Три года счастья. Так много.

*** Лос — Анджелес. Сейчас. Клуб Хенрика Майклсона.***

Во время очередей шумной вечеринки владелец заведения не пьет, танцует в центре толпы. Сегодня решил отвлечься с помощью музыки и танцев. Кристи вытаскивает его к барной стойки. — Эй, твой отец звонил. Дело срочное, — на подобные подобные слова Хенрин не мог не отреагировать. — Что случилось? — У семьи проблемы. Твои родители едут сюда. — Не интересует. Я иду танцевать. — Стоять! — возражает та схватив его за руку. — Почему ты так реагируешь? У твоей семьи объявился новый враг. Все в опасности. — Тогда советую тебе сделать вид, что никогда не слышала фамилию Майклсон. Выживешь. Кристи не понимает его. Семья — самое важное, что может быть у человека. Любрй ценит и боится за семью. Почему он ведет себя вот так? И почему — то все говорили ей, что любить Майклсона будет больно. Присаживается рядом с ним за барную стойку. Бармен наливает два бокала скотча. Этим вечером Кристи не отказывается от выпивки. Ей важно понять его, ведь они встречаются, должны говорить друг с другом, обсудить, как быть. — Им наплевать на нас, тем, кто называет себя «семьей», — делая несколько глотков. — Они моего отца не принимали, предавали, а тот всего лишь хотел быть частью семьи, «Всегда и навечно», как и я. Мы с маретью остались совершенно одни, когда началась война с Триадой. Им было наплевать. Мы выживали в дешевых мотелях, постоянно переезжали, жили в страхе, я видел страдания матери, отец был в гробу с клинком в гробу, в школе я был лузером без папочки, меня никто не учил, как защищать себя, редко нам помогал Клаус, который все свое внимание уделял сыну любимого брата — драгоценному Эвану. Поэтому не волнуйся, детка, спасать свою задницу я умею. — Не говори, что затаил детскую обиду на кузена? Нет! Вы должны держаться вместе. Хоуп всегда так говорит. — Мне даже сейчас говорят, что я должен равняться на такого правильно Эвана, у которого идеальная семья, дети, успешный бизнес, счастливая человеческая жизнь, старость. Я ничего не хотел из этого. Я жаждал вечной жизни и силы. Я был готов узнать этот яркий мир. — Я полюбила тебя настоящего, Хенрин. Силу можно использовать во имя добра. Я верю в это. — Мне плевать, что продумают, а вот для Эвана я приготовил нечто особенное. Уверен, ему не понравится, — хитро ухмыляется, его взгляд не предвещает ничего хорошего, так знаком девушке. Давно пора повзрослеть, а может на нем так отразились детские страхи, поэтому он замкнулся, загнал себя в угол, убивался, делал все вопреки. С ним никогда не было просто и кому, как семьи и Кристи знать это. Верит, что сможет остановить его от куда больших ошибок. Вот к чему в итоге привели его семейные ценности. Несмотря на все происходящее Хенрик Майклсон оставался оптимистом, который отпразднует сершившуюся месть или очередную победу. Ему нужна свобода и взаимная любовь. Ему бы спрятать, глубоко внутри, свои детские обиды, разобраться с прошлым. Легко ли вернуться на путь истины?

*** Новый Орлеан.Сейчас. Апартаменты Элайджи Майклсона.***

Кетрин Пирс всегда решает свои проблемы несколькими способами: игнорировать пока проблема не исчезнет или решать, причем окончательно, наплевав на последствия.Все еще помнит, каким напуганным выглядел Элайджа, когда она очнулась. Держал ее руку в своей, простоял на коленях, до момента ее пробуждения. Пригласил Ивони Роллод, ведь женщине ничего не оставалось, как согласиться помочь, оставить дела, приехать в апартаменты. Корень бед находит быстро, сжигает тряпичную куклу в железной чаше. — Ей станет лучше, — отзывается женщина встав из — за стола. — Следи за ней. Я сделала все возможное. Магия темная и древняя. Наши не используют такую. — Это все? — на лбу Пирс выступила венка. — Тебя прокляли, — пожимает плечами. — Медленно сходить с ума, до тех пор, пока не убьешь себя. Я смогла обратить заклятье. — Я разберусь с этим, — перебивает Элайджа, а она только успела набрать кислород в легкие. — Как эта зараза оказалась в нашем доме? — Это уже ваши дела, а моя работа сделана, — Ивони берет сумочку лежавшую на кресле. — Надеюсь ваше обещание вы выполните, Мистер Майклсон. — Ваша дочь позвонит вам, я свяжусь с Никлаусом. Прислуга спешит провести Мичсис Родллод до двери. Почему Ивони все еще доверяет ему? Больше некому? Ждет, что дочь образумится или тот сумеет образумить брата. Кетрин прислушивается к телефонному разговору, как только дверь захлопывается. Элайджа набирает номер брата, выходит из комнаты в маленький коридор. — Мы в Мадриде, Элайджа. — Брат я дал слова, что Алана свяжется с матерью за оказанную помощь. — Поверь, мне было бы не жаль, если бы твоя шлюха умерла, приплюсуем долгую и мучительную смерть получим мое абсолютное счастье. Она позвонит.