Я найду тебя.

Подбегая по тротуару к многоэтажке, огибая спешащих по своим делам обитателей Майами, мужчина не обратил внимание, как впереди, у подъездной дорожке, стоял припаркованный жёлтый авто, и из него с грацией кошки выскользнула высокая девушка, тряхнув волосами цвета пшеницы. Водитель умчался почти сразу же, как только за пассажиркой захлопнулась дверь. Приблизившись, Эванс постепенно сбавил ритм своей пробежки, переходя на шаг. Даниэль дёрнул за провод наушников вниз и сжал их в кулаке. -Вильма?.. - Прошептал он. Дыхание было сбито не из-за пробежки, а из-за неожиданной и весьма неприятной встречи. -Дэ-э-э-н, - протянула блондинка, подходя ближе. - Неужели ты думал, что я не найду тебя? Девушка обняла Даниэля, обвив руками шею, но он, положив руки на ее талию, заставил отстраниться. Когда между ними было достаточное расстояние, Эванс убрал руки. -Что ты здесь делаешь? - Недовольным ее неожиданным визитом, спросил сагаровец. Он искренне надеялся, что все попытки порвать со своим прошлым возымели эффект, и его никто не найдет в его небольшом, но таком уютном и теплом мирке, который помогла выстроить Шелли. -Я соскучилась, малыш, - приторно-сладко протянула Вильма, коснувшись пальчиками вздымающейся груди мужчины. -А ты разве нет? Нам было так весело вдвоем, иногда втроём... - Девушка кокетливо закусила нижнюю губу, сверкнув зелёными глазами из-под ресниц. Эванс сжал губы. Вильма коснулась той стороны его личности, которую он скрыл от Шелли, и о которой не хотел, чтобы она узнала. В ее мире не место таким людям, как Даниэль, но он усердно старался занять место в первых рядах. Шатен сбросил руку бывшей подруги со своей груди. -Спрашиваю ещё раз. Что ты здесь делаешь? - Тихо, с хорошо скрываемой злостью повторил свой вопрос Дэн. Недовольно фыркнув, девушка скрестила руки на груди, оставшись недовольной из-за того, что ее не поддержали в игре. -Ты пропал на год, никому ничего не сказав. Мы все беспокоимся. От Хьюза ничего толком не узнать, поэтому я и наняла детектива. -Беспокоились? Самой-то не смешно? - Дэн невесело хмыкнул. - Отец заметил мое отсутствие, когда ему перестали приходить счета, а тебя вдруг стало некому трахать? Будь эта фраза сказана год назад, то самый сильный акцент был на вторую часть сказанного, но сейчас мужчине было не по себе от одной мысли, что родной отец не особо искал своего единственного сына, хотя в этом по большей части виноват младший из Эвансов. -У-у-у, как грубо, малыш, - надула обиженно губки Вильма. - И этими губами ты целуешь ту милую кудряшку? Надо бы промыть тебе рот с мылом, плохой мальчишка. Сердце пропустило один удар, когда с уст Вильмы сорвалось имя Шелли. Даниэль сжал кулаки, готовый кинуться в любую минуту на эту белокурую стерву. Но причина первая, по которой он этого делать не будет - Даниэль достаточно хорошо воспитал, чтобы бить женщин. Вторая - слишком много свидетелей. Третья - есть вероятность, что ей это понравится. -Откуда ты знаешь? - Тихо и зло спросил шатен, будто боясь, что о его секрете узнает весь мир. Секрет, который он так трепетно оберегал; который только сейчас стал по истине его секретом. Довольная собой и тем, что смогла дёрнуть за нужную ниточку, блондинка почти замурчала, как кошка в предвкушении самых вкусных сливок. -Я многое знаю, - Вильма взяла большие мужские ладони в свои, заглянула в голубые глаза, но в этом, казалось бы, добром и успокаивающем со стороны жесте, было что-то зловещее. - Забыл, с кем разговариваешь? Ну так что, познакомишь? -Проваливай, - сагаровец довольно резко высвободился из наманикюренных рук и, обогнув Вильму, поспешил вернуться в квартиру Шелли - единственное место за долгое время, которое он смело и с радостью мог назвать своим домом. -Даниэль, ты за этот год забыл, какой я человек? - Уже в след бросила ему подруга. Мужчина остановился, но не развернулся. Он смотрел растерянным взглядом перед собой, будто просматривая картинки своего сомнительного прошлого. Вильма сделала пару шагов к шатену. - Твой отец ждёт тебя, да и я не люблю расставаться со своими игрушками. Либо ты уйдешь по-хорошему, либо по-моему, - мужчине даже не стоило