Unspoken words

Торвальд заподозрил неладное сразу же после того, как трактирщик вместо толкового ответа на вопрос о какой-никакой работе направил его к начальнику гарнизона Ташенны. Слишком странно для такой большой шишки общаться с мелким наемником вроде него. Обычно на такого рода заработках воину перепадало максимум сопровождение дочери какого-нибудь мелкого помещика или охрана товара, а тут… Тор поразмыслил и, прежде чем отправляться в казармы, где размещались войска, нашел кузнеца и отдал ему все снаряжение, чтобы тот наточил меч и починил доспехи. И надо сказать, предчувствия его не обманули. Начальник гарнизона оказался мрачным полуседым мужчиной со шрамом на подбородке, длинным кривым носом, чуть скошенным набок, и раздраженным взглядом. Торвальду не понравилось, как он на него смотрел — словно уже решил, что воин всего лишь расходный материал. — Ситуация у нас сейчас патовая, парень, — говорил между тем потенциальный наниматель, представившийся Кристианом Дахором, — Хиранцы стягивают войска к южной границе Асамона. Через пару-тройку дней они будут у ворот Ташенны. — В чем проблема? Ташенну легко оборонять, — сдвинул брови Торвальд, — С моря к ней не подобраться. — Слишком большая территория, — сквозь зубы отозвался Дахор, — мы и так были вынуждены запросить помощи у магов. У Хиры слишком много людей: проклятые южане объединились с боевыми кланами орков. Им не дает покоя выход к морю. Тор хотел было пошутить, что морской порт вряд ли избавит орков от водобоязни, коей они славятся, но взглянул на своего будущего работодателя и передумал. Вместо этого он коротко спросил: — Сколько? Кристиан назвал сумму. Торвальд удивленно поднял брови. — Обычно мои услуги оценивают куда дешевле, — иронично прокомментировал он, — Надо ли понимать это, как необычайно высокий шанс сложить голову на поле боя? Дахор плотно сжал губы, словно пытаясь не выпустить лишние слова. — Верно, потому что нам катастрофически не хватает людей. Нападение нужно отбить так, чтобы у хиранцев раз и навсегда пропало желание штурмовать Асамон, поэтому мы собираем все имеющиеся резервы. Торвальд кивнул. Да, дело попахивало самоубийством, но он привык ходить по кромке лезвия из года в год: сперва потому, что его пьянило ощущение опасности и дыхание смерти за плечом, а потом, став Воином Света — потому что бросался спасать тех, кому требовалась помощь. Как правило, туда, где нормальный человек отступает в ужасе — ведь кто, если не он? И смерть бежала, будто верный меч в руках Воина Света и его дерзкий взгляд пугали ее. — Мне подходит, — бросил воин, поднимаясь, — Я могу претендовать на койку в казармах? — Вполне, — кивнул Дахор, выглядевший удивленным. Конечно, мало кто согласится на такие условия, разве что он заправский самоубийца. Но Тора жгла принесенная им клятва защищать любое живое существо, которому требуется помощь — а в этой военной стычке сгинет целая столица, если оборонить ее не получится. В казармах против ожидания воина было многолюдно. Видимо, не один Торвальд набрал долгов и теперь пытался расплатиться случайным, но таким многообещающим заработком. «При условии, что кто-то из нас выживет и потребует свое» — с мрачной усмешкой поправил сам себя мужчина. — Эй, Тор! Иди к нам, чертяка! Сколько лет, сколько зим, — услышал он и обернувшись, заметил нескольких своих коллег по «цеху». Мартин и Арон стояли в компании Власии, аккуратно протиравшей один из любимых кинжалов мягкой ветошью. Она подняла глаза и приветливо улыбнулась Торвальду. Тот, не удержавшись, улыбнулся в ответ и подошел к друзьям. — Приветствую, — он пожал руки всем троим, причем рука Власии сжала его ладонь с силой, не уступающей мужчинам, — Что по обстановке? — Да ничего