Сейчас Алана в ванной и я собираюсь присоединиться. — Ты неисправим Никлсаус. Если враг сумел добраться до меня.Все в опасности. Ты это понимаешь? — Я предупрежу Кола, возьми Финна на себя, присмотри за сёстрами и Хейли. Хоуп — моя забота. — Мой сын. Я не оставлю его в опасности.Я должен быть рядом с ним. Я покидаю город вместе с Катериной. — Ты должен остаться в городе иначе наша семья потеряет власть. Думаешь люди нашли достаточно сильного колдуна или ведьму, чтобы избавиться от нас? Вспомни о вербене. Кровь не исцелила ту девушка, я еще не решил, какое наказание ждет нашу сестру за тот проступок. Не зря думал лишить всех их жалкого жалования. Только ты в силах уладить все, брат. Я лично защищу Эвана. Убей всех, кто причастен к этому. — Я сделаю все необходимое. Закончив разговор возвращается в комнату. Садится на постель, в руки берет хрупкое лицо, наклонившись оставляет поцелуй на ее губах. У нее и так голова кругом, а Элайджа почему — то такой холодный. — Я должна рассказать тебе. Это важно! — Отдыхай. Мне нужно решить важное дело. После расскажешь. Кетрин Пирс лично найдёт ответы в этом городе, землю перероет, окрасит ее свежей кровью, но узнает права ли она в своем предположении. В этот раз молить о снисхождении бесполезно, все это четко поймут. Считая себя никудышной матерью она думает о сыне и дочери. Если вторая привыкла к ее наплевательскому отношению, к отсутствию в жизни, то Эван думал, что ему удалось избавиться от оков семейных уз, начал жить взрослой жизнью, пусть и не закончил Гарворд или Оксфорд, но тягу к наукам унаследовал от отца, понимает жизнь, грамотно ведет бизнес, примерный отец, любящей супруг. Что чувствовала Кетрин Пирс вынашивая ребенка Элайджи? В этот раз не боялась, что отнимут, боялась совершенно иного — несчастной судьбы, то что малыш не узнает мать и отца. Она же вынашивала малыша под сердцем, он ее частица: кровь и плоть. На время ее беременности Элайджа переменился, демонстрируя, как этот ребенок важен и значим. Грядущее отцовство положительно отразилось на нем. Занялся детской комнатой, заботился о ней.Если бы ранее ему сказали, что у него будет шанс иметь своего собственного ребенка, не покидая настоящее тело, ранее же Эстер предлагала детям выбрать человеческое тело, ради спокойной жизни и возможности иметь ребенка, не поверил. Будя на седьмом месяце беременности узнает, от доверенной ведьмы, что это будет мальчик. После подавления бунта в Нью — Йорке Элайджа возвращается домой. Узнать о том, что это у него будет сын — это лучшее, что он мог услышать. Кетрин кружит на руках, несмотря на все ее возмущения. Она просто счастлива, что то вернулся в Новый Орлеан живым, рядом с ней. За тысячу лет, который он провел в поисках искупления для своей семьи и брата имеет право на личную жизнь, любовь, счастье. Сидя за обеденном столом Кетрин берет в руки чашку наполненную чаем с мятой, наблюдает за Элайджей, который доедает приготовленной служанкой ужин. Она человек и тот слышит каждый удар ее сердца и ребенка. Вздрагивает, опускает чашку, вампир нахмуривает, а та улыбается, ведь просто почувствовала пинание. — Попробуй, — предлагает та. Майклсон подходит к ней, ладонью касается ее округлившего живота. — Думаешь это правда о том, что уже сейчас ребенок слышит, реагирует на голоса и различает их? — Мне хочется верить в это, Катерина. — Чтобы ты сказал? — Твой отец сделает все возможное, чтобы ты был счастлив, увидел этот прекрасный мир, не познал жестокости. Я никогда не оставлю тебя и твою мать, потому что семейные узы важны. Наступит день, ты поймешь это. — Я бы сказала, что он станет прекрасным, достойным принцем своего королевства. Родители любят тебя. — Ты не ошиблась, Катерина? — Элайджа, Клаус прекрасно справляется со всем, пора нам подумать о месте, которое назовем домом, где сможем растить нашего ребенка. Пора вернуть Англию твоей семье и Стрикс. Ты согласен со мной? Я хочу, чтобы роды прошли именно там. — Согласен. — Я займусь переездом. Кетрин нагибается, руками обнимает за шею. Конечно, ей не легко ходить с животом, но вопреки всем ожиданиям брюнетка не только не забрасывает уход за собой, но и много ходит, Элайджа рядом, как и охрана. Поздним холодным вечером сидят в Джексон сквер, слушают уличных музыкантов, он набрасывает на ее плечи свой пиджак она не изменяет привычному стилю и выбирает черное. Элайдже тяжело покинуть этот город и брата, но Клаус справится и без него, а Хоуп проконтролирует отца. Кетрин прекрасно понимает, как ему сложно сейчас. Элайджа всерьез задумался над грядущем отцовством. Что даст ребенку? Кем будет в глазах будущего ребенка: монстром или любящем родителем? Кетрин же заранее поставила на себе клеймо ужасной матери. Зачем вообще ввязалась в это? Наняла ту ведьму, обманула всех, стала человеком? Ради любви к нему или ей двигал внутренний эгоизм и желание удержать его рядом с собой. Было ли обоснованным решение иметь ребенка? С помощью его сумеет перебороть этот страх. Вместе справятся со всем. В окрестностях Лондона для них уже готов дом. Элайджа считает, что ей идут платья для беременных и это состояние украшает ее, как женщину. Кетрин смеется волнуется о лишних килограммах. До родов остается целый месяц и та задумывает исправить недочеты в их доме. Сегодня ей не понравилась тумбочка, а завтра пожелает самый дорогой в мире цветок орхидеи « золотую».Майклсона удивило, что та не сорвала со стен выбранные им картины. Интерьер сдержанный, как и полагается. Он застает ее в детской за тем, что та лично открывает пакеты с купленными вещами и игрушками. — Тебе нравится этот? — демонстрирует ему детский боди. — Красивая вещь, — подтверждает стоящий в дверях Майклсон. — Думаешь ему передастся дар? С ним все будет хорошо? Он унаследует и всех наших врагов, чего я не хочу, как и ты. Элайджа подходит ближе, садиться рядом с ней на диван, достает из мягкую игрушку — олененка. — Кажется, мы обсуждали это. Прежде всего у него есть семья, которая никогда не оставит и не предаст. Мне кажется наш сын унаследует твои черты лица, твою красоту. Мне бы хотелось этого. — Я думаю, с твоим воспитанием он станет, как эта игрушка. — Оленем? — Благородным, изящным, мощным, подобным отцу. В последствии эта игрушка станет одной из любимой новорожденного. Кетрин не упускает возможности выбраться в ресторан на ужин, плевала она на беременность и неудобства. В черном кружевном платье подчеркивающим фигуру. Она в любой ситуации будет выглядит превосходно. — Прекрасно выглядишь, Катерина. — Иначе быть не может, Элайджа. — В этот день мы принесли друг другу клятвы. — Я помню. Не поверишь, но идя к алтарю я так волновалась. — Я думал, что станет со мной, если тебя не будет рядом, если ты откажешь, не появишься в церкви. — Но я появилась. Появление на свет ребенка огромная ответственность. Оба понимали, что их жизни изменились навсегда. Кетрин уговаривает Элайджу остаться в Англии, на пару месяцев, аргументируя тем, что ребенок должен окрепнуть перед долгим переездом, к тому же Надя рядом.Впервые держа сына на руках Элайджа Майклсон волнуется или испытывает некий трепет, легкая дрожь в руках, выступает ступая мужская слеза. Малыш совсем маленький, но ему кажется, что смотрит он на него серьёзным взглядом взрослого, зрелого человека.Не позволит, чтобы кто — то навредил самому ценному для него на этой Планете. Петрова соглашается остаться в доме Элайджи и Кетрин вместе с Этьеном. Ее матери даже не дали подержать, на руках, а сейчас взрослая Надя наблюдает как та ходит, по просторной и светлой гостиной, держа на руках ее младшего брата. Может это странно, несправедливо, по отношению к ней, но что должно было случиться, то случилось, вряд ли когда — нибудь поймет мотив матери и зачем она придумала этот план с рождением чудо — ребёнка, только тот навсегда останется ее кровным братом, которому она поклялась быть хорошей сестрой. Прошлое нельзя исправить, но вынести уроки и не свершить ошибки, в будущем, в наших силах. На сколько сил хватит у Кетрин Пирс сложно сказать. Она все еще человек, которым так ненавидит быть. Привыкла быть сильной, а не боящейся умереть от болезни. Элайджа планирует традиционные крестины и праздник, на которых вся семья впервые увидят ребенка. Ночью он сидит у кроватки малыша, охраняет его сон и покой. Эван не казался беспокойным, но как и любой другой ребенок требует повышенного внимание, ухода. Майклсон ответственный родитель и рядом с ним Пирс учится тому же. Женщина не растила дочь, поэтому функцию «матери» в себе ей приходится искать долго, а Элайджа помогает ей в этом, нажать заветную клавишу. Эван должен расти в лучших условиях, любви и заботе, с первых дней понимать, что он желанный и любимый ребенок об этом и нет даже речи. Одной из ночей Кетрин не спит, качает на руках малыша, негромко поет колыбельную, надеясь, что это успокоит его, поможет уснуть. Кто кого изматывает? Элайджа просыпается, проходит в детскую. Эван затихает на руках отца, понимая это невольно улыбается, смотрит на уснувшую Кетрин, которой все же удалось добраться до мягкого дивана. — Что ж, сын, кажется тебе удалось невозможное — изнурить Катерину. Она же обычный, выбившейся из сил человек. Майклсон покидает комнату вместе с сыном, еще некоторое время стоит у окна. Время приближается к утру. Проснувшись и не обнаружив ребенка в