Отражение предназначения

1267 год Остров Танедд Гарштанг — роскошный дворец, по-настоящему грандиозное произведение магического и инженерного искусства. Огромное четырехэтажное здание с высокой пирамидальной крышей, два этажа которого находятся под землей и раньше использовались в качестве складов. Некогда над сооружением работала величайшая чародейка Нина Фиораванти, воссоздав в стенах дворца анти-магический барьер для безопасности собственных экспериментов с таинственным наследием эльфов, Tor Lara. Но, увы, чародейка то ли не преуспела, то ли потеряла интерес, найдя себе другой объект для исследований, и бросила здесь всё. А портал, находящийся на самой вершине башни чайки, доныне считается нестабильным и опасным. Совет настрого запретил все попытки исследования над ним, после того, как слишком много душ было загублено. Так что, никто не знает, куда он ведет. Однако путь туда открыт для всех гостей острова. Прямо к ней с северной стороны дворца ведет аккуратная, вымощенная белым мрамором дорожка. Но не архитектурная красота и история острова сейчас занимали мысли ведьмака. Кому только взбрело в голову организовать торжество в самый разгар зимы? Задавался вопросом ведьмак. К тому же все бы согласились с тем, что зима нынче суровее, чем когда-либо. Морозная пурга за окном завывала так, что ничего не видать дальше, чем четыре метра. Впрочем, несмотря на бушующую непогоду во дворце было тепло, играла приятная незатейливая музыка, и пахло скорее не угощениями, а парфюмом и косметикой. Ведьмачий нюх улавливал слишком много новых резких запахов. У Геральта были все основания подозревать, и он действительно подозревал, что банкеты чародеев отличаются от пиров и торжественных обедов простых смертных. Немногим, но да. Как подобает случаю, все находящиеся здесь люди были одеты в свои самые роскошные одеяния по последнему писку моды, но также защищены всеми видами оберегов, амулетов, которые можно достать. Риск, что твои мысли станут общедоступным достоянием в такой среде, стремился к ста процентам. Сам же ведьмак чувствовал неловкость другого плана. Его изысканный камзол облегал его во всех местах. Да и без мечей было как-то непривычно. Неспешно проходя по малому залу вместе с Йен, он вспоминал тот день, когда и главное, зачем, он подписался на это. В воспоминаниях он вернулся на пару месяцев назад, в момент их встречи с Йен и Цири в корчме. После воссоединения со своей возлюбленной после долгой размолвки Геральт был готов на все. И его на этом и поймали. Предложение Йеннифэр сопровождать ее на предстоящем чародейском сборе-банкете оказалось для него неожиданным, впрочем, как и для Цири. Чародейка не раз твердила, что она должна быть осторожной, скрытной, а тут сама просит представиться ее перед всем светом. Цири не пришла в восторг от идеи посетить такое мероприятие в кругу чародеев. Однако Йен уговорила, что это будет неким испытанием для нее. Как известно, чародейки должны блистать на таких мероприятиях и показать свой характер. Для этого пришлось подготовиться и отложить обучение в Аретузе. Благо Йеннифэр уже договорилась со своей подругой, госпожой Ло-Антиль, с действующим ректором этой школы. Вначале ведьмак тоже колебался, по ряду причин. Во-первых: он не шибко был рад месте проведения — изолированный остров. Во-вторых: хотя это было не первое грандиозное торжество, в котором он бывал, Геральт не любил подобные мероприятия. Раньше, когда они жили вместе и их отношения складывались прекрасно, Йеннифэр постоянно хотелось присутствовать на сборах и дружеских пирушках в его обществе, куда она его постоянно звала. Однако он решительно отказывался, полагая, что в компании чародеев в лучшем случае окажется диковинкой и сенсацией, а в худшем — нежелательным пришельцем и парией. Йеннифэр смеялась над его опасениями, говоря, что он идеально вписывается во всем магическом. Геральт мог бы поспорить с ней на этот счет, но иногда это бывает просто бессмысленно. И