Плоды трудов твоих

Удивительно просыпаться под водой. Первые дни, конечно, страшно, измененное тело ноет, болят шея, где открываются длинные шрамы, и легкие, не привыкшие дышать так, но это естественная цена. Рейнард давно привык ее платить. Тем удивительней было, что она более не требовалась. Вода разомкнулась, выпуская его в мир людей. Это слово в последнее время стало весьма обширным, но Аларик уверенно называл так свою разномастную паству — крылатую, покрытую светящимися узорами, обзаведшуюся когтями и клыками. Жабрами, как сам Рейнард. Или всем вместе, как де Вер. Она не признавала полумер. Подземелья еще спали и Рейнард поднялся к Сфере, прикрыл глаза, ощущая воздух поверхности. Три дня назад он был ледяным, даже на Оси чувствовалось его убийственное прикосновение. Вчера — прохладным, словно сквозняк, сочащийся в комнату больного. Сегодня — теплым, как живое дыхание. — Моя миссия завершена, — сказали за спиной. Рейнард обернулся, опустился на одно колено. Волос коснулась легкая рука. — Встань, прошу тебя. Я более не Говорящий Илларии и я никогда не был твоим господином. — Вы намного больше, Аларик. Однако встал, увидел мимолетную улыбку на чужих губах. Аларик глубоко вдохнул, тоже пробуя воздух на вкус, и свет, в последние дни потускневший от беспокойств, ярко вспыхнул в его глазах. — Эрзамас не ошибся в своих предположениях, а наши друзья — в расчетах. Сегодня мы все сможем вернуться на землю и увидеть, какие плоды принес наш общий труд. Он говорил, как на проповеди — как всегда. Однако Рейнард чувствовал изменение интонации, читал в этих словах усталость, похожую на прощание. — Однако всегда впереди остается высшая цель, — сказал, словно подхватывая речь — ему ведь давно позволили вести себя с Говорящим как с другом. — Путеводная звезда мечты об идеальном мире, который только предстоит построить. Ибо даже самые плодородные земли не дадут урожай, если не трудиться на них. Аларик тихо засмеялся, потеребил бороду, в рыжине которой появились первые седые пряди. Сказал просто: — Ты знаешь, я был создан, чтобы объединить проклятую кровь и простых людей. Я сделал все, что мог для этого и добился успеха — благодаря тебе и всем, кто собрался здесь. Большего человек, создавший меня, не мог и желать. — Я был создан, — эхом повторил Рейнард. — Чтобы узнать, что простой человек может стать проклятой кровью. Но разве не вы говорили мне, что я стал намного большим? Я знаю, с вами было иначе, я лишь получил толику вашей крови, став для лозы приемным сыном… — Не только для лозы, — улыбнулся Аларик. — Не беспокойся, Рейнард, я не покину вас. Я лишь хочу вкусить плоды своей работы. Дай мне время. Они молчали, стоя рядом. Внизу медленно просыпались подземелья, вскоре люди придут на проповедь у Арфы так же, как раньше приходили в храм. Там их встретят те, кто ведет эту общину — увы, куда меньшую, чем прежний город Каннареджо. Возможно, последнюю на земле. Но мир наверху пробуждается от ледяного сна. И человечество, как бы мало его ни осталось, уже сумело пробудиться.