Сыграем с огнем?

— Тебе не надоело? — мрачно поинтересовалась Лиза, ковыряясь в песке. В этот раз Глеб зашвырнул их в пустыню Гоби. Прошлявшись по ней несколько часов, но будучи магами, они таки отыскали небольшой оазис… Лиза вновь поддалась на уговоры Урга о совместном пакостничество — и ожидаемо «огребла» вместе с ним. В этот раз Бейбарсов поставил на них не только «антирадар», но и блок на телепортацию, и потому несчастные влюбленные терпеливо ждали, пока их вновь отыщут. Зализина страдала, скучала и строила куличики. — Не надоело, — отозвался Ург. Он только что вылез из водоема, и теперь с удовольствием вытянулся рядом… — Не любит она тебя. Смирись уже, — выдавила Лиза, — она никого не любит. И Глебушку. — А тебя Глебушек твой не любит. Но ты, однако, поддаешься уговорам… И пытаешься насолить Тане, вернув его. — Я женщина, а женщины — народ опасный. Лиза считала себя особой таинственной и загадочной… Ург фыркнул. — Мы тут почти день, опасная женщина. Нас собираются спасать или нет? — Сегодня День рождения Сарданапала. Искать нас начнут только завтра к вечеру, — голос Лизы был полон мрачного спокойствия, — сомневаюсь, что кто-либо другой о нас вспомнит… — Может, еду телепортируешь? — Глеб поставил на нас блок на ПОЛНУЮ телепортацию, — огрызнулась Лизон, — это значит, что мы ни сами не можем куда-либо переместиться, ни поесть себе переместить не можем. — Сволота. Иномирец и Зализина молчали. Вздохнув, Ург поднялся с песка и выудил из брюк складной нож. — Ты куда? — подозрительно отозвалась Лизон. — Ужин добывать. Хочешь помочь — разведи костер… Зализина фыркнула, но кушать хотелось. Час спустя они дружно ощипывали беркута — причем Лиза умудрялась причитать, жалея благородную птичку… А еще через два жизнь уже не казалась такой печальной и полной мучений. — Наколдуй спальники, — попросил Ург, — у меня пока знаний не хватает. Темнеет уже. — Может, палатку лучше? Мало ли, какая дрянь здесь водится. — Нет, Лизон, — весело возразил вор, — мы будем ночевать под открытым небом, как настоящие путешественники! Колдуй спальники! А я тебе не рассказывал, как в моем мире… Зализина закатила глаза — тырский вор, как и Ягун, страдал неконтролируемыми приступами словесного поноса… Ург травил байки, Лиза страдала и пыталась все опечалить, затем оба орали песни и пытались сделать настойку из кактусов. Как выяснилось пару недель спустя, беркут, которого они сожрали, был последним из своего магического подвида. И больше всех о его потере из магических зоозащитников убивался Ванька Валялкин… В гостиной для преподавателей шла веселая попойка в честь Дня рождения Сарданапала. Академик не устраивал ничего торжественного в этом году — и потому в этот раз было тихо и по-домашнему… Сегодня с путешествия вернулись Зуби с Готфридом, делившиеся впечатлениями о поездке в Карпатские горы… Следует отметить, особенное удовольствие там получил Спящий красавец: он вдоволь нагонялся нежити по скалистым склонам. — Наливай! — прогремел на гостиную веселый вопль питекантропа. Таня сидела рядом с Ягуном и Гробыней. Телеведущая практически безвылазно торчала в Тибидохсе, отлучаясь лишь для записи новых передач и «умасливания» скучающего Гломова… В стороне переговаривались Поклеп и декан Темных… Несмотря на возраст, Бейбарсов был неплохим руководителем Темного отделения. Он умел мотивировать и заставить учиться; приучал к порядку, дисциплине и методичности. С тех пор, как Глеб стал «главным Темным», уровень знаний детей на порядок вырос. Некоторые его методы воспитания — заточение в склепе с нежитью, в подвалах, многочасовая беготня по стадиону, ночное отмывание коридоров — одобрения не вызывали, но они оказались эффективными. Но, разумеется, не такими эффективными, как смертельный, животный страх перед деканом… Во всем Тибидохсе один лишь Глеб умел воздействовать на сознание учеников так, что повторно вызывать гнев некромага не желал никто. Высокий, статный, красивый, он был мечтой всех женщин — и ужасом всех прочих. — Потанцуем? — раздалось над самым ее ухом. — От тебя же иначе не отвяжешься? — страдальчески