Три года счастья. Так много.

*** События спустя неделю после родов. Италия.Коммуна Тоскана. Город Виареджо.Вилла Майклсонов.***

Возвращение на виллу точно должно было благоприятно отразиться на Алане и новорожденном. Она сделала все по — своему, Клаус был не рад рабочем, которые суетились в их спальне этим утром. За деньги матери купила серую приставную детскую кроватку. Так Клаус сможет успокоиться, потому что ночью ребенок будет с ними и в случае чего оба родителя смогут среагировать. Еще, в качестве подарка, по случаю рождения внука, от Ивони и Зена, приобрела детский манеж с шариками, кокон, игрушки. Ясно, что малышу нужно подрости, чтобы играть, но Роллод просто понравилось сочетание цветов в манеже, а мягкую игрушку можно положить в постель. Мобиль, который вешается над колыбелью, ручной работы. Ей он понравилась куда больше пластмасмового. На нем мягкие игрушки: барашки, деревья, облака и звездочки. — И зачем, все это? — Майклсон нахмурился, скрестил руки на груди. — Это подарки для Ингвальда от моей матери и Зена с Остином, — раздался звонкий женский голос доносящейся из ванной комнаты. — У моего наследника есть все необходимое.Если что — то нужно просто скажи. — Я не хотела их обижать.Они и так не могут разделить вместе с нами этот момент. — В таком случае, я лично поблагодарю их. Жаль, что в качестве подарка они не приподнесли сундук с детскими вещами Людовика XIV. — Очень тонко, Ник.Лучше ответь зачем эта вычурная вечеринка? — Чтобы представить всем моего сына.Они должны знать, кто займет мое место, со временем. Так было всегда: место короля занимал его сын — наследник. — Впервые слышу о том, что страну можно подарить. — Да. Можно абсолютно все, — надевает темно — зеленый бархотный пиджак с черной кожанной вставкой спереди. Выходит из ванной. Для этого вечера выбрала постельно розовое платье свободного кроя, рукова свободные, на ногах босоножки украшенные кристаллами, волосы собраны сверху в две маленькие косички, а остальная часть распущена, акуратно спускаются по ее плечам водопадом. Нужно было скрыть послеродовой живот, но и усталый взгляд. Отказалась от украшений, кроме того самого кольца принцессы Дианы с аквамарином. Именно это кольцо называли «коьцом свободы». Только в случае Аланы о свободе не может идти речь, да и она не считает себя пленницей. Наоборот, у нее образовалась собственная семья, ребенок. Да, жизнь координально изменилась, но и в этой новой жизни у нее никто не отнимает право на свободу. — Вижу ты готова. — Да, идем. Только волнуюсь, как все пройдет. Направляются в детскую. Пока Ребекка занята гостями с новорожденным остался Марсель и Макс у дверей. Странно все это, то, что у Жарара приемный сын Девид и Клаус стал отцом мальчика, мирно лежащего в кроватке. Когда — то именно Клаус спас самого Марселя и дал ему имя, обучил всему и вырастил на подобие себя. Стал спасителем, создателем и наставником даже врагом. Марсель превзошел его. У него было время подумать над всем и тем, что же они принесут им. Чему научат детей? Какие качества привьют? Что будут порицать, а что поощерять. Сложно воспитать ребенка.Есть определенные правила, устои. Мальчика нужно вырастить воином или все же чутким и справедливым? Сейчас Ингвальд бодрствует. На нем однотонный голубой комбинезон. Накрыт тем самым одеялком, что когда — то купили для малышке Аланы. Из всех подарков матери этот самый ценный для нее. Так внимательно смотрит на вампира, а тот улыбается, провел рукой по телу малыша. У них с Клаусом впереди столько лет и один единственный шанс вырастить детей достойным. Сейчас Марсель правда желает верить в то, что по отношению к родному сыну Клаус поступит правильно. Ну, как ковены могли желать смерти еще нерождённому ребенку? И хорошо, что Алане удалось спасти ребенка и завершить ритуал. Любая мать до конца будет сражаться за свое дите. Весь тот запланированный проигрыш стоил того, что сейчас мальчик лежащей в постели тянет к вампиру свои ручки, это заставляет его улыбнуться. Пройдя в детскую Алана спешит к кроватке. Повезло, что ребенок родился достаточно спокойным. Да, теперь у нее добавилось забот и хлопот, но это стоит того. Час назад сменила подгуздник и убедилась, что малыш не голоден. Ушла готовиться к празднику. Не может она выйи к гостям с пучком на голове и свободной, спортивной одежде, без макияжа. Правду говорят, что если мать спокойна и ощущает себя в безопасности, то это отражается и на ребенке. Дети ведь все перенимают от родителей и делают так, как родители. Оба осознают, что в равной степени несут ответственность за ребенка. — Можем спускаться к гостям, — Клаус взял сына на руки. — Марсель, как Девид? Странно, что гибрид спрашивает о его приемном ребенке.Ранее его это не интересовало, удивленный взгляд Марселя уместен. — Он удивляет каждый день. Я не видел Ребекку такой счастливой. — Я тоже. Моя сестра достойна всего того, о чем мечтала столько столетей. Не подведи их. На улице, собравшиеся слушали живую музыку, разговаривали, выпивали и ели, общались. Ребекка встретила давних знакомых сестер из весьма знатной семьи, которых обратила в семнадцатом столетии. Двор и сад украшен в синих тонах, а шары ввиде звезд и полумесяца серебристые. Есть и прозрачные шары внутри с синями блестками. Ребекка посчитала так красиво все будет сочетаться. Пригласила музыкантов. Фуршет и просто расставленные одиночные столики. Клаус идет первым, естественно все внимание приковано к нему и ребенку, что на его руках. Почему — то Алана решает, что лучше ей держаться в тени. Нет для нее ценнее этого момента и улыбки Майклсона, то как бережно он поправляет шапочку сыну, целует его лицо. Столько всего пережили. Готова к тому, что с этой самой секунды для нее все изменится. В кругу важных персон Италии он заявляет о своем сыне наследнике, которого и должны все поддержать, а более того признать законным.В толпе всех, кто желает ребенку счастье и стать достойным отца, Роллод замечет знакомые лица. Она знает, что все эти гости не могли отказаться прийти на вечеринку, многие принесли подарки, которые накапливаются на специально отведенном столе. Этого только ещё не хватало, но по традиции все приносят дары. Сперва они увидели новорождённого, а после подошли к Алане, которая в очередной раз отказалась от предложенного официантом шампанского. Материнство на нее повлияло. Еще год назад она не представляла, каково это быть матерью и какая ответственность приходит с этим. Впереди ее ждет очень много изменений. Всю свою энергию и силы она должна направлять на ребенка, заботу о нем: детские бутылочки, памперсы, бессонные ночи, купания. Вернувшись на виллу после выписки ей хотелось лишь побыть одной и перезапуститься, особенно после больничных стен и еды. — Поздравляю! Пусть Ингвальд принесет всем мир и создает прекрасное, — Фабрицио не отказывается от выпивки.  — Откровенно говоря я не знакома со многими гостями, — выдохнув. — На крошку так смотрят, как будто это восьмое чудо света. — Для нашего вида это действительно чудо. Ну, могу сказать, что для всех ты очень важная персона, мать наследника. Я живу не одно столетие. Мир стремительно меняется. Майклсоны переживали не одно падение, но всегда восстают из пепла и возвращают себе власть.Придет время твоего сына и я верю, что моя родная, любимая страна будет в надежных руках. — Так, а как вы познакомились с Клаусом? — Это весьма занятная история. То было во Флоренции, в пятнадцатом веке. Он рисовал на площади и находился под покровительством Медеичи. Я же жил жизнью обычного горожанина, который так жаждал войти в высшей свет. Вечером я тайно проник на один из приемов знати. Он увидел меня, а я стал свидетелем того, как он пьет кровь из запястье прекрасной девушке. Мне пришлось столкнуться с его острыми клыками на своей шее. Я был готов умереть зная, что у меня был один единственный шанс прикоснуться к тому, о чем не смел мечтать. Я узнал секрет цена которого моя жизнь.