Лучшая ученица

Эрика учится, не переставая. Разбирает анатомические фолианты, расположившись на кушетке в медпункте. Читает о диалектах северных народов Элдарии, обложившись свитками в библиотеке. Штудирует древние трактаты о технике ведения ближнего боя, одновременно с этим уплетая запеканку в столовой. Только дурак бы не понял, что в книгах она пытается спрятаться от реальности. Однако больше всего на свете ей хотелось скрыться от Эзарэля. Именно поэтому землянка почти не появлялась в лаборатории, обходя ее десятой дорогой, а при случайных встречах избегала смотреть эльфу в глаза. Впрочем, если ему все же удавалось встретиться с девушкой взглядом, Эзарэль не видел ничего, кроме холодного презрения. Эрика учится постоянно. Учится искренне улыбаться и доверять людям заново. В обществе Валькиона она трепетно опускает ресницы, и уголки ее губ приподнимаются едва-едва. К нему девушка всегда относилась с сестринской нежностью, а потому и простить его смогла одним из первых. Икар тоже заслуживает ее улыбку. Дружескую, более смелую. Почти так же открыто Эрика улыбается Керо. И даже Невре, не оставляющему попыток завладеть ее вниманием, удается заставить девушку усмехнуться, пусть и едва заметно. Не улыбается Эрика только Эзарэлю. Нет, пожалуй, еще и Мико. Но кицунэ – совсем другое дело. К ней у землянки никогда не было теплых чувств, от взгляда на нее не замирало в груди сердце и не розовели щеки, выдавая девушку с головой. Смущать и волновать Эрику всегда было привилегией Эзарэля. Сейчас же ему не добиться даже простой улыбки. Только увидев эльфа, она тут же сжимает губы в тонкую линию, чтобы сдержать злые слова, что так и просятся на язык. Эрика учится жить заново. Пытается осознать, что этот мир для нее теперь единственный. А в том, родном, ее больше никто не ждет. Ни строгая мама, ни заботливый отец, ни верные друзья. Там она теперь чужая, а здесь стать своей так до конца и не вышло. Эрика плачет ночами в подушку, закусывая краешек, чтоб рыдания приглушить. Ей бы выговориться, да только кому? Заботливой Икар? Сострадательной Алажее? Они никогда не смогут понять ее в полной мере, а их сочувствие не поможет заглушить гнетущее одиночество. Эзарэль, вероятно, мог бы утешить ее, вот только его объятия теперь обжигают больнее отравленного кристалла. Жить новой жизнью оказывается гораздо сложнее, чем Эрика могла бы себе представить. Потому что прошлое не отпускает, тянет назад. Потому что едкая обида на Гвардию Эль, что отняла у нее семью и дом, каждый день травит девушку изнутри, просачиваясь все глубже в сердце. Потому что Эзарэль, постоянно провожающий ее участливым взглядом, по-прежнему вызывает что-то кроме ненависти и отвращения. Землянке тошно от этого, как и от самой себя. Эрика учится, не переставая. Без труда готовит целебные мази, пополняя запасы медпункта, совершенствуется в фехтовании и стрельбе из лука, тренирует презрительный взгляд перед зеркалом каждое утро. Эрика тратит последние силы, чтобы доказать им всем, а эльфу особенно, что она лучшая во всем и гораздо сильнее, чем кажется. Эрика себя не щадит, чтобы скрыть, как сильно на самом деле сломлена и все еще так глупо влюблена.