Он снял тебя , Лоли-Лали

Это небо прекрасное, прямо для нас с тобой дышит, Наполняя красками мысли, чем дальше убегаю я, тем она ближе. Мысли по сторонам, и мы с ними не играемся. Те пути расставания, кому надо — пусть сами справляются.

***

Лали сбрасывает синие ботильоны и нахально протягивает стройные ножки на панель автомобиля.  — Малышка, так делать нельзя. Лали отрывается от наслаждения, поворачивает личико с улыбкой на Кирилла, и тихо протягивает.  — Думаю, мне можно. Она опять рассмеялась.  — Ты бываешь серьезной?  — Да, например сейчас, я до жути серьезная и очень напугана.  — Шутишь?  — Ага. Миллер опять заливается смехом.  — Меня специальные люди учили военной системе рукопашного боя, которая была разработана в Израиле. Называется — Крав-мага. Это я тебе так, на будущее просвятила.  — Спасибо, буду знать.  — А если честно, то куда мы направляемся? Машина ехала уже за МКАДом оставляя позади себя красивый ночной город. На часах, которые были в машине, время показывало 3 ночи.  — Через час увидишь.  — Хорошо. На несколько минут повисло молчание, этого Лали никогда не любила, да и Кирилл не очень то любил молчание, но оно не такое, им удобно в такой «молчанке», будто они вместе сотню лет.  — Я так понимаю, ты в свободное от работы время, шляешься по стрип-клубам?  — Нет, в этот раз друзья затащили, потому что концерт провалился и мне надо было расслабиться. А, если я не ошибаюсь, ты приходила к нам на прослушивание.  — Было дело.  — Ты же прошла дальше, почему отказалась?  — Отказалась не я, папа. Он говорил, что карьера певички — это не карьера, хотел чтобы я занялась чем-нибудь серьезным.  — Не уверен, что стриптиз — это «чем-нибудь серьезным». Шатенка опять рассмеялась.  — Мне пришлось, сам же знаешь.  — Знаю.  — Для того, чтобы поступить на бюджет не хватило 2 балов, я очень расстроилась, но самое главное, что я поступила.  — Тебе нравится, когда тебя лапают эти голодные животные?  — Они меня не лапают, они знают правила, в отличие от тебя. Слушай, я уже устала, долго еще?  — Ты удивительна. Кирилл улыбнулся и оторвался от дороги, смотрел на шатенку горящими глазами восторга, в то время, как она снова наполняла машину прекрасным смехом. Ему кажется, что другие девушки оставляют после себя приятный запах духов в машине, а она оставляет позитив.  — Обоснуй, почему я удивительна.  — Например сейчас, другая бы на твоем месте расплылась от счастья, что я назвал ее удивительной и не просила бы обосновать. Другая бы не стала задавать глупых вопросов, по типу долго ли еще осталось ехать, а сидела бы тихо и смирно. Другая бы не закидывала ноги на панель автомобиля.  — Ясно, Кирилл Игоревич, ты сравниваешь меня с другими, поэтому на их фоне я удивительна. Но впредь запомни, девушку нельзя сравнивать с кем-нибудь, это низко, каждая девушка особенная.  — Еще раз повторю, ты удивительна. Опять. Опять она смеется. Кирилл не может, ее смех, как музыка для него, он не может насладиться сполна, ему надо больше. Ее смех ему нужен больше, чем тело. Бред, не так ли? Они знаком от силы 10 часов, не считая того, как она появилась на прослушивании, он ее еще тогда заметил, но не осмелился подойти. Но Кирилл уже был полностью поглощен ею, хотелось утонуть в ее больших карих глазах и оглохнуть от ее прекрасного смеха. Наверное, именно с ней он понимает, что не тело прекрасное в человеке, а душа.  — Мы уже приехали, вылезай. Машина остановилась возле небольшого холма. Пара вышла из машины, Кирилл захватил плед, и направились к концу этого обрыва.  — И что мы здесь забыли.  — Садись. Парень указывает на красивую лавочку и они садятся.  — Плед? Лучше возьми, уже холодно.  — Хорошо, давай. Кирилл накрывает плечи девушки пледом, Лали укутывается в него полностью, и парень садиться рядом.  — Я повторю вопрос, что мы здесь забыли?  — Ты действительно не видишь? Парень глубоко удивился. Лали осмотрела все вокруг себя, но не замечала, то, что замечал Незборецкий. С холма был красивый вид на ночную Москву. Весь город освещают маленькие огоньки, пока стоит глубокая темнота. Через 2,5 часа пара может встретить красивый рассвет, который постоянно встречает блондин, потому что сутками на пролет может не спать.  — Нет, что я должна увидеть?  — Черт возьми, ты полностью поглощена в свой серьезный мир, но я обещал показать тебе розовую сказку и я покажу. Смотри внимательно. Кирилл встал сзади Миллер, повернул ее голову на ночную Москву и наклонился к ее уху. Тихим шепотом он не говорил, приказывал.  — А теперь смотри на эти огоньки. Посмотри на эту прекрасную темноту. Посмотри на эти небоскребы, которые от сюда выглядят, как маленькие мурашки. Посмотри на небо. Скоро будет светать, но звезды и луна не гаснут, посмотри какие они, на самом деле, разные, прекрасные. Ты видишь? Девушка с улыбкой наклонила голову назад. Их лица находились в 5 сантиметрах друг от друга, тогда Лоли и прошептала.  — Нет. Опять звонко рассмеялась. Да сколько можно смеяться? Это же ненормально. Кирилл, как ошпаренный, отлетел от юной леди, но быстро сориентировался. Сел рядом молча и наблюдал за городом. Он был в футболке и легкой расстегнутой ветровке, Лали подумала, что ему холоднее чем ей, поэтому скинула с себя плед и протянула ему.  — Тебе наверняка холоднее, чем мне, поэтому застегни куртку и накинь плед. Кажется, Кирилл не перестанет восхищаться этой девчонкой. Он взял плед, накинул на себя, подвинул к себе Лали, и обнял, чтобы они были вместе под пледом. Так они и просидели 3 часа — молча, под пледом. Он рассматривал ее, она пыталась увидеть, что-то прекрасное в том, что видел он. В ночном городе, в звездах, в небе и в рассвете, который они уже встречают.  — Рассвет для тебя тоже не прекрасен?  — Неа. Он прошептал ей на ухо, так ласково, как никому никогда не шептал. — Я буду каждый день прививать к тебе взгляды на розовую сказку и ты не отвертишься.