Кровь взывает к преисподней

      «Сильвия таила слишком много секретов», — думал Аларик, пока в трубке продолжал звучать голос Фреи. У Советника были какие-то определённые цели, которых она, судя по всему, чересчур сильно хотела достичь. Рик не мог отрицать высокую вероятность совпадения целей Сильвии с их собственными, однако ему всё же отчего-то казалось, что расправа с культом — далеко не первая строчка в списке бывшей союзницы культа.       — …насчёт Меган она, вероятнее всего, права, — сказала в заключение Фрея, после чего замолчала в нерешительности.       То, что Сильвия не ошиблась, Зальцмана не удивило. Меган, безусловно, жаль, но…       — Хоуп лучше об этом пока не говорить, — всё-таки продолжила Фрея. — Я хочу знать наверняка…       — Снова секреты? — довольно тихо спросил Рик: боялся, что Хоуп может услышать, хотя она вроде бы всё ещё спала.       — Никаких секретов, — поспешно заверила старшая Майклсон. — Как только всё узнаю — тут же ей расскажу. К слову, о секретах. Хоуп посвятила тебя в тему нашей вчерашней семейной беседы? На которой ей, кстати, тебя не хватало, — добавила она с лёгким упрёком.       Аларик вздохнул, обернулся, чтобы удостовериться в отсутствии Хоуп: ей порой каким-то чудесным образом удавалось подкрасться к нему совсем незаметно, невзирая на его вампирский слух. Однако сейчас, кроме Зальцмана, на кухне совершенно точно никого не было. Ах, ещё и Скай, что выжидающе смотрела в сторону спальни, ожидая пробуждения хозяйки.       — Да, она всё рассказала, — наконец-то ответил Рик.       Хоуп хотела поговорить сегодня утром, но он чувствовал, что она узнала нечто важное и это, как бы сильно она ни отрицала сей факт, её заметно волновало. Разговор занял едва ли не полночи. Благо у Хоуп сегодня выходной, она вполне могла выспаться, что ей вряд ли удавалось сделать в последние несколько дней (Аларик тут же с уколом вины осознал, что, в общем-то, он являлся одной из причин). Скрывать, что он в курсе некоторых деталей, Рик не стал. Он честно признался, что Фрея ему ранее кое-что уже рассказала, — и Хоуп отреагировала абсолютно спокойно, поняв его мотивы. Она и вправду понимала желание каждого всё пока что держать в тайне — они делали это из лучших побуждений, пытаясь огородить её от плохого и, возможно, ненужных переживаний. Но и Хоуп честно призналась в том, что секреты (в очередной раз) сыграли против них, учитывая, что она успела прибегнуть к сильной магии и, кажется, ухудшила ситуацию…       — Значит, это всё-таки отразилось на ней, — с досадой вздохнула Фрея.       — Она сказала, что сейчас всё нормально, однако последствия могут дать знать о себе в будущем, — сказал Аларик, после чего его внимание привлекла навострившая уши Скай. Он прислушался: полная тишина. Скай всё так же напряжённо глядела в сторону спальни. Хоуп вчера рассказала о том, что их питомица — далеко не такая уж обычная австралийская овчарка, а настоящий фамильяр, что Аларика слегка смутило: он сомневался в их существовании. Но стоило проанализировать поведение пушистой озорницы — и многие моменты прояснялись: она, например, беспрекословно слушалась именно Хоуп. Впрочем, изредка позволяла себе баловство и игнорировала любые команды, но инстинкты у неё определённо развиты лучше, чем у простого щенка, которым они подобрали Скай, даже несмотря на высокий интеллект этой породы в целом.       Рик настолько задумался о собаке, что совершенно прослушал всю речь Фреи, услышав только:       — …древо, которое создали с помощью заклинания Джози?       — Древо? — переспросил Зальцман.       — М-м, да? Древо нашей семьи, — повторила чуть сбитая с толку Фрея. — Оно у Хоуп?       Аларик хотел поинтересоваться, почему бы ей не задать этот вопрос напрямую Хоуп, но не стал: догадывался, что, должно быть, дело в Меган. Фрея хотела проверить, жива ли та, с помощью древа, но при этом пока что (Рик надеялся, что это «пока что» не затянется надолго) не планировала делиться этим со своей племянницей. И, ох, Рик солгал бы, сказав, что его не мучает дурное предчувствие.       — Свиток с древом в школе, — сказал он, припомнив, что последний раз Хоуп попросила его упрятать эту штуку подальше — от других, но в первую очередь от неё самой.       Фрея хмыкнула — и хмыкнула весьма загадочно.       — Знаешь, Хоуп вчера пообещала позвонить — напомни ей об этом, пожалуйста.       Скай резво подскочила и ринулась в спальню: всё-таки Хоуп проснулась, потому что вряд ли что-то другое могло вызвать столь бурную реакцию. И действительно: через несколько секунд Аларик расслышал тихие аккуратные шаги Хоуп и её приглушённый голос. Возбуждённый лай Скай раздавался на всю квартиру.       — Что у вас там? — всполошилась Фрея.       Трибрид заглянула на кухню — её рыжевато-каштановые кудри были в полнейшем беспорядке, и она всё пыталась сделать с ними что-нибудь, чтобы не лезли в глаза, но у неё ничего не получалось.       Едва открывшая глаза Хоуп всегда вызывала у Рика улыбку, иначе и быть не могло. Хотя сейчас она выглядела не особо довольной, — всё хмурилась, аккуратно ступая по полу, чтобы ненароком не споткнуться о путающуюся под ногами собаку, и при этом продолжала борьбу с непослушными прядями, никак не желающими собираться в хвост, — она всё так же заставляла Аларика улыбаться. Она была такой… обычной, домашней и уютной с этим беспорядком на голове, в любимых тапочках с ушами, за которыми постоянно охотилась Скай, и пижаме, на кофте которой были ТАРДИС в окружении Плачущих ангелов и надпись «Не моргай» (шуточный подарок от Кола с Давиной — долгая история); такой, какой её мало кто знал; его Хоуп.       — Хоуп… — начал Аларик, отвечая на вопрос Фреи и заодно включая громкую связь.       Хоуп внезапно покачала головой, одними губами поинтересовалась: «Фрея?» — на что Рик, помедлив, кивнул; она в очередной раз покачала головой, давая понять, что не желает, чтобы он оповещал Фрею о её пробуждении. Чёрт возьми, что опять происходит?! Семейные отношения Майклсонов и их выяснение когда-нибудь сведут Аларика с ума, честное слово!       — Хоуп проснулась? — полюбопытствовала Фрея, так и не дождавшись от Зальцмана полного ответа.       — Нет… показалось. Скай в очередной раз, — Аларик кинул короткий взгляд на собаку, — сходит с ума.       Скай, успевшая притащить любимую игрушку-косточку и уронить её к ногам Хоуп, гавкнула; Рик мог поклясться, что в её голубых глазах отразилось неподдельное возмущение: мол, что за клевета? Хоуп тихонько рассмеялась.       — Ладно, — неопределённо протянула Фрея. — Я заеду сегодня за, — тут Аларик едва успел быстро выключить громкую связь, — древом.       — Хорошо, — бросил в ответ Зальцман, почувствовав на себе пристально-вопросительный взгляд Хоуп. А вот и первые проблемы от очередных секретов…       Фрея отключилась. Рик отложил телефон и таки решился взглянуть на Хоуп, невзирая на то, что в его голове не успел сформироваться хотя бы один вменяемый ответ на вопросы, которые сейчас непременно прозвучат. Впрочем, оказалось, что Хоуп не торопилась их задавать — её увлекла игра со Скай… Нет, она пыталась показать, что увлечена игрой, но на самом деле это было не так.       — Опять собирался уехать до моего пробуждения, — пробубнила Хоуп, нарушив затянувшееся молчание. Она не смотрела на Аларика, но он и так знал, что в её глазах затаилась обида, нотки которой он расслышал в голосе. — Кажется, наш вчерашний разговор был лишь пустой болтовнёй…       — Хоуп, ты поздно уснула, я не хотел тебя будить, — совершенно спокойно заверил Зальцман. Он уже почти привык к тому, что она внезапно может разозлиться, расстроиться или же заплакать! Вот просто ни с чего вдруг…       Вещи, на которые Хоуп раньше могла не обращать внимания, ныне вызывали у неё так много различных эмоций, задевали её, что иногда ставило Аларика в тупик. Было немного странно видеть такую Хоуп спустя столько времени — они ведь далеко не вчера познакомились. Рик всё ещё учился лавировать между её состоянием взрывного трибрида и ранимой девушки, которые чередовались со скоростью света, но он преуспевал — и слукавил бы, сказав, что его как-то тяготят эти изменения. Признаться, Аларика всё это даже немножко забавляло: Хоуп ведь привыкла не поддаваться эмоциям, она всегда к этому стремилась, чтобы в любой ситуации уметь трезво мыслить, однако сейчас…       — За чем заедет Фрея? — Хоуп, бросив Скай косточку, уселась на стул. Уныло подперев голову рукой, взглянула на Аларика.       Рик подумал, что уж лучше бы она продолжала ворчать по поводу того, что он её не разбудил.       — За чем? Ни за чем. Просто заедет. К Нику, — постарался как можно убедительнее ответить он.       Майклсон нахмурилась:       — Нет же, она сказала «заеду за…» — значит, за чем-то.       — За Ником. Что хочешь на завтрак? — попытался сменить тему Аларик.       — Сегодня понедельник. Фрея никогда не забирает его в начале учебной недели, — не унималась Хоуп. — И не говори мне о еде, пожалуйста, — поморщившись, жалобно попросила она.       Зальцман напрягся, почти мгновенно позабыв о своей неудачной попытке переменить тему разговора. Утренняя тошнота Хоуп как-то стремительно перешла в дневную, следом — в вечернюю, а теперь и вовсе в круглосуточную. Если верить умным книжкам, то токсикоз, наоборот, должен был уже полностью исчезнуть к этому сроку — а если и не полностью, то стать довольно редким явлением.       — Так?.. — Хоуп выжидающе глядела на Аларика.       — Почему бы тебе самой не позвонить ей и не спросить о цели визита в школу? — поинтересовался Аларик, вовремя вспомнив о просьбе старшей Майклсон: она ведь как раз просила напомнить Хоуп об обещанном звонке. — Или ты после вчерашней встречи вновь продолжишь избегать их целую неделю?       Хоуп демонстративно отвернулась, встала и покинула кухню, бросив напоследок:       — Зря ты, кстати, меня не разбудил, у меня с утра куча дел. Совершенно бесполезных, — добавила она чуть тише, но Рик всё равно услышал.       Он не понимал, о каких делах шла речь — по крайней мере, вчера Хоуп ни словом не обмолвилась о них. Зальцман последовал за ней, пытаясь выяснить, что же такого она запланировала, ещё и на утро, да к тому же — бесполезного. Не то чтобы он один из тех, кто в каждом решении, шаге или действии ищет логичное обоснование, но всё-таки… Ну или он, быть может, мог чем-то помочь. Правда, Аларик заранее знал, что Хоуп откажется от помощи, он всё равно предложил: хотел показать, что не избегает её, а вчерашний разговор — вовсе не пустая болтовня.       — С допросом в полиции ты мне вряд ли поможешь, — ответила Майклсон. Она скрылась в ванной комнате, откуда почти сразу раздался шум воды.       — С допросом в полиции? — искренне удивился Рик.       В ответ раздалось «угу», которое Зальцман разобрал лишь благодаря сверхъестественному слуху.       Пока Аларик размышлял над услышанным, мимо него проскочила Скай, довольно наглым способом распахнула дверь в ванную и улеглась прямо посреди комнаты. Хоуп, продолжая чистить зубы, чуть развернулась, глянула на питомицу, после чего её насмешливый взгляд задержался на Рике.       — У фамильяров нет манер, — хмыкнул он.       Нужно закрывать двери на замок. Но вероятность того, что запертая дверь остановит фамильяра, сильно привязанного к своему хозяину, наверное, невелика.

