***
Дочь у Фрэнка и Кэролайн родилась на несколько месяцев позже Джулии. Слишком занятый собственным ребенком, Кристофер уже давно не навещал кузенов, но когда Кэролайн прислала ему открытку с извещением о появлении на свет Гвендолен, он отправился в Уолверкот. Девочку следовало проверить. На этот раз он поехал без Милли — тащить в такую даль четырехмесячную Джулию она наотрез отказалась (и Кристофер был с ней в этом согласен). А мысль о том, чтобы расстаться с ней даже на несколько часов, приводила Милли в панику. Чтобы сэкономить время, в Уолверкот Кристофер телепортировался. С тех пор, как он был на улице Шабаша в первый раз, она стала гораздо респектабельнее. Закрылись сомнительные лавочки, торговавшие не менее сомнительными артефактами. Вместо них открылись приличные заведения. Начав тогда с Генри Нострума, Бернард (а позже Кристофер подключился и сам) провел генеральную чистку. И сейчас этот квартал стал местом, в котором можно растить детей, не опасаясь, что они попадут под дурное влияние. Дверь открыл Фрэнк, слегка нахмурившийся, когда увидел, что Кристофер один. — Милли просила передать свои извинения, — объяснил он, сделав вид, будто не заметил недовольство кузена, когда они прошли в гостиную. — Но она не могла оставить Джулию. — Еще бы, — улыбнулась Кэролайн. — Я бы на ее месте тоже не смогла. Фрэнк бросил на нее быстрый напряженный взгляд, но в остальном остался, к счастью, спокоен. Кристофер снова проигнорировал его. Во-первых, беспричинная ревность кузена ему уже изрядно надоела — Фрэнк ревновал буквально ко всем, от мальчишек до стариков, и Кристофер просто не постигал, как Кэролайн это выносит. Во-вторых, он сосредоточился на той, ради кого в первую очередь сегодня пришел. Гвендолен лежала в колыбели, утопающей в розовых кружевах, которую Кэролайн слегка покачивала. На первый взгляд совершенно обычный младенец. Светлый пушок на головке, мутно-голубого цвета глаза. У Джулии были такие же, пока не начали постепенно темнеть. Сейчас Кристофер был уверен, что в итоге глаза у нее станут черными, как у него. Но видимость бывает обманчива, поэтому он изучал племянницу на ином уровне. И вскоре с улыбкой повернулся к ее родителям: — У нее есть магический дар, не особенно сильный. Есть в нем что-то необычное, однако сейчас невозможно определить, что именно — подождем, пока Гвендолен подрастет. Во всяком случае, ничего опасного и фатального я не вижу. Кэролайн улыбнулась с нескрываемым облегчением и выдохнула — кажется, до сих пор в ожидании вердикта она задерживала дыхание. Фрэнк хмыкнул и пожал плечами с независимым видом, словно говоря: «Я и так это знал, без всяких глупостей». Но от взгляда Кристофера не укрылось, что он тоже расслабился. Однако самое забавное заключалось в том, что обычно угрюмый и не слишком дружелюбный Фрэнк рядом с дочерью преображался. Кристофер еще ни разу в жизни не видел у него столь искренней широкой улыбки и такого восхищения на лице. Впрочем, Кристофер, как отец, прекрасно его понимал. Малышка Джулия казалось ему невероятным чудом, и каждый день приносил с собой новый восторг. Джулия уже выделяла родителей среди остальных обитателей Замка и при виде них улыбалась и радостно гулила. Ни с чем не сравнимое ощущение. Так что Кристофер впервые ощутил некое взаимопонимание с Фрэнком, глядя, как тот с восторженной улыбкой склоняется над Гвендолен.***
Кристофер еще несколько раз навещал кузенов, уже успокоившись насчет Гвендолен — никаких аномалий у девочки не проявлялось. А потом ему и вовсе стало не до них. Вторая беременность Милли проходила крайне тяжело, и Кристофер слишком беспокоился за жену и еще не рожденного ребенка, забыв обо всем остальном. И к Фрэнку с Кэролайн он снова наведался только несколько месяцев спустя после рождения Роджера. Гвендолен к тому моменту было почти два года. И она всё еще была слишком мала, чтобы ее магия четко проявилась. Очаровательная белокурая девчушка, похожая на куклу, опасливо прижалась к маминой юбке, когда Кристофер вошел в комнату. Кэролайн улыбнулась и слегка подтолкнула ее вперед: — Ну что ты, милая. Поздоровайся с дядей Кристофером. Кристофер дружелюбно улыбнулся и присел на корточки, протянув к ней руку: — Привет, Гвендолен. — Пьивет, — ответила она, уже с любопытством разглядывая его большими голубыми глазами — вылитая Кэролайн. Стесняться она перестала быстро и уже несколько минут спустя совершенно по-свойски общалась с дядей. И это, похоже, не нравилось Фрэнку, судя по тому, с какой миной он наблюдал за ними. Кристофер раздраженно вздохнул. Он успокоится когда-нибудь? Или так и будет всю жизнь сам дергаться и жену изводить? Одно время Кристофер даже хотел поговорить с кузеном на эту тему, но по зрелом размышлении решил, что не стоит вмешиваться в чужую семейную жизнь. Зато Гвендолен была совершенно нормальным здоровым ребенком, без каких-либо магических аномалий. Хотя бы на этот счет можно было не волноваться.***
