Энн из приемной доктора Уорда

Энн бежала так быстро, как могла. В ушах свистел ветер, выбившиеся из косичек пряди лезли в глаза, подол платья цеплялся за высокую траву. Было ощущение, точно ее несут невидимые силы. Вперед и только вперед! Дыхание сбилось, но Энн не останавливалась, и только когда начало покалывать под ребрами, она со счастливым вздохом упала на колени посреди поля. Несколько крошечных пестрых бабочек вспорхнули с цветов — Энн запрокинула голову и проводила их взглядом. — Ты... Ты с ума сошла! — Диана поравнялась с ней и уперла руки в колени, пытаясь отдышаться. — Нам ни за что не забраться туда. Слишком высоко! — Мало что в мире может удержать нас от прекрасного приключения, милая Диана, и высота не входит в это число. Энн повернулась к Диане с озорной улыбкой, и они обе засмеялись. — Когда ты так говоришь, я на мгновение верю, что это в самом деле возможно. — Ну конечно возможно! — Энн вскочила на ноги. — Ты не должна в этом сомневаться. Преграды существуют, чтобы мы придумывали разные способы, как их преодолеть. И сейчас мы именно этим и займемся! Она схватила Диану за руку и снова пустилась вперед. Когда они оказались в тени дуба, Энн прижала ладони к стволу и посмотрела на ветви. Старое дерево встретило ее гулом ветра в листве. Энн с благоговением улыбнулась. Как же сильно все это время ей хотелось сюда прийти. Она придумала способ забраться наверх практически сразу после того дня, когда мисс Стейси познакомила ее с дубом, однако все последующие визиты в Эвонли у нее не было ни малейшей возможности это сделать. Впрочем, Энн ни о чем не жалела: последние три недели были трудными, зато насыщенными и невероятно увлекательными. Каждые выходные она сопровождала Мэттью, и вместе они с утра до вечера помогали Гилберту, Башу и Мэри собирать урожай. Мэттью любил землю и знал о фермерстве невероятно много. Он показал, как ставить из жердей навес для сушки зерновых в сырую погоду, научил вязать рожь в снопы и укладывать в бабки и стога. Это была целая непростая система, которая разнилась с техникой жатвы и сушки ячменя и овса, что ожидала их к концу лета. Энн и Гилберт решили вести совместный дневник, куда по возможности заносили все советы от Мэттью по фермерству и даже маленькие хитрости. Например, чтобы баклажаны не горчили и долго хранились, их нужно срезать с плодоножкой сразу после того, как они начнут буреть. А самый простой и действенный способ узнать, созрело ли зерно, — растереть колосок: если оно легко отделится от ости, значит, время пришло. Энн была в восторге. Она понятия не имела, как все эти знания не путаются в голове Мэттью, но жаждала запечатлеть каждую крупицу мудрости на бумаге. — Какое же оно высокое, — Диана обхватила себя руками и с недоверием посмотрела на Энн. — Если у тебя нет пары тайных крыльев под одеждой, нам ни за что не забраться наверх. — Больше всего на свете мне бы хотелось иметь крылья, однако сейчас мы справимся и без них, — она вытащила из сумки моток толстой веревки и принялась распутывать. — Я вычитала об этом способе в книжке про американского путешественника. Вот тут вяжем узел побольше, чтобы создать противовес... Ну-ка, — Энн замахнулась в попытке перекинуть веревку через нижнюю ветку. С четвертого раза получилось. — Держи, — она вручила Диане конец с узлом, а второй на совесть привязала к крепкому корню, торчавшему из земли. — А теперь — навстречу неизведанному и прекрасному! Энн подергала за веревку, убедилась, что та послужит ей надежной опорой, с победным кличем оттолкнулась ногой от дуба и подтянулась вверх. — Господи, Энн, умоляю: будь осторожна! — Это дерево, а не отвесная скала над обрывом, — со смехом отозвалась Энн. Она проворно забралась на нижнюю ветку и шумно втянула носом воздух. — Какая