в этот раз — тоже. Йен была полна уверенности, что это шанс для Цири заручиться поддержкой чародеек. В конце концов, скрипя зубами, ведьмак согласился. Учитывая весь сыр-бор из-за Цири и Айри, возможно появится шанс все выяснить, что такого хотят от них некие таинственные чародеи и их наемники. Несомненно, риск был слишком высок, но Йен уверяла, что чародейки Аретузы помогут, защитят их. Особенно Йен надеялась на Тиссаю де Врие. Имя последней и вправду внушало некое уважение. Нет в мире чародея, который не знает ее имя. День за днем забота о Цири и подготовка к Сборе сблизила их вновь, отодвинула в тень и забытье давние конфликты, растопил лед обиды, гордыни и ожесточения. Из-за воссоединения со своей чародейкой ведьмак потерял из виду одну немаловажную деталь — Цири. Девушка была сама не своя, но не хотела им мешать, все чаще оставаясь одна. Геральт спихнул все ее перемены на волнение перед предстоящим сбором, где она должна была продемонстрировать свой дар провидения. — Осторожнее с мыслями, Геральт, — вывели его из раздумий слова Йен рядом. — К кому следует более тщательно присмотреться? — Мм… Их пока здесь нет, — ответила Йен, пробежавшись взглядом по залу. Геральт описал того наемника-мага, с которым он сталкивался в Оксенфурте, но Йен его не узнала. Имя ей ничего не говорило. Риенс… Просто маг из Бан Арда. Всё. — Так, подходим, постарайся насладиться банкетом, — взяла его за руку чародейка и потянула за собой. Через маленький зал они пришли в самый центр торжества. Огромная ярко освещенная центральная зала дворца имела форму буквы «Т». Длинные арки над окнами освещались магическими лампами, а узкие и невероятно высокие, доходящие чуть ли не до потолка колонны казались ведьмаку ненадежными. Свод тоже был высокий. Такой высокий, что трудно было разглядеть детали украшающих его фресок под потолком. Когда они вошли, в зале уже находилось не меньше сотни людей. Зал, по оценке ведьмака, мог вместить как минимум в три раза больше, даже если посредине, как того требовала традиция, поставить столы и выделить место для артистов. Что странно, Геральт не увидел ни единого стула. Похоже, пировать собрались стоя. Весь день? А что насчет мест для делегаций? Гадал Геральт, не видя представителей монархов. Пронизывая взглядом вдоль стен, украшенных гобеленами, гирляндами и колеблющимися на сквозняке знаменами, у Геральта все чаще мелькала мысль: «может, ну его…». Наконец его взгляд наткнулся на еду. Под гобеленами и гирляндами стояли ряды длинных узких столов. Они теснились от замысловатых блюд среди замысловатых цветных композиций из замысловатых украшений. Но и здесь его посетила досада. Вглядевшись внимательнее, Геральт констатировал, что замысловатости было значительно больше, чем самой еды. А есть хотелось. — Есть нечего, — грустно отметил он, разглаживая на себе короткий черный, расшитый серебром и перехваченный в талии камзол, в который вырядила его Йеннифэр. — Музыка словно кошки воют. Дует черт-те как. Да и присесть негде. Чародейка одарила его мягким взглядом фиалковых глаз и сказала неожиданно спокойно, остановив поток ворчаний. — Именно. Будем есть стоя. Так принято. Кстати, тебе следует знать, что долго задерживаться у стола с блюдами бестактно. И разглядывать их тоже. — Постараюсь быть тактичным, но голодным, — буркнул он. — Тем более что и задерживаться-то, похоже, негде. О, нашел бокал… — Пить большими глотками — очень бестактно, — продолжала поучать Йеннифэр, не обращая внимания на его ворчание. — Избегать беседы непростительно бестактно, быть угрюмым бестактно… — Дышать громче положенного, похоже, тоже, да? — прервал он. — Да. Но не очень. — С чего начнем, Йен? Когда начнутся диспуты. — Считай, что уже идет. Сейчас каждый присматривается. Мы тоже будем присматриваться. Фланировать по залу, здороваться, раздавать комплименты, беседовать, наслаждаться вечером… И перестань разглаживать дублет и поправлять волосы. — Не нравится мне