Берегу

Саша

Что я наделала? Все внутри сжимается, чувство, будто органы сейчас выпрыгнут наружу. Меня тошнит, все плывёт, я не понимаю, что происходит. Артериальное давление поднимается, мои сосуды вот вот лопнут. Я чувствую, как зрение ухудшается, кровь заливает правый глаз, а голова просто раскалывается. Боже, моя голова! Я не могу это терпеть! Мне так жарко, так душно, суставы ломит, словно мне только что переломали все кости. Я хватаюсь за голову, пытаясь унять пронзающую меня боль и сползаю на пол вдоль стенки. В глазах потемнело, я почти ничего не вижу и начинаю кричать от боли. Я закодирована. Да, я принимала наркотики, у меня был тяжелый период в жизни, и отец вместе того, чтобы дать комплексное лечение, отправил меня в изолятор. Он обещал, что не будет этого делать, но в первый же день меня усыпили, а затем закодировали без моего согласия. Я резко бросила и из-за этого у меня начались проблемы со здоровьем. Спустя несколько дней ко всему этому добавилось ещё и психическое расстройство. Вы даже не представляете, что со мной было. Время от времени начиналась сильная ломка, я лезла на стены от боли в мышцах и думала, что от этого мне станет легче. Я не осознавала, что делала. А когда начинались судороги, мне кололи уколы и закрывали рот тряпкой, чтобы я не кричала. И я поверить не могу, что вернулась к тому с чего начала. Я 3 года боролась с этим, а сейчас взяла и сорвалась. Мне казалось, что если я этого не сделаю, то покажусь в его компании слабачкой. Но я и есть слабачка, я не смогла противостоять давлению и просто сдалась. Ненавижу себя. Больше всего меня пугает мысль, что я сама этого хотела. Я так смотрела на эту наркоту.. меня охватил страх и желание одновременно, это было ужасно. Ещё ужаснее то, что мне понравилось, если бы я не сбежала, то не знаю, чем бы все это закончилось. Ни для кого не секрет, что закодированным людям нельзя это употреблять. Мой организм отказывается принимать порошок, поэтому я сейчас чувствую себя на грани смерти. Дергаю себя за волосы, пытаясь сдержать слёзы, но ничего не получается. Мне так больно! — Эй — я слышу настойчивый стук в дверь — Что происходит? Это Егор. Боже мой, что мне делать? Он не должен видеть меня такой, он вообще не должен это знать. Я мотаю головой из стороны в сторону, не желая принимать реальность и утыкаюсь лицом в колени. — Я знаю, что ты там, открой дверь — парень начинает дергать ручку Не могу подняться, руки сводит, тело горит. Я безнадёжно продолжаю плакать от боли — Открой нахрен эту дверь — его голос стал грубее — Я не шучу! Егор продолжает ломиться и я не знаю, что делать. Меньше всего мне хочется видеть его сейчас, после всего того, что было внизу и после того, что было тут. — Отвали, пожалуйста — продолжаю плакать я — Открой дверь, иначе я её выбью! — Умоляю, отвали — я захлебываюсь собственными слезами, что катятся из моих глаз градом — Саша! — озлобленно кричит Егор и пинает дверь — Твою мать! Я чувствую вибрацию его удара и начинаю плакать ещё сильнее. Я не хочу это видеть, это слышать, это испытывать. «Нет, нет, нет» — безостановочно крутится в моей голове и я сжимаюсь в комок, уговаривая себя замолчать. Буквально два щелчка и дверь яростно распахивается. Егор