***

      Сильвия, упиваясь сицилийским солнцем, улыбнулась. Она медленно брела по одной из улочек Катании, наслаждаясь её будничной размеренной жизнью, которую вскоре нарушит бесконечный поток туристов. Ведьма рассматривала здания с таким интересом, будто видела впервые, что на самом деле было, конечно, не так. Она провела здесь значительную часть жизни, успела пройти по каждой улице — от самых людных в любое время суток до самых неблагополучных, которых большинство сторонится, — и знала почти каждый уголок. В Катании она впервые полюбила, здесь же отпустила эту любовь, считая, что долг превыше всего. Какой же была глупой!       Советник культа оказалась на более оживлённом проспекте, всё тем же размеренным шагом прошествовала по пешеходному переходу и снова свернула — теперь перед ней расстилалась дорога к национальному парку, который она преодолела с редкими короткими остановками, наслаждаясь видом и… прощаясь. Она понимала, что это её последний визит — ей не суждено вернуться снова ни в этот город, ни в Италию вообще, — а потому старалась запомнить всё до мельчайших деталей.       Дверь легко поддалась и распахнулась, впуская Сильвию в мир настоящих ценителей местной кухни. Ресторан «Близкий путь», в двух шагах от исторического центра города, всегда был одним из её любимых. Дело не только во вкусной еде — правильней сказать, совершенно не в ней, — а в атмосфере. Ей нравилось, что семья, которая владела этим местом уже не один десяток лет, чтила старые сицилийские традиции и при этом могла умело сочетать их с современностью.       — Кого я вижу! Сильвия Моранте! — раздался едва не на весь ресторан сиплый низкий бас.       Сильвия ухмыльнулась и повернулась к обладателю голоса, игнорируя косые взгляды.       — Нико де Роса.       Нико, смуглый полноватый мужчина с глубокими карими глазами и тёмными, чуть тронутыми сединой волосами — этакий типичный итальянец, выбивающийся лишь высоковатым ростом, — улыбался своей привычной мальчишеской улыбкой, которая (Сильвия в этом не сомневалась) вскружила голову немалому количеству дам. Он подошёл к ведьме и без промедления заключил её в дружеские крепкие объятия — так обнимают старых друзей, с которыми многое пройдено. Сильвия обняла его в ответ, чувствуя, что на неё вот-вот нахлынут эмоции; в глазах уже щипало, но она не собиралась настолько сильно поддаваться ностальгии, поэтому сделала глубокий вздох, усилием воли прогоняя слёзы.       — Рад видеть тебя здесь, в нашей обители, — выпустив Сильвию из объятий, с шутливой торжественностью проговорил Нико. — Сколько лет прошло?       — Ты ещё не походишь на засушенный чернослив, а значит, не так уж много, — пожала плечами Советник.       Из груди Нико вырвался таившийся там басистый хохот, раскатился по залу и вновь привлёк внимание посетителей.       — Ах ты ж ведьма! Эти твои шуточки, — продолжая хохотать, Нико слегка приобнял Сильвию за талию и повёл к дальнему свободному столику, за которым сидел до её прихода, крикнув по пути: — Марта, посмотри-ка, кто заглянул к нам сегодня!       Сильвия, на первый взгляд кажущаяся совершенно расслабленной и спокойной, на самом деле была напряжена как струна и всё оглядывалась по сторонам. Нико вещал о том, какие изменения претерпела его жизнь за время отсутствия «старой подруги» — он в пятый раз стал дедушкой! — и о том, что ресторан дважды оказывался на грани закрытия.       Они едва успели занять места друг напротив друга, как к ним подоспела официантка, на которую Сильвия даже не глянула. Её внимание привлекла высокая шатенка, направляющаяся в их сторону: она уверенно шагала между, в большинстве своём, пустующих столиков.       — Латте, два эспрессо. Пасту алла норма, Фрэнни, — бросил Нико официантке, показав три пальца — то есть три порции.       Фрэнни кивнула и ретировалась.       Сильвия всё так же наблюдала за шатенкой: та остановилась у одного из столиков — видимо, гость был ей знаком, а, судя по наилюбезнейшей улыбке, ещё и весьма приятен.       — Как она справляется без матери? — поинтересовалась Сильвия, воспользовавшись короткой заминкой Марты.       — Поначалу тяжело было, — задумчиво почесав подбородок, ответил Нико.       Жена Нико, Федерика, его единственная настоящая любовь, умерла семь лет назад. На её похороны Сильвия не смогла приехать, за что чувствовала себя виноватой и по сей день, но никто её в этом не винил. Марта, младший ребёнок из троих, всегда была «маминым хвостиком» — так её в шутку называла сама Федерика, — поэтому потеря сказалась на ней сильнее остальных.       Федерика была могущественной ведьмой. Марта не единственная, кто унаследовал магические способности, но стала единственной достойной наследницей своей матери. Она успела научиться у неё всему, что та знала, и даже больше: Марта продолжала всё более углублённо изучать магию, практиковалась и при помощи сил Федерики создала нескольких мощных заклинаний, которым могли бы позавидовать весьма искусные в колдовстве ведьмы.       — Сильвия, — холодным тоном проговорила Марта. До Сильвии и Нико ей оставалась пара шагов. Любезная улыбка исчезла, на лице остались лишь равнодушие и капелька высокомерия; когда-то точно так же на всех смотрел и сам Нико. — Какой сюрприз.       Марта наконец достигла своей цели. Сильвия поднялась, приветствуя дочь Нико, и, когда Марта увидела распростёртые руки, лицо её снова осветила улыбка — не та дежурно любезная, а искренне радостная.       — Словами не передать, как я рада видеть тебя! — как только Сильвия отпустила её, сдавленно прошептала Марта, после чего улыбнулась отцу и села рядом с ним. — Но что привело тебя сюда? Не думала, что ты когда-нибудь вернёшься в Италию…       Фрэнни принесла кофе: два эспрессо для Нико и Марты, латте — для Сильвии.       — Ты в курсе всех событий? — поинтересовалась Советник. Её пальцы медленно обводили золотистую каёмку кофейной чашки.       Марта неопределённо пожала плечами. Как сказать? Она знала многое, но всё это — точка зрения культа.       — Они обвиняют тебя в предательстве.       Сильвия печально усмехнулась. Вполне ожидаемо.       — Что насчёт трибрида? — спросил Нико. — Она реальная — или это очередная сказочная теория, уловка? Майклсоны же вроде прославленные вампиры…       — Она более чем реальна, — заверила Сильвия. — Действительно принадлежит к роду Майклсонов, но это весьма долгая история. Скажу только, что её отец был гибридом — оборотнем и вампиром. Эстер, её бабушка, принадлежала к роду первых ведьм, поэтому Хоуп и стала представителем сразу трёх сверхъестественных фракций.       