детской постели готова орать, впасть в истерику, ее легко понять. Бежит в спальню, выдыхает с облегчением видя сына спящего на груди Элайджи. Может это и есть ее счастье — семья? Как она жила до этого? Неужели все так и будет? Надев длинный шелковый халат, собрав волосы в пучок спускается на кухню. Имеет право насладиться утренним кофе. Лично готовит завтрак для всей семьи, что являлось редкостью. Ценит то, что имеет. Этого она ждала долгие столетия? Неужели больше не будет больно? Ошибалась. Спустя месяц они возвращаются в Новый Орлеан, точнее личный Ад для Кетрин. Переменилась считая этот город не самым безопасным для себя и их ребенка. Ребекка с радостью соглашается помогать с племянникам, для Пирс иметь ее на своей в данный период великое преимущество. Эвану уже семь месяцев, Клаусу все еще не привычно смириться с очередным ребенком в их семье, повезло что Кол с Давиной растили их Хенрика вдали, приезжали только на семейные праздники. Блондинка сидит на специально постеленном ковре, смеется привлекая внимание ползущего к ней малыша игрушкой, берет на руки. — Мне кажется Эван похож на моего брата. Нос. Волосы. — Дьявольский блеск в его глазах от меня. — Определённо. — Да и мне это определённо нравится. Я вампир. Счастлива. — Мне так нравится детская. Жаль я не так часто вижу Фону и Луиса, после отъезда в школу Сальваторе. Все же он не унаследовав дар является частью сверхъестественного мира. — Мой сын никогда не переступит порог той школы. Магии его сможет обучить любая доверенная ведьма или Хоуп с Фреей. — Наш сын, — строгий сдержанный тон, появившегося в пороге Элайджи. — Нашего сына, — исправляется Кетрин, целует в губы Майклсона. — Ладно, моему обожаемому племяннику нет года, рано обсуждать школу и тем более Гарворд, — говорит Ребекка. — Можно я покормлю его? — Конечно сестра, — соглашается первородный. Эван начинает ходить в год и родителям повезло разделить этот момент, на троих, ведь малыш шагал к Клаусу. Шумная вечеринка в честь Дня Рождения, кажется ведь город чествует самого юного Майклсона. В два разговаривал, даже начал задавать свои первые вопросы, радовался просмотру мультфильмов. Кажется Эвану не мешал спать очередной джазовой фестиваль. Впервые видит празднование Марди Гра, а рядом с ним родители. Кетрин все еще сложно поверить, что теперь все будет именно так и не стоит волноваться. В три Эван теряет родителей еще не осознавая масштаба потери и как это отразиться на его дальнейшей судьбе, а был же таким счастливым. Ребекка всегда знает, что Элайджа тот, кто будет сражаться за семью до самого конца. На руках держит трёхлетнего Эвана, а малыш и не думает вырываться, увлекся изучением бордового галстука. Ребекка уверена, что старший брат тот, кто выслушает. Откидывает голову на спинку светлого дивана. — Мой племянник унаследует очарование семьи Майклсон. — Непременно. Он станет достойным человеком. Я все сделаю для этого. Он не унаследует всю ту боль с фамилией Майклсон. — Я не представляю как ты себя чувствуешь. Чудо какое — то после всего пережитого иметь своего ребенка. Такого желанно и любимого. Эта улыбка, розовые щечки, запах. Пусть его мать самая худшая из всех возможных путан, но вы любите друг друга. — Все еще ненавидишь Катерину. Я никогда не говорил, как благодарен ей за возможность сейчас держать на руках сына. — Не так сильно, как раньше после ее поступков ради семьи, но вкус у нее ужасный. Думаешь предлагая выбрать человеческие тела наша мать это имела ввиду? Новая жизнь? Дети? — Не стоит оборачиваться назад, сестра. Марсель пылинки с тебя сдувает? Он достоин твоей любви. — Смог победить меня и сделать счастливой. Помнишь, я же обещала, что не выйду замуж за того, кто слабее меня. Просто мне хорошо с ним, я держусь подальше от передряг, занимаюсь благотворительными проектами помощи детям и женщинам в трудных жизненных ситуациях. У меня никогда не будет собственного ребенка. Я не стану человеком и не умру, как мечтала. Марсель научил меня принимать вечность, которой нам мало. Доказал, что смогу реализовать свой материнский инстинкт через помощь, фонды и это выходит. Я в окружении детей забываю обо всем. — Этого я желал для тебя. — А я хотела, чтобы каждый член семьи обрел настоящую любовь и счастье. Когда мы людьми у нас были совершенно иные мечты, брат. — Ты права. — Я только мечтала научиться обращаться с ножом, вырезать, Ник учил меня в тайне от отца, но больше мне хотелось выйти замуж за любимого, что казалось невозможным, родить много детей, как мать. А ты мечтал о ней? — Татья. Я верил, что назову ее своей женой, с помощью отца и братьев постою дом, у нас появятся свои дети, но я буду добр к ее сыну, обучу его.