пока, — пожал широченными плечами Мартин, — Мы тут уже несколько дней кукуем, но хиранцы разбивать лагеря под воротами не торопятся. Дахор кормит нас обещаниями, но пока, сдается мне, вся война — один большой мыльный пузырь. — Ты не прав, — возразил Арон. В отличие от старшего брата он был ниже и жилистее и предпочитал сабли булаве, которой любил орудовать Мартин. Мозговым центром в их небольшой группе Арон также считался вполне заслуженно, — И мы, и хиранцы стягиваем войска. Это пока еще не война — просто небольшое столкновение, проба сил, если хочешь. — Ничего себе, небольшое столкновение! — проворчала Власия, убирая кинжал в ножны и доставая второй, — Да тут народу намечается больше, чем в последней войнушке между тремя княжествами на юге. Ну, помните, там еще оползень случился, и княжеская свита уехала вниз к реке вместе с куском берега?  — Сравнила тоже, — хмыкнул Тор, — там были просто мальчишки, которые не поделили песочницу. А тут намечается что-то посерьезнее. — Как бы нам не стать пушечным мясом в этом «посерьезнее», — тихо проговорил Арон, глядя в сторону. — Что ты имеешь в виду? — насторожился Торвальд. Его приятель пожал плечами. — Мы же в казармах, у нас солдаты через стенку. Я слышал, что мы, наемники, идем в авангарде, а значит — будем пушечным мясом. — Не совсем так, скорее приманкой, — возразила Власия, — Нам нужно будет выманить основную часть нападающих на себя, чтобы действующая армия их прикончила. Мартин скривился: — Как ни назови, один черт — это будет самоубийство. Но за такие деньги я согласен хоть к демонам в измерение сунуться. Все четверо согласно замолчали. Тору было проще, чтобы приятели считали, будто он сражается только и исключительно ради денег, чем рассказывать про клятву и Рунный меч. В среде наемников альтруистов не слишком-то жаловали. Неделя прошла в подготовке к смертельно опасному бою. Торвальд потратил последние деньги на зелья, новые поножи и пару лишних кинжалов. Он знал, что даже такие мелочи могут неожиданно оказаться решающим перевесом в бою и спасти жизнь. Все остальное время воин тренировался с друзьями и не отказывал, если тот или иной солдат обращался с просьбой показать пару новых приемов. Армия противника возникла под воротами внезапно: просто выбрала самое туманное утро, чтобы развернуть перед южными воротами штурмовые машины и осадные башни, разбить лагеря и установить знамена, громким гулом боевых рогов вызывая на бой асамонцев. Торвальд, облаченный в экипировку и вооруженный до зубов, тер сухие воспаленные глаза. Вчера он лег спать поздно: разведчики донесли о сверхбыстром приближении врагов, и воин провел ночь в обсуждении стратегии с Дахором и сотниками асамонской армии. — А вот и маги подтянулись, — отметил Арон, глядя в сторону дороги, ведущей к Академии Волшебства, — Будем надеяться, что они нас худо-бедно прикроют. — Не надейся, — посоветовала Власия, — Они здесь для того, чтобы прикрывать своих, а не наемников вроде нас. Никто из них не станет тратить на нас ману, верно, Тор? — Хм-м, — неопределенно промычал Торвальд, давя зевок в зародыше. На неведомых магов ему было совершенно наплевать. Прикроют — спасибо, а нет — ну что же, значит, надеяться придется только на себя, как и всегда. Бой — это всегда неразбериха и хаос, однако, начало сражения размечено буквально по минутам, и кажется, что участники разве что не раскланиваются друг перед другом. Сначала выступают герольды, за ними знаменосцы, а уж затем начинают ползти друг на друга армии. Вот только в этот раз все было иначе. Едва только от Асамона выдвинулись двое знаменосцев, как между ними мелькнула тень — и мальчишки упали, заливая флаги собственной кровью. Тор услышал, до боли стиснув рукоять меча, как за