Нико откинулся на спинку стула и устало сжал переносицу. Он как будто боялся услышать такой ответ.       — Хоуп? Какое интересное имечко выбрали, — хмыкнула Марта и осторожно отпила кофе. — А что о ребёнке трибрида? Опасения имеют смысл?       — Я считаю, что нет, — твёрдо ответила Сильвия.       Твёрдость её ответа не убедила ни Нико, ни Марту, но она была к этому готова. Сильвия вздохнула:       — Послушайте…       Она посвятила собеседников во всю историю с Хоуп Майклсон и её будущим ребёнком, не переставая убеждать их, что Хоуп — не погибель, а, скорее всего, спасение. Да, учитывая кровавый след, тянущийся за этой семьёй, фамилия «Майклсон» была не особо созвучна со «спасением» — так что Сильвия старалась произносить её как можно реже, но в своих убеждениях не сомневалась.       — Трибрид! — качал головой Нико. — Это не хорошо.       — Твои дети — гибриды ведьм и оборотней, Нико, — напомнила Советник, — каким сейчас является и Хоуп. Сомневаюсь, что активированный вампирский ген сильно изменит её. Поверьте мне, Хоуп хороший человек…       — Не человек, — упрямился Нико. — Так ещё и вынашивает какого-то тёмного ребёнка!       Марта, невзирая на серьёзность разговора, насмешливо поглядела на него. То, что её отец, будучи оборотнем, живя притом среди ведьм, всё равно ничего не смыслил в делах магических, не было секретом. А вот такие его попытки вникнуть в колдовство всегда её смешили, как смешили и её мать.       — Брось, — отмахнулась Сильвия. — Да, ребёнок был зачат с помощью магии, к слову, случайным образом…       Марта выгнула бровь.       — Как это — зачали ребёнка с помощью магии, но случайно?       Сильвия заметно смутилась.       — Удачное стечение обстоятельств: Краснолуние, сильная ведьма, любовные утехи — и вот вам результат, — опустив глаза, ответила она. — О крови не спрашивай, я не знаю, как так вышло. Но я верю, что они ничего подобного не планировали.       Нико переглянулся с дочерью:       — Что скажешь?       Марта раздумывала.

***

      Хоуп могла бы сказать, что удивилась, увидев Аларика в гостиной: она думала, он уже уехал. Ей даже казалось, будто она слышала, как он прощается с ней. Интересно, что Рик подумал, когда она попрощалась с ним в ответ, учитывая, что он этого, как оказалось, не делал? Кажется, она всё-таки начинает постепенно сходить с ума… Но удивилась Хоуп всё-таки не тому, что Аларик всё ещё дома, а тому, что он говорил по телефону с… Ребеккой! Пожалуй, Ребекка являлась той, с кем он общался меньше всего за все эти годы. Впрочем, вчерашний разговор служил доказательством обратного.       — Подумаем, что можно сделать, раз уж вариант «убить всех» не устраивает, — раздался из телефона недовольный голос Ребекки. — Можно ещё переловить их по одному, запереть, дождаться, пока…       — Этот вариант тоже не подходит, — категорично заявил Зальцман.       Хоуп, облокотившись на дверной косяк, продолжала с интересом слушать. Видимо, Аларика настолько сильно увлекло обсуждение плана, как избежать допросов в полиции — точнее, как этого могла избежать именно Хоуп, — что он не услышал ни прекратившегося шума воды, ни шагов Хоуп, ни цоканья коготков Скай, что радостно крутилась около её ног.       — Ты всё усложняешь! — вознегодовала Ребекка.       Надолго их диалог не затянулся: Первородная поговорит с Фреей и Колом, они придумают, как решить проблемы с полицией. Рик напомнил, что они уже как-то придумали и решили парочку проблем, которые и привели к этому разговору; в ответ на это Ребекка недолго помолчала, а потом и вовсе завершила звонок.        — Мне показалось, или ты пытался наставить Ребекку на путь истинный?       Аларик обернулся, Хоуп одарила его сухой усмешкой. Вампир нахмурился: он снова не слышал её! Как Хоуп это проворачивает?..       — Фрея упоминала, что Ребекка внушила детективам, занимающимся расследованием пропажи Конли и Эмберсона, не тревожить тебя, — сказал Зальцман, решив, что вопрос Хоуп об одной из её любимых тётушек не требует ответа.       Хоуп, забравшись в кресло, кивнула:       — Да, но те были из полиции Ричмонда. Местные, спасибо мэру, все на вербене — им ничего нельзя внушить. Кажется странным, что обо мне вспомнили только спустя неделю… Тебя допрашивали?       Аларик оказался одним из первых в списке; его допросили почти сразу же, как только заявили о пропаже директрисы школы Мистик Фоллс, а затем — и представителя образовательного комитета Вирджинии. Следующими были Майклсоны, которых эта ситуация изначально ничуть не взволновала: существовало внушение, с помощью которого решались многие проблемы. Вот только, как выяснилось, полагаться исключительно на внушение — глупое решение.       — А, у тебя телефон звонил, — вспомнил Аларик. — Трижды.       Хоуп, вздохнув, с неохотой поднялась и покинула гостиную. Зальцман проводил её долгим взглядом, пытаясь понять: она всё ещё расстроена тем, что он её не разбудил? Или… Он в мыслях прокрутил все последние слова, сказанные Хоуп. Почему она выглядела такой отчуждённой? Её будто подменили.       — Хелен, — проворчала Майклсон, возвращаясь в комнату. — Хочет встретиться.       Плохой знак.       — Могу поехать с тобой, — предложил Рик. Хоуп на мгновение вскинула на него взгляд, прежде чем снова уставиться в экран телефона. — Если хочешь, — подумав, добавил он учтивым тоном.       Трибрид отложила телефон, скрестила руки на груди.       — Я вполне способна самостоятельно поговорить с Хелен.       Аларик ждал. Он чувствовал: у Хоуп вертится на языке какой-то важный вопрос, а, быть может, и не вопрос… и всё же она определённо что-то хотела сказать, но никак не могла.       — Хоуп, что не так?       Несколько мгновений Хоуп молчала, потом прикусила нижнюю губу и уставилась на Рика.       — Знаешь, ваш разговор с Ребеккой напомнил мне кое о чём, — слабым голосом проговорила она. — Вчера она упомянула, что ты пообещал ей что-то, как и она — тебе. Что за обещания? И самое важное: когда вы успели обменяться этими обещаниями?       К изумлению Хоуп, на лице Зальцмана отразилось… облегчение.       — Года четыре назад?.. — Рик призадумался. — Думаю, да.       Хоуп, склонив голову, ждала ответ на другой свой вопрос: её интересовало, что это за обещание! И если Ребекку она явно не смогла бы разговорить никакими методами, то Аларик — совсем другое дело.       