вопросила Таня. — А сама как думаешь? Закатив глаза, Гроттер коснулась протянутой руки… Танцы за последнюю неделю она возненавидела до тошноты. — Ты на меня странно смотришь, — заметила она, — точно сравниваешь. — Видишь ли… За эту неделю ты стала намного грациознее, — тихо ответил ей Глеб, — гибче… Женственнее. Пожалуй, мне нравится. — Бейбарсов, ты мне постоянно делаешь комплименты. Все, чтобы затащить меня в постель… Мог бы и поделикатнее «работать». — Я делаю тебе комплименты лишь по той причине, что для меня ты — верх совершенства. Гроттер скептически смотрела в полные искреннего обожания глаза некромага. Она бы даже поверила, если б не нахальная чарующая улыбка и прямо-таки искрящаяся от сексуального магнетизма аура вокруг него… Сдаваться не хотелось хотя бы из принципа. — Когда-нибудь расскажешь, что ты во мне нашел. — Ты знаешь, что кокетничать с некромагом — опасно для женской чести? — Ты дразнишь меня одним образом, я тебя — другим. Девушка выглядела самой невинностью… — У них период брачных игр хоть когда-нибудь прекращается? — поинтересовался Готфрид, глядя на некромага и драконболистку. Они все еще танцевали, но музыка стихла еще минут десять назад — на что ни тот, ни другая внимания не обращали. — Может, им просто пожениться? — задумчиво произнесла Зуби. — Ты чего! — ахнула Милюля, — какое мы развлечение потеряем… Поклеп фыркнул: странный роман молодых преподавателей уже долгие несколько лет заменял его русалочьей супруге мелодрамы… — Любимая, объясни мне, как мужчине. Они друг друга любят, Татьяна, вроде, не против быть с ним, но зачем же от него бегает? — Загадочная женская душа, — вздохнув, ответила романтичная Зубодериха, — она бегала, бегает и будет бегать. — А ЭТО тогда что? Бульонский скосил глаза на самую скандальную пару Тибидхса — Таня почти покорно стояла в объятиях некромага. — Загадочная женская душа, — повторила Зуби, — не пытайся понять, дорогой. Только у нас с тобой все идеально… Спящий красавец довольно улыбнулся. Разумеется, куда всем этим детям до высоких возвышенных отношений семейной пары… — Э, влюбленные! — крикнул Тарарах, — прервитесь ненадолго! Сейчас будет тост! Ойкнув, Таня отскочила от некромага… Преподаватели собрались полукругом у виновника торжества. Медузия начала длинную простиранную речь в любимом стиле академика — а потом ему презентовали подарок, на который все скидывались еще два месяца назад… — НА-ЛИ-ВАЙ! — заорал Тарарах. — А не сыграть ли нам в «Магфию»? — оживился комментатор… — я про эту игру у лопухоидов слышал… — Кто магфия? — тряс кулаками Ягун, вскочив на кресло, — кто этот злодей, убивающий мирных жителей?! Таня с готовностью указала на Глеба, тот на Гробыню, Склепова наивно захлопала разноцветными глазками и кивнула в сторону Поклепа… После бурных дебатов злостным преступником был признан ни в чем неповинный Тарарах. Следом «выпилили» Медузию, затем горестно вздыхающего именинника, а потом и Готфрида. В финале остались Гроттер, некромаг и завуч… — Прости, Гроттер, но я знаю, что это ты, — со вздохом произнес Глеб, откладывая подальше свою карту. — Я?! Возмущению Тани не было предела. — Самое грустное, что я не могу вынести тебе «приговор». По причине глубоко приязненных, — при этих словах половина присутствующих прыснули, — чувств. Я знаю, что это ты, но я пас. — Голос засчитан, — торопливо объявил Ягун. — Я не голосовал. — Считается-считается. Таня, кто магфия? — Некромаг, — мстительно прошипела драконболистка. — Поклеп Поклепыч, кто? Глазки завуча довольно блеснули. — Гроттер. — Я?! Но это не… — Приговор вынесен… Сегодня криминальный мир победил, потому как и Танька, и товарищ завуч оказались мирными жителями… Глеб, ухмыльнувшись, продемонстрировал преподавателям «Туза». — Это был ты?! — ахнула Склепова, — но… Ты нас обманул? — Прости, Таня, — трагически произнес некромаг. — Манипулятор! Игра пошла по второму, а затем и третьему кругу. В этот раз Глеба казнили первым. И ничто не мешало ему всю игру издеваться над сидящей напротив Гроттер, отсылая той обжигающие воздушные поцелуи в момент «засыпания города»…