красота, Диана! Залезай скорее. Карабкайся по веревке и отталкивайся ногами от ствола. Вот так, да. Молодчина! Диана замерла на полпути и громко ахнула. — Все хорошо? — У меня такое чувство, что сердце сейчас из груди выпрыгнет! — Это не страх, а восхищение. Смелее! Ты уже почти у цели, — Энн перебралась на соседнюю ветку, уступая Диане место, и протянула руку. — Ну вот и все, — она ободряюще улыбнулась тяжело дышавшей, но явно счастливой подруге. — Мы наверху, и все сокровища Эвонли перед нашими глазами. Энн осторожно залезла вглубь дуба и расположилась на толстой ветке, под конец раздваивавшейся. Диана устроилась напротив. Да, всех сокровищ Эвонли отсюда было не разглядеть — только поля и лес, — тем не менее, вид открывался воистину захватывающий дух. Энн обхватила рукой верхнюю ветку, прислонилась щекой к теплой коре и прикрыла глаза. Она чувствовала подлинное умиротворение. — Вы живете в невероятном месте. Какое-то время они молчали, затем Диана тяжело вздохнула. — Не верится, что скоро я уеду из Эвонли. Оставлю родителей, подруг, любимый дом — всю свою жизнь. Это так... Непривычно и почему-то печально. Энн закусила губу, с отчаянием взглянула на Диану. — Разумеется, это печально! А как же иначе? Я благодарна судьбе за то, что она свела наши пути. Но как же это несправедливо: разлучать нас, едва мы начали узнавать друг друга, — Энн свободной рукой стиснула пальцы Дианы. Та грустно улыбнулась и сжала ее ладонь в ответ. — Кроме того, от одной мысли, что ты не поступишь в колледж... Диана, ты уверена, что хочешь именно этого? Еще не поздно, ты можешь сдавать экзамены вместе со всеми на следующей неделе. — В пансионе благородных девиц совсем неплохо. Там тоже предоставляют соответствующее образование, — Диана сосредоточенно нахмурилась. — Уверена, все будет хорошо. Даже если бы я передумала, родители ни за что не позволили бы мне учиться в колледже. А уж экзамены я и подавно не сдам. Я ведь не посещала подготовительных курсов мисс Стейси, так что... Я не смогу. Энн болезненно поморщилась. — Так говорить неправильно. Только представь, чего ты себя лишаешь, ошибочно полагая, мол, что-то в этом мире невозможно и не стоит пытаться. Вспомни, что я сказала о преградах. Ты ведь можешь почти все на свете или даже все — кто знает? — Родители придерживаются иного мнения, хотя не спорю: твои слова звучат вдохновляюще и прекрасно, — Диана покачала головой, — но у меня нет твоего воображения, чтобы придумывать... Все эти способы, которые помогут преодолеть преграды. — Как же мне хочется, чтобы ты поверила в обратное. — Энн... — Прости, — она осеклась и продолжила с напускной бодростью, — давай обсудим что-нибудь другое. Расскажи про завтрашнюю ярмарку. Что там будет? Гилберт с Башем ничего мне не говорят. — Ты тоже туда собираешься? — Диана просияла. — О, Энн, тебе непременно понравится. На окружной ярмарке очень интересно. Там столько всего, что глаза разбегаются! Будут и состязания, и конкурсы первых плодов урожая, и развлечения, и вкусная еда. — Они радостно рассмеялись, затем Диана внимательно посмотрела на Энн. — А ты пойдешь туда с Гилбертом Блайтом? — Ну конечно. Он ведь пригласил меня и... — Энн запнулась на полуслове и удивленно подняла брови. — Диана, к чему этот вопрос? Надеюсь, ты не имеешь в виду ничего такого. Я пойду на ярмарку вместе с Гилбертом, Башем и Мэри, потому что я их гостья. Диана опустила глаза. — Ну что ты, я ни о чем таком и не думала. Просто вы почти неразлучны все лето, вот девочки и болтают разное, ты же знаешь... — Что именно они говорят? — Энн почувствовала, как внутри похолодело. Ее визиты в Эвонли не давали девочкам покоя. Слухи и абсурдные небылицы преследовали ее с того самого вечера на июньском празднике, и как бы она ни старалась найти с