все это… Тут слишком тесно. Воздуха мало. — Уже поздно отнекиваться, Геральт. Ну, возьми меня под руку и пошли. Торчать вблизи входа — бестактно. «Бестактно…», — ворчал в уме Геральт. Они кружили по зале, постепенно наполняющейся гостями. Геральту зверски хотелось есть, но вскоре он понял, что Йеннифэр не шутила. Было видно, что обязывающий чародеев этикет и впрямь предполагает, что есть и пить надо мало. Вдобавок ко всему каждая остановка у столика с яствами влекла за собой исполнение неких общественных обязанностей. Кто-то кого-то замечал, проявлял радость по сему случаю, подходил и приветствовал столь же многословно, сколь и фальшиво. После обязательной имитации взаимоцелования в щечку или до неприятности деликатного рукопожатия, неискренних улыбок и еще менее искренних, хоть и недурно замаскированных комплиментов следовала краткая и тоскливо банальная беседа ни о чем. А Геральт лучше поговорит с плотвой, чем о цвете занавесок с кем-либо из присутствующих. Ведьмак внимательно всматривался к каждому, пытаясь отыскать знакомые лица в надежде, что он тут все же не единственный, кто допущен к общению с чародейской братией. Йеннифэр заверяла его, что он, конечно же, не единственный, но что-то он не видел никого, кто не входил бы в Капитул, а может, просто не мог никого узнать. Только пажи и то они, наверное, тоже ученики чародеев, разносили на подносах вино, умело лавируя среди гостей. Геральт знал, чего можно ожидать от местного контингента, поэтому со стоическим спокойствием сносил полные нездорового любопытства взгляды чародеек всех мастей и загадочные ухмылки их парий. Хоть Йеннифэр и уверяла его, что правила хорошего тона и такта запрещают пользоваться на таких мероприятиях магией, он не верил, чтобы это кого-то останавливало. Несколько раз он почувствовал дрожание и тепло медальона. Уколы чародейских импульсов. Некоторые мужчины, не говоря уже о дамах, пытались бесцеремонно читать его мысли. Он был к этому готов, знал, в чем дело, и знал, как реагировать. Глядел на идущую с ним под руку Йеннифэр, на бело-черно-бриллиантовую чародейку. Да, мысленно отвечал он им, да, вы не ошибаетесь. Существует только она. Она, рядом со мной, здесь и сейчас, и только это имеет значение. Здесь и сейчас. Только она. Чародейка в ответ крепко сжала ему руку, чуть ли не прилегая к нему всем телом. — Благодарю, — мурлыкнула она, снова направляясь к столам. — Но, пожалуйста, без чрезмерной демонстративности своих мыслей. — А что, вы, чародеи, всегда принимаете искренность за демонстративность? — Можно и так сказать. — И все-таки ты меня благодаришь? — Потому что я тебе верю, — она еще сильнее сжала ему руку и улыбнулась. Вскоре они подошли к другому столику с яствами. — Положи мне немного лосося. И крабов. — Знаешь, я не хотел соглашаться на всё это. Но с тобой, наедине… — Я же просила, без… — Она осеклась, вскинула голову, отбросила со щеки черные локоны, широко раскрыла фиалковые глаза. — Йен… — Я… — прочла она мысли Геральта. Его искреннее признание. Сердце чародейки пропустило удар. — Я тоже тебя люблю. Не шокируйся так. Сейчас пройдет… — Йеннифэр! — Их милование отвлек громкий возглас. Проходящая мимо длинноволосая чародейка высвободила руку из-под локтя сопровождающего ее мужчины, и буквально кинулась к парочке. — Ты все-таки приехала? Это просто чудесно! Боги, я не видела тебя тысячу лет! — Сабрина! — Йеннифэр обрадовалась так искренне, что любой, кроме Геральта, позволил бы себя обмануться. Но нет, Йен действительно была рада встретить давнюю подругу. — Дорогая! Какая радость! Чародейки аккуратно обнялись и взаимно расцеловали друг другу воздух около ушей и бриллиантово-ониксовых сережек. Одинаковые сережки обеих чародеек напоминали миниатюрные кисти винограда. — Геральт, позволь представить, моя школьная подружка, Сабрина Глевиссиг из Ард Каррайга. — Рад встрече, — сухо пробубнил Геральт, жуя краба. Чародейки одарили его невыразительными взглядами и продолжили