Когда у Фрэнка и Кэролайн родился сын, Кристофер нанес им визит уже вместе с Милли. Джулии шел четвертый год, Роджеру — третий, и их вполне можно было оставить с нянькой. Едва зайдя в квартиру, Милли поспешила радостно поприветствовать Кэролайн и поцеловать Гвендолен. Несмотря на редкие встречи, они по-настоящему сдружились. А Кристофер замер рядом с колыбелью, забыв обо всем и почти не веря своим ощущениям. Но нет, никакой ошибки — у новорожденного Эрика было девять жизней. Точнее, восемь. И когда он успел умереть? Последний вопрос Кристофер машинально произнес вслух. В комнате тут же установилась ошеломленно-испуганная тишина. Побледневшая Кэролайн метнулась к сыну и, убедившись, что он по-прежнему жив и здоров, облегченно выдохнула, а потом пронзила Кристофера гневным взглядом. Судя по всему, они с Фрэнком собирались сообщить ему всё, что думают по поводу подобных высказываний, но Милли успела первая. — Что ты имеешь в виду, дорогой? — мягко спросила она, однако в ее глазах ясно читалось: «Ты бы все-таки думал, прежде чем говорить». Осознав, как прозвучало для окружающих его высказывание, Кристофер извиняющеся улыбнулся и пояснил: — Эрик родился с девятью жизнями. И одну успел уже потерять. Снова воцарилось молчание. На этот раз недоверчиво-озадаченное. — Ты уверен? — спросила Милли. Кристофер кивнул — увереннее некуда. А потом Кэролайн медленно произнесла: — Действительно, были осложнения. Врач сказал, я едва не потеряла ребенка, и спасли его только чудом. — Его не спасли, — тихо ответил Кристофер. — Он просто истратил одну из своих жизней. На этот раз молчание прервал Фрэнк, и в его голосе звучало возмущение и нежелание принимать: — Постой-ка. Ты хочешь сказать, что мой сын будет таким же… как ты?! Кристофер приподнял бровь — за почти незаметной паузой он явственно почувствовал проглоченное Фрэнком ругательство. Милли тоже это почувствовала и недовольно нахмурилась. Кристофер подавил желание ехидно поинтересоваться: «Что ты имел в виду под «таким, как я», дорогой Фрэнк?» Не время обострять ситуацию. Вместо этого Кристофер ответил обычным ровным тоном: — Да, Эрик — кудесник с девятью жизнями. И да, учитывая, насколько редко встречаются такие, скорее всего ему придется стать моим преемником, — и задумчиво добавил, посмотрев на жену: — Поразительный случай. Ни разу не слышал, чтобы два поколения Крестоманси происходили из одной семьи. Милли едва заметно улыбнулась ему. — Еще чего! — вдруг взорвался Фрэнк. — Я не желаю, чтобы мой сын… От его крика Гвендолен вздрогнула, Кэролайн сжалась, будто от удара, а Эрик протестующе заплакал. Кристофер нахмурился. Поведение кузена не нравилось ему всё больше. — Успокойся, Фрэнк, — произнес он своим лучшим повелительным тоном, и тот замолчал, удивленно подавившись воздухом. Кэролайн бросилась успокаивать Эрика, а Кристофер продолжил: — Вообще-то, это не тебе решать, — и когда Фрэнк открыл рот, чтобы снова начать протестовать, поднял ладонь, призывая его к молчанию — как ни странно, Фрэнк подчинился. — Я предупреждал тебя, что твои дети могут получить необычные способности, помнишь? И это далеко не самое плохое, что могло случиться. Если честно, я не понимаю, чем ты так возмущен. Учитывая обстоятельства, всё сложилось весьма удачно. Я буду рядом, чтобы присмотреть за Эриком, научить его пользоваться своими силами и не дать по глупости потратить еще жизни, — Кристофер прервался на мгновение, и Милли послала ему сочувственную улыбку, прекрасно поняв, что в этот момент он подумал о собственном одиноком детстве и том, что его некому было предостеречь от глупостей. — Что касается его будущности как Крестоманси, если к тому моменту, как он повзрослеет, не найдется другого кудесника с девятью жизнями, в этом вопросе у нас нет выбора. И ты не можешь ничего поделать. Фрэнк насупился и поджал губы, всем своим видом выражая недовольство и несогласие, но спорить больше не стал. Хорошо. Хотя бы что-то он все-таки еще соображает. — Кристофер, — неуверенно позвала Кэролайн, покачивая на руках затихшего сына, — скажи честно, чем это грозит Эрику? Кристофер пожал плечами: — Да ничем особенным. Я же жив до сих пор, как видишь, даже несмотря на то, что меня некому было предупредить и научить. — Ну да, — угрюмо заметила Кэролайн. — Напомни, сколько у тебя жизней осталось? У нее в этот момент были настолько похожие на Милли интонации, что Кристофер невольно улыбнулся. — Эрику это не грозит, — убежденно заверил он ее. — Обещаю. Фрэнк выразительно фыркнул. Кристофер старательно его проигнорировал. Зато Кэролайн благодарно улыбнулась в ответ и кивнула, похоже, успокоившись. Домой они телепортировались. И пока поднимались в детскую, Милли задумчиво спросила: — Мне неудобно было спрашивать у Кэролайн, но Фрэнк всегда такой? Я заметила, как она съежилась, когда он начал кричать. Кристофер пожал плечами: — Я не настолько много с ними общаюсь, чтобы делать уверенные выводы. Люди могут держаться совершенно по-разному при гостях и наедине. Но, зная Фрэнка, это вполне вероятно. Он всегда был грубым и несдержанным. Милли сокрушенно покачала головой, а потом резко сменила тему, весело заявив: — Теперь тебе не придется искать преемника в неведомых далях! Кристофер засмеялся — манера Милли неожиданно перескакивать с одной темы на другую забавляла его с детства. — Да, действительно — одной заботой меньше, — в тон ей ответил он.