девочками общий язык, ничего толкового не выходило. — Диана, скажи мне. — Что Гилберт Блайт, — та смущенно улыбнулась, — тобой увлечен. Энн крепче вцепилась в дубовую ветку и отвернулась. Щеки нещадно окатило жаром. — Вздор... — тихо пробормотала она. Это не могло быть правдой. Неужели все они не понимали, насколько нелепо даже предполагать подобное? Любой, у кого есть глаза и капля здравого смысла, согласится: Гилберта в жизни не заинтересует такая несуразная и непривлекательная особа, как она. Сердце билось оглушительно громко. Несколько долгих секунд Энн не слышала ничего, кроме этого стука и нарастающего гула. Она не собиралась лгать самой себе. Действительно, несколько раз создавалось ощущение, будто их дружба с Гилбертом балансирует на тонкой грани, по другую сторону которой кроется нечто большое. Когда в прошлом месяце он предложил проводить ее до дома, Энн не придала этому значения, а потом возникла мысль, что все это похоже на... Было ужасающе неловко. Энн хотелось провалиться под землю со стыда и сейчас при одном воспоминании того момента. Они стояли друг напротив друга, и Гилберт так смотрел на нее, что... В ту ночь ей удалось заснуть только под утро. В голову лезли воспоминания минувшего лета, моменты с Гилбертом, фрагменты разговоров, и Энн невольно прокручивала их снова и снова. Дошло до того, что ей стало казаться, будто его случайные прикосновения к ее локтям, ладоням были не случайны. А когда она вспоминала взгляды, которыми порой одаривал ее Гилберт, все внутри трепетало. Да, были минуты, когда Энн позволила себе поверить, что ей выпал случай пережить прекрасные волнительные моменты зарождающихся чувств — взаимных, возвышенных, в основе которых залегла восхитительная дружба. Однако рассвет принес разочарование и осознание горькой неизбежной истины. Энн смотрела на себя в зеркале и понимала: ее воображение сыграло злую шутку. Реальностью были не смехотворные надежды на романтическое приключение, а худое бледное лицо, отвратительные веснушки по всему телу и неровные, слишком крупные зубы. Рыжая, нелепая и тощая. Возможно, сама она могла забыться, но Гилберт и окружающие всегда видели ее внешность. Так что Энн искренне не понимала, зачем девочкам Эвонли говорить подобные глупости. Разве что в качестве насмешки, ведь ни одна из них всерьез не верила, будто кто-то вроде Гилберта заинтересуется Энн в романтическом смысле. Она глубоко вздохнула и повторила громче: — Это все вздор, Диана. Уверяю тебя, мы с Гилбертом лишь хорошие друзья. Если это так волнует остальных девочек, можешь передать им мои слова и успокоить. — Вряд ли они мне поверят, Энн. Последнее время девочки только об этом и толкуют. Они не откажутся от такой... Пикантной темы для обсуждений, — Диана перевела на нее виноватый взгляд. — Мне очень жаль. Но знаешь, чтобы не давать им лишнего повода для пересудов, ты можешь отправиться на ярмарку вместе со мной и Руби. Родители уехали по делам в Шарлоттаун, поэтому я поеду вместе с семейством Гиллис. Энн улыбнулась, восхищенная блестящей идеей подруги. — Это будет чудесно! Благодарю, Диана. Если бы мы не сидели на верхушке дерева, я бы сейчас крепко обняла тебя. — Тетя Джо приехала в гости и привезла набор прекрасных лент, — глаза Дианы восторженно горели. Без тени лукавства, Энн в жизни не видела никого столь красивого и доброго одновременно. — Позволь, я подберу тебе ленту к праздничному платью. — У меня нет праздничного платья, Марилла не разрешила взять его с собой. Но спасибо, это все равно очень мило с твоей стороны! — Не беда. Мне нравится и это, тебе очень идет зеленый. А если захочешь, возьми одно из моих платьев, у меня есть несколько на твой рост. Портные неудачно подогнали, а отнести переделать у мамы все руки не доходят. — О, Диана! — Энн