Не отпускай

Рано утром я почувствовала его тёплые губы на своём лбу. Но я проснулась, будто меня обожгли чем-то огненным. Он всегда такой тёплый… Я притворилась спящей, мне не трудно. Готова поспорить, я даже во сне выхожу из образа модели. Слышен звук закрывшейся двери. Повернувшись на спину, я откидываю руку на освободившееся место рядом. Постельное белье ещё хранит его тепло. Я открываю глаза и кладу на живот, смотря в потолок. Мне приснился сон. Сон из прошлого. Там были Мивако, Араси, Изабелла… Мы были в ателье. Я даже помню аромат китайских конфет, витающий в воздухе. И приглушённый свет. Я помешала их работе. Зашла в розовую дверь без стука и просто стояла. Я из настоящего встретилась со своим прошлым. Они все были молодыми, такими, какими я их запомнила. Увидев меня, Мивако подняла голову от ткани, над которой она колдовала, тряхнула розовыми локонами и округлила глаза. «Каролина!». Её крик растормошил остальных и теперь уже три пары глаз смотрели в мою сторону. Араси открыл рот до такой степени, что у него отвисла челюсть. Изабелла остановила фарфоровую чашку у рта, не успев попробовать чай. И через мгновение я почувствовала объятия Мивако. Она плакала. И была тёплой. И мне стало тепло. Я крепко обняла её в ответ и заплакала сама. Зажмурив влажные глаза, я обнимала свою подругу и позволила эмоциям нахлынуть на меня огромной волной цунами. Мне не хотелось просыпаться. Послышался щелчок. Открыв дверь в гардеробную, я нащупала выключатель и нажала на гладкую кнопку. В ту же секунду огромная комната озарилась светом. Все мои платья, взятые с собой в поездку, аккуратно висели и занимали почётные места на вешалках с шёлковыми плечиками. Я тихо зашла в комнату и огляделась. Когда я находилась рядом с ними, моё сердце начинало биться чуть-чуть быстрее. Как будто ты был здесь. Но разве это не так? Здесь всё пропитано тобой, сколько бы лет не прошло. Твои руки сделали каждое из них. Сколько любви и времени ты вложил в свою работу… Я делаю несколько шагов, мои тонкие пальцы касаются одного платья, второго… Мне очень повезло с фигурой, потому что я бы не простила себе, если хотя бы одно из них не было мне в пору. «Почему у меня такое ощущение, что это платье было сшито прямо для меня?». Этим вопросом я задаюсь всегда, надевая твоё очередное творение и смотрясь в зеркало. Ты делаешь меня ещё красивее. Ещё возвышеннее. Ещё особеннее. Не твоя любовь, так твои платья помогают мне идти по жизни с гордо поднятой головой. Не ты, так твоя душа, вложенная в творения. Что я надену сегодня вечером на мюзикл? Какое из них? Какое бы одел на меня ты? Щелчки фотокамер. Я плавно выхожу из машины и улыбаюсь фоторепортёрам. Неужели я так известна? То с одной, то с другой стороны я слышу своё имя и, придав невозмутимый вид, поворачиваю головой, позволяя снять себя с разных ракурсов. Мне никогда не наскучит такая жизнь. Я держу его под руку, этим вечером мы пара не только для себя, но и для всех и каждого. Кто-то сделал мне комплимент, я улыбнулась чуть свободнее. Но буквально сразу же почувствовала, как он ненавязчиво тянет меня по дорожке к входу. Мельком я замечаю, что народа собралось порядочно. Это же Бродвей, на котором не бывает ночи, на котором небо озаряет свет рекламных роликов или лейблов. Пожалуй, я могла бы влюбиться в эту часть Нью-Йорка. Махнув на прощание рукой, я исчезаю за дверьми огромного здания, давая другим раствориться в море вспышек и лести. Я бы дала ему пощёчину. Я бы заставила его хотя бы раз сделать что-то стоящее. Но я не хочу тратить свои нервы по таким пустякам. «Меня вызывают по работе, ты же понимаешь, как это важно…». Нет. «Я постараюсь прийти хотя бы ко второму акту, честно». Лжёшь. «Не злись, тебе это не идёт». Знаю. Я смотрю ему вслед и со всей силы сжимаю клатч в руке. Если бы это был обычный вечер, скучный и пресный, я была бы даже рада его уходу и он не значил для меня катастрофу, как сейчас. Откуда ему знать, что творится у меня сейчас в душе? Хорошо, справлюсь сама. Я открываю дверь и замираю. Спиной ко мне сидят пятеро, и трое из них имеют до боли знакомые силуэты. Низкорослая женщина о чём-то разговаривает с маленькой девочкой, которая внимательно на неё смотрит с чуть приоткрытыми губами. Женщина быстро поправила прядь вьющихся розовых волос и убрала непослушные волосы дочери в хвостик. Рядом с ними сидит мужчина, который держит на ногах мальчика, по возрасту и внешности схожего с девочкой, но всё-таки с более мужественными чертами лица. А третьей сидела статная женщина в большой, но элегантной шляпке. Она лишь улыбалась открывшемуся перед ней зрелищу. Я не знаю, сколько я стояла, прежде чем девочка увидела меня и, округлив глаза, потянула мать за подол её платья. «Мама, смотри, принцесса!». Женщина обернулась. Я сплю? Вроде нет, но дальше события развивались также, как и в моём сне, только у Изабеллы не было в руках фарфоровой чашки, а Мивако не вдевала нитку в иголку. Я благодарна тебе. За воссоединение. За то, что ты собрал нас всех вместе. На другом континенте и в другой части света. Мы не могли наговориться. Мы много улыбались и делились историями о своей жизни. Я влюбилась в дочку Мивако и Араси и построила глазки их сыну. Изабелла была, как всегда немногословна, но почему-то мне хватало её взгляда или улыбки, чтобы понять, что она хочет сказать или думает. Когда погас свет, мы замолчали. Когда поднялся занавес, рука Мивако нащупала в темноте мою и сжала её. Я не заметила, как мы просидели так весь первый акт. И перерыв. И второй акт. Я не плакала. Это же комедия. Но мне хотелось. Один Бог знает, как мне хотелось.