Сыграем с огнем?

— Папа, — тихо сказала Таня. Бессмертник что-то говорил. Зал взорвался; все разговаривали, обсуждали… Живые игроки отдавали почести ушедшим — а они все так же смотрели друг на друга, отец и дочь. Иногда их освещали фотовспышки — Таню, вцепившуюся в некромага, точно в последнее спасение, и некогда десятого игрока сборной Вечности. Заиграла музыка. — Танцуй, Гроттер, — некромаг подвел ее к отцу, — у вас один лишь час. — Драматично, — шепотом произнесла Медузия. Поклеп кивнул. Единственный глаз Соловья… слезился. — Даже меня пробивает, — нехотя пробормотала Склепова, и смахнула с щеки кислотную каплю. — Жаль, что на этот момент своего посмертия я тебя еще не знаю, — признался Леопольд, — как дочь. Судя по виду, он был ненамного младше Тани — а может, и ее возраста… Странно было видеть своего отца… так. — Но ты меня узнал на том матче, — утвердительно произнесла девушка. — Невозможно было не узнать. — Наверное. — Чем ты живешь? — Драконбол, проведение тренировок… — Таня случайно скосила глаза на Глеба, — самая обычная жизнь. Но наукой, как ты, не занимаюсь, хотя и защитила диссертацию. Лео заметил ее взгляд и фыркнул. — Как отреагировал папа, когда узнал, что его внучка встречается с некромагом? — весело поинтересовался Лео. Феофил выдал длинную тираду на латыни, завершив ее негодующими комментариями про иномирца и чертового ветеринара… — Ого. А ты, похоже, не отстаешь в попытке «опозорить род Гроттеров». — Мы с некромагом не встречаемся, — покраснела Таня. Леопольд хмыкнул. — Если это из-за распространенного убеждения, что у некромагов не бывает детей — зря. При проведении достаточно сложного ритуала бывает. Девушка кивнула. Леопольд о чем-то заговорил с перстнем — тот сыпал одновременно зелеными и красными искрами и безостановочно бранился. Неплохо зная старика, Таня отметила, что тот был счастлив… Счастье, когда есть возможность попрощаться. Перстень затих; внезапно к ней подошел Бейбарсов — и, положив руку на покоящуюся на плече отца тонкую кисть девушки, вновь наполнил кольцо разговорной магией. Всесильный некромаг мог и это — и Гроттер почувствовала к нему глубокую, бесконечную благодарность. Как и перстень, засветившийся мягким светом… Отец и сын вновь начали общаться на латыни — и немногие знания Тани позволили понять, что те говорили о ней. Они шутили и смеялись, обсуждали какую-то ерунду… А потом Лео делился полезными секретами полета на контрабасе, уловками и приемами. Час минул слишком, слишком быстро — вспышка, и игроки сборной Вечности начали исчезать. А затем и ее «отыгранные карты». Тане еще было, что сказать, но времени уже не оставалось. Наверное, Лео понял все и так… — Прощай, — сказала Таня. Леопольд улыбнулся; он не прощался. Глеб удержал покачнувшуюся девушку. Будь проклят Бессмертник, придумавший эту пытку! Смириться с осознанием потери и жить дальше — одно, но терять из раза в раз, привыкать терять — сложно. Таня думала, что давно поборола эту тоску; оказалось, нет. Появление Лео разбередило старую, все еще не зажившую рану. Гроттер вновь ощущала одиночество — и ничего не могла с этим поделать. Остаток вечера прошел смутно. Она пыталась веселиться с драконболистами, пыталась делать вид, что веселится. Пила с ними, играла в перебрасывание бутылок (воротами служили сдвинутые столы), даже танцевала с кем-то — разумеется, более остальных с Глебом. Обнималась с бактрийской ведьмой, целовалась со Склеповой, шутила с бабаями — получив от нее, еще ребенка, поражение, те испытывали к ней особый трепет… И все, нацепив невозмутимую, сдержанную, почти что каменную улыбку; не девка ж малая, чтоб рыдать. К Гроттер подлетела Грызиана Припятская. — Что Вы можете