Никлаус решил иначе и обратил меня, одарил даром бессмертия. Я ему очень благодарен за это.Долгие годы я искал свое место в этом, разъезжал по Миру, изучал книги и постегал разные науки, пока не решил себя достойным возвращение домой. Флоренция стала моей.Не бросай его. На самом деле Никлаус очень одинок и считает это силой, хотя где — то в глубине душе понимает, что это слабость.До меня это простая истина дошла, когда я встретил свою прекрасную возлюбленную Ромолу. Любая власть ничто, если ее не с кем разделить. — Спасибо за разговор и откровение. Мне правда тяжело. Я не знаю, кто я для него. — Италия станет твоим домом, тебя уже все полюбили в наших кругах. О, я не должен был распространять местные сплетни. Ты имела ввиду Никлауса? Для него ты мать его ребенка и самое важное любимая женщина с которой он разделит все. — Только с матерью своей дочери он не так добр. Меня ждет подобное? — Хейли Маршалл? Легендарная королева оборотней и альфа стаи Полумесяца, мать Хоуп. Так все просто. Он никогда не любил ее. Дикий нрав оборотней. Страшно подумать, что это за взрывная смесь. Вечные ссоры и скандалы.Не удивительно, что это породило конфликт и столкновение интересов. Клаус не привык уступать.Ты дала ему то, что нельзя купить ни за какие сокровища и деньги. — Родила сына? Да, кажется Генрих восьмой так желал наследника, что казнил нескольких жен. Известно же, кому в итоге достался английский трон. — Верность и хорошую репутацию купить нельзя, Алана. — Я думала, что в двадцать первом веке это перестало волновать. Каждый волен любить, того, к кому тянется его душа. Никто не осуждает за случайные связи на ночь. — Некоторых волнует. Тех, кто видел этот Мир иным, жил по строгим правилам. Ты порядочная жена и мать. У Аланы были совсем другие планы на жизнь, но ничего уже не изменить. Пора ей начать играть новую роль — матери наследника. По ее мнению Диана Спенсер весьма прекрасно справлялась с этой ролью, поступала правильно. Так почему она не сможет? Может. Стоит всего лишь пожелать развиваться дальше. Клаус не сразу замечает вставшую рядом с ним Роллод. Был занят сыном и приветствием гостей.Он все еще свыкается с тем, что у него появился сын и желает в будущем стать хорошим отцом. Она же коснулась маленькой ручки сына, который несмотря на все засыпал. Свежий воздух полезен и дает силы.Ему еще предстоит привыкнуть к этому шуму. — Каждый из присутствующих этим вечером разделил вместе с нами этот радостный момент, познакомился с признанным наследником Майклсонов, моим сыном, Ингвальдом — Саммерли. Я надеюсь на ваше должное отношение к его матери Алане. Гордо поднимает голову, не страшно от всех этих любопытных и изучающих взглядов. Должна еще что — то сказать. Именно сейчас ей так нужна его поддержка. — Я благодарю каждого из вас за то, что вы с нашей семьей, приняли нас. Италия наш общий дом, который будет процветать при Майклсонах, как при великих Медичи, которые вовсе не упали в забытье, а остались в памяти многих поколений. Этот волшебный момент значим для меня. Ваше внимание и подарки.Вскоре официанты подадут десерт. Наслаждайтесь вечером. Я желаю только добра и буду делать все возможно во благо страны, благотворительность. Мне кажется, в этом я найду себя и не предам прошлую себя, ту девушку, которая не знала, что ей суждено стать матерью этот прекрасного мальчика. Девушку, слегка дерзкую разъезжающую на байке умершего отца, резкую. Она может когда — нибудь и вернется, а может и нет. Пришло ее время выйти на первый план, показать себя. Небо озаряют яркие салюты. Это было одним из сюрпризов. За столько столетий Клаус словно ото сна проснулся, чтобы сказал его брат видя его поистине счастливым, целующим своего сына, а рядом Алана, которая не отходит от них. Она считает, что дети должны рождаться в любви и этот ребенок плод любви. Какой бы совет дал? Элайджа бы обязательно сказал, как счастлив за него, что теперь у него есть все то, о чем мечтал: власть, сила, семья, сын, которого родила любимая женщина. Он желал счастье для каждого из своей семьи. Они Первородная семья, вершители судеб и вся власть в их руках. Выдохнул бы с облегчением, что все вернулось на круги своя. Похлопал по плечу, обнял и прошептал, что отныне силу Никлаус может черпать у своей собственной семьи. Теперь они стоят каждой жертвы, каждой битвы. А дальше со всем он сам разберется и не предаст те ценности, в которые верит.Не предаст семью.

*** Флешбек.1930-е года 20 века. Канада. Монреаль. Бордель Лилиан.***

После бурной и веселой ночи девушки находящиеся в закрытом заведении хозяйки Лилиан отсыпаются. Имеют право подняться ближе к полудню. Самой же женщине повезло, ведь оставив профессию ей удалось накопить деньги и открыть свой собственный увеселительный дом высшей категории. Сюда не пройдет простой рабочей, а все девушки посещают доктора во избежание различных заболеваний, их кормят, обеспечивают и отнимают лишь определённый процент от дохода.Легализауия проституции очень здорово отразилась на развитии теневого бизнеса. Сегодня Кетти задумчива.Она из тех немногих, кому удалось с низов попасть сюда. Помнит же, как с самых первых дней в Монреале жила на улице, скиталась и так оказалась в одном из не самых хороших борделей. Обычно в такие попадали те, кому не было куда идти, или они лишились своего богатого покровителя. Собрались за общем столом. Одна из девушек — разговаривала с другой как раз о Кетрин, и плевать, что она их слышат и сидит рядом. А чем им еще заниматься, как не уходом за собой и сплетнями? Всем интересно, что у кого не сердце. В кого они влюблены, по ком страдают, каким был вречашней клмеет, оставил ли подарок или сверх запрошенной суммы. Она же думает о нем. Уже неделю Майклсон приходит в этот бордель, сидит за одним из столиков, щедро платит за ввпитый алкоголь, напивался, не заговорил с ней. Презирает? Продумывает, как лучше отомстить? Или она накручивает себя и он здесь, потому что любит ее и желает сражаться за нее. Вернулся, чтобы мазолить ей глаза или, чтобы они продолжили терзать друг друга. — Кетти, почему ты не обращаешь внимание на того джельтенмена? — Которого из них? — с хитрой ухмылкой на лице, берет в руки чашку с кофе. — О, ты точно пользуешься вниманием у мужчин. Как тебе это удается? — Могу преподать пару уроков. — Я с радостью, — в ответ хихикает Ясмин. — Только тебе это дорого обойдется. — У нас каждая минута ценнее золота. — Именно. — Ну, я говорила о том кареглазом брюнете. Он неделю приходит сюда и так смотрит на тебя. — Как так? Пугающе? С отвращением или презрением? — Нет. С восхищением. Дверь столовой распахнулась и увидев хозяйку дома девушки замолки. Только почему вслед за ней прошел тот самый мужчина, которого они ранее обсуждали. Ясмин даже поперхнулась, поспешила вернуть на тарелку кусочек выпечки. Раньше такого не было и вот так войти в столовую клиент или другой мужчина не мог.