Верьте в чудо

— Снега нам отсыпь, — прорезая промозглый воздух, вдохновенно звенел голос, — о благородный свод небес! Лужи уйдут от нас, покинут славный лес! — Что-то пока твоя погодная магия совсем не работает, — в очередной раз наступив в воду, Шая брезгливо дернула лапой и подпрыгнула, чтобы перелететь ещё одно озеро впереди. — Какого демона посреди зимы такая слякоть?! Рейкан лишь дернул плечом, улыбнулся во все тридцать два зуба и продолжил горланить свою простенькую шаманскую песенку. На хлюпанье под ногами ему было откровенно плевать, ведь совсем скоро они дойдут до одной очень уютной деревушки и полностью отдадутся в жаркие объятья праздника — Снегопадень со своими, с вастайи, что может быть лучше? Даже если погода и не соответствует канону. Шая тоже была вдохновлена предстоящим празднеством, но в данный момент энтузиазма и хорошего настроения имела чуточку меньше, чем Рейкан. Воду она любила, но исключительно летом, зимой лужи вызвали лишь приступ озноба и злости. В такие моменты она поражалась тем товарищам, которым подобная погода нравилась, а таких в их огромной вастайской братии было достаточно. Натуральные извращенцы. — Ты смеёшься над нами, что ли?! — зыркнула его миелла в самый центр противного дождевого облака, силясь найти какого-нибудь шкодливого погодного духа, потому что вода теперь была не только на земле — заморосил мелкий противный дождь. Шаги стали ещё быстрее и отрывистей, и она, сделав изящный прыжок, взвилась на ближайшую ель, чтобы продолжить путь уже по ветвям и избежать воды хотя бы под ногами. Да и такой маленький дождь густая крона пока что не пропустит, поэтому хоть это и энергозатратнее, но приятнее. Недолго думая, Рейкан дернул на ветки и сам. На самом деле, если говорить честно, подобная ерунда происходит не первый год. Вместо прелестной снежной зимы то тут, то там ошивается недоосень и распугивает хорошее настроение у доброго народа. Рэйкан, как и многие другие вастайи, считает, что всё началось из-за людского вмешательства — нарушился хрупкий магический баланс, и природа вокруг выдаёт вот такие фортели. А вместе с ними выдаёт фортели и душевное состояние Шаи, боевой танцор уже давно заметил, с каким пиететом она относится к зиме в целом. И родилась она при снеге, и родные её, насколько он помнил по рассказам, с магией холода были связаны. Поэтому, смотря на неё в такие безрадостные минуты, Рэйкан понимал, что это не просто сиюминутная прихоть и тоска по привычному, тут замешано что-то гораздо более глубокое. И его горячее желание уберечь любимую от всех невзгод становилось в разы сильнее. — Смотри, вот он уже, последний перевал, и за ним будет мост! — фонтанируя эмоциями ещё сильнее, ускорился вастайи. За их спинами остался долгий горный лес, и все деревья, что остались, лишь малая часть того, что они прошли, до заветной реки оставалось лишь чуть-чуть. Перейдя её, они окажутся в уютной, наполненной магией небольшой долине, пересекут её в два счёта и наконец-то окажутся дома. — И правда, — заметно веселея, проговорила Шая и тоже дала ходу, — Догоняй! Через какие-то мгновения они выскочили к прибрежной рощице. Молниеносно перелетели с густой еловой зелени на черные голые ветви лиственных деревьев и двумя цветными кометами пронеслись сквозь тусклый древесный массив. К последнему, самому высокому обзорному дереву они прибыли на пике своей скорости и настроения, предвкушая грандиозный скачок на мост и последующие после него перегонки по широкому, захватывающему дух полю. Но всему этому не суждено было сбыться — заветной древесной постройки впереди не оказалось — лишь береговые сваи, разбивающие о себя волны. — Что произошло? — озираясь вокруг, задал Рэйкан вопрос в пространство. Под обзорным деревом тоже, как оказалось, была вода, много воды, в которой то тут, то там были понатыканы пучки зелени. Некогда быстрая, но узкая речка сейчас представляла из себя утроенную версию себя, затопив всю прибрежную местность, и стала больше напоминать болото. — Сейчас же не весна, затоплять нечем… — севшим голосом проговорила Шая, вертя головой во все стороны. Златопёрый вастайи видел, как судорожно она ищет выход из ситуации, другой путь до деревни, потому то, что есть сейчас, не пересечёшь никаким макаром — в такую ледяную воду просто так не сунешься, чтобы переплыть огромное расстояние. Но выхода нет, он и сам понимал — с двух сторон горные хребты, и этот лес у их подножий — своеобразная расщелина, путь по которой строго определён либо назад, либо вперёд. Со своей древесной вершины он видел каменные гребни, перерезающие им путь вверх и вниз по течению реки, абсолютно вся береговая коса в обозримом пространстве была затоплена, вода доставала камень. — Это конец, — диким взглядом окинув всё безобразие на земле, прохрипела Шая и сорвалась с дерева в обратную сторону, оставив за собой флёр из злости, всепоглощающей грусти и разочарования. Этот год был слишком напряжённым, чтобы так заканчиваться. У них не осталось времени, чтобы вернуться в мало-мальски тёплое и оживлённое место. Людская деревенька, из которой они вышли сегодня ещё чуть ли не ночью, осталась далеко позади, а в местных горах никто, на сколько они знают, не живёт. Единственный путь — вперёд, в холодную, пробирающую до костей воду со строптивым течением, которое в первые же секунды не даст нормально плыть. Рэйкан не знал, что случилось с рекой, в прошлый раз, когда они были здесь около полугода назад, на месте был и мост, и вода. Их тандем совершил грубейшую ошибку, не выдвинувшись сюда пораньше, возможно, они бы нашли решение. — Я не думаю, что с этой стороны гряды есть пещеры, — пытаясь вложить всё тепло и любовь в свой голос, сказал Рэйкан, в несколько скачков преодолев успевшее образоваться между ними расстояние. — Мы же сейчас в поисках укрытия, да? Она остановилась и обернулась. Жёлтые глаза из-под лиловой накидки сверкнули затравленным взглядом, и она вновь спрятала их, дернув волосами, сделала резкий скачок, только уже в другую сторону, к другой гряде. Всё оказалось хуже, чем предполагалось. Шая окончательно пала духом.

***

— Я уже ложусь, — эхом прозвенел под каменным сводом голос Шаи, послышалось характерное шуршание. Бренькнула о пол кость, и из-за костра стала видна лишь кучка перьев — миелла укуталась в свой плащ с ног до головы. Рэйкан пока что бурчал свою дневную песенку, ворошил костёр и подкладывал в него поленья, чтобы не погас. Каким-то чудом им удалось найти довольно сухое небольшое деревце, которое полностью в итоге пошло на огонь, иначе бы они провозились до самой полночи с этим костром или вообще остались бы без огня. Подсев к Шае, он опять взялся за горку шишек и принялся шебуршить её в поисках подходящей. Взяв в рот полоску сушеного мяса, он принялся лузгать понравившуюся, дабы добыть ещё немного довольно-таки вкусных семечек. Спасибо, что они оказались рядом с хвойным лесом, иначе бы их и так небогатый ужин был бы ещё скуднее. День догорал. Хотя нет, даже скорее дотлевал. Внезапно появившееся солнце изредка выглядывало из просветов, и всё это было похоже на угольки — то тут, то там сверкнёт на мгновение и сразу скроется в пепельных дырчатых облаках. Самая короткая ночь года уже близко — света ощутимо стало меньше. У Рэйкана и у самого уже закрывались глаза — деятельный организм покой понимал лишь в одном проявлении, поэтому резкую смену деятельности определял как призыв ко сну. А что ещё в принципе делать? Вечер, ночь — какая разница, спать они оба могли когда угодно, где угодно и сколько угодно, в их бродяжнической жизни это было залогом их здоровья. В полудрёме мысли расползались. Привалившись к Шае, Рэйкан думал, как все случившееся может на неё повлиять. С одной стороны кажется, что это всё — такая мелочь, потому что для него самого вся его нынешняя жизнь и есть в принципе один большой праздник. Он давно прописал это ощущение у себя в сердце, он этим живёт, а иначе бард, танцор и балагур и в принципе существовать не может — чтобы нести нужное настроение другим, надо самим быть этим настроением. Но это его характер, его мировоззрение — Шая в корне отличается. Для неё, истинного прагматика, тактика и логического центра их тандема понятие праздника вообще в последнее время перестало существовать. И она не замечает, как сама слабеет в такие моменты — без эмоциональной разгрузки никто не может долго оставаться в силе, каждому нужен свой островок спокойствия. Для неё именно грядущий Снегопадень и должен был им стать, потому что, если говорить начистоту, несколько предыдущих прошли тоже не то чтобы сказать гладко. Она устала, и тоже в глубине души хочет отдохнуть и отдаться уюту. А тепло окончательно разморило Рэйкана, и он не заметил, как и сам провалился в сон.