сказать, Татьяна, после такого сюрприза от вечера? Как Вы себя чувствуете? Девушка сжала руку в кулак — и улыбнулась. — Я хочу сказать Магществу, и в особенности господину Кощееву, огромное спасибо за возможность пообщаться с отцом — пусть только один час. Это очень… — ее голос на мгновение дрогнул, — много для меня значит. Как и честь быть здесь, в обществе такого количества знаменитых игроков драконбола… — Полагаю, общаться с Вами — честь для всех не меньшая. Вы навеки вошли в историю спорта. Теперь, пять лет спустя, как Вы можете оценить ту победу над сборной Вечности? — Она была бы невозможна без Глеба, — выдавила Таня. Хотите — получайте, цепляйтесь за слова! — О, эта роковая любовь… Гроттер ослепило вспышкой фотокамер, и она спрятала лицо в плече некромага. — А теперь — последняя приятная новость, — объявил председатель Магщества в микрофон, — через десять дней сборная Тибидохса встретится в новом соревновании со сборной Вечности. Несомненно, Татьяна Гроттер, Глеб Бейбарсов и их прекрасный тренер вновь порадуют нас потрясающими результатами! Великая любовь, мастерство и усердие — вот, что спасут всех! В зале стало очень тихо… На упомянутых смотрели все присутствующие — но Тане, отчего-то, было глубоко плевать. Она встретилась глазами с Соловьем: тренер оказался ни капли не удивлен. — Это было логично, — произнес завуч Тибидохса. Медузия залпом осушила стакан с коньяком… — П…ц, — смачно выругался Ягун. Обычно комментатор не позволял себе настолько резких выражений — но других мыслей эта ситуация у него не вызывала. — Ты понимаешь, Ягун?! КАК они ее подставили?! — с горечью зашептала Катя. Лоткова была готова к любому матчу, но не со сборной Вечности. Что ж, — на таком маленьком сроке, как у нее, еще можно было обойтись без последствий возможных травм. А Ягуну она расскажет позже, после матча. Необходимость красоваться дальше пропала — и Таня под руку с некромагом ускользнули из зала. Веселье, уже основательно утихшее, еще продолжалось; многие драконболисты разбились по интересам и тоже удалились в гостевые коттеджи. Они стояли в тени домика, совершенно одни — и Гроттер, наконец, дала волю своим эмоциям. Какое-то время она беззвучно вздрагивала, положив голову на грудь некромага — а тот гладил ее по спине… — Таня, — тихо сказал он, взяв ее за подбородок. Девушка с жаром отвечала на его обжигающие, утягивающие в водоворот, поцелуи, пытаясь исчезнуть в них… Поцелуй некромага не забывается — и она стремилась вытеснить ими весь этот вечер… О последствиях своего поведения она подумает завтра. Ее сознание было абсолютно чистым и открытым для некромага — она выложила себя перед ним, точно распахнутую книгу… Позволила проникнуть в каждую свою мысль, в самую глубь души. Их, кажется, видели посторонние — но Тане было все равно. Будь проклят Кощеев! Всю дальнейшую жизнь она с нежностью и щемящей болью вспоминала подаренный ей час — эту издевку со стороны Магщества. Терять, вновь и вновь… Слишком тяжело. Когда девушка успокоилась, Бейбарсов отвел ее на крыльцо, где передал Гробыне. Делегация от Тибидохса вернулась в полном составе… Заметив сочувствующий, но неодобрительный взгляд комментатора, Таня только вскинула подбородок: кому она должна отчитываться? Почему кого-то вообще заботит, с кем она целуется?! — Пойдем, Гроттерша, — тронула ее за плечо телеведущая, — пойдем. Склепова прикрыла дверь. Помогла переодеться и смыть косметику — а после налила ей огромный фужер игристого вина… Таня уткнулась ей в колени; ироничная и ядовитая звезда экранов по-матерински ласково гладила драконболистку по голове — а та никак не могла избавиться от мысли, что жаждет утешений другого человека… Других утешений.