врывается в ванную, ищя меня взглядом, но его лицо изменилось, когда он обнаружил меня плачущей на полу. Парень присаживается на корточки, потирая свои опухшие глаза. — Детка, что случилось? Вместо ответа, с моих уст срывается мучительный крик — Черт — испуганно произносит Егор, пытаясь поднять меня — Уйди от сюда Я отталкиваю его, но он все равно пытается поставить меня на ноги — Тебе плохо? — он вновь подводит меня к раковине — Нет, ты что не видишь, я тут вообще-то развлекаюсь! Егор посмотрел на меня с удивлением. Господи, какой он тупой после этой дури. — У меня приступ — поясняю я, пытаясь вновь не упасть — От чего? Милая, что случилось? Я его не слушаю и брызгаю на лицо холодной водой, пытаясь расслабиться. Чем больше я напрягаюсь, тем больше сводит мое тело. — Из-за кокса? У тебя аллергия? — Аллергия мягко сказано — прерывисто дыша, отвечаю я — Знала бы, что твои друзья торчки, то никогда бы не пришла Его лицо побледнело, он судорожно сглотнул, но не колебался. Мы обменялись взглядами, после чего Егор облокотился на стиральную машину. Я пытаюсь глубоко дышать в попытке снизить боль, но меня не отпускает. — У тебя кодировка? — настороженно спросил парень Не знаю, что ему ответить. В другом случае, наверное, я бы солгала, но сейчас, когда он видит, что со мной происходит, есть ли смысл? — Я не.. — я просто мямлю что-то непонятное, пытаясь избежать ответа — Все так запутанно, это был.. — Просто ответь да, нет? Первый раз в жизни я боюсь говорить. Боюсь говорить с ним, боюсь смотреть на него. Никогда он не был мне так дорог, и никогда я не была сама себе так отвратительна. — Да — тяжело вздохнув отвечаю я Егор засунул руки в карманы и отчужденно посмотрел наверх. Он запрокинул голову назад, будто думая, что же со мной делать дальше. Господи, какая я дура. — Почему ты мне не сказала? — Как ты себе это представляешь? — я усмехаюсь сквозь слёзы — Слушай, а ты знал, что я была наркоманкой? — Хотя бы так! — нервно парирует Егор — Как ты могла такое скрыть? — Мне бы не пришлось об этом вспоминать, если бы ты не нюхал эту дрянь и не подстрекал меня это делать! Я чувствую, как злость переполняет меня сильнее, чем жар, давление, и озноб вместе взятые. — Я бы никогда не заставлял тебя, если бы знал, что тебе нельзя! — Да ладно, а слов «Егор я не хочу, Егор отвали» тебе было мало? Крид злобно цокает — Я хотел, чтобы ты расслабилась — смотря на меня своими огромными зрачками, произносит он — Все мы нюхаем, но тем не менее никто из нас не.. — Твоя бывшая сидела и буквально лицом меня в него тыкала, какого хрена она вообще тут делает? — У тебя идёт кровь из носа, а тебя волнует Даша? Я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Видимо от давления лопнул сосуд. — Да, меня волнует Даша — отвечаю я, вытирая кровь — Зачем ты её пригласил? — Да не приглашал я её, я вообще никого не приглашал! Серый спросил можно ли у меня на хате потусить, я согласился Мне от этого не полегчало. Опираюсь двумя руками на раковину, пытаясь стоять на ногах. — Мы сидели рядом и нас смотрели, как на идиоток — Всем насрать — он закатывает глаза — Да, поэтому ты боялся спуститься со мной из комнаты? Что происходит? — Ничего не происходит — он говорит это