***

— Ну как же я хорош! — раздавалось под ледяным сводом. Зеркальные стены звенели в такт голосу, а по скользкому прохладному полу скользил мягкий свет. — Это самое лучшее место на земле! Оказавшись в каком-то странном, но необыкновенно чарующем месте, Рэйкан не стал терять время зря. Куда ни глянь, вокруг него одни зеркала, и это просто потрясающий повод посмотреть на себя со всех сторон и с разных ракурсов. И ещё так свежо, хорошо, вроде пещера, а пахнет не затхлостью, а сладким морозцем. Золотой вастайи выдернул перо из плаща, наполнил до отказа магией и подкинул вверх, наблюдая за тем, как оно будет падать. Зрелище, как и ожидалось, получилось потрясающее — плавно парящий кусочек света отбрасывал невероятные блики на тысячи ледяных зеркал, и Рейкан смотрел на это всё раскрыв рот. Упав на пол, перышко не остановилось, а плавно потянулось по полу вглубь тоннеля, попав, видимо, в воздушную струю. Вастайи, словно загипнотизированный, двинулся за ним. Попал он в итоге в ещё одну непонятную пещеру, практически идеально круглую. Она была большая. Кинув почему-то в первую очередь взгляд наверх, Рэйкан увидел высоченный ледяной свод с неровным отверстием на самом верху, через которое было видно ночное небо. Опустив голову вниз, он увидел в центре, во льду, выбоину, из которой ощутимо тянуло запахом сырой земли. Не удержавшись, Рэйкан подошёл туда и опустился рядом с ней, и в этот же момент шаловливый поток ветра кинул пресловутое перо прямо туда. — Кто здесь? — прозвенело пространство глубоким грудным женским голосом. От эха льдинки на стенах вновь затряслись, воздух ощутимо похолодел. Земля в пробоине покрылась инеем, а Рэйкан почувствовал, как дышать стало тяжелее — ледяной воздух обжигал при вдохе, да и сам он, в принципе, начал замерзать. — Я-я н-не знаю, как тут оказался, но з-заране-е прошу прощения! — зазвенел в ответ вастайи и уловил в воздухе звук, похожий на шуршание крыльев. Рэйкан начал крутить головой во все стороны, чтобы найти его источник, но так и не смог этого сделать. Лишь стал слышать всё отчетливее и ощутил присутствие незнакомки. — Ты не шаман, — продолжал говорить голос, — ты вообще не изо льдов! Как ты сюда попал? — ледяное дыхание и вовсе теперь обожгло Рэйкану ухо. И он закрутился с удвоенной силой в поисках собеседника. — Да-а чт-то вы в-все сг-г-говорилис-сь, ш-шаман-ш-шаман, — и вовсе коченея, пролепетал златоперый. Двигаться, однако, теперь стало ну уж очень сложно, — Я Р-рэйкан, в-вастайи-и из пле-лемени Лотл-лэн, ес-ли т-т-тебя ещ-щё интерес-сует. — О, прости! Ты же почти замёрз, в тебе течёт иная магия! — голос всё так же раздавался в округе, но источник как будто бы переместился под свод купола. Дубак уменьшился. — Я-я не ведаю, к-каким образом попал сюда! — все ещё подергивая челюстью, но уже внятнее заговорил вастайи, — Но очень х-хочу узнать! Потому что до этого я спал в-возле теплого и уютного к-костра, а теперь умираю от х-холода здесь! — И я тоже очень хочу, потому что это место не предназначено для таких как ты, дитя. Ты солнечной, тёплой южной крови, — голос стал нежнее и тише. — Я Анивия, криофеникс. — Кто? — выпав в прострацию, переспросил Рэйкан, полностью погрузившись в недоумение. — Ох, уже не важно. Для тебя я просто хозяйка этой ледяной обители, к холоду которой, ты, к слову, совсем неустойчив. Давай попробуем разобраться, как ты всё же сюда попал. Ко мне приходят с желаниями и приходят совершенно с иной магией, нежели