покачала головой. Она не знала слов, способных выразить переполнявшие ее благодарность и ликование: дружба Дианы, сердечность и искренняя доброта души — все это было истинным даром Провидения, о котором Энн прежде могла только мечтать. Энн была уверена, что при иных обстоятельствах Диана стала бы ее сердечной подругой. Если бы им было отведено больше времени! Неизбежная разлука разбивала Энн сердце. Кажется, она начинала ненавидеть Париж. Этот город собирался забрать у нее слишком многое. — Проходите, милые прекрасные леди! Вас ждет незабываемый день! Диана взяла Энн и Руби под руки, и они втроем постарались с достоинством кивнуть раскланивавшемуся перед ними зазывале у входа. Мужчина при этом скривился в уморительной гримасе. Энн не выдержала первой и прыснула со смеху, следом засмеялись и девочки. Они прошли под деревянной аркой и устремились вглубь. Сердце Энн заходилось в бешеном ритме от радости. Ярмарка превзошла самые смелые ожидания! В центре раскинулся колоссальный по размерам красно-белый шатер, а вокруг на каждом шагу стояли палатки поменьше — все было ярким, с замысловатыми украшениями из тканевых гирлянд, цветов, ленточек. — Как много людей, — удивилась Энн. — На ярмарку приезжают из всех ближайших сельских общин и городков. Даже из Шарлоттауна, — Диана остановилась около прилавка с красивыми маленькими игрушками-зверьками. Кажется, те были призами в игре с мячами и пирамидой из жестяных банок. — В прошлом году ярмарка проходила в Нью-Глазго. — Я слышала, — Руби перешла на громкий шепот, — мама жаловалась, что последние годы окружная ярмарка превратилась в место, где отчаявшиеся девушки пытаются подыскать себе мужей из соседних окрестностей. — Глупость какая-то. Здесь так красиво и весело. Неужели кто-то пришел сюда не ради отдыха, а чтобы?.. — Энн нахмурилась, так и не закончив фразу. Руби неуверенно пожала плечами и не стала ничего добавлять. Как бы там ни было, все вокруг были очень нарядными, едва ли не официальными. Женщины — в шикарных платьях, перчатках, с зонтиками от солнца; мужчины — в костюмах и светлых рубашках. Для многих ярмарка и последующие танцы были не просто поводом развлечься, а возможностью насладиться частичкой светской жизни. Энн была неимоверно счастлива, что согласилась надеть наряд Дианы — воздушное голубое платье с белым кружевом. Ее собственное, слишком простенькое и невзрачное, пришлось бы сегодня совершенно ни к месту. — Смотрите, там Руби с Дианой. — Тилли и еще несколько девочек, среди которых Энн узнала Уинифред, помахали им. — И Энн с ними. Идите к нам! — Привет! Диана и Руби принялись с радостным смехом со всеми обниматься. — Рада тебя видеть, Энн, — Уинифред тепло улыбнулась. — Такое событие, как ярмарка, нельзя пропускать. Они каждый год ухитряются нас удивить. — О, да, у меня просто глаза разбегаются — столько тут всего интересного! — Ты знакома с Мойрой и Бекки Нельсон? — представила Уинифред темноволосых двойняшек. — Я Энн, — она горячо пожала руку каждой из них. — Энн Ширли-Катберт. — Та самая Энн? — Бекки с интересом округлила глаза, и Мойра тут же неодобрительно покосилась на сестру. — То есть... Нам доводилось о тебе слышать. Приятно наконец познакомиться. — У тебя великолепное платье, — поспешно добавила Мойра. — Вы посмотрите на эти кружева. Тончайшая работа! — все девочки обернулись к Энн. — И цвет просто чудесный, не правда ли, Бекки? — Платье — блеск, — согласилась вторая двойняшка. — Где тебе его пошили? В Шарлоттауне, да? — Энн привезли платье из-за границы, — ответила Диана прежде, чем она успела признаться, что наряд не ее. — Сразу видно: скроено по последней парижской моде. — И правда, я именно так и подумала! Девочки одобрительно зашумели. Диана украдкой одарила ее заговорщицкой улыбкой, и