До вчерашнего дня Хоуп не сомневалась, что у них с Алариком нет тайн друг от друга, но это же ведь не так. Он, оказывается, даёт какие-то обещания её семье, о которых она и не подозревает и которые напрямую касаются её. А ещё их общее прошлое: да, Хоуп помнила, что не ворошить его — её собственный выбор, но сейчас понимала, что просчиталась. Самое худшее — то, что их тайны друг от друга могли использовать против них.       — Помнишь, я говорила тебе, что секреты разделяют нас? — напомнила трибрид, осознав, что ответа, какое же Аларик дал обещание Ребекке и что та пообещала взамен, она может так и не дождаться. — Виттория пыталась использовать против меня твоё прошлое, связанное с моей семьёй.       И Хоуп не могла утверждать наверняка, что у Виттории ничего не вышло. Её голос, затихнувший вчера, вернулся сегодня. Честно говоря, противостоять ведьме становилось всё труднее, хотя, казалось бы, всё должно быть наоборот: она поговорила с Алариком, все её сомнения испарились… Нет, то было вчера. Сегодня с возвращением Виттории вернулись и сомнения.       — Тайное всегда становится явным, Рик. Думаю, настало время мне всё узнать.       Пока всё не стало ещё хуже…       Зальцман покачал головой, сомневаясь.       — Хоуп, — он вздохнул, сел на диван, оказавшись напротив Хоуп, взял её руки в свои ладони, — ты уверена, что сейчас то самое время?       — Рик, Виттория застряла в моём разуме и сводит меня с ума уже на протяжении недели. Она не просто заставляет меня сомневаться в себе, в тебе, в наших отношениях, она внушает мне… — Хоуп попыталась проглотить комок в горле. — Я должна всё узнать.       Боль в её голосе резала Аларика, как битое стекло.

***

      Нико и Марта молчали, но Сильвия чувствовала близость к победе: ей удалось их убедить. Их страх легко объяснялся, она заранее была готова к тому, что столкнётся с ним и придётся приложить немало усилий, чтобы заставить поверить в её слова. В конце концов, несмотря на то, что ведьмы — да и оборотни — Катании являлись отдельной от всех остальных составляющей, и до них уже успели долететь слухи о трибриде и о тех бедах, которые она могла принести.       — Допустим, всё так, как ты говоришь. — Марта нервно постукивала пальцами по столу. — Тогда зачем она культу? Зачем они внушают страх ребёнка, которого она вынашивает? И почему ты здесь, внушаешь веру в трибрида нам, а не им?       — Мне не по силам их переубедить, Марта, — в голосе Сильвии слышалось сожаление. — Всё изменилось: моё слово уже давно перестало цениться.       — С тех пор, как место Карлотты заняла эта Элайза?       — Всё начало меняться незадолго до гибели Карлотты. Что-то стало происходить, она… думаю, она стала сходить с ума. Всем известно, что жрицы подвергаются тяжёлым ментальным испытаниям, пока хранят в себе магию культа, и, кажется, для неё наступил предел. Карлотта всё чаще начала подавать странные идеи, решила открыть магию всему миру, игнорировала правила — такое раньше не допускалось.       Нико молча буравил взглядом узор на скатерти. То, чего хотела от них Сильвия, было ему не по душе.       — Моя стая редко покидает сицилийскую территорию, — тихо сказал он. — Сильвия, мы оберегаем эти места от культа, но вступать в войну…       Советник жестом остановила его:       — Нико, если будет война, она коснётся всех и всего. У вас не получится оставаться в стороне.       — Вставать на сторону того, кто может стать нашей погибелью, — качнул головой Нико.       — Так помоги же Хоуп не стать ей! — воскликнула Сильвия. Она сделала глубокий вздох и уже спокойнее продолжила: — Культ — плохие союзники, Нико. Оборотни — их слабость. Если они предложат вам союз, то это значит, что вы полностью подчинитесь им: они об этом позаботятся.       Нико недоверчиво насупился.       — Моя стая никогда не подчинится кучке жалких ведьм!       Марта продолжала постукивать по столу пальцами.       — Это вряд ли.       Она видела, каким образом культ научился подчинять себе вампиров — ужасное зрелище. Если Сильвия права, если и вправду грядёт война, им нужно будет больше союзников; ради этого они переступят свой страх перед оборотнями, а чтобы снизить риски, создадут ещё одно заклятие, способное превратить оборотней в их марионеток.       Нико с силой потёр глаза, но на этот раз ничего не сказал.       — Если война начнётся — если начнётся, — мы выступим на стороне трибрида, — решительно заявила Марта. — Но только в критический момент, Сильвия, и каждая смерть будет на вашей совести.       Сильвия с благодарностью кивнула. Цель достигнута. По крайней мере, одна из тех, ради которых она прибыла в Италию. И всё же у неё ещё оставалось немало дел. Правда, кое с чем она со спокойной душой может покончить и сейчас, как бы тяжело ей ни было это сделать…       — По правде говоря, я здесь не только ради этого.       Фрэнни подоспела с десертами, из-за чего за столом временно повисла тишина.       — Для того, кто не напоминал о себе столько лет, а потом явился без приглашения, ты как-то многовато просишь, — деловито подметил Нико, но без особой серьёзности.       Сильвия достала из своей сумки две белоснежных конверта и протянула их Марте.       — Отправь их на указанные адреса, когда настанет момент.       Марта стала мрачной, как грозовая туча, но конверты всё же взяла.       — Неужели всё может зайти настолько далеко? Думаешь, что таков будет твой конец?..       Сильвия, поразмыслив, пожала плечами, как бы говоря: «Кто же знает?» Она вытянула из вазы, стоящей на краю стола — ближе к окну, — красную розу, прошептала заклинание и передала цветок Марте.       — Это поможет тебе понять, что момент наступил, — лаконично пояснила Сильвия с грустной улыбкой.       Нико молчал, глядя сквозь идеально чистое стекло на ясное небо. Он всё обдумывал решение дочери, в поддержку которого так и не высказался, — его одолевали сомнения.       — А что по поводу остальных Майклсонов? — спросил он, переведя взгляд на Сильвию. — Какая у них роль будет, если война и вправду начнётся? Ты всё время умалчиваешь о них, говоришь только о трибриде. Но они — её семья, в стороне не останутся. Не могу сказать, что не доверяю трибриду, так как совсем не знаю её, но зато могу сказать, что не доверяю никому из этих кровопийц! Мы ни за что не станем союзниками с Первородными!       Сильвия печально вздохнула.