Моя красивая Татья будет ждать меня с поля боя, залечивать раны, вытирать кровь, поцелуями заглушать боль. — Но все вышло совершенно иначе. Блондинка берет с стеклянного столика чашку чая, бисквит. Отворачивает голову в сторону окна, смотрит на солнечные блики, улыбается. — Что совершено иначе? Появившиеся Кетрин слышала обрывок разговора. — Все. Абсолютно все. Кроме моих чувств к тебе. — И я люблю тебя, — присаживается рядом с ним, берет сына за ручку. Не стоит отрицать, что в этом мире все меняется. Элайджа Майклсон не мечтал, что обретет любовь в лице двойника первой любви, эгоистичной, своенравной, подозрительной социопаткой. А Ребекка о том, что Марселе Жерар сумеет победить ее не только на дуэли, станет любимым всех жизней, будет биться за нее до конца. В любви, как известно не бывает победителей и проигравших. Впрочем, если за эти десять столетий все менялось неизменным оставалась мечта обрести покой и любовь. В четыре хотел познать мир и стать пожарным. В пять проявляет характер, позволяет себе капризничать. Ему определенно скучно постоянно находиться сестрой и Этьеном. Больше всего желает играть с друзьями. В шесть узнает правду о семье, видит фотографию родителей. В семь мечтает их вернуть, поступает в школу, считает звезды. В восемь впервые видит дядю Клауса, всего несколько минут, в аэропорту. Мальчик машет, желает привлечь внимание, понимая, что тот мужчина часть семьи. В девять решает всерьез изучать астрономию. В десять говорит сестре, что желает записаться в конный клуб. Привык к опеке и контролю. Впервые сказал, как ценит, что она не бросила его. В одиннадцать все еще мечтает вернуть родителей, впервые видит девочку, которая гладит ухоженную рыжую лошадь.Рядом с ней стоит парень, на несколько лет старше ее. Он же первый и подходит к нему. — Привет! Я Арчи. Ты новенький? Это моя сестра Вилия. Мы помогаем ухаживать за лошадьми. — Моему дяди нравятся лошади. Я Майкл… — Рад знакомству Майк. — Нет… Это… Я Эван Петро, — не мог позабыть о наставлении сестры и безопасности всей семьи. — А ты смешной, Эван. Так тебя сюда дядя привел? — Я сам захотел. — А родители? — У меня нет родителей и друзей. — Сочувствую. — Пообедаем в фас — фуде, после занятия? За мной приедет старшая сестра. — Обожаю Биг Тейсти. — А я Чизбургер. Надя искренне рада, что ее брат завел друзей, постепенно вылезет из своей скорлупы, открывается миру, отвозит детей в кафе быстрого питания. В двенадцать Эван впервые празднует День Рождения не в одиночестве, а с друзьями. Тогда же вновь в его жизни вновь появляется Клаус. Война с Триадой позади, настало время исполнить обещание данное себе и вырастить сына брата, привить тому верные ценности, тренировать.Хоуп помогает ему контролировать магию, обучает и Эван понимает для чего ему нужен кожаный браслет подаренный дядей. Надя может быть против присутствия Клауса в жизни ее брата, но не в силах отрицать его влияние. Ему нужен был тот, кого он признает, доверится, подпустит словно отца. Она привыкнет. В тринадцать впервые касается настоящего меча, решает записаться в шахматный клуб, ведь так бы желал его отец. Поздним вечером выходит из дома, садиться на крыльцо рядом с дядей. Клаус кажется грустным или скорее усталым. Присутствие Эвана скрашивает отсутствие Элайджи. Считал племянника мудрым не по годам. — Дядя Клаус. — Да. — Думаешь среди тех звезд есть мои родители? Ты скучаешь по нем? Каким был мой отец? Сестра говорит, что я похож на него. В карих глазах Эвана словно видит отражение старшего брата. — Только твой отец отчаянно верил в меня, мог преподать урок, всегда сражался за каждого из нас, совершал ужасные поступки, но был лучшим из нас всех, потому что делал это именно ради семьи. Будь таким же преданным, как он. Элайджа жертвовал личным счастьем ради семьи, меня, теперь я понимаю, что так нельзя, он не был счастлив, не жил для себя. Мы вернем его. Обещаю. Кажется этот с виду серьезный мальчик улыбается, как отец, неожиданно сжимает руку гибрида в своей, совершенно ничего не требуя взамен.