спиной у него охнула Власия, и грязно выругался Мартин. — Что это за чертовщина? — выдохнул воин. — Орочьи шаманы в действии, — пробормотал словно бы сам себе Арон, — Надеюсь, наши маги не зря едят свой хлеб. Мы с ними не сладим… — Авангард, выступаем! — рявкнул Дахор откуда-то безнадежно издалека. Торвальд метнул взгляд на друзей, пожал плечами и пошел. Он не боялся — если ему суждено будет сложить голову на этой равнине, значит да будет так. От смерти еще никому не удавалось сбежать, и Тор не считал себя каким-то особенным, чтобы он мог избежать ее пристального внимания. Бой был жестоким, кровавым и бесконечным. Торвальд рубил и колол, чувствуя, что у него отнимаются руки. Он скалился и крепче стискивал рукоять верного Рунного меча: он будет стоять до последнего. Чтобы не случилось. Первой пала Власия — Тор видел, как ее буквально смели двое хиранцев, заколов несколькими точными ударами под кожаный нагрудник. Воин даже не успел сделать и пары шагов в ее сторону, когда все было конечно. Он сглотнул противную горечь — прости меня, сестра. Арона расстреляли издалека — он был так увлечен битвой с тварью, вызванной орочьим шаманом, что не заметил, как в него метнул копье вражеский копейщик, прошившее наемника насквозь. Где был Мартин, Тор не видел — самого его захлестнула волна орков, размахивающих кривыми ятаганами и щерящими в щербатых усмешках вычерненные углем пасти. Тор стиснул зубы в ответ и шире расставил ноги, чтобы устоять: пережить этот бой он уже почти не надеялся. Почти — как бывало всегда, в глубине души теснилась вера в собственную звезду удачи. И она не подвела: воин несколькими ударами смог отшвырнуть наступающих врагов, и те отпрянули в ужасе перед мощью Воина Света. Ненадолго, увы. Орки, не обращая внимания на кипящий вокруг бой, образовали полукруг возле Торвальда. Ударяя в щиты кривыми лезвиями и хрипло выкрикивая что-то на своем гортанном языке, они словно чего-то ждали. Ждал и Тор, стискивая обеими руками мокрую от пота и крови рукоять верного меча. Тварь появилась внезапно: созданная из земли и тумана, она неслась над землей, неосязаемая, но вполне видимая, с очень даже материальными зубами и когтями. Невозможно быстрая — Тор едва успел отступить, неуклюже отмахнувшись мечом, прежде, чем тварь вышла на второй заход, который у нее получился несоизмеримо лучше. Воин почувствовал, как кровь заливает доспехи и мешает удобнее перехватить меч. Второй удар пришелся по ребрам, и опрокинул Торвальда на бок. Он с трудом поднялся на колени: умирать, как старый обожравшийся хряк, не входило в его планы. Орки ускорили ритм: теперь мечи колотили в щиты почти непрерывно, а крики слились в хриплую неразборчивую боевую песнь. «Здесь закончил земной путь Торвальд, Воин Света, идиотски скончавшийся от собственной жадности» — мелькнуло у мужчины в голове, разбивая застлавший мысли туман. Свет, озаривший все вокруг, заставил его закрыться рукой с мечом. Когда он проморгался сквозь слезы и кровь, магическое сияние еще не угасло. Рядом с ним, вскинув руки и яростно закусив губу, стоял мальчишка, заслоняя его собой. На всю оставшуюся жизнь воин запомнил это: тонкий черный силуэт, высветленный остывающим кругом телепортации, и светлые волосы, которые трепал магический вихрь.  — Беги, парень, иначе мы оба сдохнем здесь, — собрав силы, прохрипел Торвальд. — Не сегодня! — неожиданно сильным и звонким голосом откликнулся юный маг. Торвальд попытался было встать и помочь незваному спасителю хотя бы своим присутствием, но это усилие отозвалось такой болью в поврежденных ребрах, что организм воина, решив, что мужчина потребляет слишком много драгоценных ресурсов, когда тут и без него есть, кому разобраться, погасил сознание Тора.