Пирс же считала всю еду пресной, а вот для этих девушек, наоборот все вкустно. После голодной жизни на улицах и в злачных мечтах. Крыша над головой, сностная еда и приемливые условия куда приятнее. — Приветствую вас, леди, — начала Лилиан. — Заканчивайте с завтраком. Живо! Кетти, Мистер Маккейн желает поговорить с тобой наедине. Для тебя это самый день удачный. Пирс вытерев край губ бросает салфетку на стол, молча встает из — за стола. Элайджа пропускает ее вперед. Поговорить с ним решает в месте, где есть люди, точнее за одним из столикок, на первом этаже, где распалается бар. Там хотя бы уборщик и на его глазах он не лишит ее жизни. Ей нужно остыть. — Зачем ты вернулся? Мучить нас? — Мучить Катерина? Я рассчитывал на более теплый прием. — Более радуший прием ты не заслужил Элайджа Майклсон. Но, спасибо тебе за организованный побег из Мистик Фоллс, тогда, в тысяча восемьсот шестьдесят четвертым. Отправляйся туда, откуда ты приехал сюда. — Все же твое письмо дошло до адресата.Все думают, что ты мертва. — Просто люди Клауса не перехватили. Я постаралась. Мне пришлось соблазнить одного из верных доносчиков твоего обожаемого братца и именно он подложил письмо тебе. — Поэтому ты решила опуститься на самое дно, в прямом и переносном смысле этого слова. — Я не пойду с тобой, как бы ты не просил. У меня новая жизнь. — А я не позволю, чтобы тобой пользовались. Я не могу смотреть на это.Всех приходящих к тебе незнакомых мужчин, с которыми ты уединяешься на втором этаже. Это невыносимо. Это не жизнь. Пойми это… Я все еще… — Если твое желание оказаться на их месте просто попроси.Тебе предусмотрена скидка, как для старого и постоянного друга.Все еще? Скажи это слово. Назови то, во что не веришь. — Я не могу… — А я могу сказать… Я люблю тебя, но знаю, как все закончится. Мы останемся одинокими. Ты опять выберешь сторону брата, а не меня. Мы будем страдать вдали. Каждый раз, когда Клаус разочаровывает тебя ты ищешь утешения в моих объятьях, а как только он вновь появляется ты оставляешь меня. Я устала от этого… К тому же, здесь хорошо платят. — Я не видел его уже девять лет. Что произошло тогда, в Чикаго.В тысяча девятьсот двадцать втором. — Ну, поплачься что — ли мне. Так я тебе нужна тебе только ради этой информации. — Я знаю о перестрелке в баре, которую устроил наш отец Майкл. — Он ли это был, — подымая плечи выражает свое недоумение. — Считай это признанием. — Ты была наводчиком. — Вот именно. А учитывая, как ты чтишь семью, которой я могла навредить, можешь разворачиваться и уходить. А случилось то, что случилось тогда со мной. Клаус умер для всех оставаясь при этот живее живого. Он сбежал. Ребекка выбрала очередного ухажёра и до сих пор с ним в Чикаго. Я приехала сюда. — Я разговаривал с Лилиан и этим вечером уплачу запрошенную ею сумму за тебя. — Ты просто решил купить меня? Я не вещь, Элайджа. — Ты так желала свободы. Я решил даровать ее тебе. Ты будешь свободна и вольна от этой грязи. — Грязи? Грязи от которой ты желаешь меня отмыть.Не выйдет. Я так испачкана… Оставил такую глубокую рану в ее душе. Расстаться не может. В глазах печаль и пустота. В этот раз готов бороться? Если нужно снести с петель дверь [преграду]. Попасть в центр мишени. Каждая же мечтает найти ту самую настоящую любовью. Катертна тоже верила в это, когда — то давно. Жизнь научила ее не ждать и брать то, что желает. В целом удачно пользуется своей красотой и привлекательностью. Она не ушла тем вечером, а деньги не лишнее и если ей придется бежать, в очередной раз. Предпочитает все продумывать наперед. Он вернулся за ней и силой привез в свою квартиру. Может именно этого она и ждала от него? Не пустых слов и обещаний, а действий. Словно сердцем чувствовала, что так и будет. Приятно проснуться в объятьях любимого человека, видеть его улыбку, лицо в свете дня.Особенно после проведенной ночи вместе. Вместе около года. За это время Клаус не объявлялся, что она совсем расслабилась. Если она сильная женщина, то все равно желает видеть рядом с собой мужчину, на которого можно опереться и быть рядом просто слабой женщиной. Элайджа еще не спешит открывать глаза, а она проснулась. На ней черная комбинация украшенная кружевом. Сдалась ему, практически без сражания. И ее мечты сбываются на яву.Вот та самая жизнь, о которой она мечтала. Всегда будут ждать друг друга. Всегда будут прощать друг друга. Касается ладонью его лица и Майклсон реагирует молниеносно, притягивает ее руку к своим губам и целует. — И тебе доброе утро, Катерина. — Доброе, дорогой.Голоден? Можно выпить кофе в той чудной кофейне или незадачливую почтальонку. Есть еще тот раздражающей меня развозчик молока. Что думаешь? Не хочу портить это утро. Наше утро. — Предпочитаю ценить и сохранять человеческие жизни. — Знаю. Поэтому прощаешь. Ты сумел простить меня и в этот раз. Прощаешь и каждого члена твоей семьи, в том числе и Никлауса.Сколько раз они безжалостно разбивали твое сердце. — Любовь еще более беспощадна. — Я знаю, что наша любовь храпка и разобьется. Рано или позно ты уйдешь. Спасать Клауса или семью. Дай мне слово Элайджа Майклсон. Первородный поднимает голову с подушки. Смотрит в ее карие глаза. Такие же пленящие и темные, как ее душа. Она подвигается ближе, и не спешит вновь касаться его. Проще ей было с клиентами. Там все просто — отработала и забыла, как быть, если рядом тот, с кем желаешь быть по зову сердца и дарить всю себя, без остатка, отдаться этим чувствам, просто быть настоящей. С ним сложнее и это Пирс давно поняла. Стоит ему появиться, как забывая обо всем она позволяет чувствам взять верх. Позволяет, потому что он знает, какая она без всей фальши и очередной маски. — Проси… В этот раз скажет. Не может у них быть долго и счастливо.Всегда появляется препятстие или один все портит. Она влюбилась в Стефана да так, что на все готова, лишь бы познать, каково это быть любимой им. У Элайджи были другие женщины и отличие Пирс от любой другой ено любовниц, к которой он относился как подобается, с почтением к великой силе любви, в том, что она не потертит, если узнает, что она одна из немногих.Очередная. Ничего не значущее отвлечение от всех реальных проблем. В постели она очень искусстна. Должна быть только она, а все остальные уйдут или она сделает все для их исчезновения. — Чтобы я не сотворила прощай меня, верь, что за маской есть та самая Катерина, которая любит и ждет лишь тебя. Можешь гневаться, отворачиваться, полюбить другую женщину так же сильно, как любил меня, при всех говорить, что я обычная вампирская шлюха, которая любит лишь себя и все сделает ради своего выживание. Стоит признать, что это стало правдой, но глубоко внутри прощай и верь.В нас, настоящее чувство, что связало нас. — Даю тебе мое слово.Тогда и спрошу тебя. Почему черный цвет? — коснулся брители, поправил, еще несколько секунд и та упала бы с ее плеча. — Странный вопрос. Я купила ткань и кружево. Лично заказала портнихе сшить несколько моделей. Наступи тот день, когда этот цвет белья станет ассоциироваться со страстью, классикой. Обычно, все выбирают спокойные тона. Я хотела подчеркнуть свою сексуальность, элегантность индивидуальность. Черная кошка, которая сама вольна выбирать, кому позволит себя погладить, а кого оцарапает своими острыми когтями.Нужно сказать, что мужчинам будет не просто с такой женщиной, ведь черный цвет — это тьма, скрытность, ночь, тайны и неизведанность.Видел бы ты черное платье Габриэль Шанель. Увкренна оно станет классикой на долгие столетия. — Сне кажется, что я справлюсь.Могла бы просто ответить, что тебе нравится черный цвет. — И это тоже. — Тогда собираемся и идем в завтракать в кафе. Боюсь, ты расстроешься, если раскупят твои любимые булочки. Позволит ей и в этот раз упорхнуть словно птице. Позволит ему и в этот раз уйти, выбрав не любовь, а семью и брата. Пока им хорошо. Наконец — то поняла, что счастье в простых мелочах. А все плохое позади. Ее никуда не денется.

