Султан моего сердца 2.

      Махмуд нежно целовал Анну, прижимая к себе за талию. Они оба этого поцелуя ждали так долго, что больше не могли скрывать своих чувств. Выдался тот момент, когда Анна не испугалась, сама пришла и призналась в своих чувствах, упав в его объятия. Им вместе было так хорошо, даже когда они сердились друг на друга, любовь всегда брала верх над злостью, обидой.       Для Махмуда Анна изначально была особенной, не такая, как все. Ведь любая женщина падала к его ногам и с радостью бежала от родных в гарем падишаха. И единственная Анна брезгала этим, презирала такую любовь за внешность и мечтала о том человеке, который полюбит ее со всеми причудами. И хоть Махмуду было сложно ее понять, но он всячески старался. Строптивость и крутой нрав в девушках никогда не нравились Махмуду, но, видя глаза Анны, наполненные слезами, он не мог не простить Голубку за ее дерзость с самим падишахом.       Что уж говорить об Анне? Она была покорена повелителем. Он был так мудр, умен, остроумен, знает, как найти подход к любимому… В глазах Анны он казался прекрасным человеком, таким, о котором она мечтала с детства, о котором читала множество женских романов… Неужели мечты сбываются?       Наконец, оторвавшись от губ любимой девушки, повелитель посмотрел на Анну с широкой улыбкой на лице. Теперь не было страха, что его Голубка вспорхнет крыльями и улетит куда ей вздумается.       — Ах, Анна, ты все-таки вернулась. — тихо произнес султан, гладя девушку по щеке.       — Я не смогла, повелитель. Не смогла уехать. — она смотрела в его черные глаза и утопала в этом бесконечном омуте любви и нежности. Она могла бесконечно смотреть в них, особенно сейчас, когда они потеряли счет времени.       Махмуд крепко обнял ее, положив голову ей на плечо.       — Не заселяйся в свои покои. Я хочу, чтобы ты жила у меня. Всегда была бы рядом. — слегка отстранившись от девушки, сказал Махмуд.       — А…а как же дворец? Слухи моментально разнесутся же. — с усмешкой говорила девушка.       — А мне все равно на слухи. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. — мужчина снова медленно потянулся к губам девушки, но тяжелые двери громко распахнулись, и в покои повелителя вошла Эсма-султан. На ее щеках остались сырые дорожки от слез, из глаз уже так и хотел хлынуть новый поток слез.       — Повелитель, — Эсма поклонилась, заметив, как Анна неловко отходит от мужчины, смотря в пол. — Простите, что помешала.       — Ничего, Эсма, проходи. — сказал султан, жестом показав Анне, что она может идти. Девушка поклонилась и выбежала из покоев повелителя.       Пока госпожа не услышала, как закрываются двери в покои, она не начала разговор.       — Брат, мне надо с вами поговорить.       — Присаживайся, сестра, но прошу тебя, не плачь. — Махмуд предложил ей сесть на диван и, подав стакан воды, сел рядом с ней. — Рассказывай, что случилось?       Султан видел, как каждое слово давалось ей с большим трудом. Он не пытался на нее давить, он волнующимся взглядом смотрел на нее, ожидая, когда сестра соберется с силами.       — Махмуд… эта история длится всю мою жизнь. Выслушай меня и не перебивай, прошу. — женщине требовалась поддержка от близкого человека, и в данный момент, она видела ее в своем брате. — Намык-паша не может жениться на Гюльфидан.       — Но почему? Разве ты не хочешь, чтобы твоя племянница была счастлива?       — Хочу… но я не хочу, чтобы я всю жизнь страдала. — Эсма прикрыла лицо руками, пряча очередные слезы.       — Объясни, я ничего не понимаю. — его голос становился слегка раздраженным, но он всячески пытался себя успокоить, и хоть это у него плохо получалось, его взгляд выражал всю обеспокоенность.       — Ты же помнишь, как ты, я, Намык и Мустафа вместе росли. Ещё в юношестве мы с Намыком полюбили друг друга… Но, узнав об этом, моя мать отдала меня замуж, а Намык после уехал в Европу. Я долго злилась на него из-за того, что он опустил руки, не стал бороться за нашу любовь. Злилась, но продолжала любить… После того, как мы встретились после десяти лет разлуки, чувства снова вспыхнули. Намык сразу понял, что я не смогла его забыть, он также признался в своих неостывших чувствах. Я пыталась отстраниться, не хотела быть обманутой, но… любовь взяла верх. Мы любим друг друга всю жизнь, я знаю, наша любовь невозможна, но мы искренне любим друг друга. Он с первых же дней своего приезда в Стамбул хотел пойти к Вам просить моей руки, неопределенность его так же сбивала с ног, но я постоянно говорила нет… — дальше Эсма-султан не могла говорить, дыхание закончилось, и слезы снова текли по тем же дорожкам, проложенными предыдущих слез.       