Энн мысленно поблагодарила подругу за столь великодушный подарок. Пускай платье ей и не принадлежало, драгоценные минуты крошечного фурора заставили Энн ликовать. Марилла наверняка упрекнула бы ее в тщеславии, но это не имело никакого значения: в сказочном платье Дианы и с вплетенными в распущенные волосы голубыми атласными лентами Энн чувствовала себя настоящей маленькой леди. Подумать только — впервые в жизни она ловила поощрительные и даже завистливые взгляды. Чудеса небес. — А где Джози и Джейн? — немного погодя спросила Руби. Тилли многозначительно ухмыльнулась и взглядом указала в сторону другого конца улочки, обозначенной двумя рядами палаток. Джози неспешно прогуливалась бок о бок с привлекательным юношей. Позади под руку шли куда менее довольные Джейн и высокая светловолосая девушка — одежда и убранные волосы свидетельствовали о том, что та уже закончила школу. Джози в светлом платье, с копной золотистых кудрей походила на одну из прекрасных фарфоровых кукол, которые Энн видела на витрине дорогого магазина игрушек в Шарлоттауне. — Джози сегодня особенно красива, — искренне восхитилась Энн. — И все мы отлично знаем, для кого именно она так старалась, — Тилли состроила забавную рожицу, и они с Бекки захихикали. — Готова поспорить, они протанцуют вместе весь вечер. — Билли Эндрюс весь год ухаживал за нашей Джози, — негромко пояснила Диана. — Наверное, когда она поступит в колледж Куинса, Билли сделает ей предложение. — Джейн явно не в восторге, что придется породниться с Джози, — Тилли прикрыла очередной смешок ладонью. — Да она ни от кого не в восторге, — отмахнулась Мойра. — Вспомните, как она брюзжала, когда Присси была помолвлена. — Посмотрела бы я на тебя, если бы твоя сестра собралась замуж за мистера Филипса, — Уинифред весело прищурилась, затем повернулась к Энн. — Мистер Филипс преподавал в школе до мисс Стейси. Он был воплощением настоящего кошмара. — И у него были отвратительные усы! Бекки поднесла руку к носу и пальцами изобразила шевелящиеся усы. Все прыснули со смеху. — Хорошо, что Присси не вышла за него, — Руби облегченно выдохнула. — А Билли Эндрюс — другое дело. Вы только посмотрите, какая они с Джози красивая пара. Хоть бы он сделал предложение прямо после экзаменов! Джози счастливица. Энн с неуверенностью посмотрела на мечтательно вздохнувшую Руби. — К чему такая спешка? Не лучше ли сначала закончить колледж? — она нахмурилась. — Многое может измениться за эти годы: сама Джози, ее взгляды и мечты. — Чтобы пока она учится в Куинсе, Билли нашел себе кого-нибудь другого? — Мойра уставилась на нее, как на полоумную. — Ну уж нет. Эндрюсы очень состоятельные. Собственными руками счастье упустить — надо же до такого додуматься. — Да, Энн, это опасно и недальновидно, — Руби обеспокоенно огляделась, будто боялась, что их подслушают. — Так ведь можно и старой девой остаться. Энн хотела заметить, что не видит в этом такой уж страшной трагедии — подумаешь, на замужестве свет клином не сошелся, — но что-то в выражении лиц девочек заставило ее промолчать. — А я согласна с Энн, — неожиданно произнесла Диана. — На месте Джози я не стала бы торопиться с помолвкой. — Тебе легко говорить, — Бекки скрестила руки на груди и недовольно надула губы. — Ты едешь в пансион в Париже. Всем известно, что оттуда выпускают самых завидных жен, и в старых девах ты точно не останешься. — С удовольствием уступила бы тебе свое место, а сама отправилась бы в колледж, — холодно ответила Диана. Энн с сочувствием взглянула на подругу, незаметно шагнула ближе и взяла за руку. Диана молча стиснула ее пальцы в ответ. «Бедная милая Диана!». Сердце Энн изнывало от грусти и острой несправедливости. Как жестоко со стороны мистера и миссис Барри пренебречь желаниями дочери и единолично