*** События спустя несколько часов. США. Луизиана. Новый Орлеан. Особняк Майклсонов. ***

У нее же был четкий план, но кто сказал, что пойдет, как нужно? В подвале особняка мрачно, магический барьер не пускает ее к нему. Пытается рассмотреть все вокруг. Должна же быть лазейка. Всегда есть лазейка, да и времени остается все меньше. Дожен быть какой — нибудь камень, пепел, соль, трава. За это время успела временно погубить всех, кто охранял гроб с телом Элайджи. Заранее продумала трюк с заклятием сна, которое подготовила ее доверенная ведьма служащую братству Стрикс. Удобством черного определенно является то, что не видно пятен от крови.При необходимости Пирс убила бы каждого, кто встал бы на ее пути.Почему — то в этот раз решила обойтись без кровяных дождей, в отличие от Хейли, для которой бойня и убийство самый простой выход из ситуации. Еще Ивони очнулась [не] во время и как же Пирс хотелось иметь бируши или оглохнуть, чтобы не слышать этот вопль. Блондинка вскочив с постели не сразу поняла, где она находится, что это комната Кетрин с Элайджей. Остановившись у зеркала, приподняла верхнюю губу, рассматривала зубы. — Это надеялась увидеть? — в одну секунду лицо Кетрин изменяется — Расслабься. В пузырьке было крепкое снотворное. Я никогда так не поступила с тобой. — Какого черта! — выругалась Ивони, увидев отрожение Пирс в зеркале, вздрогнула от неожиданности. И как только Кетрин появилась к комнате так быстро. — Мне нужно было отвлечь волчонка, уж прости Иви, а от тебя мне нужна одно небольшая услуга. — Услуга? Ты хоть понимаешь, что я во второй раз готова была убить себя только бы прекратить все это, не видеть кончины единственной и любимой дочери. — Люди бизнеса вечно спешащие, вечно диктующие игры по своим правилам. Ты не привыкла проигрывать и не смиришься, если что — то пойдет не по твоему плану. — Что тебе нужно, Кетрин? — лучше она спросит напрямую, чем будет терзаться догадками. — Верные вопросы, Ивони, — берет за руку, тащит за собой. — Не люблю я лишние звенья в цепи. Кстати, как поживает Алана и малыш? — Ты и об этом знаешь, — жаль, что просто уйти ведьма не может. — Конечно. Я в курсе всех событий. Спустившись в подвал вместе с брюнеткой понимает, что той нужно от нее. Может ли осуждать Пирс за ее желание вернуть любимого. Думала, что самая главная сучка всех времен сильная и со всем справляется сама. Ивони ведь прожив столько лет и преодалев столько преград позабвла о том, что женщина прекрасное, хркпкое создание, которая непременно должна получать подарки и комплементы.Попрощалась с этим, потому что в крупном бизнесе нужно показывать зубы чтобы молили о пощаде все конкуренты. — Я не могу снять защитный барьер. У меня нет сил, Кетрин. Ох, зря она призналась в своей бесполезности. Никто не дождется того, что Пирс будет стоять вся в слезах, а тем более не станет извиняться за то, что отшвырнула женщуну в шкаф с бутылками вина.Не забыла, что из себя представляет вампирша. А может ли понять, по — женски? Размазывает по щеке выступившую кровь. Сможет ли простить за этот поступок? Смотрит на испачканные кровью ладони и идея приходит как — то быстро Взявв один острый осколок ранет руку, подползя к барьеру, позволяет крови коснуться рассыпанной солью и реакция не заставляет себя ждать. Все же и без сил, но родилась Ивори Толд ведьмой Нового Орлеана, а значит с кровью на руках. С вампирской скоростью Пирс оказывается рядом с гробом, открывает крышку, сжимает в своей руке его руку покрытую серыми венками. — Уходи! Быстро! — А ты? Если… — Если я не смогу выйти, то и здесь мне ничего не грозит. Хейли не доберется до меня, какое — то время. А ты же желаешь увидеть внука на только на фото? Уходи. Отряхнувшись, смотря под ноги ведьма покидает помещение. Покидая особняк осматривается замечает спящих на асфальте мужчин, скорее всего охрану из стаи. Ей идти пешком, что точно не вписываласт в ее планы, ведь предпочла она элегантные туфли на тонком каблуке. Снять бы их прямо посреди улицы и пойти босой. Сумочка с деньгами осталась в офисе. Свежая рана болючая и ноющая. Телефон проосто исчез и это пугает еще больше, ведь там фото новорожденного. Не желает она, чтобы все узнали обо всем именно сейчас. Кетрин же не оставит попыток вернуть его, сперва ей нужно стабилизировать его разум, в который ей удалось проникнуть. Закрыла глаза. Поднесла его мертвую руку к своим губам. <i>Коридор с белыми дверьми и его там нет. Где именно он скрывается? В каком из воспоминаний? За той красной дверью, которая хранит все его омерзительные поступки и пролитую кровь? В добром и счастливвм воспоминании? Всегда плыла против течение, хваталась за нить жизни.А сейчас тонет от собственного бессилия. Так и стоять, посреди коридора крича его имя и веря, что он услышит и придет. Застрять здесь, ходя из двери к двери, веря, что сможет отыскать свою утраченную любовь. Глубокий вздох позволит успокоится, открывает самую ближаюшую белоснежную дверь и ее удивляет, что оказывается она в гостиной апартаментов. Сама сидит в домашней одежде перед телевизором, в руках бокал шампанского, рядом стоит тарелка со свежей клубникой. Почему этим вечером из всех возможных фильмов предпочла «Красотка». Даже не слышала, как ключ повернулся в замочной скважине и пройдя в прихожую Майклсон снял пальто и положил ключи. Привыкла, что Элайджа занят чем угодно и кем угодно, но только не ею. Став в дверном проеме смотрит на нее, недоволько покачал головоц, когда робот пылесос полъехав прямо к его ногам издал неприятный слуш оповещабщей о том, что ему мешают продолжить уборку, а она как будто не замечает его, не сказала ничего, а просто поджав под себр ноги отпила из бокала игристый напиток. — Добрый вечер. Как прошел твой день? — Тебя это волнует? Можешь присоедениться и клубника раскрывает вкус шампанского, но не тебе ли это знать, дорогой. — Я задал вопрос. — И получил на него ответ. Мой день ничем не отличается от предыдущего и того, что был неделю назад. Ничего не происходит. — Это должно радовать, моя Катерина. Майклсон присаживается рядом. Взял в руки тарелку и съел одну из ядог. — Только представь. В городе мир и стабильность. Мы можем завтра выбраться в парк на пикник, походить по свежей и прохладной траве. Я прочитаю одну из книг, сидя под деревом. — Думала, что кто из нас насмотрелся « Крастока», так это я. — Не веришь в счастливые финалы и не привязываешься, не целуешь в губы. — Только того, кого люблю, — подвинулась к нему ближе. — А еще у меня твоя кредитка и, — указывает толким пальчиком на экран телевизора. — Я хочу такое же красное вечернее платье, как у Вивиан и ожиоелье за четвертеть миллиона. Это определенно сделает мой день лучше. — Я думал ты ответишь, что желаешь посетить оперу, в эти выходные, — на лице проскользнула усмешка. — Нет, но было бы определенно лучше, если бы мы жили подальше от Клауса. — Он мой брат и нуждается во мне. Я никогда не оставлю Никлауса.