* * *
— Поттер, ты сумасшедший! — едва успев пригнуть голову, известила Корнелия. Одним движением палочки она сковала руки лежащего на земле волшебника и велела тому заткнуться. Гарри в это время слез с метлы и подошёл к девушке ближе. — Больше никогда с тобой не отправлюсь в патруль! — А что такого? Разве мы не справились? — поинтересовался Гарри и взялся за плечо поверженного противника. — Такого?! Не помню, чтобы мы уговаривались устраивать гонки на мётлах! — возразила Корнелия и взяла парня за другое плечо. За мгновение они вернулись к Министерству и втащили преступника в здание. — Поттер сумасшедший! — сообщила коллегам возмущенная девушка. Они совсем не удивились, но из вежливости попросили подробностей, и Корнелия, преисполненная гнева, им не отказала. Гарри сделал вид, что ничего особенного не произошло. В школьные годы его, к примеру, злил Малфой, и он тоже ему не уступал, потому в первый же урок полёта на мётлах без разрешения учителя поднялся в воздух. Теперь вот его разозлил надменный парень, посчитавший, что он с лёгкостью уйдёт от самого Гарри Поттера, которого посмел обозвать ослом. — Да он такой же сумасшедший, как и его невеста, — прослушав короткий и яркий рассказ, с улыбкой произнёс Майкл. — Одного поля ягоды, — подтвердил Дуглас. — Остудила мерзавца голыми руками! Во даёт. — Что-что? — оторвавшись от отчёта, поинтересовался Гарри. — Невеста, говорю, твоя, та ещё штучка. У тебя научилась? Или она всегда такой отчаянной была? — Не струхнуть перед дементорами — вот это я понимаю, выдержка! — Не понял. — Гарри поднялся из-за стола с таким серьёзным видом, что коллеги насторожились: — А о чём это вы? Дуглас и Майкл озадаченно переглянулись. — Погоди, а ты что, ещё не в курсе?..* * *
Коллеги у дома практически закончили своё дело: разбитое окно восстановили, дверь навесили на петли, затоптанные в клумбе цветы к жизни вернули, любопытных соседей «убедили» в неполадках на электростанции. Впрочем, Гарри всё это не интересовало, как и верещащий в руках мракоборцев преступник, чей прикрытый ладонью глаз обильно кровоточил — парень со всех ног бежал в дом лишь с одной мыслью: «Только бы с Гермионой ничего не случилось! Только не это, пожалуйста!» Волшебники в коридоре расступились, открывая вход в гостиную. Гарри на скорости спотыкнулся о порог, но чудом устоял на ногах и замер на какое-то мгновение, когда его взгляд наконец отыскал жизненно необходимую ему фигуру. Гермиона, дрожащая и бледная, сидела на диване, на плечи её было накинуто одеяло, а в руке, судя по сладкому запаху, остывал в кружке горячий шоколад. — Привет, Гарри, — мягко произнесла она. Волшебница, сидящая рядом, невозмутимо обвязывала её ладонь бинтом. — Ты цела, — с облегчением выдохнул Гарри и двинулся к своей девушке. — А могло быть иначе? — ответила Гермиона со слабой улыбкой. Волшебница, закончив с перевязкой, оставила их одних, и Гарри уселся на её место, со всем вниманием, словно он не делал этого множество раз, вгляделся в родное девичье лицо, в каждую его черту: в притягательные, кофейного оттенка глаза, в бледно-розовые манящие губы, в небольшой подбородок, к которому так часто прикладывал пальцы, когда притягивал невесту к себе. — Ты выглядишь напуганным, — лукаво отметила Гермиона и отпила шоколада из кружки. — Мне сказали, на тебя напали дементоры, — произнёс Гарри и совсем осторожно, будто опасаясь, что может лишним движением разрушить прекрасный образ, приложил к её щеке ладонь. Гермиона чуть склонила голову, откликаясь на это прикосновение. — Так и было, — сказала она, понежилась в его ладони немного, и снова вернулась к своему шоколаду. — А ещё, что у тебя отобрали палочку, — прибавил Гарри, дав ей время отпить. — Да, и это тоже. — Но как же ты?.. — Пережила нападение и справилась с этим недоумком? — закончила Гермиона, и на её бледных щеках стал проглядывать лёгкий румянец. — О, я подождала, когда он подойдёт убедиться, что дементоры меня добили, и тогда схватила первое, что попало мне под руку, и дала сдачи. Косо глянув в сторону окна, Гарри догадался, что единственным, что могло попасть Гермионе «под руку», были осколки стекла. Должно быть, поэтому преступник на улице так голосил, когда его уводили — вряд ли ожидал от бездыханного тела меткого удара прямо в глаз. — Но как же дементоры? — А от них у меня было это. Гермиона ненадолго отвела руку с кружкой в другую сторону, и Гарри увидел собственный же подарок на её безымянном пальце. — Кольцо? Ты шутишь? Не помню, чтобы как-то его зачаровывал, — со смущённой улыбкой признался он, мысленно засчитав себе промах. — Да дело не в этом. Просто… просто, когда они ко мне приблизились, я… я вдруг подумала о той коробке, в которой оно находилось и… — И-и?.. — И мысленно сложила всё в неё, понимаешь? Гарри напрягся, но ничего не понял, и покачал головой. — Ну… то есть я представила, что… что всё, что мне дорого, находится в этой самой коробке. Маленькой такой и тёмной. И думала только о ней. И знаешь, тот дементор, который меня держал, вдруг просто взял и отпустил. Гермиона пожала плечами, как если бы отвечала на вопрос: «Это как так?», и допила шоколад из кружки. Гарри молчал какое-то время, обдумывая её слова и не сводя при этом с неё взгляда. — Гермиона Грейнджер, ты не перестаёшь меня удивлять, — не без восхищения сказал он наконец. — Вот уж бы не подумал, что в критической ситуации ты сможешь прибегнуть к окклюменции. — Сама бы не подумала! — ответила она, слегка засмеявшись, и повернулась в сторону, чтобы поставить пустую кружку на столик. Одеяло от этого движения сползло с её плеча, Гарри подхватил его за кончик и заботливо набросил обратно. Гермиона повернулась, и они снова заглянули друг другу в глаза, молчаливо и проникновенно, как если бы в первый раз открыли для себя то глубокое возвышенное чувство, так давно и крепко связавшее их. Гарри подался вперёд, и Гермиона разомкнула губы, отвечая на неторопливый нежный поцелуй. Одеяло снова соскользнуло с её плеч и упало на диван. Гарри в этот раз не только закутал в него девушку, но и обнял её, прижал к своей груди, к самому сердцу. — Я за тебя испугался, — сказал он тихо и коснулся губами пушистых мягких волос. — Я знаю, — ответила она и откинула назад голову, чтобы посмотреть ему в лицо: — И я тебя тоже очень люблю.