Махмуд не знал, как реагировать на такие новости. Он был бесконечно рад за сестру и лучшего друга, но, с другой стороны была несчастная Гюльфидан, которая полюбила и теперь считала дни до свадьбы. Конечно, повелитель сделает свою сестру счастливой, но он так боялся обидеть чувствительную Гюльфидан… Как же он раньше не догадывался? Ведь в детстве все время они проводили вместе! Как они могли остаться наедине друг с другом?.. Смекалка Эсмы и вовремя назначенные встречи Намыком, скорее всего, сыграли главную роль в их тайне по сей день.       — Поэтому ты хотела отдать Гюльфидан за Мусу… — через несколько минут молчания подытожил султан, посмотрев в глаза сестре. Как ему было больно видеть ее слезы.       — Гюльфидан еще так молода, она сможет полюбить еще не один раз… А я не смогу. Я не могу жить без Намыка! — через слезы твердила Эсма, снова и снова задыхаясь от подступающих слез. — Прошу тебя, не делай ничего с Намыком за все то, что я тебе рассказала.       — Не волнуйся, Эсма, Намык будет жив. — Махмуд приобнял сестру за плечи и заметил, как эта новость обрадовала ее. — А со свадьбой надо что-то думать.       — Прошу тебя, Махмуд, как только что-либо решишь, то сразу сообщи мне. — тревожно сказала Эсма.       — Не беспокойся, обязательно сообщу. — улыбнулся повелитель и обнял сестру. ***       Анна ходила по коридорам дворца, вспоминая все ситуации, которые происходили с ней в ее новом доме. Каким же родным стал для нее дворец! Хоть она сюда попала не по своей воле, она чувствовала здесь себя безопаснее, чем в любом другом месте, в котором когда-либо была. Хоть она здесь и была как «шпионка», но… она же таковой не являлась, она не выполняла поручений Дмитрия…       — Не может быть… Глазам своим не верю! — послышался голос в конце коридора. — Голубка, ты ли это?       — Я, Амбер-ага, конечно, я! — засмеялась учительница.       Амбер сразу же обнял его любимицу. Конечно, во дворце без Анны стало так скучно.       — Все глаза выплакал, пока тебя не было. Все здесь только и тебе и говорили. — с улыбкой сказал Амбер, рассматривая Голубку.       — Я тоже по всем очень соскучилась!       — Пш… — шепнул Амбер. — А повелитель-то как скучал. Никого к себе не хотел пускать, сколько Хошьяр-султан не ждала его приглашения.       — Правда? — Анна улыбнулась, опустив глаза вниз.       — Конечно правда! Клянусь всем рахат-лукумом Стамбула. Ты же была у повелителя?       — Да, к нему сейчас приехала Эсма-султан, я не стала им мешать.       — И правильно сделала. Пойдем к детям, они так скучают по тебе. Вот они обрадуются, увидев тебя снова! — и Амбер, взяв Анну под руку, быстро повел ее в комнату Салихи-султан. ***       После разговора с братом Эсме стало действительно лучше. Успокоившись, она поклонилась и вышла из покоев султана.       Эсма-султан шла по длинному коридору, на стенах которого были красивые узоры, везде кто-то ходил, с каждым приходилось здороваться, будто все как прежде. И вот, наконец, выдалась возможность пройтись одной по коридору. Она пыталась пройти мимо кабинета Намыка-паши как можно скорее, но у нее не получилось. Через несколько секунд дверь распахнулась, и из-за нее показался Намык.       Заметив Эсму, он снова утонул в ее глазах, только они были не такие как прежде. Они были наполнены болью и страданием. Такие потухшие глаза он никогда не любил, особенно у его Эсмы.       — Госпожа… — тихо произнес паша, поклонившись султанше.       Эсма, пытаясь не смотреть на Намыка, быстро поклонилась и хотела уже быстрее уехать отсюда, как за локоть ее аккуратно взял мужчина.       Сразу же в сердце забушевали все эмоции, она, слегка вздрогнув, посмотрела на руку паши, которая удерживала ее, дыхание стало намного чаще, сердце вот-вот могло выпрыгнуть из груди. Но нет. Надо вести себя достойно.       — Пусти, не трогай меня. — гневно прошептала Эсма-султан, пытаясь покинуть общество паши.       Но Намык не мог оставить любимую в таком состоянии. Он, приобняв второй рукой ее за талию, слегка потянул на себя, и через несколько секунд они оказались в его кабинете. ***       Наследники собрались в комнате Салихи.       — Как я скучаю по Анне — вздохнул Абдул-Меджид.       — С этим учителем мы не только французский не выучим, так мы ещё и умрем от скуки. — воскликнула Салиха-султан, закатив глаза.       — Нужно уговорить сменить учителя.       — И как ты себе это представляешь, Гюльфидан?.. Разве нам кто-то ещё нужен, кроме Анны? — Салиха вздохнула, посмотрев на своих братьев и сестру.       — Ты права, сестра. — Абдул-Хамид прикрыл лицо руками, вытирая снова глаза от подступающих слез.       Вдруг в дверь раздался стук. Ее приоткрыл Амбер-ага, показавшись только головой в комнате.       — К вам можно?       — Заходи, Амбер.       — Что, скучаете по учительнице? — закрыв дверь, спросил Амбер, осмотрев поникших ребят. — Может, хотите шербета, пахлавы, может, рахат-лукума?       Но в ответ Амберу прилетела тишина.       — Давайте пойдем в сад, посмотрите, какая погода! Или сходим на занятие музыки в гарем. Или пойдем в баню! — Амбер-ага предлагал все больше и больше, но ребята ничего не отвечали.       — Амбер, не трать время зря. Мы хотим увидеть Анну. — промычал Абдул-Хамид.       — Ну что не сделаешь ради счастья наследников, а они недовольны! Бедный Амбер! — восклицал мужчина, ходя по комнате взад-вперед. — Ну ладно, так и быть. Учительница, заходи!       Весь взор устремился на дверь. Конечно, ведь сейчас решается один вопрос: правду ли говорит Амбер или же сыграл над детьми злую шутку.       Но нет, из-за двери показалась… Учительница. Их любимая учительница французского языка!       — Анна! — вскрикнули дети и побежали в объятия девушки, чуть ли не сбив ее с ног.       — Здравствуйте, ребята. Как же я по вам скучала! — прошептала голубка, обняв каждого ребенка.       — А мы как по тебе соскучились! Ты даже себе представить не можешь! — со слезами на глазах сказала Гюльфидан.       — Я знал, что ты сдержишь свое слово, Анна! — Абдул-Хамид посмотрел в глаза Анны. — Ты ведь обещала, что не оставишь нас.       — Конечно, не оставлю! Буду с вами всегда! — Анна погладила мальчиков по головам и прижала к себе.       — Ну, наконец-таки, все дома. — вставил свое слово Амбер и тоже обнял Анну, ведь сам, честно говоря, соскучился по ней. ***       — Что ты себе позволяешь? — Эсма смогла убрать руки Намыка и отошла в сторону от него. — Выпусти меня.       Намык подходил к Эсме медленно, вглядываясь в ее глаза. Он практически вплотную подошел к ней, чувствовал ее дыхание, ее часто вздымающаяся грудь касалась его тела. Обида, смешанная с болью в душе… нет, Намык никому такого не пожелает, особенно любимой женщине.       Эсма смотрела в пол, в окно, куда угодно, лишь бы снова не забыться, не окунуться в омут воспоминаний. Он был непозволительно близок, его дыхание обжигало щеку султанши.       По щеке госпожи потекла одинокая слеза. Она закрыла глаза и опустила голову вниз, не хотела, чтобы кто-то ещё видел ее слезы.       Намык осторожно коснулся щеки любимой нежно, стерев слезу. Вдруг она снова посмотрела на него, но в ее взгляде появилась та нежность, которую он видел каждый раз под маской хладнокровия.       — Прости меня. Я не должен был так поступать с тобой снова. — Намык продолжал нежно гладить Эсму по щеке, а второй коснулся ее руки. — Ты ни в чем не виновата, ты снова боролась за нашу любовь одна. Прости меня… Но мы же продолжаем любить друг друга… — он хотел взять Эсму за талию, но женщину, как молнией, всю передернуло. Она высвободилась из объятий паши, отойдя на приличную дистанцию. В ее глазах будто бы и не было той надежды на возрождение любви.       — Почему я в тебя не выстрелила тогда? Зачем я ехала за тобой, умоляла, чтобы ты не шел на смерть? Ты даже не думал обо мне тогда… ты никогда обо мне не думал. — силы покидали ее, поэтому изначальный крик перешел в шепот.       — Ты несколько раз спасала меня от смерти, можешь исправить это… — Намык положил на стол пистолет, смотря прямо ей в глаза.       Эсма долго не выдержала. Снова почувствовав слезы, она отвернулась к окну.       — Последний раз я так плакала, когда меня выдавали замуж. — шепотом сказала Эсма будто в пустоту, но Намык все отчетливо слышал.       — Эсма, нам надо поговорить. Пойдем на свежий воздух, прошу тебя. — взмолил Намык.       Эсма-султан надеялась, что после этого она сможет уехать во дворец, решила не медлить и подошла к выходу из кабинета, чтобы мужчина открыл ей дверь.       Намык улыбнулся поведению женщины и, взяв ключ, подошел к двери и выпустил женщину из кабинета.