смотреть на лицо блондинки, чтобы понять - она улыбается той улыбкой, от которой Дэн раньше сходил с ума. - Сегодня рейс до Сагара в 22:00. Я буду ждать тебя. Мужчина дернулся, как от пощёчины. Эванс даже не взглянул на девушку прежде, чем войти в здание. Поднявшись в квартиру, сагаровец с силой захлопнул дверь, что даже небольшая картина, купленная на Ozon упала на пол. Проигнорировав ее, Эванс прижался спиной к стене, шумно выдохнув. Его реальность рушилась, делилась на ноль и развеивалась пеплом по ветру. Визитер из прошлого грозился одним своим присутствием в Майами убить все самое светлое. У Вильмы есть одно свойство - когда кто-то разжигает огонь, она находит способ спалить весь лес. Но в этот раз Эванс не собирался позволить ей уничтожить все живое на своем пути. Оттолкнувшись от стены, шатен достал телефон из кармана и по пути в душ написал сообщение блондинке, что хочет встретиться. Она ответила сразу, написав адрес гостиницы. *** -Соскучился? На пороге гостиничного номера стояла Вильма, выставив бедро и упершись на него рукой. Она отступила, пропуская дорогого гостя внутрь. Эванс исподлобья взглянул на Валлин и прошел внутрь. Когда дверь за ним закрылась, девушка прошла к мини бару и наполнила стаканы виски. Она обожала крепкие напитки. Один из них протянула Дэну. -Что, даже не выпьешь? - Блондинка повела бровью, когда Дэн проигнорировал алкоголь в ее руке. - Вау... - Иностранка сделала глоток из своего бокала. -Я хочу объяснить тебе доходчивым языком, если ты не поняла все те намеки, когда я не отвечал и не хотел с тобой разговаривать, - шатен заметно нервничал, и Вильма была удивлена, потому что никогда не видела его таким уязвленным, а с таким человеком, как она, нужно контролировать все свои слабости и не показывать их. Девушка поставила бокалы на стол и медленно подошла к Эвансу. -Это можно было сказать и по телефону, - она подошла почти вплотную, - но ты решил приехать ко мне. Чувствуя вкус победы, блондинка позволила себе коснуться ладонями торса сагаровца. Он довольно грубо перехватил ее руки за запястья. -Прекрати, - прорычал Даниэль почти по-звериному. -Почему? Я что-то не так сказала? Или сделала? - Девушка захлопала глазками. Ей не шла такая напускная наивность. Блондинка высвободилась из рук Эванса. Сделав еще шаг и уперевшись грудью в его, Валлин опустила ладонь и коснулась бедра Дэна. - А помнишь, как ты наказывал меня? -Вильма, - на выдохе произнес Даниэль, - я здесь не за этим. -Разве? - Шепотом спросила иностранка, подбираясь пальцами к ширинке на мужских джинсах. Воспоминания заиграли самыми яркими красками. Их секс всегда напоминал что-то дикое, животное, иногда был на грани запрещенного и незаконного. И Дэн ценил именно эти ощущения рядом с Валлин. Эта опасная женщина могла утянуть на дно, держать тебя там, и тебе будет это нравится. Страсть, похоть, вожделение - истинные поработители, которыми пользовалась Валлин, чтобы приручить Даниэля. Человек по натуре слабое существо, но у каждого свои собственные слабости. Изначально, будучи неполноценным, изувеченным, мужчина легко купился на эту удочку. И сейчас, когда эта блондинка вновь появилась в его жизни, мужчина словно перенесся в то время, когда был тем ничтожным и слабым перед своими прихотями. Девушка провела языком по щеке шатена, и он, прикрыв глаза, шумно втянул носом воздух. Ему казалось, что воздух сейчас разряжен, как в горах. Но Эванс не успел оттолкнуть Вильму, потому что в следующую секунду она впилась жадно в губы Дэна, проникая горячим языком. Не отдавая отчета своим действиям, сагаровец рывком развернул к себе спиной девушку и прижал к стене. Она торопливо поднимала вверх платье, ухватившись за подол, пока Дэн спускал свои джинсы вместе с боксерами. Он брал Вильму грубо, глубоко, жестко, со шлепками и матами, пока она, прижавшись к прохладной поверхности стены, закатывала глаза, наслаждаясь подступающим оргазмом. Она просила еще, даже когда было больно, двигала бедрами, стонала и улыбалась, как блаженная сумасшедшая. Толчки стали прерывистыми, и Даниэль отстранился от блондинки. Она, развернувшись, опустилась на колени и обхватила пульсирующий