решить судьбу Дианы. — Мне кажется, со временем ты полюбишь Париж, — мягко сказала Уинифред. — Это удивительный город. Просто дай ему шанс. — Ох, Уинни. Когда вы с Дианой уедете в Париж, что же я буду без вас делать? — огромные глаза Руби влажно заблестели. — Все это так печально! Энн с удивлением повернулась к Уинифред. — Ты тоже собираешься в Париж? В пансион? — Нет, мы с родителями присмотрели там хороший колледж. Я всегда мечтала после школы переехать в Париж, — Уинифред поправила кружева на своем платье и довольно улыбнулась. — Мама еще весной велела обставить там квартиру, и сейчас уже почти все готово. Тилли неопределенно хмыкнула и поинтересовалась: — Значит, планы на счастливую жизнь в Париже по-прежнему в силе? Уинифред снова улыбнулась, однако на этот раз улыбка не коснулась светлых глаз. — Разумеется. Бекки явно собралась что-то сказать, но осеклась под предостерегающим взглядом Мойры. Энн с удивлением наблюдала за двойняшками, притихшей Тилли, явно смущенными Руби, Дианой и за Уинифред, в выражении лица которой что-то определенно изменилось. Последняя на мгновение встретилась взглядом с Энн, но тут же отвела глаза. — Смотрите! — Руби указала в сторону импровизированного тира. — Мисс Стейси будет стрелять из ружья. — Она соревнуется наравне с мужчинами! — ахнула Мойра. — И снова она в брюках, — почти в унисон с сестрой неодобрительно вздохнула Бекки. — Вот будет потеха, если мисс Стейси победит и утрет им всем носы, — Тилли нетерпеливо хлопнула в ладоши. — Подойдем поближе, посмотрим. Энн с восторгом озиралась по сторонам. Диана не преувеличивала: здесь было столько увлекательного, что голова шла кругом. Хотелось осмотреть и попробовать все и сразу! Если бы не сдерживавшая ее порывы Диана, Энн беспрестанно носилась бы от одной палатки к другой. — День только начался, — со смехом подметила Диана, когда она мучительно пыталась выбрать между очередью к гадалке и шатром с цирковыми артистами. — Мы везде успеем. — Везде успеть невозможно, хотя, признаться, я бы многое за это отдала. Боже правый, что там такое? Диана, ты видишь это? — Энн потянула подругу за руку, прокладывая им путь сквозь толпу. — Гигантский воздушный шар! Большой, желтый, с прямоугольной корзиной и очень красивый — совсем как на картинке в ее книжке. Энн запрокинула голову и тут же схватилась за шляпку, которая едва не соскользнула вниз. — Мы непременно должны на нем прокатиться. — Ты шутишь, Энн? Он поднимается очень высоко, я видела в том году, — Диана прижала руки к груди и взглянула на шар с благоговением и ужасом. — Нет, я умру от страха прямо там, в небе. — Взглянуть на мир с высоты птичьего полета. Должно быть, необыкновенные ощущения. Она всегда завидовала счастливым чайкам и гусям, свободно рассекающим небесные просторы. Сколько всего они видели? В скольких местах побывали? Путешественники по праву рождения. У нее не было ни подобного права, ни крыльев, однако... Если взмыть вверх на воздушном шаре, можно на мгновения почувствовать себя птицей. — Энн. Она обернулась на знакомый голос и опешила: Гилберт стоял так близко, в полутора футах, а то и меньше. Энн собралась шагнуть назад, но встретила его взгляд и замерла. Гилберт смотрел на нее слегка удивленно, с растерянной полуулыбкой и было в его глазах, в выражении лица нечто такое... Небеса, если бы на ее месте был кто-либо другой, Энн назвала бы взгляд Гилберта восхищенным. Взгляд, от которого у Энн перехватило дыхание. Нет. Она мысленно себя одернула. Это заслуга платья — не ее. И вообще, наверняка глупо вот так стоять и молча таращиться на него в ответ. Энн глубоко вздохнула, однако не нашла, что сказать. Диана многозначительно кашлянула. — Здравствуй, Гилберт. — Добрый день, Диана, — он коротко улыбнулся и вновь повернулся