твоя. — С желаниями? Я н-не знаю, что я могу попросить у того, кого я даже увидеть не м-могу! — в сердцах воскликнул Рейкан, устав искать невидимку. — И моё единственное желание на данный момент — сделать это место ещё чуточку теплее! Таинственный голос лишь тепло рассмеялся в ответ. — У тебя солнечный, уютный с-смех, — тоже задорно улыбнулся в ответ вастайи, — Не то, что твой дом, хоть он и чертовски к-красив! На самом деле, у меня ещё одно желание, но я не думаю, что ты сможешь мне помочь. Это связано с одной дорогой мне особой. — Хо-о, прелестный птенчик жаждет любви? — голос стал томным и чуточку шкодливым. — О нет, сладкоголосая барышня, любовь у меня уже есть! — окончательно перестал трястись Рэйкан, распаляясь от энтузиазма. — Я хочу устроить ей праздник, сделать так, чтобы она была счастливой и отдохнула в столь прекрасный момент, ведь сегодня Снегопадень! Самая длинная ночь года, которая в жизни каждого вастайи должна быть самой тёплой! — Это ещё почему же? — Потому в этот момент наши сердца горячее обычного — от любви и желания сделать долгую тьму зимы короче, — окончательно переквалифицировался в режим поэта Рейкан. — Какие красивые слова, — голос будто бы наполнился силой, — но а что для этого нужно тебе конкретно? — Увы, несбыточное. Я не в силах охладить половину материка и пригнать к нему снежные тучи. Нам бы добраться до одного очень хорошего места, но огромная холодная речка преградила дорогу, а в обход попасть мы туда уже не успеем, — все как на духу выложил Рейкан. Он чувствовал, что тот, кто с ним разговаривает, невероятно добр. Да и вряд ли он что-либо ему, боевому танцору, сделает. Невидимый — значит робкий, скрывается и опасается. — О-ооох, как всё же давно у меня не было гостей, — вдохновенно пропело пространство, — И я поняла, как ты ко мне попал, мой друг. Ты спишь, как спали все, кто ко мне приходил. И засыпал ты с отчаянным желанием в такой магически мощный, связанный с моей силой день, что даже то, что мы совершенно разной крови, не стало препятствием. А-ааах!.. — Сплю?.. - посмотрел почему-то на свои руки вастайи. — Но как мне проснуться, вернуться к себе? — Ты это сделаешь, как исполнится твоё желание, — обстановка вокруг становилась всё радостнее, возбуждение клубилось в воздухе. — Можно позаимствовать твоё перо? Снова поймав ветер, золотистая пушинка закружилась в воздухе над землей, которая стала светиться знакомым сиянием — сквозь богатый чернозём виднелись искринки истинной дикой магии, которые тоже стали взлетать. — Пурф! — золотое перо разлетелось воздухе на такую же золотую пыль, которая стремительно понеслась обратно, в ледяную выбоину. Через несколько секунд там, где упало больше всего этой пыли, показался робкий зелёный росток, начавший стремительно расти. — Он не проживёт, здесь долго, увы, но для меня это бесценный дар, — Рэйкан стоял посреди ледяного дворца, раскрыв рот. Прямо на его глазах материализовалась огромная птица невероятной красоты. Она стояла на полу, согнувшись над ростком и почти касаясь его клювом. Вместе с птицей появилось и новое в окружении — пустые ледяные зеркала покрылись морозной росписью, а на одном из широких каменных выростов оказалось невероятной величины гнездо, выглядевшее прелестно и изящно. Приглядевшись, Рэйкан увидел, что сплетено оно из ледяных ветвей и ледяных цветов. А живые зелёные листики стремительной зелени, которая сидела в земляном пятачке, с кончиков уже начали покрываться