения в школе и пять лет в университете оказалось очень даже много) души в нем не чаяли. И по-своему каждый из приятелей Агреста был хорошим человеком. Девушки его обожали, больше за смазливую мордашку с годами очерченную суровостью мужского тестостерона. Но он все равно оставался слишком красивым. Отец, разоблаченный еще несколько лет назад, словно за все годы притворного равнодушия и «бражничества», выпытывал прощения. Да-да, именно, выпытывал, иначе, чем пыткой назвать это было невозможно. Столько безграничной заботы, неоправданного беспокойства и старческого маразма, Адриан не видел у своего отца давно. Его любили все, и даже она… его Леди. Букашечка, как он ее ласково называл, плакала, когда Нуар исчез из поля зрения её и с полей Елисейских. Кот был почти на грани того, чтобы вернуться, когда слезливая ЛедиБаг призывала его откликнуться по всем каналам Франции. Однако, героиня вскоре канула в забвение не только в сердце Нуара, но и в городе. Чудесные остались в прошлом, как волшебные дни юности. Адриана любили все, и Маринетт в том числе. Но «просто друг» прочно приклеилось к каждому из них в их паре. У одной в качестве тяжкого клейма френдзоны, у другого, как табличка для обозначения их сложных отношений.

***

Маринетт в который раз пыталась использовать вместо снотворного конфеты с коньяком. Все бестолку. Сколько это длится? Она считала — тысяча двести сорок один день. Проще говоря три с половиной года Маринетт Дюпен-Чен спит с Адрианом Агрестом. И ровно столько же дней она ему врет. Сложно улыбаться и говорить, что ты не нашла себе парня только потому что, не встретила подходящего, когда любовь всей твоей жизни понимающе кивает и тут же загребает тебя под себя в объятия. Сложно обвести вокруг пальца лучшую подругу Алью Сезар, притворяясь, что секс по дружбе бывает; и тебе вовсе все равно, что этим приятелем, с которым ты спишь, является Адриан Агрест. Маринетт воет в подушку у себя в комнате, когда он снова звонит ей, приглашая провести вечер вместе. Маринетт устала делать вид будто рада, когда у него на горизонте кто-то появляется. Ей чертовски больно, чувствовать его дружеское сочувствующее плечо, когда она в который раз отказала очередному «Луке». Ведь как он не поймет, что дело не в них, а в ней, а если еще точнее — в нем!

***

Маринетт не могла прекратить, она всё ждала удобного случая, когда он влюбится в какую-нибудь фифу и порвет с ней, не понимая, что удобный случай для Адриана — это она. Секс по дружбе был частым. Минимум пару раз в неделю. Адриана это не смущало, его это не забавляло. Это было для него вроде обязательной программы, наравне с работой, отдыхом и сном. Но Дюпен-Чен не слабачка, может дура. — Еще одна ночь, - произнесла она сама себе, переступая порог его квартиры. — Ты что-то сказала? — вышел навстречу Агрест. — Нет, тебе показалось, — легко касаясь его волос, гладя тонкими пальцами его по голове, Маринетт с упоением смотрела как он прищуривает от удовольствия глаза. — Ммм, если будешь продолжать так делать, я ведь могу и влюбиться! — угрожающе шутя прошептал он ей в ухо. На что Маринетт рассмеялась. Фальшиво… со слезами в уголках глаз.