***

      Скай с задорным лаем скакала вокруг Хоуп, ожидая, когда же та наконец бросит ей тарелочку. С футбольного поля поблизости доносились возгласы — детские, в основном, — звуки беготни и глухих ударов по мячу, изредка прерываемые короткими аплодисментами; по этой какофонии легко было догадаться, что тренировка в самом разгаре. В самом парке в этот час было спокойно и малолюдно: всё-таки будний день, да и время едва перевалило за полдень. Полное умиротворение, на которое Майклсон, к слову, и надеялась.       Хоуп всё же швырнула тарелку, Скай пулей метнулась следом, в очередной раз поймав её ещё в воздухе. Хоуп нахмурилась: прыжки у собаки просто… чертовски высокие! Овчарка замешкалась, грызя и без того пострадавший от её зубов диск. С довольным урчанием Скай прыгала, подкидывала тарелочку, рычала и, кажется, не слишком-то нуждалась в компании для игры, прекрасно справляясь в одиночку.       Понаблюдав за питомицей пару минут, Майклсон вернулась на скамейку. Она огляделась; никого не заметив, слегка недовольно посмотрела на часы: Хелен опаздывала уже на полчаса. Не то чтобы Хоуп куда-то сильно торопилась, но обычно по мисс Новак можно время сверять: та всегда была пунктуальна, а тут… Да и чего уж скрывать, Хоуп очень заинтриговала просьба Хелен о встрече, не терпящей отлагательств. Не могла же Хелен заблудиться? Хоуп специально не уходила в глубь парка, чтобы её легко можно было заметить…       Трибрид снова огляделась и — о чудо! — увидела, что по тропе к ней приближается Хелен Новак собственной персоной.       — Скай, ко мне! — скомандовала Хоуп.       Гавкнув, Скай схватила тарелочку и ринулась к Хоуп. Майклсон посадила собаку на поводок (она могла бы поспорить на что угодно, что в глазах Скай в этот момент отразилась досада) и стала дожидаться Хелен. Скай, бросив погрызенную и обслюнявленную тарелочку, жалобно заскулила, но всё-таки села у ног Хоуп. Вообще, тащить собаку в Ричмонд ради встречи с Хелен сначала казалось Хоуп не самой лучшей идеей, она всё волновалась, как это скажется на самой Скай. Короткие поездки не вызывали проблем, но более полутора часов в пути — другое дело. Однако все волнения оказались напрасны: овчарка всю дорогу вела себя идеально, иначе и не скажешь.       Новак чуть замедлилась, заметив Хоуп, и, видимо, причиной послужила именно Скай, потому что в тот же миг овчарка глухо зарычала — заметила Хелен. Майклсон ждала, что будет дальше. Хелен после короткой заминки продолжила всё так же уверенно шагать по направлению к трибриду; её очки в металлической оправе сверкали на солнце.       Хоуп посмотрела на собаку: Скай принюхивалась и, хоть больше не рычала, всё же оставалась напряжённой — это можно было легко понять по слегка опущенной голове и взгляду исподлобья. Судя по всему, у Хелен все шансы не пройти эту проверку. Фамильяр Скай или нет, Новак не вызывала у неё положительных эмоций… Впрочем, может, Хоуп поторопилась с выводами. Скай внезапно расслабилась, улеглась на траву и, подняв голову, стала принюхиваться к ветру, из-за чего её мокрый нос забавно шевелился.       — У тебя настроение меняется пять раз в минуту! — фыркнула Хоуп и, подумав, кое-что осознала: — Прямо как у меня.       Её взгляд вернулся к Хелен. Между ними оставалось совсем небольшое расстояние, которое продолжало сокращаться с каждым шагом Новак — та определённо ускорилась. В руках Хелен несла красную папку, и, хотя она улыбалась, в глазах её застыла серьёзность. Она пристально глядела на Майклсон поверх своих очков, как делала часто, заставляя Хоуп каждый раз задаваться вопросом: зачем?..       — Хоуп! — фальшиво радостным тоном произнесла Новак, искоса поглядывая на Скай. — Спасибо, что согласилась уделить мне время. — Она сделала паузу. — В свой выходной.       Майклсон равнодушно пожала плечами, больше наблюдая за реакцией собаки, нежели слушая Хелен, которая остановилась в нескольких шагах — далековато для ведения разговора. Кажется, Новак старалась держать дистанцию.       — Ты сегодня не одна, — натянуто улыбнулась Хелен, кивнув на Скай.       — Решила совместить приятное с полезным: Скай нужны нагрузки, чтобы в конце дня мы не вернулись к руинам на месте нашего дома, — хмыкнула Хоуп, стараясь вести себя как можно непринуждённее. Не совсем правда, но и ложью её слова назвать нельзя: собака им с Риком действительно досталась активная, нагрузки ей необходимы. То, что Скай являлась не обычной собакой (скорее всего), их не спасало — пошалить она очень любила. Видимо, животные-фамильяры так и оставались животными с их привычными повадками, просто вдобавок обладали особенными инстинктами. Если Скай всё-таки фамильяр, естественно…       Хелен, переступив с ноги на ногу, медленно кивнула.       — Она не кусается. В отличие от меня, — усмехнулась трибрид. — Не волнуйтесь.       Новак шутка не показалась смешной, она и не попыталась улыбнуться.       — Я не волнуюсь, у меня просто с детства не ладится с собаками. Да и кошки мне всегда нравились больше.       