с таким раздражительным тоном, будто я его прессую уже несколько часов — Мне не нравятся тусовки, где ты нюхаешь наркоту и общаешься со своими бывшими, откуда я знаю, может ты спал со всеми этими девушками и я выгляжу рядом с тобой, как очередная телка для траха — Ну да, если тебе будет от этого легче, то я спал со всеми этими девушками Как легко он об этом сказал, хотя я не просила уточнять. — Очень за тебя рада — сдерживая слёзы, отвечаю я. Даже не знаю от чего мне больнее — Поэтому я и не хотел спускаться с тобой из спальни, ты для меня больше, чем просто.. — И через десять минут сам предложил в неё подняться? — едва выговаривая слова, произношу я — Я под кайфом, ты не видишь? Я уже блин не помню о чем мы говорили до этого, хватит ебать мне мозг — Уходи — тяжело произношу я, чувствуя какую-то трясучку внутри, не хочу, чтобы он видел, как я мучаюсь — Сука, хватит, я ничего тебе не сделал, не хотела - не нюхала бы — он начинает злиться и не понимает, что я не из-за этого его уйти попросила. Я чувствую, как тошнота подступает к горлу — Все нормально, Егор, просто уйди! — Да у тебя нарко зависимость! ты сама хотела дозу, я видел, как ты на неё смотрела, то, что я тебе её пододвинул это всего лишь предлог, чтобы найти себе оправдание и свалить вину на кого-нибудь другого! Больно осознавать, что он в чем-то прав, однако то, как он об этом говорит делает мне только хуже. Я понимаю, что сейчас у него в голове ветер, но это не даёт ему права так со мной разговаривать — Уйди! — почти кричу я — Это мой дом, и я не договорил — начинает он, и я едва ли вижу своё отражение. Сильная боль быстро сменилась на слабость — Представляешь, что могло бы произойти, если бы об этом узнала пресса? — Да какая пресса? — слёзы продолжают выступать от того, что он меня уже достал — Ты меня готов на меня мешок мусорный надеть, лишь бы никто не заметил — И правильно делал, твою мать, если бы это вылилось наружу.. Мне так неприятно всё это слышать. Особенно сейчас, когда мышечная боль смешивается с душевными терзаниями. — Я не могу видеть тебя такой — произносит Егор и я вижу, как его глаза намокают — Да уйди же ты! — кричу я от боли в голове — Я не могу тебя оставить здесь Я чувствую, что мучаю нас обоих и от этого мне становится ещё хуже — Егор пожалуйста, уходи, не смотри — умоляю я, и кровь из носа продолжает течь Лёгкие сдавливаются, мне не хватает воздуха и я начинаю задыхаться. Егор прикасается к моему лицу, после чего судорожно убирает руку — Ты горишь — с испугом произносит блондин — Все, я вызываю врача — Нет! Ты с ума сошёл, какого врача? моему отцу сразу же позвонят, он убьёт меня и тебя — Что он мне сделает? Я бы могла начать подробный рассказ, но сейчас не самый подходящий момент. — Просто поверь мн.. — начинаю я, но не могу закончить. Все плывёт и я перестаю видеть его. Чувство, будто стены пошли ходуном, а перед глазами образовывается белая пелена — Детка.. — он слегка бьет меня по щеке, но я растерянно смотрю по сторонам пустым взглядом. Перед глазами прыгают какие-то мушки, а следом появляется полупрозрачная рябь, похожая на шум телевизора, когда нет сигнала. Звуки становятся как будто немного приглушенными, и тут я понимаю, что теряю сознание.