болтать между собой. Болтали они долго на радость и сытость Геральта. — Не находите этот вечер скучным, мастер ведьмак? — внезапно позади него раздался мужской голос. Геральт повернулся к голосу и увидел мужчину не в камзоле, как все остальные, а в легких доспехах черного цвета. Он был высок, вровень с ним, его черные волосы были аккуратно уложены, а на лице натянута вежливая улыбка. — Позвольте представиться, Вильгефорц из Роггевеена. — Геральт, — пожал протянутую руку ведьмак и отметил сильную хватку мага. — Вильгефорц, — подошла к ним Йеннифэр, заметив собеседника ведьмака. — Рад вас видеть в добром здравии, госпожа Йеннифэр. Я боялся, что вы пропустите сей вечер. Вы не видели Тиссаю? — Она скоро подойдет, — туманно ответила Йен, не спуская глаз с чародея. — Что там? — поинтересовался Геральт, когда в зале внезапно стих гомон и прошли шепотки со вздохами. — Наконец-то… Скоро начнется, — ответил Вильгефорц, глядя в сторону дверей. В зал вошла делегация с самой прекрасной женщиной во главе. Она вмиг затмила всех своих сопровождающих и присутствующих, тут же став объектом всех восторженных шепотков. Энид ан Глеанна собственной персоной в длинном платье в нежных тонах, да еще с оголенными плечами прошла мимо всех собравшихся. Пока все внимание людей было приковано к эльфской чародейке, ведьмак присматривался не к ней, а к ее спутнице. Ее лицо было прикрыто маской, виднелись только глаза и кончики пепельных волос под капюшоном кожаной куртки. «Что за…», — проснулось его предчувствие. — Что такое, Геральт? Увидел саму красивую женщину в мире, мм? — хотела съязвить Йен, но заметила застывший взгляд ведьмака к другой персоне. — Геральт? — Я думал, я стою рядом с ней, — вовремя выкрутился ведьмак, но вновь вернулся к созерцанию за молодой эльфкой рядом с Энид. — Йен, кто это? — Францеска Финдабаир или же Энид ан Глеанна. — Да нет же, вон та, молодая с пепельными волосами и в маске… — Хм… Не знаю, не видела ее прежде, — нахмурилась Йен, не понимая повышенную заинтересованность Геральта. — Возможно ее ученица. На их глазах с делегацией Доль Блатанна встретился Вильгефорц. После обмена приветствиями он вместе с Энид ушел в другой угол зала, оставив ту молодую. На взгляд ведьмака молодая эльфка тоже не взлюбила Вильгефорца. Она долго всматривалась к ним вслед, но потом отвлеклась и украдкой осматривалась к окружению. — Геральт, ты куда? — Пойду, поговорю с гостями, — сказал он Йен, но направился прямо в сторону странной эльфки. По мере приближения Геральт все чаще и чаще улавливал в ней некие знакомые черты. Когда их глаза встретились, сердце ведьмака пропустило удар. Он узнал ее. Эти глаза ему ни за что на свете не забыть. Айри… — Геральт… — тихо толкнула Йен, догнав застывшего посреди зала Геральта, — Это бестактно… Приветствую вас в сборе, как вам торжество? — но спохватилась Йен, приветствуя эльфку перед ними. — Здравствуй, Геральт. «Что происходит? Она его знает…», — изумилась Йеннифэр, с прищуром вглядываясь к незнакомке. — К-как… Ч-что… Что ты здесь делаешь, Айри? «Айри?!», — услышав имя, пришло время шокироваться Йен. Глаза чародейки судорожно осматривали девушку с ног до головы и точно замечали сходство с ее утенком. — Я все объясню… — Да, я весь внимание, — Геральт был слишком ошеломлен, чтобы думать о чем-либо другом. — Цири, — шепотом спросила Айри, наклонившись к нему, — она здесь? «Конечно она здесь… Башня Чайки…», — промелькнула в ее голове. — Да. Но вот что ты тут делаешь? Я думал, ты в Каэр Морхен… Весемир знает? — Геральт, прошу… Потом, — спокойно сказала Айри. Геральт вздохнул, но быстро смирился. Сейчас не место и не время. Айри, наконец, повернулась к набравшей воды Йен, глаза которой выражали активную мыслительную деятельность. — Мы, кажется, не знакомы. — Да… — все, что могла ответить Йен. — Но, думаю, я знаю о тебе многое, Айри. Я, Йеннифэр. Несколько секунд серебристые глаза, смотревшие на нее остро, смягчились и даже как-то