твердый член губами, вбирая в себя. Запустив пальцы в белокурые пряди, Эванс притягивал Вильму ближе, почти до самого своего основания. Полу стон, полу рык сорвался с губ иностранца, когда он кончил. Он закрыл глаза, восстанавливая дыхание. Девушка отстранилась, оставив поцелуй на пульсирующей головке и облизнула губы. Открыв глаза, шатен встретился с хитрыми зелеными, в которых читалась радость от очередной победы. Он натянул джинсы, без лишних слов застегнул ширинку и вышел из номера отеля. Валлин, все еще улыбаясь, растянулась на полу, как кошка после сытного обеда. *** Проигнорировав лифт, который спустился с верхних этажей, Эванс поднялся на восьмой этаж своими силами, благоразумно предположив, что, если он зайдет в лифт, не содержится и позволит своему гневу вырваться наружу, а это может обернуться тем, что лифт остановится между этажей, не выдержав натиска мужских кулаков. Уже в квартире мужчина остановился, выдохнул. Не помогло. Не помог и холодный душ. И от виски - единственная бутылка алкоголя, что хранилась в этом доме, - тоже было немного пользы. Шатен сел на диван, уставившись на журнальный столик, куда он поставил стакан и бутылку. Сцепив руки в замок, он застыл в таком положении, боясь пошевелиться, чтобы не сделать ещё хуже. Он даже старался дышать тише, потому что не мог услышать своих мыслей из-за бешеного стука сердца, отбивавшим чечётку. В тот момент, пока адреналин взял управление в свои руки, Даниэлю показалось единственным верным решением - уехать, собрать вещи и уехать вместе с Шелли так далеко, насколько это возможно. Он хотел найти такое место, которое Кэмбелл обустроит так, как ей захочется - гирлянды с огоньками, подушки и пледы, картины с изображением какой-нибудь безумной абстракции, от которой у Дэна голова шла кругом, свечи от самых крошечных до больших, цветы в горшочках, которые она так любила и за которыми совсем не умела ухаживать. Спасенье в бегстве, - думал сагаровец, думая, что смена места может стереть из памяти его предательство. Встав с дивана Эванс решительным шагом направился в комнату. Достав из-под кровати свой небольшой чемодан, он принялся скидывать туда вещи, обдумывая, куда им стоит улететь, какие вещи первой необходимости взять, что делать с этой квартирой и с остальными вещами... И что он скажет Шелли... Шелли, - Дэн остановился, замерев с футболкой в руках. Осознание пришло так же неожиданно, как ураган по имени Вильма. Это не им с Шелли нужно бежать, а ему одному. Зёрнышко сомнений, поселившиеся в начале их отношений, незаметно дало корни, и бутон, красивый, но с мерзким запахом, раскрылся без солнечных лучей. Порой Эванс, не умевший выстраивать серьезные отношения, вел себя, как вирус, который хотел уничтожить крепкий и пышущий жизнью организм. Он отравлял, вел пассивно-агрессивные атаки, бросал вызов иммунитету, а Шелли все никак не давала отпор. Вместо этого на пораженные участки она направляла всю свою нежность и ласку, пытаясь залечить шрамы. Мужчина с самого начала понимал, что он не создан для этой девушки, не до конца принимал ее и свои чувства, но в итоге сдался, решив, что и такой человек, как он заслуживает счастье быть с самой доброй и милой, которая сияет ярче звёзд. Таких, как он, любить нельзя. Он тяжело опустился на пол рядом с кроватью и обхватил голову. Мужчина зажмурился и шумно выдохнул. До сознания дошло, что не хочет врать Кэмбелл, но и смотреть в глаза после того, что он натворил, выше собственных сил. Эванс с силой провел ладонями по лицу и поднялся с пола, чтобы собрать свои вещи. *** Шатен остановился посреди комнаты, держа в руке свою сумку. Он оглядел гостиную тяжёлым взглядом, стараясь запечатлеть каждый предмет в памяти, ведь он знал - назад дороги не будет. Когда входная дверь открылась, Даниэль обернулся. Он хотел уйти ещё до того, как вернётся Шелли, но хорошие манеры, коим его обучали чуть ли не с пелёнок, не дали ему поступить таким образом. -Котик, - ласково улыбнулась Шелли. Но улыбка сошла с лица Кэмбелл, когда она увидела в руках своего мужчины дорожную сумку. - Ты куда-то собрался? Даниэль положил на журнальный столик комплект ключей от квартиры