Байки Пустошей

Струя огня с ревом вырвалась из оружия в руках супермутанта. Кожаная куртка Яна вспыхнула, будто была сшита из бумаги, он выронил свой верный “Дезерт Игл” и упал на землю, катаясь по ней и, пытаясь сбить огонь, но огнесмесь никак не хотела тухнуть. Сделав еще пару судорожных движений, он замер. Выходец прицелился и спустил курок. Заряд крупной дроби раскрошил череп супермутанта, фонтан из костной крошки, крови и мозгового вещества выплеснулся на стену, окрасив ее в красный. Грузное тело упало на землю, заставив ее содрогнуться. Отпустив боевой дробовик так, чтобы он повис на ремне, Выходец рванулся к тому, что осталось от Яна. Его одежда как раз догорала и верный боевой товарищ не подавал никаких признаков жизни. Когда-то роскошная грива волос сгорела, обнажив лысый череп, на лице его застыло выражение боли. Никто не мог выжить после такого. Выходец остался один среди трупов полудесятка изуродованных мутацией людей и одного человека. Ему оставалось только успокаивать себя тем, что он отомстил за товарища. Ну и тем, что теперь путь к водяному чипу свободен. Осталось только спуститься вниз в подземелья Некрополиса, в место, которое когда-то было двенадцатым убежищем, и забрать нужную деталь. Тяжело вздохнув, Выходец двинулся дальше. Его вела цель - выживание родного убежища. И ради нее можно было и пожертвовать одним человеком. *** Первое, что Ян почувствовал, когда пришел в себя, была боль. И боль была такой сильной, что буквально затопила собой сознание. И тогда он попытался сосредоточиться на дыхании. Каждый вдох приносил с собой боль, воздух был слишком холодным, и его преследовало ощущение, будто он вдыхал миллиарды мелких песчинок, которые резали его легкие. Он закашлялся, и от этого стало еще больнее, но сквозь эту боль стали прорываться другие ощущения. Он лежал на чем-то твердом, скорее всего, прямо на разбитом асфальте. Тогда и пришли воспоминания. Тяжелый бой, который им пришлось выдержать, и струя огня, которую пустил в него один из супермутантов. Что было после, он помнил смутно. Но раз уж он до сих пор жив, то он не может позволить себе умереть тут. И тогда он открыл глаза, с огромным трудом разлепив слипшиеся веки. На дворе была ночь, а, значит, он провалялся тут достаточно долго. А ведь дрались-то они с мутантами днем. Выходец вообще всегда предпочитал драться днем, говоря, что в темноте ему труднее целиться. Тогда Ян попытался сесть. На это ушло достаточно много времени, но в итоге ему это удалось. Он осмотрел свои руки, кожа на них полопалась и обгорела. Раньше ему приходилось сгорать на солнце во время долгих переходов по Пустоши, еще в бытность охранником караванов. Но те ожоги не шли ни в какое сравнение с теми, которые он получил сейчас. И больше всего Яна волновал вопрос - где же Выходец? Тот самый человек, который выдернул его из спокойной жизни в Шейди Сэндс, и с которым они столько прошли вместе. Почему он ушел, неужели бросил? Подумал, что Ян мертв? Ну это немудрено, если учесть, что случилось. Ян увидел на расстоянии вытянутой руки свой пистолет, свой “Дезерт Игл”. Повезло, что он выронил его, ведь патроны могли сдетонировать от жара огнесмеси, и тогда пистолет разнесло бы на куски. С огромным трудом ему удалось дотянуться до своего оружия, патрон был в патроннике, а курок взведен. Ян вставил ствол себе в рот. и какое-то время просидел так, чувствуя вкус на языке металла и сгоревшего пороха. Он смаковал вкус смерти. Самой здравой мыслью было спустить курок и закончить все прямо сейчас. Но он не смог, не нашел в себе сил. И тогда ему оставалось только встать и идти. Он вспомнил, что в развалинах недалеко от места драки с супермутантами, они с Выходцем встретили одного из Детей Собора, которые лечили людей и гулей за крышки. Крышек у него не было, но у него был пистолет, а с помощью пистолета