Это не обсуждается, — Майкосон нахмурился, сдвинул брови. — Хорошо, дорогой. Следующая дверь таила иное воспоминание уже связанное с их сыном. За столько лет Пирс многое подзабыла и не возможно же все хранить в своей памяти. С Англией у обоих связаны особые воспоминания и Элайджа желал вырастить своего единственного ребенка достойным наследия Майклсонов и власти. Эван обязательно должен получить лучшее образование, продолжать развивать фракцию Англии, а точнее стать достойным королем среди высшего аристократичного общества, об этом юноши твердили с детства, поэтому другой судьбы он для себе не видел, а о таком слове, как свобода словно и не слышал. Хотя тяга именно к свободе у него от матери. Может поэтому он и выбрал конный спорт. Сидя верхом на лошади, скача, преодолевая полосу препятствий можно ощутить эту самую свободу. Тем более Эван сам желал вернуться в школу, к своим привычным занятиям, после поступить в университет и продолжить себя готовить к столь важной роли. Сегодня особый день для пятнадцатилетнего парня, ведь на тренировку, в конный клуб пришли родители и не просто, решили отсидеться на трибуне, а прокатиться вместе с ним. Пирс пришлось сменить бредовое платье от Chanel и туфли от Labutien на более подходящий наряд: длинные черные кожаные сапоги, шлем. Элайджа тоже одет соответственно, правильно забросил клюшку для поло, за плечо. Насмотря на всю его занятость и дела он всегда уделит время самье, ведь это для нее самое важное. В его расписании отведен специальный день, которой он проводит с женой и сыном. — Ты прекрасно держишься в седле, сын, — громко. — Попробуй галопом. — Мне кажется, это у меня не выйдет, отец. — Если будешь бояться, то и не выйдет, — Кетрин держит поводья, подъехала ближе к нему, потянулась, чтобы погладить лошадь Эвана. — Ты должен стать одим целым с лошадью. Чувствовать. — Я в седле с двенадцати лет. — Глупый. Животные все чувствуют. Если они почуют твой страх, то обязательно покажет свой характер и власть, может даже сбросить, сбежать. Ты должен подчинить. — Понятно — понятно… Вечером собираются за семейным ужином, на кухне. Для такого события Кетрин лично накрывает на стол. Элайджа снял пиджак и остался в рубашке болотного оттенка и брюках, естественно лаковые черные туфли. Для него являлось сюрпризом, что приготовит Пирс сама, а не закажет в ресторане. Да, она согласилась лично повозиться на кухне, что на нее не похоже. Решила порадовать тех, кому желает счастье.Такие моменты сближают и являются тем самым моментом, когда никто не помешает и можно поговорить обо всем, открыться. Нагнувшись накладывает ему салат. — Спасибо, Катерина. Эван улыбается видя родителей такими настоящими, без всей мишуры и строгости. Удержать влать сложно и поэтому Элайджа готов проявить жестокость, при необходимости, с сыном тоже строг. Кетрин же позволяет ему делать выбор самому, может только подтолкнуть и сориентировать, указать, что лучше для него, а у Элайджи кажется уже поставлен план и график, что должен выполнить Эван и чего добиться. Следовать, конечно же нужно строго задуманному, тогда наступит тот день, когда во главе сверхъестественного сообщества Великобритании станет именно он. Ночью по — привычке прижимается к нему, а Майклсон проводит ладонью по ее волосам. Вновь нашли друг друга и теперь ничто не помешает им. — Если ты предлагаешь обед целомудрия, тогда, — тихо прошептала Пирс,  — Тебе придется затыкать меня поцелуями. — Ты не исправима. Ей же наплевать на ограничение. Очередное возвращение в мир живых в некотором роде образумело Кетрин. Неужели ценет все то, что имеет, только когда лишается? Не позволит больше никому навредить их семье. Усевшись на него, касается его лица руками и нежно целует, так медленно и чувственно. Всегда идет на риск. Притягивает ее к себе ближе, руки скользят по шелковой ткани ее ночного костюма состоящего из майки и коротких шорт. Он отвечает на ее горячие поцелуи, не посмел бы ей отказать. Проигрывает и уступает разгорающейся в их сердцах страсти. Слишком горячо. И в такой момент их не волнует, что происходит вокруг. Пирс в какой — то момент ощущает дрожь.Тянет ближе к себе, как та змея, оплетая шею Майклсона своими теплыми руками. Касается спиной кровати, все же он решил взять инициативу в свои руки, поменял их местами. Поджатая под него брюнетка, не планирует вырываться из этого сладостного плена. Чуть отстранившись от его губ, поднимает карие глаза на него, следит за его движениями. Его полусогнутые пальцы нежно — нежно касаются живота, целует все ниже, дотрагивается до неё шорт, и внутри ее все замирает. Он невольно улыбается, когда та поддается, позволяет ему снять их. Она все посылает куда подальше. С ней он позабудет обо всем. Не станет себя сдерживать. Снимает с него майку, как только освобождает руки. В игре на раздевание не уступит. Заводит. Ногой сбрасывает одеяло на пол. — Элайджа — тянет Пирс, ему на ухо, дыхание ее ровное, коснулась его оголенных плечей. Всегда бы он был рядом чувствовать его рядом, быть с ним одним, с тем, с кем действительно желает быть, произнося его имя так тихо, будоражащие, будто в бреду. Все другие мужчины стали ей чужды, не её, никто ей кроме него не нужен. Страсти не подвластны законы. Сейчас есть только они. В этом белом коридоре достаточно дверей хранящих вспоминания и застрять она может здесь навечно. Какое будет следующем? Где найдет его? Что именно он желает сказать ей этим? Указать ее место? Место девушке легких нравов, которую он спас когда — то. Вот кто она для него? — Элайджа! Жаль, что только сейчас поняла, какой все это время желал ее видеть Майклмон и что такой ей не стать. Падает на пол, дышать пытается, быстро нужно придумать, как быть дальше. Сохранить хладнокровие. Эти воспоминания показал ей, что для него она лишь одна из многих его любовниц. Не более. Дешевка, какой себя и считала Пирс. Лишний раз напомнил ей ее место, то, что если пожелает лично лишит ее всего то, что даровал: власти, силы, семьи. Как бы не заплакать и этим показать слабость, бессилие. — Элайджа! Значит все эти года. Это правда… Все этот время ты относился ко мне, как к обычной шлюхе? Той, кто отвлекала тебя от проблем и способ снять стресс? Это ты мне хотел показать? То, что я ничего не значу, для тебя! Пустое место! Замена Клауса на роль того, кого нужно спасать. Ты все еще любишь меня? Нет? Живешь, потому что так нужно, потому что я самый удобный вариант. Пыталась она стать лучше, только вряд ли это возможно. Изменится за какой — то определенный срок. За долгую жизнь повидала многое, стала сильнее и выносливее, но пала перед величайшей силой — любовью. Никогда бы не посмела изменить ему, унизить. Рядом с ним не забывала, что должна вести себя должно. — Я никогда не считал тебя такой. Ты просто заблудшая душа. Ты не такая, как те, кто торгует своим телом. Такая жизнь не предназначена для тебя. Ты достойна любви. Неужели у нее вышло? Попался на ее уловку. Купился на слезы? Услышал зов и вышел.Нашел. Выйдя из — за двери шагнул вперед, направился прямо к ней, яркому свету. Не разочаровал ее, а вот она его? Протягивает ей руку. Все такой же идеальный, в костюме, выглаженной синей рубашке, галстук золотистого цвета. Эта разлука не была самой долгой, но одной из самых тяжелых. Оба упали в пропасть одиночества и по раздельности не смогли бы выбраться. Сможет ли простить ее? — Это я, Катерина. — Я знала… Знала… Ты вернулся ко мне, Элайджа… Разумность и терпение этой женщины он уважает, как и ее гордость. С последним играть очень опасно и Майклсон не единожды убеждался в этом. Он стал ее первой и последней любовью. Спасителем. Больше не прячет печаль, целует его в губы, а он так легко проводит ладонью по ее темным волосам. Снова одержала победу, только и он оставил очередную рану на ее сердце. Распахнув глаза, вытаскивает клинок из его груди. Тонкий слух улавливает шум доносящейся сверху, женский голос, крик, шаги. Времени на раздумья у нее точно не было. Если Пирс задумывает что — то, то обязательно доведет до конца. Могла бы еще бы на секунду задержалась с ним, в его разуме, но куда важнее, что его разум стабилен его не терзают демоны.В этом она убедилась. Старшее столкнуться с разъярённой Хейли Маршалл или холодом, отречённостью, молчанием Элайджи, который так быстро не забудет о ее подлом проступке, клинке который она всадила ему в сердце. Будет просить, убеждать, что это она со вершила только ради любви. Тогда, что это за любовь такая? Сметающая все на своем пути? Губительная? Ядовитая? Всепоглощающая? Некуда деться, а значит стоит принять неизбежное, смириться, чтобы упав подняться победителем. И сейчас она упала, рядом с гробом, ожидая его пробуждение. На протяжение веков хранили чувства друг к другу. А что их ждет? Если бы ему дали пистолет, в патроне, которого был всего лишь один патрон. Добил бы? Убил? Или нажав на курок выстрел оказал бы холостым? Ее судьбу будет решать только Элайджа и только ему подчиниться.