***

Открываю глаза уже на следующее утро в мягкой постели. Я нихрена не помню. Помню только, как прощалась с жизнью вчера вечером. Мне так стыдно за то, что он видел меня в том состоянии. Такой слабой, плачущей от собственной тупости, малолеткой. Меня по прежнему немного мутит, но это не так страшно. По сравнению с вчерашним днём, я чувствую себя просто отлично. Физически. Морально я полностью раздавлена. Я вижу, как он сидит ко мне спиной, сложив руки в замок. Мне кажется ему было куда больнее все это видеть, чем мне. Он тяжело дышит, пытаясь подобрать слова, пока я рассматриваю татуировки на его теле. — Может расскажешь мне? — он поворачивает голову и бросает на меня проницательный взгляд Мне так не хочется возвращаться в прошлое. Для меня это самая болезненная тема, о которой я не люблю говорить. И не говорю. Я ни с кем никогда не обсуждала это. — Это длинная история — тяжко отвечаю я — Ну ты уж постарайся Возможно, если я ему расскажу, то в глубине души мне станет легче. Тем более он видел все это.. думаю, он должен знать правду, иначе никаких дальнейших отношений у нас не будет. — Скажешь, что-нибудь? — спокойно спрашивает он, смотря на то, как я мнусь. — Даже не знаю с чего начать — С начала — Егор разворачивается ко мне всем телом, ожидая связного рассказа На несколько секунд я замолкаю. В моей голове вертится столько слов, нужных и ненужных, что голова идёт кругом. Для меня это очень сложно.. — Как ты уже знаешь — неохотно начинаю я — У меня с отцом всегда были сложные отношения, он холодный, жестокий, не слушающий никого, деспот. В детстве я всегда была одинока, мой старший брат уехал играть в хоккей в Норвегию, а мама все внимание уделяла папиной работе Егор смутился — Он же мент, что такого необычного в его работе? — Он.. работает с криминалом, там все сложно — отвечаю я, пытаясь перескочить дальше — Но мать - всегда есть мать, она все равно находила для меня время и у меня были хоть какие-то тёплые воспоминания. Когда она умерла, то весь мир рухнул. Отец сошёл с ума, он часто пил и однажды ударил меня за то, что я пролила на себя воду. Я год провела на домашнем обучении, просто потому что это он так захотел. Мы часто ругались, поскольку все, что мне досталось от него, было мне ненавистно и я каждый раз говорила, что хочу себя убить. Мне всегда казалось, что мама умерла по его вине. Лицо Егора изменилось. Сначала он сидел весь такой серьёзный и хмурый, а сейчас в его глазах виднелась жалость — П-почему? — запинается он — Что случилось? — В тот день они сильно поругались и отец начал её унижать. Говорил, что это не её дом, что все куплено на его деньги, и моя мать, как гордая женщина не стала этого терпеть. Она собрала свои вещи и поехала к бабушке, но по дороге попала в аварию.. Поэтому, когда мой отец узнал, что меня сбили, был в бешенстве. Он не хотел этого, он правда любил её, но что-то есть в нем такое, что отталкивает меня, что отталкивает всех — мой голос трагически дрогнул, ибо мне очень тяжело об этом говорить — Боже — произносит Егор и нежно берет меня за руку — Я винила в этом его, и вместо того, чтобы объяснить мне, что это стечение обстоятельств, ну или ответить мне хоть что-нибудь, он просто изолировал меня от общества. Представь, я несколько лет видела только одного человека. Человека на чьих руках, по моему мнению, была кровь. Сама не заметила, как переняла все его повадки и качества, стала точной его копией. Он не давал мне знакомиться с парнями, приводить домой подруг. Понимаешь.. я все время думала о маме, я пыталась хоть чем-то себя занять, найти компанию, не знаю, хоть как-то отвлечься, но он каждый гребанный раз запирал меня в комнате и я оставалась один на один со своими мыслями.. Когда мой одноклассник расстался со своей девушкой, то рассказал всем, как курит дурь и как круто, когда тебя ничего не заботит. Тогда я как раз впервые сбежала из дома, и мне казалось, что терять уже нечего. Ну, я попробовала и, действительно, забыла все свою душераздирающую историю. Как раз в той компании я познакомилась с Русланом. Тогда он предложил мне кое что покрепче, а я тупая идиотка, согласилась. Сначала я баловалась таблетками, это все было невинно и как-то без последствий, но