***

Воин пришел в себя в лагере целителей. Бездумно глядя в потолок, он некоторое время лениво прокручивал в голове последние моменты битвы, пока до него не дошло, что по всем законам жанра он должен был умереть еще на поле боя. Тор подскочил и, поморщившись, прижал руку к аккуратно забинтованным ребрам. — С пробуждением, болезный, — тихо сидевший у его постели Мартин поднял голову и не улыбаясь, посмотрел на друга, — Как ты? Торвальд пожал плечами. — Живой, а это главное. Он повнимательнее присмотрелся к Мартину: от смешливого здоровяка мало что осталось. Потеряв брата и возлюбленную, наемник будто постарел на много лет, потеряв волю и вкус к жизни. — Март, мне очень жаль, — негромко сказал Тор. Тот качнул головой в жесте благодарности и подтолкнул к воину увесистый мешочек, характерно звякнувший при движении. — Держи. Твоя доля. Кристиан сдох при обстреле ворот, а паренек, который заступил на его должность, тупее коровы. Я содрал с него то, что причиталось нам четверым, а еще награду за повышенный риск. Мартин встал и прихрамывая направился к выходу. — Я ждал, пока ты очнешься, чтобы попрощаться, — не оборачиваясь, сказал он, — Хватит с меня наемничества. Навоевался — и видеть больше не могу этот паршивый город. У Арона и Власии даже не будет собственных могил, хотя они заслужили их, как никто, представь себе? Плюну на гроб Дахора, и пусть все идет к демонам. — Подожди! — вспомнил Тор, — Как я тут оказался? Меня спас какой-то парнишка из магов, но больше я ничего не помню. — Верно, маг вытащил тебя с поля боя, — кивнул Мартин, — Как раз, когда он телепортировал тебя в город, пошла потеха: в бой вступили маги, а наши перегруппировались и нанесли удар по растерявшимся врагам. Так что самое веселье ты пропустил. — Ну и черт с ним, — поморщился Торвальд, — Я бы хотел найти этого мага и поблагодарить. Мартин равнодушно пожал плечами. — Попробуй, тут много их целителей. А я пойду, и, если боги будут милостивы, покину к вечеру этот город. — Удачи, — сказал Торвальд закрывшейся двери, пообещал себе зайти в храм и принести жертвы за души погибших друзей и начал составлять план по нахождению своего неуловимого спасителя. У него в голове это было проще, чем на самом деле: черная форма, запомнившаяся Тору, была основным одеянием студентов Академии, ну, а светлую гриву тут носили многие, убирая, правда, ее в практичный хвост или косу. Когда воин, наконец, почти отчаявшись, был готов отправиться в саму Академию, одна из целительниц его узнала. — А, так это ты тот наемник, из-за которого наказали Дезмонда-полуэльфа? — смешно подняв густые брови, спросила она, вытирая руки. — Наверное? — полувопросительно ответил озадаченный Торвальд, — Мальчишка в черной одежде со светлыми волосами — это он? Девица фыркнула, и воин не понял, что так ее рассмешило. — Он, он, не беспокойся. Хочешь его найти? Он в соседней палате, дрыхнет весь день после того, как пытался помогать нам лечить раненых. Торвальд раздраженно подумал, что целительница, видимо, забыла, что чужую помощь стоит принимать с благодарностью, а не с насмешкой, но благоразумно решил, что сейчас не время для уроков хороших манер. — Ты сказала, что его наказали. За что? Девица смерила его взглядом, думая о чем-то. — Маги не должны были вступать в бой раньше приказа от ректора Академии, — наконец, сказала она, — И уж тем более, не должны рисковать собой ради наемников вроде тебя. А Дезмонд мало того, что очертя голову, кинулся в одиночку в самую гущу боя, так еще и истощил весь резерв, защищая тебя. Несдержанность смертельна для мага. Воин сжал зубы, хотя поставить наглую целительницу на место хотелось отчаянно. Он даже не знал, за кого ему было обидно сильнее: за себя, который, по мнению этих колдунов-недоучек, был недостоин спасения, или за неведомого Дезмонда, которого наказали за героический порыв (и это вовсе не потому, что он спас Торвальдову жизнь!). — Спасибо, ты мне помогла, — сухо сказал воин, и вышел прежде, чем девица успела добавить