*** Утро. США. Луизиана. Новый Орлеан. Дом семьи Ортес ***

Утро в семье Ортес начинается так же, как у множества других семей, за исключением того, что глава семейства Мозес — мэр города. Его супруга — Николь успешный адвокат. Время идет и ей тридцать восемь. Детям, разно яйцевым близнецам, шестнадцать. Зачем работать, если муж может спокойно обеспечить, но она выбрала иной путь. Вот из дочери растит принцессу, а не война. Как любая любящая мать рассчитывает на успешный брак. А сын должен получить прекрасное образование, построить успешную карьеру и создать свою семью. Девочка может позволить себе капризы, а мальчик нет. Сын опора и гордость родителей. Знали бы они, что юношу больше привлекает рэп и скейтбординг, чем перспектива поступление в Гарвард. Не имеет право ранить чувства родителей. Глава семейства набирает сообщения Лоре, пока все собираются за обеденным столом.А разве в такой обстановке все не шло к этому? Часто ведь появляется молодая и красивая, та кто нравится внешне, если жена начинает упрекать, давить. Флориада следит за своей фигурой, поэтому завтракает мюсли с орехами, кофе без сахара с диетическим печеньем. Ее брат Стэнли смеется, листая ленту Instagram заметил смешной мэм, который решил отправить другу. — Сейчас же отложи свой мобильный, — строго сказала женщина, поднесла к губам чашку кофе. — Мозес, повлияй на нашего сына. — После того, как ты прекратишь внушать нашей дочери мысли о модельном бизнесе, — телефон положил на стол, экраном вниз. — У нашей дочери модельная внешности и она самая популярная девочка, в элитной частной школе, лидер группы черлидерш.Кстати, милая не забыла, что сегодня прослушивание в массовку одного молодежного сериала. — Довольно! — повысив тон. — А ты самая и глупая вещь в этой комнате, с тонной косметики. — Я не тупая, братец и читала, как там его,Эрнест Хемингуэй. Точно! Хемингуэй. И еще Джек Лондон. — Не говори то, в чем не уверена, сестренка. — Дети…дети… Извинитесь друг перед другом. — Прости, Флориада, но доля правды в этом есть. — Меня правда, в школе, считают симпатичной дурочкой, у которой только красивая мордашка и богатый папа? — Ну, да… — Вот это я имел ввиду, когда говорил, что нашей дочери нужно образование. — Надеюсь ты не позабыл о важном приеме, в эту пятницу. — Нет, любимая. Мы идем вместе. Еще я подтвердил интервью одному телеканалу, которое у нас возьмут во время приема. Не так все радужно в семье самого влиятельного человека в Новом Орлеане. Только можно ли еще спасти этот брак или проще разойтись, пережив судебные тяжбы, раздел имущества и назойливых журналистов, провокационные статьи в желтой и лживой прессе.

*** Флешбек. Несколько дней назад. Россия. Санкт — Петербург ***

Хоуп еле плетётся за Романом, который держа ее за руку ведет ее вверх по лестнице. Что они вообще делают в этом подъезде? Пешком поднялись к входу ведущему на крышу. Обосновавшись в Санкт — Петербурге Майклсон в очередной раз убежилась в том, что шумный и прогрессивный мир прекрасен и она может жить в любом месте, но всегда будет возвращаться домой. Празднование масленицы показалось ей даже похожим на прадник Марди гра, только нет блинов с разными начинкой. Пришло их время просто быть счастливыми и не париться о проблемах. Россия всегда будет домом Романа и не станет она его осуждать за желание пожить дома, рядом с людьми, которые тебя понимают, хотя Майклсон русский дается сложно. Сегодня решил устроить для нее романтический сюрприз. Что может быть лучше, чем ужин и встреча заката на одной из городских крыш? Заранее все продумал: разослал плед, корзина и набор для пикника, фрукты, закуски и шампанское. Еще светильники и дополнительные пледы. Просто желал увидеть ее улыбку, как сейчас. Вот такие радости и моменты самые ценные и запоминающиеся. — Умеешь удивлять, Роман, — коснулась его плечей, заключила в объятья. — Ты выглядела такой печальной после переезда сюда. Решил показать тебе иную сторону Питера, то, что мне нравится здесь. — Тетя Ребекка прислала фото ребенка. В честь Ингвальда устроили грандиозную вечеринку. Это имя означает « власть короля». Мой отец так смотрит на него и Алану. На мою мать он никогда не посмотрит, потому что никогда не любил ее, как женщину а просто уважает и защищает, как мать своего ребенка. — Ну, он твой брат и мальчик. Наследник. И твой отец просто очень горд появлению на свет сына. И ты молчала все это время? Почему? — Не говори, как сэксист. Женщина может убить мужчину, занять трон.История знает множество примеров. Елизавета Тюдор, например. — Понял, зайка. Так вот, что творилось с настроением. — Мне вообще в это трудно поверить. Кажется, это ужасный сон и вот — вот я проснусь, все будет, как прежде. Я любимая дочь Клауса Майклсона. — Это реальность и ты любимая дочь Клауса Майклсона. — Теперь сомневаюсь. Все было хорошо, до появление этой. Сперва я смирилась, веря, что отец тоже имеет право на счастье. Моя мать полюбила Деклана, так почему бы и ему не попытаться? Имеет право. Интрижка с такой молодой и жизнерадостной Аланой. — Все было нехорошо, а стабильно Хоуп. Ты привыкла жить так: ссоры родителей, конфликты, власть, разборки сменяющиеся стабильность, вечеринками и тихой жизнью. — Но никто не знал, что беременность возможна. Теперь мой отец останется с ней и сыном. — А это уже походит на ревность старшего ребенка к младшему. — Я не должна так поступать, но так сложно перебороть себя. Тем более перед неизбежным. Я так злюсь, что орать во весь горос хочется. Замешкался с ответом, отошел в сторону, чтобы взять плед и укрыть им плечи Хоуп. — А знаешь, если есть то, что должен был сделать, так это взять тебя, украсть, увезти из того проклятого города давным давно. Сделать это я должен был ради нас и твоего спокойствия.Прости за это. — Ты же знаешь, что я бы выбрала Майклсонов и родителей. За это прости меня. А сейчас все изменилось и у нас та жизнь, о которой мы мечтали. Да, и я давно не маленькая девочка, которая росла без отца и в школе интернате. Я сильная и взрослая женщина, у которой в жизни все правильно, а главное рядом любимый мужчина. Все так идеально. Понимают друг друга. Не думала она о том, что когда — нибудь поцелует другого. Роман стал для нее поддержкой и опорой. За столько лет совместной жизни привыкли друг к другу. До сих пор не ушел от нее, ведь дал клятву быть рядом до последнего вздоха. За столько лет пережили многое. Есть, что вспомнить. Есть, что обсудить. Ему она доверяет все свои тайны и так легко, необычно, после того, как позволила себе высказаться. Крепко обнимает его за шею, не спешит, он смотрит на нее с такой добротой, ожидает этого волшебного момента. Ее серо — голубые, красивые, глаза, как у отца наполнены энергией и любовь, а не ненависть и он всегда верил в это, в то, что она надежда не только семьи Майклсон, но и его. С ней обрел покой. Вампир положил руку ей на щёку поцеловал в губы и совсем не спешил прерывать поцелуй. Удобно усаживают для ужина. Хоуп так и не сняла плед, но подошла к краю, чтобы посмотреть на город и запомнить этот момент и алый, пламенный, закат. Раньше боялась высоты, а Роман научил ее тому, что самое главное не смотреть вниз. И только с ним создала собственную счастливую семью. Хоуп Майклсон создаст очередной шедевр с помощью акварельных карандашей: целующуюся пару. На парне майка с коротким рукавом окрашенная в темный цвет, слегка растрепанные волосы, девушка, что так крепко обнимает его в удобно оверсацз худи янтарного цвета, с капюшоном, ее волнистые волосы распущены и лишь сверху собраны в маленький хвост. Черты лиц очень знакомы Тимофееву, который поутру и обнаружил этот эскиз, а саму Майклсон спящую за столом, на кухне. Она вновь вернулась к рисованию, в поисках вдохновения и нового стиля, а это определенно хорошо.