Клаус был готов к этому разговору, но не к подобному жесту, заключает племянника в объятья. — Всегда, — тихо пытается прошептать. — Всегда и Навечно, Эван. Идем в дом. Ты можешь заболеть. — Надя готовила чай и купила мой любимый бисквит с ягодами. Присоединишься? Традиция среды. — С радостью. Знаешь, у нашей семьи есть еще одна традиция. — Какая? — Истории перед сном. Я рассказывал сказки, придумывал истории для своей дочери. — Круто. — Сегодня я расскажу тебе историю о короле волков и его благородном брате сражающимися за их королевство. Сколько столетий Клаус Майклсон выбирал жизнь в паранои, отвергал всякие человеческие чувства. Из последних сил сдерживает подступающие слезы. Пора бы ему позволить вырваться наружу тому, что подавлял в себе столько лет. Внутри зарождается страх, что однажды не спасет Эвана. Стоит ли накручивать и убиваться — нет. Его племяннику достоточно знать, что он силен, сумеет всех защитить. Осталось ли что нормальное в его жизни, после того, как тот узнал обо всем. Как это не разрушило его. Все еще остается самим собой. Если до сих пор мальчик не столкнулся с Адом это не значит, что того не существует. В четырнадцать прекрасно контролирует магию, привязался к кузине Хоуп, всей остальной части семьи. Узнал тетю Ребекку и Фрею, Марсселя, семью Кола. В пятнадцать возвращает родителей. Элайджа не колеблясь принимает решение о возвращении в Лондон. Не имел право вот так просто разрушить жизнь сыну. Кетрин помогает сыну расставлять фоторамки с семейными фотографиями на комоде. Другой не станет, примерной женой. Она принадлежит Элайджи, не сняла то черное кольцо. Ради сына эти двое пойдут на все. Сложно найти подход к подростку, который кажется спокойным для его возраста. Восхищается, как отец относится к его матери, с него возьмет пример в будущем: помогает с домашними обязанностями, стоя сзади, на кухне, целует в шею, смеются, сидят вечерами у гостиной, не всегда за просмотром телевизора, иногда чтение, разговаривают, играют в монополию или другие настольные игры, юноша даже демонстрирует свои успехи в шахматах. В его жизни отсутствовали долгие года, а сейчас рядом, что кажется странным. Все еще боится, что те в какой — то момент вновь исчезнут. Не задумывается, что у его семьи есть темная сторона, нужно же Кетрин и Элайдже питаться, особенно после недавнего воскрешения и набираться сил. Они кажутся полноценной семьей, устраивают пикник в парке, прогулку на лошадях, прогулку по Лондону, французские каникулы. Теперь не отпустят от себя сына. Ему нравится слушать истории отца. Ему нравится, что мать занимается его гардеробом, напоминает о том, что то красивый и привлекательный, разобьет не одно женское сердце, этому она научит его. Улыбка родителей — все, что нужно Эвану Майклсону. В шестнадцать, несмотря на все запреты, празднует в арендованном матерью пабе с друзьями и кузиной с кузеном. Официально маленький мальчик повзрослел? Впервые выпивает алкогольное пиво. Что может быть лучше, чем празднование в окружении кузена и кузины Хоуп, Романа, приглашенных друзей. Сидящей рядом Хеник пытается обнять его, подвигает бокал холодного пиво. — У нас будет так же, как дяди Клауса и моего отца? Братья навечно? — Брат за брата. С Днем Рождения, умный кореш. — Умный кореш? Я не собираюсь вступать в идиотский спор из — за этого! — Симпатичный засранец занято мною. — Справедливо чувак. Поклянёмся на мизинчиках. Так и поступаю двое юношей смеются и выпивая алкоголь. Им подают рыбу с картошкой. Кетрин не могла прогадать с подарком, по этой причине устроила попойку в компании тех, кто так дорог Эвану. Хотела подарить сыну что — то особенное.Он может показать слегка сумасшедшем, от выпитого алкоголя, пытается танцевать, петь какую — то песню, но остается довольно милый парень. Попусту тот волновался, что все пройдет провальной, вся компания возвращается только пол утро полные эмоций от пережитых приключений, а виновник торжества не вспомнит как свалился на постель в одежде и обуви. В семнадцать становится серьезнее, задумывается об Оксфорде или Гарворде, как желает его отец. Находит время для самообразования, дополнительных занятий, не жалеет, что когда — то бросил фортепиано. Жить нужно распланировав будущее, вот и молодой парень планирует всю свою жизнь на ближайшие лет лет десять: университет, работа, любовь, собственная крепкая семья.Как это умещается в его голове? Отчаянный, если верит, что так все и будет? В восемнадцать принимает взрослое и осознанное решение, получает благословение отца. Смотря в иллюминатор самолета надеется, что мать поймет его. Рио встречает двух безумных влюбленных солнцем, морем, пальмами, весельем. В квартире, куда те приезжают, есть все необходимое, хороший ремонт, только Эвану больно. Сделал свой выбор за который предстоит расплачиваться всю оставшуюся жизнь, как и Вилии. Им всего восемнадцать. Эван вообще обрел семью три года назад и оставил. Все усложняло, то что его мать не смириться с выбором, пусть и не права. Увидит ли вновь семью неизвестно. Жаль, что выбрал любовь, а не семью? Он же давно был влюблен в нее, не мог не признаться раньше, так оберегал от своего сумасшедшего мира. Прочитал найденное в рюкзаке письмо написанное отцом задумывается о разных вещах. Кто же Эван Майклсон на самом деле? Что желает получить от этой жизни? Девушка разбирает вещи, только сумеют ли они надолго задержаться в этом Раю. — Выходи за меня? — в сказанных словах ни капли сомнения. Опускается перед ней на колено, берет ее руку в свою. У Вилии нет такой реакции, как в фильмах, но на глазах выступают слезы радости. Не так оба себе представляли этот момент. Они же молоды, горячи, полны энергии, вспыльчивы во время ссор, ревнивы.