тепло улыбнулись, заметив сиреневое свечение. «Это она… Та чародейка с сиреневыми глазами…», — узнала Айри. — Рада знакомству, — по залу началось движение. — Хм… Скоро начнется, — бросив им, внезапно упорхнула дальше Айри, оставив недоумевающую парочку в центре зала. — Геральт… — медленно протянула Йеннифэр. — Ты же говорил, что… — Я знаю. Сам не понимаю. Но это она… Как… Почему она с эльфами? — Геральт был как на иголках. — Надо сообщить Цири. — Нет, не сейчас. Любое вмешательство может привнести к непредсказуемым последствиям. Ритуал Тиссаи нельзя прервать. «Чертов план…», — плюнул в мыслях Геральт. — Спокойней, Геральт. Мы защитим их. Пока же присоединимся к остальным. — Ты так доверяешь Тиссае? — Да, — незамедлительно ответила, что говорило о многом. — Хм… Я к Айри, — хотел уйти Геральт, как его заметил высокий тучный мужчина из другой делегации Северян. «Зараза… Куда же без них…», — к ним подошел Дийкстра в компании Филиппы. Сие мероприятие все чаще стало напоминать ему огромную ванну со змеями, куда он добровольно залез. Ванна, где купаясь в этой фальши, каждый стремится урвать кусок послаще, да повкусней, не замечая готовящийся удар в спину. — Йеннифэр! — радостно завопила Филиппа и демонстративно поцеловала чародейку в щеку, вмиг оказавшись перед ними. Во время объятий Филиппа соскользнула по ведьмаку хищным и всепонимающим взглядом. — Рада видеть тебя, моя дорогая! — Филиппа, — сдержанно ответила Йеннифэр. — А это твой знаменитый ведьмак, да? Мм… Не дурно, не дурно… — рядом с ней откашлялся Дийкстра. — О, простите, позвольте представить, Сигизмунд Дийкстра. — Госпожа Йеннифэр, милсдарь Геральт, — Дийкстра был сам не свой в этой рубашке с подтяжками. Шеф секретных служб казался обыденным, смиренным и скромным посетителем торжества, и больше походил на купца, который был просто неимоверно рад предоставленной ему чести находиться здесь. — Йеннифэр, пойдем к остальным. Извините, господа, только дамы… — увела от Геральта чародейку Филиппа, оставив его в компании Дийкстры. — Чародейки… С ними так суетливо, но без них было бы так тоскливо и серо, — буркнул Сигизмнуд, провожая взглядом Филиппу и Йен. — Мм, — промычал в ответ ведьмак. — Я знал, что мы встретимся здесь, Геральт. — Я почему-то тоже. — И как тебе торжество? Говорят, только Нильфгаардцы задерживаются. — Я удивлен, что они вообще согласились прийти. — Это верно… Ну, как твои дела? — Брось, Дийкстра… — Что? Простая любезность. — Хотя бы ты избавь меня от этой фальши. — Гм… Геральт уже проклинал тот день, когда согласился и сейчас он всем сердцем ждал, когда же все это закончится. Появление Айри выбило его из колеи. Но это даже началом было назвать трудно. Основная часть Сбора пройдет в подземном комплексе, когда Тиссая с помощью дара Цири откроет всем глаза на то, что всех ожидает и произойдет. Геральту не нравилась эта идея. Но он понимал, что не сможет в одиночку защитить их от целого мира. А поддержка Аретузы может дать для Цири ту опору, когда она станет одной из них. Вот только Айри… Ее неожиданное появление изменило весь его настрой. Геральт почувствовал, что он что-то упускает. Предчувствие чего-то неизбежного медленно сжималось вокруг шеи.

***

Цири открыла глаза вся в поту с бешено колотящимся сердцем. Кругом стояла тишина и мягкий сумрак, потом вдруг, словно кинжалом пронзенный, появился луч лунного света с отверстия на потолке. Она обнаружила себя сидячей в начерченном кругу из магических символов. — Не противься, дитя. Не пытайся. Ты должна плыть по этому потоку. Что ты увидела? В голове Цири оставались фрагменты видения, один страшнее другого. Пожар. Огонь. Кровь. Крики. Взрыв. Растерзанные тела. Смерть… — Скоро будет война… — Вероятная война, — поправила ее Тиссая. — Мне так не кажется. Эти картины слишком… правдивы, чтобы быть всего лишь вероятными… — Госпожа Тиссая, началось, — в комнату подготовки пришла Трисс. — Хорошо. Идем. — Не волнуйся, Цири. Мы будем рядом.