и доброго слова можно добиться очень многого. Ян поднялся и двинулся в сторону больницы. Каждый шаг приносил еще больше боли, дважды он падал, сдирая то, что осталось от его кожи, и дважды же поднимался. Но ему оставалось только продолжать идти. Скоро он добрался до больницы и ввалился внутрь. Дитя Собора сидел на стуле и листал какой-то довоенный журнал, очевидно, найденный в руинах. Когда он увидел Яна, глаза его расширились от ужаса. Ну да, теперь он выглядел хуже даже самого разложившегося гуля. - Обезболивающее, - проговорил Ян, нацелив ствол “Дезерт Игла” на Дитя Собора. - И стимуляторы. Быстро. И сам удивился, насколько же незнакомо, грубо и низко звучал его голос. - Мы не лечим людей бесплатно, - ответили ему. - А я что, сильно похож на человека? - чуть не закричал Ян, переглотнул и повторил свое требование. - Обезболивающие и стимуляторы. Быстро. Или я украшу твоими мозгами стены этой лачуги. Дитя Собора освободил стул и метнулся к медицинским припасам, лежащим в шкафчике. Ян тут же уселся на стул, продолжая держать медика под прицелом. Поддержание тела в стоячем положении отнимало слишком много сил, и меньше всего ему нужно было вырубиться и оказаться совершенно беззащитным. Скоро медик подбежал к нему с двумя шприцами и вполне профессионально сделал по уколу в каждое бедро. Уколов Ян не почувствовал, ему и так было слишком больно. Но через некоторое время боль немного отступила, видимо, лекарства подействовали. Боль ослабла совсем немного, но и это принесло большое облегчение. - Наложи бинты, - проговорил Ян. - Нужно отделить пригоревшую одежду, это может быть больно, - сказал Дитя Собора. - Ты не перенесешь это, нужен наркоз. - Бинтуй поверх, - сказал Ян. - Что? - не понял тот. - Бинтуй поверх! - снова прорычал Ян. - Делай как есть, есть жить хочешь! Ничего не ответив, Дитя Собора принес несколько упаковок бинта и принялся перематывать обожженное тело. При этом Ян продолжал целиться в него из своего пистолета, а когда тот стал бинтовать правую руку, переложил пистолет в левую. Стрелять левой он не умел, но ведь медик не мог этого знать. Когда тот закончил бинтовать его тело, Ян, наконец, решился посмотреть на себя. Так все выглядело гораздо лучше, но если идти прямо так, то бинты очень быстро испачкаются. Нужна была одежда, и взять ее можно было только в одном месте. - Снимай рясу, - проговорил он. - Что? - Дитя Собора, похоже, до сих пор не осознал, к чему идет дело. - Снимай. Рясу, - медленно и размеренно повторил Ян. - Тогда я просто уйду и не трону тебя. Быстро. Дитя Собора схватился за полы рясы и принялся снимать ее через голову. Закончив разоблачаться, он остался в одном белье и кинул грязную тряпку в сторону Яна. Ему не хотелось убивать Детя Собора, но другого выбора не было. Нужно было забрать с собой все лекарства, что удастся найти в больнице. Но ведь медик наверняка попытается помешать, и тогда все равно придется его убить. Лучше сделать это сразу во избежание всяких неприятностей. - Спасибо, - проговорил Ян и спустил курок. Звук выстрела из мощного пистолета ударил по ушам, труп осел, из дыры в его груди потекла кровь. Ян кое-как встал со стула и принялся надевать на себя рясу, пропахшую чужим потом и все еще хранящую тепло чужого тела. Закончив с этим, он принялся обшаривать медицинские запасы. Все, что могло принести пользу, полетело в сумку, лежавшую рядом. Дальше оказывать помощь ему придется себе самому. Быстро покидав оставшиеся стимуляторы, бинты и обезболивающее в сумку, Ян покинул больницу и двинулся прочь от руин. Он не знал, что его ждет, не знал, что будет дальше. Он знал только то, что ему снова удалось выжить. Это уже случилось в первый раз, когда его подстрелили рейдеры, а спасли жители Шейди Сэндс. И вот это случилось снова. И Ян сделает все, чтобы продолжить выживать как можно дольше.