Шелли с брелком в виде якоря, который он сжимал в свободной руке. Он не мог поднять глаза на Шелли, да ему и не надо было, потому что прекрасно знал - сейчас у неё дрожит нижняя губа, а в больших карих глазах стоят крупные слезы. -Я ухожу, - коротко бросил Эванс. Казалось, нужно дать подтверждение своим словам, но ноги отказывались слушать команды, посылаемые мозгом. Он встал, как голем, который ждал команды, потому что все остальные процессы его мозговой активности отключились. -Уходишь? Куда? - Голос Кэмбелл задрожал. Она и представить не могла, что, придя домой, застанет такую картину, когда ещё утром все было хорошо. -Даниэль, что происходит? Она очень редко называла его полное имя, отчего из ее уст оно звучало странно, даже болезненно для восприятия. Он будет скучать по ее ласковому и мягкому "котик". -Я возвращаюсь в Сагар, - только сейчас мужчина смог сдвинуться с места. Он обогнул Шелли, даже не взглянув на нее. -Что я сделала не так? - Девушка поймала мужчину за локоть, но не смогла развернуть к себе, вцепившись, словно маленькая девочка в руку взрослого. - Ты вот так просто уйдешь, словно ничего и не было? Я для тебя ничего не значила? Эванс поджал губы и зажмурился. Кэмбелл всегда умела подобрать слова, которые заставляли задуматься, остановиться, но в этот раз мужчина дал себе обещание, что не поддастся. Как бы ему не хотелось. Он обернулся и сказал одно, короткое и ужасное слово, которое никто не хочет услышать в ответ на такие вопросы. -Нет. Пальцы Шелли разжались, и руки тяжело опустились вдоль тела, будто силы покинули. За своей спиной Даниэль слышал всхлипы. Он открыл дверь, стараясь побыстрее убраться отсюда. -Но я люблю тебя, - в отчаянии прошептала Кэмбелл ему в спину, не понятно для чего. Она понимала, что это не остановит человека, решившего ее бросить, но он должен был знать. Эванс остановился. Мужчина несколько раз быстро моргнул, прогоняя ощущения, знакомые каждому из детства, когда слезы подкатывают, но ему нельзя… -Так разлюби, - дрогнувшим голосом вымученно ответил он. -За что ты так со мной? – Женский голос некрасиво исказили слезы, боль и непонимание. Медленно развернувшись, Эванс набрался смелости взглянуть в родные темные глаза. Его лицо не выражало ничего – годы тренировок. Эванс мог взять приз за показушное равнодушие, которое ранило его близкого человека. -Потому что я не люблю тебя, - сказал он тихо. – Я не создан для такой жизни. Это скучно. Ты мне наскучила, Бэмби, - с каждым словом тон голоса становился громче, злее. Шелли думала, она - причина злости, не зная, что происходит на самом деле. - Я не хочу этого напыщенного бреда с каждодневными заботами. Это все не для меня. Брюнетка смотрела на человека, которого еще утром считала своим родным, но не узнавала его. Было ощущение, что разговаривали не они, а их собственные тени. Она прикрыла рот ладонью и зажмурилась, больше не сдерживая крупные соленые слезы. О разбитом сердце Шелли читала только на страницах романов и никогда не понимала, почему так утрируют. Сегодня она узнала, что это понятие не вмещает в себя все краски - по ощущениям похоже, если бы в теле сломали каждую косточку. Душевная боль была такая сильная, неожиданная и незаслуженная, что Кэмбелл даже удивилась, что такое вообще может быть. Открыв глаза, свои темные, всегда смотрящие с нежностью, глаза, Шелли тихо произнесла: -Надеюсь, тебе никто не причинит такую боль, которую ты заставил испытать меня. И он ушел, боясь остаться хоть на одну лишнюю секунду рядом с Шелли, ощущая физически на своей коже, как она ломается. Даниэль не был уверен, что это возможно. Скорее, психосоматика, но все же. Закрыв за собой дверь, сагаровец еще на какое-то мгновение не мог отпустить дверную ручку, до конца не веря в происходящее, но отпустил с мыслями, которые никогда бы не промелькнули в его голове. Разлюби, ради Бога... Он уничтожил ее так красиво и так легко, самым простым способом. Он отравил своим поступком каждое воспоминание, запятнал каждое место, где они побывали и убил каждый поцелуй - от первого до последнего. Запах его парфюма выветрится из квартиры через день, но Кэмбелл будет помнить всегда.