Майклсон вновь взглянула на Скай: та не проявляла совершенно никакого интереса к Хелен. Хоуп ощутила что-то такое… наверное, разочарование. Что-то в мисс Новак было не так — и было с самого начала. В глубине души трибрид надеялась, что Скай как-то отреагирует на Хелен, что поможет ей понять: она не ошиблась, чутьё её не подвело и с Хелен вправду что-то не так. Может, Скай всё-таки не фамильяр? Хоуп ведь так и не проверила наличие особой метки, всё откладывала на потом. Хотелось, чтобы в их жизни хоть что-то было нормальным — ну, обычная собака, например. С другой стороны, вычислять врагов стало бы куда проще. Или же, наоборот, не врагов…       Хоуп спустила Скай с поводка: что толку держать её около себя?       — Гулять!       Скай схватила тарелочку и понеслась к пруду.       «Ох чёрт, лишь бы не сиганула в воду», — пронеслась мысль в голове Хоуп. Она зажмурилась, но тут же приоткрыла один глаз, наблюдая за бегущей овчаркой.       — Скай! — крикнула Хоуп, когда собака оказалась в опасной близости к пруду. — Ко мне!       Скай резво развернулась и метнулась обратно к Хоуп, заставив ту с облегчением выдохнуть.       Хелен, наблюдавшая больше за Хоуп, нежели за её гиперактивной собакой, невольно улыбнулась уголками губ. Она заметила, что в Майклсон что-то изменилось, но никак не могла понять, что именно. Они пересекались в университете пару раз на прошлой неделе, но мимолётно: один раз она лишь слышала голос Хоуп, но её саму так и не увидела. И на первый взгляд всё в ней было так же, как и раньше, но стоило приглядеться — и становилось ясно, что это не так.       — Спасибо, кстати, что согласились встретиться здесь, — коротко взглянув на Хелен, поблагодарила её Майклсон. — От кафе я сейчас стараюсь держаться подальше, — тихонько добавила она, едва успев сделать шаг в сторону, чтобы несущаяся на всех парах Скай не влетела в неё.       Новак кивнула, продолжая изучающе вглядываться в Хоуп: та со смехом выхватила у Скай тарелочку и бросила её в сторону, но на этот раз подальше от пруда.       Хелен никак не понимала: быть может, дело в непринуждённой обстановке, которая внезапно помогла ей увидеть Хоуп с другой стороны? Она всегда видела в Майклсон трибрида, представителя сразу трёх могущественных сверхъестественных видов, который был способен придушить любого одной рукой, а если не пожелает совершать лишних телодвижений, то силой мысли. Однако сейчас Хелен видела в Хоуп обычную девушку, прогуливающуюся по парку со скачущей как сайгак собакой, — и ничего не могла с этим поделать. Эта Хоуп — смеющаяся, бросающая фрисби и переживающая из-за такого пустяка, как внезапно угодившая в пруд собака, — никак не вязалась с самым сильным существом в мире. Никак не вязалась она и с той, кто, ко всему прочему, вынашивает не менее сильного и опасного ребёнка. Может, дело в самой Хелен? Может, она просто не хотела видеть в Хоуп то, что ей так отчаянно навязывали другие?..       Новак перевела взгляд на папку у себя в руках. Какой бы беззаботной и обычной Хоуп сейчас ни выглядела, она всё ещё оставалась Майклсон, трибридом… и да, монстром, с которым никто и никогда не сталкивался, независимо от того, желала Хелен это видеть или же нет.       — Знаешь, Хоуп, на протяжении последних нескольких недель в Вирджинии и ещё трёх соседних штатах произошли убийства, — начала Хелен, на мгновение задержав взгляд на лице девушки в надежде прочитать её эмоции. — Весьма необычные.       Хоуп посмотрела на Хелен, на лице отразился вежливый интерес, но она определённо не понимала, к чему Новак сообщила ей эту информацию.       — Слышала, твоя семья уже какое-то время находится в Мистик Фоллс, — медленно проговорила Хелен.       — Это так, и что с того? — мгновенно вскинулась трибрид.       — Беря во внимание всю историю…       — Хелен, не вздумайте обвинять мою семью. Они в Мистик Фоллс только из-за меня, и уверяю вас: никто из них никого не убивал. Ни в Вирджинии, ни где-либо ещё.       Тело Новак пробрала дрожь: Хоуп смотрела на неё так, будто хотела испепелить. И Хелен не сомневалась: если трибрид и впрямь этого пожелает, всё так и случится — останется от неё лишь горстка пепла.       — Меня не нужно уверять, Хоуп, — старательно преодолевая собственную робость, произнесла Хелен. — У меня есть доказательства. И пока, позволю заметить, они есть исключительно у меня. Попадут ли эти доказательства в другие руки, зависит от тебя и твоей семьи…       Майклсон усмехнулась:       — Какие ещё доказательства, Хелен?       Хелен вместо ответа протянула ей ту самую папку. Откинув обложку с чёрной отметкой «Конфиденциально» в правом верхнем углу, Хоуп посмотрела на первый лист: отчёт о месте убийства. Её взгляд скользил по документу, выхватывая строчки, но надолго не задерживался, пока она не перевернула страницу, на которой её взгляд всё-таки застыл: фотография убитой женщины. Не надо быть детективом, чтобы сразу понять причину смерти…       — Вырванное сердце? — Хоуп внимательно посмотрела на Новак. — Это ваши доказательства?       — Листай дальше, — сухо отозвалась Хелен.       Хоуп вздохнула. Её состояние не особо располагало к просмотру снимков с мест убийства, но ничего другого ей не оставалось, поэтому на следующие десять минут воцарилось молчание, нарушаемое только тихим перелистыванием страниц, возгласами, что продолжали доноситься с футбольного поля, да приглушённым шумом проезжавших неподалёку машин. Она пролистала десятки фотографий, прежде чем наконец наткнулась на ту, о которой, скорее всего, и говорила Хелен.       — Честер, неделю назад. Тело Рут Салливан обнаружила её сестра. Мы просмотрели ближайшие камеры видеонаблюдения, и, вот так сюрприз, на них засветился один из твоих родственников, — сказала Хелен с нотками самодовольства. — Она была ведьмой, Хоуп. Мы ещё проверяем, но пока многое указывает на то, что Рут была связана с культом…       Хоуп подняла ладонь, попросив Хелен замолчать. Она вглядывалась в снимок с камеры видеонаблюдения — точнее, в Кола, которого запечатлела камера, — и не могла поверить своим глазам.       — Это не совпадение, — решилась продолжить Новак. — Я перепроверила камеры в других городах, немного расширив радиус поиска, и мне почти везде удалось найти Кола Майклсона. Хоуп, он убивает не только ведьм, но и вампиров. Я не знаю, зачем, но хотелось бы решить всё мирным путём. — Она помолчала. — Скажи мне, что происходит? Я вижу, что ты не в курсе на данный момент, так что даю тебе время…       — Вы? — Хоуп снова посмотрела на Хелен — и снова тем же взглядом, от которого Хелен бросало в дрожь. — Даёте мне время?       — Он подставляет под удар не только себя, но и тебя, Хоуп, и всю вашу семью. А ещё — своего помощника, — Новак кивнула на папку, как бы давая Хоуп понять, что ей стоит пролистнуть дальше, — Марселя Жерара, который засветился вместе с ним в Сэнфорде.       Скай неожиданно зарычала. Майклсон, оторвавшись от изучения снимков, глянула вниз: собака скалилась на Хелен, заставив ту заметно занервничать.       — Разберись с этим, — бросила Новак, сделав несколько нерешительных мелких шагов назад. — Это — копии, так что можешь оставить себе. Оригиналы хранятся у меня. Пока что.       — Хелен, вы угрожаете мне? — с насмешкой поинтересовалась Хоуп, но её взгляд оставался жёстким.       Лёгкий ветер вдруг стал сильнее, а ещё — заметно теплее…       — Я предупреждаю. И не тебя, а твою семью. Опять же: пока что, — многозначительным тоном подметила Хелен. — Что будет дальше — зависит от них. Неприятности никому не нужны, разве нет?       — Тогда вот моё предупреждение, Хелен: не выносите предупреждения тем, у кого устраивать неприятности — что-то вроде хобби. Не раззадоривайте зверя, — Хоуп качнула головой, — это вам не нужно.       Хелен отреагировала нарочито небрежно, но в душе ощутила неприятный холодок страха.       Усилившийся ветер опасно гнул ветви деревьев, срывая с них зеленевшую листву. Женщина в возрасте, сидевшая на скамье у самого пруда, закрыла книгу в мягкой обложке, убрала в сумку, поправила шёлковый шарфик и побрела прочь из парка; молодые родители, что прогуливались с ребёнком, спешно направились в сторону парковки, когда очередной порыв выдернул воздушный шарик из рук их чада и унёс прочь, заставив того громко зареветь.       — Моё убийство, Хоуп, повлечёт за собой негативные последствия, — сказала Хелен. Она окинула презрительным взглядом едва не бегущую и попутно старающуюся успокоить своего ребёнка пару; закатила глаза. Детский плач всегда раздражал её, но неспособные утихомирить своего отпрыска родители раздражали ещё больше. — Если со мной что-то случится, — продолжила Хелен, снова обратив внимание на Хоуп, — и к этому будет причастен кто-то из твоей семьи, это послужит знаком, что вы объявили нам войну.       Ветер стал обжигающе горячим.       Хоуп сосредоточенно вглядывалась в лицо Хелен, пытаясь понять, насколько серьёзно та говорила. Судя по всему, Новак серьёзна как никогда раньше, однако распознать её неподдельный страх было несложно. Хелен никогда не решилась бы наживать себе врагов в лице семьи Майклсонов, но, тем не менее, шла на поводу своих рабочих обязанностей — иного выбора у неё попросту не было. И всё же Хоуп уловила нотки сомнения и неуверенности в голосе Новак, когда она сделала столь громкое заявление, что её гибель повлечёт за собой войну. Шансы невелики, Хелен это осознавала; она — всего лишь одна из многих, пешка на шахматной доске. Новак имела какую-никакую ценность для «Серены», но не такую, чтобы из-за её смерти всполошилась вся организация. Тем не менее, последнее, чего Хоуп желала — развязать войну ещё и с «Сереной». Они и с культом-то, численность которого гораздо ниже, не могли справиться, что уж говорить о всемирной организации? Если вспомнить слова Хелен, среди агентов «Серены» числились не только ведьмы, но и вампиры с оборотнями…       — Увидимся в университете, Хоуп. Хорошего дня, — холодно попрощалась Хелен и, не став дожидаться ответного прощания, удалилась, старательно игнорируя разбушевавшийся ураган, виной которому (она в этом не сомневалась) была трибрид.       Майклсон уход Хелен проигнорировала, лишь Скай продолжала рычать ей вслед.       «Она была ведьмой, Хоуп. Мы ещё проверяем, но пока многое указывает на то, что Рут была связана с культом», — пронеслись в мыслях трибрида слова Хелен.       Хоуп в очередной раз взглянула на фотографии, но вернулась к самому началу — к снимкам тела погибшей ведьмы.       Ветер продолжал бушевать.