Эван должен был продумать романтический сюрприз, цветы, дорогое кольцо, а не сделать это вот так просто. — Нам еще восемнадцать. Многое может измениться. Вдруг все это закончится. — Мне достаточно того, что ты согласилась оставить все ради меня, а я готов на все ради нас. — У меня есть только ты. Никогда не оставлю тебя. Да… Совместным решением было поступить в один университет, позволяли себе тусоваться в каком — нибудь клубе с друзьями. Находят прекрасное в жизни. В девятнадцать не желают упускать молодость, которая так быстро проходит. В двадцать на их свадьбе со стороны жениха только друзья из университета. Все объясняют тем, что он буквально сирота, воспитывался сестрой, которая по уважительной причине отсутствует на значимом событии. В двадцать один Эван Петро произносит речь на выпускном, по традиции запуск шапочек. Наблюдает, как выпускники обнимают родных. Настало время взрослой жизни. А что с стало с его родителями — неизвестно. В лучах полящего солнца сверкают слезы. В двадцать два видя результаты теста на беременность, девушка переживает, понимает, что жизнь изменится навсегда, Не знает, как сказать об этом Эвану, который только начинает свою карьеру. Задумывается не о радостях грядущего материнства, а расходах. Как она может быть спокойна учитываю всю сложившуюся ситуацию. Неужели вся их жизнь пойдет под откос? Что ждет их впереди? Девушка боясь сообщить новость лично, оставляет тест в гостиной, на журнальном столике. Эван же не глупый, осознает все обнаружив тест, после возвращения с работы, выронил рюкзак, ему показалось очень странным, что та не встречает его, к горлу подступает ком, как — то наиграно улыбается видя ее в дверном проеме, с опущенной головой, буквально подлетает к ней, заключает в объятья, расцеловывает лицо. Боится погрясть в семейном хаусе, но не показывает этого. А кто не боится упасть, не выдержать всей тягости взрослой, ответственной жизни.Проще же веселиться, не думать о завтрашнем дне. С этого момента больше не сможет, как раньше проводить время с друзьями и тусоваться. Теперь мечты так и останутся несбывшимеся, а впереди только потери? Время без забот закончилось. Время расставить все на свои места. Все можно наверстать, а главное никаких потерь. В двадцать три впервые стал молодым отцом, взял на руки новорожденную дочь. Сожалеет только о том, что его отца нет рядом в этот трепетный и волнительный момент для любого.Думает о том, какую боль принес своим исчезновением, а если это и был его один единственный шанс вырваться из всего этого, вечных семейных разборок. Им многому стоит научиться начиная от ухода за ребенком заканчивая оплатой счетов. В двадцать четыре несет полную ответственность за семью, которой вынужден уделять меньше времени занимаясь бизнесом и делами. Вилия надеялась, что переезд в Лиссабон хорошо отразиться на каждом из них. В двадцать пять многое переосмысляют. Вилия все так же поддерживает его, воспитывает дочь и казалась бы вот та самая тихая с размеренная жизнь. Они любят и понимают друг друга.Новость о том, что станут родителями во второй раз воспринимается иначе, нет той паники и суеты, куда важнее настроить малышку на появление младшего брата или сестры. Ей всего два, а спустя некоторое время внимание родителей разделится. В двадцать шесть состоятельный мужчина, примерный семьянин, в силах решать проблемы, находит время для общения с друзьями и партнерами, выходные посвящает семье. Телефон Эвана Майклсона отключен. Его беззаботное закончилось, когда тот впервые стал молодым отцом, переживав впервые взяв на руки новорожденную дочь. Боялся упасть, не выдержать, не справиться с новой ролью. Затянуло в ком заботы о семье, бизнес. Все это накрыло с головой. Не имел право расслабиться. Есть ради кого жить и сражаться. Сумел достойно держать удар, не подвел тех, кто верил в него. Ничего не потерял, а наоборот приобрел нечто бесценное — малютку дочь Шелли, которая изменила его. Карие глаза, русые волосы, добрая улыбка, капризы. Шептал укачивая дочь перед сном: — Папочка рядом, ничего не бойся, моя принцесса. Я всегда буду рядом беречь от всех невзгод. Говорит сыну, что тот вырастит сильным воином, как и полагается мужчинам этой семьи. С Вилией учили детей быть добрыми ко всем. Все ведь меняется, а жизнь не сказка. Кем бы был без детей и семьи? Желал только всегда быть с