*** Ранее. США. Нью — Йорк. Квартира Уолли Ниспера ***

Будя далек Уолли улыбается видя фото подруги с новорождённом. Прислала ему общее фото. Иначе на могла. На фото стоит рядом с Клаусом, который держит на руках сына, а она положила ему на плечо голову. Неплохо для первого семейного портрета. Майклсон серьёзен, а она счастлива. Конечно же, все изменилось для нее и материнский инстинкт сейчас играет важную роль. Все для нее сконцентрировалось вокруг ребенка и это нормально. Не хотел бы он такой судьбы для своей подруге детства, в особенности для той, к которой испытывал чувства. Алане пришлось уехать из Нового Орлеана, обманывать, придумать историю с выкидышем и скрывать свое положение. Неужели не понимает, кто таков Клаус и что не стоит ждать с таким спокойной жизни. Де Мартель подошла к нему неожиданно, что тот дернулся. — Умеешь пугать, Аврора. Не нужно так поступаясь с людьми. У некоторых слабое сердце. — Это поправимо, Уолли. — Быть кровососом точно не входит в мои ближайшие планы. — А зря… Дар бессмертие уникален. Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Нагнулась и так внимательно смотрит на фото. Не станет делать вид, что счастлива за бывшего, который обратил ее чувства в пыль. Уолли же правда пытается перебороть себя и порадоваться за подругу. — Надо же… Узнаю этот гордый взгляд. Ну, конечно же, у Ника теперь есть сын, которого родила эта ведьмочка с лавандовыми волосами, — прошипела Де Мартель. — А это ревность? — усмехнулся, обернул голову в ее сторону. — Малыш такой милый. Не любишь детей?  — Моя мать умерла в родах. Первый мой поступок неосозанное убийство той, кто даровала мне жизнь.Хотелось бы сменить это чувство на безразличие. Только этого мальчика ждет судьба отца. Мне его уже жаль… — О чем ты? — Точно… Ты же не знаешь истории. Ник бастард, которого невзлюбил папочка и бил, унижал, желал смерти. — Поэтому он гибрид? Уникальный и сильный. — Вампира и оборотня. Его мать потаскуха изменила Майклу с оборотнем. От этой связи и появился он. Вечный позор и клеймо ублюдка. Эстер подавляла силы Клауса, в итоге именно он убил мать узнав всю правду. Я была первой, с которой он поделился этой страшной тайной.Мы делились внутренними демонами друг с другом. — Думаешь, сила может стать проблемой? Генотип еще тот у ребенка. Он же выглядит, как самый обычный новорожденный. — Только статуса у него не будет. А для нашего сообщества и удержание власти это важно. Не забывай, что многие вампиры придерживаются старых устоев при этом принимая все новшества и изменения современного мира. Будут те, кто не признает ребенка. Даже Майклсоны могут пасть. — Вот и правда Алана вляпалась. — Время все расставит на свои места.Ты переживашь за нее. — Да, она мой друг детства. — Та, в которую ты был влюблен долгие годы. Только она выбрала не тебя. — Я не отрицаю это. Я нашел в себе силы отпустить ее, справится с этим. Все еще верю в нас. Может посмотрим фильм вечером? Ужин? Это отвлечет тебя. Говорить об это с ней он точно не желает, но Аврора сама завела этот разговор, встряхнула волосами и отстранилась от него. Столько времени провели вместе и готов был строить с ней отношения. Почему она наступает на одни и те же грабли, терзаеет себя такими болезненными воспоминанием и тем, что связывало ее с бывшем. Любого человека не просто переделать, да и это практически невозможно. Что он еще может сделать для нее? Почему так не жалеет себя? Швырять предметы и кричит так, что услышав это соседи вполне могут решить, что кого — то убивают и вызвать полицию. Об этом его пытались предупредить? О том, что она быстро воспламеняется и пропадает, ничего не видит вокруг себя, в такие моменты. Погибают остатки чувств Авроры Де Мартель к Никлаусу Майклсону. Верил, в то есть шанс и можно все попробовать начать заново. И за эти месяцы их жизнь наладилась: удачный контракт с Armani, Аврора определилась с тем, чем желает заниматься в дальнейшем, восстановила утраченные счета брата и теперь у нее есть деньги, родители смирились с переменами в жизни и переездом. Обойтись бы без истерик. Что спасет их? Зачем он терпит? Счастливая картинка только в его голове? Их ре стало. Думал, что справится, а сейчас вокруг него творится хаус. Летит журнал в дверной проем. Вернуться бы, хотя бы на час, в счастливое, беззаботное детство, Там не взрослых проблем. Это все только ему снилось? Счастливая пора? Добивает его. Не думая о последствиях и том, что она сильнее и если обезумеет вопьется своими острыми коыками в его шею, прикончит и никто не узнает. Ей ведь не впервые лишать жизни невинных. Для таких хищников он жертва. А если все наоборот? Если жертва тот, кто считает себя хищником? Должен ей помочь и облить ледяной водой, то, что полыхает внутри нее. Сохранить ее. Все нелегко. Верит в удачный исход. Безоружен перед ней. Хватает за талию и не выпустит, пока хватит сил, прижимает к себе, пока есть силы. — Успокойся, Рори.Я рядом… Ты меня слышишь? Успокойся! Подумай о чем — то хорошем. Не может она вспомнить что — то хорошее. Заходится смехом, толкает с такой силой, что Ниспер пролетает кресло, ударяется о пол. Вампирша вдыхает этот дурманящей запах свежей крови. Не думала, что все закончится так. А если потеряет его? Кто заменит Уолли Ниспера, который ждет ее, доверился. Сама виновата. Может статб убийцей того, кто был рядом с ней в темный период ее жизни, пытался понять, не брлсил, а более того спас жизнь. Противно от самой себя. Пытается вздохнуть полной грудью. Или пострашнее — смерть. Любовь сделала Аврору безумной. Теперь смотря на еле дышащего Уолли будет вспоминать этот поступок. Что она натворила. Впервые ей так страшно, что внутри все дрожит. Кем она будет для него, с этой самой минуты? Монстром. Убийцей. Падает рядом с ним, голову положила на свои колени, моментально прокусывает запястье, подносит его к губам, только сможет ли он проглотить. — Пей! Уолли! Уолли! Боже! Ты меня слышишь? Не хотела ранить его. Видит, как жизнь покидает и глаза он не открывает.