однажды я сильно напилась и.. укололась. Егор тяжело вздохнул. — Первый раз было так хорошо, я забыла о своём отце-тиране, о смерти мамы, и бабушки, которая через некоторое время умерла от инсульта, узнав, что её единственная дочь разбилась. Но когда я отошла, то чувствовала себя паршиво. Примерно также, как вчера. Самое ужасное, что через сутки я поняла, что не могу остановиться. Мне хотелось ещё, и ещё. После третьего раза у меня была сильная ломка, я готова была вещи воровать из дома, лишь бы купить ещё гердос — я подношу руку ко рту, пытаясь вновь не разрыдаться На глазах выступают слёзы лишь от одних воспоминаний. Это было настолько жутко, что мне до сих пор страшно об этом думать. — Я хотела, но не могла остановиться. Это было так ужасно, Боже мой, только представлю, что я жить не могла без белого порошка и чувства, что я на другой планете. Осень того года была для нас очень тяжелой, надоело колоться, хотелось нормально жить, но денег на лечение не было, а признаться во всем родителям боялись. Мы сами загнали себя в этот страшный тупик. Пытались соскочить с иглы, раза четыре перекумаривали, сбивали ломку - бегали на "скорую", покупали всякие лекарства, кололи друг другу какие-то уколы. Алкоголь на кумарах не помогает, только усугубляет и без того ужасное состояние. Начинается раздвоение личности: глаза видят героин, трясущиеся руки тянутся к баяну, а мозг кричит: "Нет!" Но ты все равно колешься, потому что не хватает сил терпеть эту муку; ноги и руки выкручивает так, что хочется их отрезать и засунуть в холодильник. Бьет озноб, зрачки становятся огромными. Мне хотелось умереть. Я ненавидела себя за то, что сделала и ненавижу до сих пор. Однажды отец нашёл меня без сознания с пеной во рту и сразу же вызвал скорую. Тогда он обо всем узнал и решил, что меня нужно закодировать. Врачи предложили массу других вариантов, но он их даже слушать не хотел. Меня усыпили и все, больше я ничего не помню. Проснулась я связанная в каком-то дурдоме, но, как мне сказали, это был реабилитационный центр. Я вылечилась очень быстро, хотя по факту мне все это было ненужно. Мне нужна была семья Егор сжимает мою руку сильнее и я не верю, что сказала все это. — Обалдеть — он был бессознательно поражён и его лицо выражало полный ступор Я даже не знаю, что ответить ему. Этот разговор был для меня интимнее, чем все то, что было между нами в моей комнате. — Каждый раз я восхищаюсь тобой все больше — Крид ошеломлённо мотает головой из стороны в сторону и трепетно прикасается к моему лицу — Ты слышишь себя? Я была на грани смерти и.. — Ты прошла через всё это, через весь этот ад и все равно не сломалась Я тяжело вздыхаю — Откуда ты знаешь сломалась я или нет, я могу хорошо притворяться и ты бы никогда не узнал, что я чувствую на самом деле Он берет меня пальцем за подбородок и заставляет поднять голову. — Ты сильная, Саша — Егор смотрит мне в глаза и я начинаю таять — Поэтому я выбрал тебя — Тебя никак не смутило, что я.. ну — запинаюсь я, пытаясь подобрать выражение — Была наркоманкой? — Была. — Какая разница? От одной мысли, что я как-то причастна к этому, меня выворачивает — Эй, спокойно — он кладёт свои руки поверх моих — Мне неважно, что было тогда, сейчас ведь все в порядке? Если честно, то я не знаю. Прошло слишком мало времени, чтобы дать точный ответ. — Да.. — вру я — Наверное да — Твой рассказ об отце, это сильно — Это ужасно — Нет, представь какой путь ты прошла и несмотря на все это встала на ноги Почему он так рад этому? На его месте, я бы заставила себя собирать вещи и возвращаться туда, откуда приехала. — Пообещай, что это останется между нами — прошу я, хотя понимаю, что глупо об этом просить — Конечно — спокойно отвечает Егор, после чего крепко меня обнимает. С моих глаз вновь хочет вырваться слеза, но я пытаюсь её сдерживать. Сентиментальность - не мой конёк, но это тронуло меня до глубины души. Я просто осознаю насколько это все было страшно и вспоминаю, как болталась на волоске от смерти. Я утыкаюсь носом в его плечи, не желая отстраняться. Рядом с ним я чувствую себя на несколько шагов дальше от всего этого, он, как барьер. Обнимая его, я чувствую утешение. Чувствую то, чего мне так не хватало в то время.