семьей. Видеть взросление детей, быть рядом с женой — все, что ему нужно для счастья, даже если придеться умереть. Этим вечером в одном из баров собрался вместе с друзьями отметить подписание успешного договора на реализацию проекта открытия сети ресторанов. Верит, что узнав его родители обязательно порадуются за его очередное достижение. — За будущее и наше общее дело, — встав из — за стола, подняв граненый бокал. — За тебя Петро! — произносит один из молодых мужчин. — Думал это провальный проект, но ты превзошёл мои ожидания. — Умею удивлять, — на лице полу ухмылка. — Я рад, что у меня есть такой верный друг, — хлопая по плечу. — Я тоже этому рад, Лори, — кивает. Как и отец, Эван привык держать слово, обещал Вилии прийти пораньше. Люди бывают подлыми и злыми, а Майклсон привык говорить в глаза. На картах достаточно средстве для удовлетворения своих потребностей. Душу залечит крепкий алкоголь. Отдыхают в баре с элитными шлюхами, которые появились в обществе этих мужчин не с проста, но об этом « подарке» Эван еще успеет высказать все, что думает кузену Хенрику. Другой бы точно бы не додумался до этого. Выпитый алкоголь дает о себе знать. Красота девушек дурманит. Одна уселась на его коленях, поит виски. — Серьезно? Позволяешь жене командовать? — У нас все на равных. Мне пора, — вынуждает женщину подняться с его колен. — Встретимся в понедельник. — Да, сегодня все за мой счет. Мужчин радует перспектива остаться с девушками и алкоголь, а Эвану так проще сбежать. Домой возвращается пешком, пройти всего несколько кварталов. Любуется ночным небом, вдыхает холодный воздух. Зря не придал значение приступу тошноты, начинает биться в конвульсиях прямо перед домом, удушье. Падает на асфальт. Бред или действие сильнейшего яда? Вопреки ожиданиям в двери женщина видит Клауса Майклсона с молодой спутницей, а не Эвана, который обещал быть дома еще полчаса назад. Алана не могла бы допустить, чтобы кто — то оказался в опасности. Плевать ей романтику и отдых, быстро собрала вещи. Прямой рейс до Лиссабона. Около двух часов в небе и вот они уже в совершенно другой стране. Клаус спешит, не понимает, почему Эван не отвечает на звонки, в это знаете ли очень раздражает и напрягает. Не слушает ее, его не переубедить, требует, чтобы водитель такси ехал прямиком к офису принадлежавшему племяннику, надеется застать его именно там, потому что работу тот выносит на первый план, но здание оказалось закрытым. Не раздумывая называет домашний адрес семьи Петро. — Папа пришел, — радостно выкрикивает Шелли выбегая в коридор, в одной пижаме. — Мне плохо… — Милая, — Вилия кашля. — Иди спать. Женщина списывает головную боль на усталость, как и слабость, холодный пот, а не на сгущающейся газ, причиной которого стала маленькая дырочка в газовой трубе. — Проходите, — кажется она вспоминает о нежданных гостях. — У нас достаточно охраны. Все так плохо, Клаус? Эван еще не вернулся. Майклсон чует неладное, переглядывается с Аланой. — Газ… Уходим! Быстро! Потеряла сознания, дыхание остановилось, упала прямо перед ними. Реагирует быстро, хватает на руки Шелли. Ведьма вопреки угрозе жизни бежит на встречу вампирше, которая передает ей на руки годовалого малыша. Достаточно лишь чирка для неминуемого. Относит взрывной волной. Кто властен над смертью? Здесь воцаряется паника, сбегаются люди, кто — то спешит вызвать службу спасения и полицию. Даже королевские кланы подвержены смерти, вот что действительно уникально. Клаус очнулся слыша перепуганный детский плач, вытаскивает осколок из ноги, прикрыл собой девочку, всем телом прижал к асфальту, встает на ноги. Вампирам его брата спастись удалось, первыми ощутили приближение беды. Алана в крови, лежит рядом с вампиршей, которая и оттащила ее от эпицентра взрыва прямо за волосы. Тео ушибся, еще не осознавая всего только нервирует Клауса своим истеричным плачем. Обгорелое тело Вилии среди обломков. — Оставайтесь здесь, — оказавшись рядом с ведьмой, взяв ее лицо в свои, ладони. — Ты как? Алана! — Сойдет, — все же вампирская кровь исцелит ее раны. Все мысли Клауса Майклсона о не вернувшемся племяннике. В его планах отправиться на поиски того, как можно скорее. Вампиров оставляет с остальными. Сегодня Эван Майклсон не вернулся домой. Бродит по улицам, при людях не может пользоваться силой. Прожив столько столетий знает насколько люди подвержены паники, ноги сами привели к собравшейся толпе, которых он расталкивает. Падает перед бездыханным телом молодого мужчины, кричит срывая голос. Эван кажется таким спокойным, умиротворенным, глаза не закрыты. Простит ли его брат за то, что он не успел спасти его сына? Простит ли Клаус Майклсон себя? Эван Майклсон навечно останется молодым.