хоть слово. Раздражение помогло Торвальду быстро найти нужное здание, а окружающим — не задавать лишних вопросов и послушно указывать верное направление. Наконец, он оказался перед нужной дверью, куда и постучал громко и требовательно. Потом еще и раз и еще. — Войдите, — недовольно пробормотал заспанный голос. И Тор охотно последовал любезному приглашению. Парень, сидевший на краю кровати и ожесточенно растиравший лицо ладонями, был определенно тем же самым магом, который спас воина, хоть и облачен был в такую же хламиду, что и болтливая целительница, местами закапанную кровью и другими, не поддающимися идентификации жидкостями. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на Торвальда. — Привет, — осторожно сказал воин, — Я не помешаю? Парень молча качнул головой, настороженно наблюдая за вошедшим, словно ждал, когда тот перестанет изображать вежливого посетителя, и, к примеру, даст ему в ухо. — Я хотел поблагодарить тебя за свое спасение, — неловко начал Торвальд, неизвестно с чего чувствуя себя абсолютным идиотом, — Я знаю, что ты не должен был… В смысле, что у вас, магов, там была своя работа и… — Не стоит благодарности, — хриплым голосом оборвал его спаситель. «А теперь иди отсюда» читалось невооруженным глазом у него на лбу. Мда, непонятное веселье целительницы уже не казалось Торвальду таким уж раздражающим. Парень, мягко говоря, явно не был душой компании. И тут воин вспомнил, зачем он, собственно, пришел и достал из-за пояса кошель с деньгами. — Это, — сказал он, — По праву твое. От меня пользы немного было в этой битве. А вот ты показал себя отличным бойцом. И с удовлетворением увидел, как темные глаза парня стали больше и круглее от изумления. — Тебя зовут Дезмонд, верно? — решил Тор ковать железо, пока горячо, — Я Торвальд. Он протянул руку, для рукопожатия, но парень отвечать не спешил. Наоборот, он как-то горько усмехнулся, и медленно подняв руку, заправил за ухо светлую прядь волос, продемонстрировав заостренную верхнюю часть. — Раз тебе назвали мое имя, не сомневаюсь, что уведомили также и о моем происхождении. Меня здесь называют Дезмонд-полуэльф, и я советую трижды подумать, так ли уж тебе хочется иметь со мной дело. И правда, как же воин раньше не сообразил? Тонкие черты лица, изящное телосложение, а теперь еще и уши — в роду у парня определенно были эльфы. Которых тут, мягко говоря, не очень-то любили. Торвальд с сочувствием посмотрел на мальчишку — теперь ясно, почему он щетинится, как еж, при попытке хотя бы познакомиться с ним. Наверняка уже обжегся и не раз. — Ну, полуэльф, так полуэльф, — пожал плечами воин, пряча удивление, — По мне, хоть лесная кикимора, а у тебя хотя бы не три пары ног. Поэтому держи свой гонорар, а еще вот что… Он достал свой меч, приложил к губам, ко лбу и положил к ногам изумленного Дезмонда, который явно перестал понимать, что творит этот странный человек. — Я, Торвальд, Воин Света, клянусь по первому твоему слову в минуту опасности или час нужды отдать свою жизнь за тебя. Да будут Небеса свидетелями моей клятвы. — Подожди, Торвальд! Не надо! — тут же слетел с кровати полуэльф и попытался всучить Рунный меч обратно в руки хозяину, — Мне ничего не нужно от тебя, правда! — А деньги? — прищурился Тор, отмечая наметанным взглядом залатанную на локтях одежду Дезмонда. — И их тоже, — не дрогнул новый знакомый. Наемник вздохнул и понял, что тут ничего не попишешь и придется вспомнить навыки рыночной торговли, приобретенные в многочисленных спорах с ушлыми торговцами. — Хорошо. Тогда давай так: я даю тебе половину денег и свою вечную дружбу. Отказов не принимаю. Идет? И вновь протянул руку, которую Дезмонд на этот раз пожал и улыбнулся без опасения или враждебности. — Что-то мне подсказывает, что твоя дружба стоит много дороже содержимого твоего кошелька, Воин Света Торвальд. Я не смею отказываться. — А долг я тебе все равно верну, рано или поздно, — коварно заявил Торвальд, после обмена рукопожатиями. Раздраженный стон был ему ответом.