инеем. Птица оторвалась от их созерцания и подняла голову на Рэйкана, встретившись своим взглядом с его. В её глазах вастайи увидел родное ионийское голубое небо. — Пусть же этот прекрасный момент ознаменует начало прелестного праздника! — она раскрыла огромные ледяные крылья и взвилась под купол. А Рэйкан вспомнил детство, вспомнил байки стариков, в которых говорилось, что вот, де, существует где-то на их необъятной птица, которая весь холод Рунтерры в себе держит. Но сердце у неё столь же горячо, как и сердце земли, поэтому не остыл ещё мир во льдах. — Держи, приятель, теперь уже моя очередь делиться перьями, — и в руки Рэйкану упал живой лёд, — по нему я найду тебя. Ты сделал мне огромный подарок в столь прекрасную ночь и порадовал. Теперь и мне хочется сделать так же, ведь Снегопадень создан, чтобы согревать сердца, неправда ли? В ваших краях ходят легенды о морозных духах, дарящих подарки, так вот сегодня я побуду одним из них! Анивия лучезарно улыбнулась и бросилась камнем прямо на него. Последнее, что он помнил после холодного удара крыльями — её силуэт в проёме на фоне ночного неба.

***

— А, что?.. — просыпался вастайи как будто обухом по голове ударенный. В руках было что-то холодное и неприятное. Окончательно очнулся он, когда это что-то потекло вниз по ладони. — Аааа! — подскочил Рейкан, дергая рукой и разбрызгивая во все стороны ледяную воду. — Откуда она тут? Перепрыгивая дотлевающий костёр, вастайи направился к выходу, дабы выяснить, почему там было слишком светло. Увиденное его поразило — огромными комьями с неба падал пушистый снег, а от ветра ощутимо тянуло морозцем. — Вау! — Рэйкан не выдержал и спрыгнул с каменного уступа прямо на успевшую образоваться небольшую шапочку, запорошившую ветку. Словно в ответ ему, с вышины раздался громогласный радостный клёкот, и вастайи воочию увидел величие ледяного феникса. Её силуэт, причём невероятного размера, лишь угадывался среди облаков, в данный момент она как будто сама была ими. — Аха-ха! — глухо слышалось среди облаков. А Рэйкан припустил обратно к пещере. — Шая, Шая, проснись! — сбрасывая плащ и теребя её за плечо, кричал боевой танцор. — Посмотри! Чуть ли не таща на себе полусонную вастайи, он подволок её к выходу. С непередаваемыми ощущениями он смотрел, как её лицо сменялось шоком, неверием и радостью. Краем глаза он заметил тень, несущуюся над рекой, и, подхватив Шаю, понёсся к воде. Под крыльями стремительного феникса ярый водный поток покрывался тоненькой, но уверенной корочкой льда, и с каждым заходом неуловимой ледяной птицы становился всё крепче. Она была, по сути, в одном месте, но как будто везде, и это нельзя было описать словами. — Собирайте вещи, птенчики, впереди вас ждёт снежная дорога, — смеялся голос в небесах, постепенно тая. — Сама Анивия желает вам счастливого Снегопадня! Рэйкан уже и не помнит, как они кидали все свои пожитки в сумки и доедали провизию. В душе зажегся такой огонь, что, пожалуй, пылало всё тело, а голова отказывалась работать. Опомнились они уже посреди реки, весело скользя по льду навстречу празднику. Вечер полностью растворился в долине и Снегопадень уже вступил в свои права. И лишь они, как всегда, двое против всех, летели среди застилающейся снегом пустоши, летели к черно-зелёной точке на горизонте. Невероятно радостные, невероятно вдохновлённые и счастливые. — Верьте в чудо, — прошептало небо напоследок, закручивая снежный вихрь в очередной виток, — оно есть.