Хлорофилия (драбблы)

      – Гин, ты Заэля не видел? – негромкий, но властный голос Владыки Всея Уэко (далее – ВВУ) прозвучал как всегда невовремя.       – Нет, не видел, – раздраженно ответил Ичимару, пытаясь поймать на тоусеновском компьютере онлайн-вещание Готей ТВ.       Канал не ловился. Наверное, потому что от Уэко до Сейрейтея еще не провели вай-фай, а оптоволокно тянуть было накладно. А может, потому что такого канала не существовало.       – Гин, ты не в курсе, сколько кубометров воды у нас еще осталось?       – Не знаю, Айзен-сама, спросите у Заэля, он отвечает за расход материалов, –Ичимару грустно взирал на черно-серую рябь монитора.       – Вот потому я его и ищу. Ты его правда не видел?       – Нет!!!       Голова ВВУ показалась в дверном проеме.       – Мне показалось, или ты чем-то недоволен, Гин?       Ичимару медленно вдохнул, медленно выдохнул, развернулся к владыке и, расплывшись в коронной ухмылке, выдал:       – Вам показалось, Айзен-сама. Все просто замечательно, лучше не придумаешь. Я вот тут нашел замечательную программу для расслабления глаз, смотрите, – Гин ткнул пальцем в мельтешение полос на экране.       – Правда? – тут же заинтересовался ВВУ, мгновенно прилипнув носом к компьютеру и спихнув бывшего коллегу с кресла. – Угу, десять раз, – проворчал Ичимару с пола, плюнул, поднялся и вышел.       Через пять минут в Уэко Мундо открылся внеплановый портал в Мир Живых.       – Тессай, там есть кто-нибудь?       – Нет, хозяин, посетителей все еще нет.       – Хм-м-м, – протянул Урахара, обмахиваясь веером со скоростью заправского вентилятора.       Было не очень-то и жарко, просто делать владельцу магазина-имени-себя было совсем нечего: товары шли плохо, посетителей то ли меносы сожрали, то ли Зараки повстречал в темном переулке.       – А теперь?       – Никого нет, хозяин.       Киске вздохнул.       «Впору начать по улицам ходить и листовки раздавать. Только на листовки деньги нужны, а чтобы получить деньги, надо что-нибудь продать, а покупателей нет».       Шинигами совсем пригорюнился.       «Пойду, поброжу, что ли, по городу, раз все равно никого нет…»       – Там точно никого нет, Тессай?       – Никого, хозяин.       Панамка перекочевала на законное место, зашуршала отодвигаемая дверь, и в магазинчике стало совсем тихо.       «И чего, дурак, поперся прям в уэковском прикиде, – думал Ичимару, уныло топая по тропинке среди деревьев. – Подол за все цепляется, белое пачкается быстро, поговорить не с кем – никто меня не видит, и вообще…»       Чтобы укрыться от солнца, шинигами сразу открыл проход в Каракурский парк. По его подсчетам был уже полдень. Городские часы пробили один раз.       «Как же неудобно ходить в этих гэта! – думал Урахара, медленно шествуя по дорожке из плит, потому что быстро идти было нельзя из-за обуви. – И хоть бы одна свободная лавочка была!.. Пенек что ли найти?»       Часы пробили второй раз.       «Надо выйти уже из этого леса! – злился Ичимару, дергая плащ, зацепившийся за ветку. – Птички эти щебечут еще как ненормальные! Что им в гнездах не сидится? А мне чего не сиделось?! Эх…»       Часы пробили третий раз.       «Сейчас все нормальные дети в школе должны быть или на пустых охотиться! А эти на лавочке развалились! Пьют еще! Позвал бы милицию, так там могут регистрацию спросить, а я уже которую сотню лет гастарбайтером живу. Документы оформить все руки не дойдут, а надо бы, – Урахара вздохнул».       Часы пробили четвертый раз.       «Ненавижу природу, мать ее! – потирал Ичимару шишку на лбу от внезапно выросшего дерева на его пути. – Как хорошо в Уэко – песок, песок, песок и песок! А если что-то и растет, то только пузо у Ямми».       Часы пробили пятый раз.       «А может, босиком пойти? Вот только плитка горячая наверняка… Надо на тропинку на какую-нибудь выйти… – Киске решительно развернулся в сторону ближайших кустов».       Часы пробили шестой раз.       «Когда кончатся уже эти меносовы дрова? – возмущался Гин, пытаясь сощурить и так не сильно большие глаза и увернуться от веток, в эти глаза целящиеся. – Надо будет по возвращении мазь какую-нибудь у Грантца попросить от царапин. Ах, он же пропал…Чёрт!»       Часы пробили еще раз.       «А-а-а, палатка с леденцами! Лес подождет! – радовался Урахара. – Ой, блин, у меня ж денег нет! – тут же огорчался он и снова разворачивался в сторону кустов».       Часы снова пробили.       «Кажется, просвет между деревьями», – ускорил ход Ичимару и тут же снова впечатался в дерево неизвестной породы. Дереву тут же было присвоено название, в котором участвовали слова «Сенбонзакура» и прочие нецензурные.       Часы снова ударили.       «А вот и тропинка!» – воскликнул про себя Урахара, споткнулся от избытка эмоций и чуть не потерял панамку, чертыхнулся, опять же про себя и вздохнул.       – Бам-м-м! – сказали часы на башне.       «Да что же сегодня за день такой!» – трясся в бессильной ярости Ичимару.       Часы пробили еще раз.       «И часы эти идиотские бьют! – сходил с ума Урахара».       Часы пробили последний, двенадцатый раз и наконец успокоились.       Двое бывших шинигами столкнулись нос к носу у границы «лесополосы».       Ичимару был весь в пафосно белом, но с непафосной шишкой посреди лба и перекошенной физиономией.       Урахара был весь в непафосно зеленом, но вид имел не менее удручающий.       Шинигами постояли немного, посмотрели друг на друга, молча отвернулись и разошлись. Киске пошел обратно в магазин, а Гин – провешивать портал до родного Уэко.       «Своих проблем мне мало? – ныл про себя Урахара. – Нет, никого я не видел, и вообще, из дома сегодня не выходил. У меня и так финансовый кризис, буду я еще по улицам без дела шляться! И вообще, может, мне это вообще привиделось? Из-за длительной депрессии и постоянных стрессов на работе? Надо к психологу записаться… Только денег на него нет».       «Все, больше из Лас Ночес – ни ногой! Даже на нижние уровни Уэко! – клялся и божился Ичимару сам себе. – Мало того, что форму теперь точно стирать, так еще синяки и шишки лечить придется. Надо будет у Гратца полное медицинское обследование пройти, а то мерещится всякое… Черт, да где Заэль?»