*** После вечеринке. События спустя неделю после родов. Италия.Коммуна Тоскана. Город Виареджо.Вилла Майклсонов.***

Алана решила подождать пока малыш уснет. Сняла туфли на каблуках, которые валяются посреди комнаты. Все же с паранойе Клауса оставить Ингвальда в приставной кроватке к постели оказалось лучшим вариантом. Это облегчает ей задачу, как матери. Нужно же среди ночи просыпаться, чтобы покормить или успокоить, сменить подгузник. Пусть первые месяцы будет вместе с ними. На вилле становится тише. С праздника ушла раньше. Не думала, что все так обернется для нее, что она ведьма, что впервые влюбится не в того, что станет матерью. Все еще не верит в это смотря на сына, в кроватке, который прикрыв глаза, во рту современная и модная, латексная, круглая пустышку бежевого цвета. Теперь ей пора переступить через ступень и двигаться вперед. Клаус Майклсон никогда не был жалким, но без опоры, коей являлся его старший брат может легко оступиться и упасть, натворить много глупостей. Сейчас живет только ради ребенка и силы черпает в любви Аланы. Роллод оборачивает голову услышала, как открывать входная дверь в комнату, но это всего лишь был он. — Сейчас ты скажешь, что — то из ряда «Мадонна и дитя». — Я подумывал об этом. Тебе понравился праздник в честь нашего сына? — Только не говори, что все это было ради меня. — Ради нас и будущего. Майклсон подходит к ней, руки опустил на перила кроватки. Конечно же, ей как любой женщине было приятно, что на протяжении беременности он был рядом, помогал [физически и морально], а она медленно подготавливала его к тому, что вскоре он станет отцом, во второй раз. Сохраняла баланс в их отношениях. Ее мечтой было стать знаменитой актрисой, получить признание и высшие награды, но судьба распорядилась совсем иначе и ее путь оказался иным. Свет любви озарил ее и пропала. Теперь Алану волнует только ребенок и его благополучие. Сохраняет здравомыслие Клауса. Просить не станет, чтобы тот не убивал. Сообщил ей о своем отъезде, только дату не уточнил. Это неминуемо и от этого ее сердце сжимается. Так желала избежать жертв. Все колдуны и ведьмы Нового Орлеана люди, и она желала бороться за каждую жизнь, которая важна. Пирс обещала ей помочь, только что — то не верит, что трюк с монетой сработает, а с другой стороны слово Клауса Майклсона имеет вес и ценность. Заговор в Новом Орлеане рано или поздно будет подавлен и милосердным с заговорщиками гибрид не будет.И почему мужчины так любят кровь, войны и власть. Все это превозносят на первое место. Кислородном, которым дышит Майклсон действительно стал новорожденный сын и его собственная семья. Что этот ребенок даст ему? Точно не власть. Может возможность попрощаться с братьями и сестрами без кинжалов и упреков, угроз. Понимать постепенно начинает, что нет дороже для него, чем защита ребёнка и родственников, в том числе. Да, определённо есть выгода, что он подчинил себе Италию. Вспомнил, кто он такой на самол деле.Далеко не милый и покладистый, а импульсивный, тот, кто любой ценой добьется того, чего пожелал. Ему тысячу лет, попивал дорогой и элитный алкоголь, наслаждался красотами страны, рядом прекрасная и смелая, любящая его Алана.Муза не покидала его и да, на несколько картин его вдохновила именно Роллод. — Мне сложно представить, как тебе тяжело без старшего брата. Я скучаю по матери и Новому Орлеану. — Элайджа всегда был рядом и наставлял меня. Да, мне тяжело без него, но я хотел доказать, прежде всего себе, что смогу построить и сохранить. Много коршунов появляется, как только падает король. Империю растаскивают по кускам и нет больше того величия. Все смешивается с пылью. Очень скоро мы вернемся домой. — Мы же этого не допустим.Не говори так. — Конечно же. Может произойти все, что угодно. Ты же понимаешь это.Если со мной что — то случится, позаботься о безопасности нашего сына. Если нужно будет, чтобы он не узнал, кто его отец, значит сохрани это в тайне. Воспитай его достойным воинам с сердцем Майклсона. Макс все знает. Он отвезет вас в безопасное и скрытое магией место. Вы не будете ни в чем нуждаться. — Мы будем сражаться вместе, как семья.Ты нужен всем нам. Я сейчас говорю не только о себе и Ингвальде, но и остальной части твоей семьи. Ты должен держаться ради нас всех. Ты бессмертен. Я прекрасно понимаю, что враги будут всегда. Вряд ли стоит ожидать покоя, малыш может стать мишенью. Я все это понимаю и принимаю. — Обещаю, Алана. Только смерти безразлично, кто предстал перед ней. Мы будем держаться вместе, как семья. Ты и Ингвальд сейчас единственное, что имеет значение для меня. — Наш ребенок будет знать родителей, расти окружённый любовью. Я обещаю это. Если есть малейшей шанс избежать очередной войны за город, поступи правильно. Я помогу всем, чем могу. Я рядом. Я на твоей стороне.Я люблю тебя.А сейчас я просто хочу поспать пару часов. Хотела бы она сказать ему еще что — нибудь, только сама подустала и измоталась за этот долгий вечер, куда проще положить свою руку поверх его, крепко сжать. Ее кожа теплая, мягкая, это прикосновение так было необходимо ему именно сейчас. Этим словно сказала, что делает он все правильно. Поставила себя на его место и это определенно непросто.Постарается уберечь ее от заблуждений и возможных ошибок. — У меня для тебя есть еще один особый сюрприз. Идем со мной. — Я не могу оставить Ингвальда. Может хватит сюрпризов, Ник? Я планировала поспать несколько часов. Он плохо спал прошлые две ночи. Так что… — С ним останется Ребекка и Макс, как охранник. Только платье нужно сменить на более удобную одежду. Убедить ему всегда удавалось и Алана вот так спонтанно соглашается идти с ним непонятно куда. — Тогда поможешь с платьем? Встав за ее спиной он касается молнии и довольно быстро справляется с ней, видит ее оголенную спину в свете луны.Так хотелось поцеловать ее плечи, шею, ухватить за талию и не отпускать, повалить на мягкую постель, поддаться страсти. Роллод делает шаг вперед, как только платье оказывается на полу.В одном нижнем белье направляется к шкафу из которого достает вещи, спешит скрыться в ванной.Нужно смыть макияж, привести волосы в порядок. Такая чарующая картина, только сейчас не время для нескромных мыслей и Клаус принимает это. Уселся на постель и проще переключится на раздумья о том, что его сюрприз точно порадует ее, или план возвращение Нового Орлеана сработает, ведь Марселя тоже волнует судьба города и сдаваться или отступать тот не планирует, как Майклсон. Научились работать вместе во благо. Надевает джинсы, простую хлопковую черную майку, поверх набрасывает белую кожаную куртку. К этому времени в их спальне уже появилась Ребекка, а Клаус все это наблюдал за спящем сыном. Его сестра говорила, что всегда готова прийти на помощь, вот брат и попросил ее побыть здесь. — Можете идти, — тихо, чтобы не потревожить ребёнка, поправляет одеяло, то самое, что принадлежало Алане. Для нее это связь с детством и матерью, которая сейчас далеко. — Ты знаешь что — нибудь об этом, Бекс? Вместо ответа блондинка пожала плечами. Не знает она, что задумал ее брат, сейчас ее задача просто побыть с ребенком. Девида уложила спать в комнате доя гостей. Сегодня они с Марселем останутся здесь. — Кстати, подгузники в первой шуфлятке комода, в детской. Чистая бутылочка, смесь на кухне.Рядом с электронагревателем для бутылочек. — Я справлюсь. — Спасибо. Куда уводит Роллод и что ему пришло в голову это тайна для Ребекки. В чем смысл подготавливать что — то среди ночи? Слышит только, как Клаус закрывает за ними дверь спальни.