к Энн. — Итак. Что скажешь? — Что... Скажу? — она судорожно сглотнула и в панике взглянула на Диану. — Ярмарка, — Гилберт с недоумением приподнял бровь. — Как она тебе? — Ярмарка! — Энн встрепенулась. Святые небеса. От облегчения у нее едва не закружилась голова. — Мне очень нравится. Здесь воистину сказочно! Я непременно должна обойти все палатки. Мы уже пробовали мороженое, яблоки в карамели, смотрели на жонглеров. О, и еще встретили человека, он был безумно высокий, — она устремила руку ввысь, — на этих... Как их там? — На ходулях? — Именно, — Энн радостно усмехнулась. — Понятия не имею, каким образом он на них держится. Настоящая магия. Тут вообще много поразительных вещей, о которых мне доводилось лишь читать, — она отвернулась, посмотрела на воздушный шар, на туго натянутую веревку, соединявшую корзину с землей, и глубоко вздохнула. — Подумать только. Несколько мгновений — и ты паришь под самым солнцем. Гилберт встал рядом с ней и тоже глянул на шар. — Хочешь на нем прокатиться? — Энн, застигнутая врасплох вопросом, резко вскинула голову и встретилась со смешливым прищуром светло-карих глаз. — Высоты не боишься? Она раскрыла рот, намереваясь ответить, что страсть к живописным видам у нее в крови и она без колебаний готова забраться на самую высокую точку на земле, но так и не сказала ни слова. Мысль о том, что они с Гилбертом очутятся вместе в этой не такой уж и просторной корзине — да еще и высоко над землей, — отозвалась горячей волной, окатившей с головы до пят. Энн непроизвольно затаила дыхание. Думать об этом оказалось неимоверно волнительно и приятно. По рукам пробежали мурашки, и она с запоздалым ужасом поняла, что у нее горят щеки. — Нет, я не хочу, — выпалила Энн и отвернулась. — Прости, нам уже пора. Мы с девочками договорились в полдень встретиться у шатра гадалки. — Она решительно прошла мимо Гилберта, взяла Диану за руку и бросила не оборачиваясь: — Увидимся позже! Энн с низко опущенной головой быстро лавировала между людьми, волоча за собой с трудом поспевавшую Диану, и не решалась поднять взгляд. Сердце лихорадочно колотилось, уши пульсировали. Энн даже думать не хотела, как, должно быть, позорно выглядит со стороны. Диана неожиданно потянула ее назад и заставила остановиться. — Да не беги ты так, будто за нами погоня, — та поправила съехавшую набок шляпку и загадочно улыбнулась. — В полдень у шатра гадалки? Это было слегка... Неучтиво. Ты точно ничего не хочешь рассказать, Энн? Она и без Дианы знала, что все вышло неловко и грубо. Хотелось взвыть от досады. Боже, ну почему последнее время она все чаще говорила полнейший вздор и чувствовала себя круглой идиоткой, когда дело касалось Гилберта Блайта? — Только это и пришло мне на ум. Прошу тебя, не надо на меня так смотреть! Представь, что подумают остальные девочки, если увидят, как мы с ним катаемся на воздушном шаре. Вдвоем! — Энн с отчаянием мотнула головой. — Мне показалось, Гилберт Блайт находит подобную перспективу вполне привлекательной. — Энн пораженно уставилась на Диану. Та тут же сделалась серьезной и поджала губы. — Извини. Возможно, я ошиблась. Энн прикрыла глаза, чувствуя, как ее охватывает мелкая дрожь. — Здесь собрались все девочки. Я не собираюсь сама преподносить им новые поводы для обсуждений. Это называется провокация. — Хорошо, — Диана кивнула. — Думаю, ты права. Такое точно никто бы не оставил без внимания. — А это не в моих интересах, — Энн скрестила руки на груди, попыталась восстановить дыхание, успокоиться. — Сегодня замечательный день. Я не позволю каким-то глупостям его испортить. Пойдем, Диана. Я действительно хочу посмотреть, что там за гадалка такая. Однако сколько Энн ни старалась унять глупое сердце, бившееся в груди, точно взволнованная пташка в клетке — совсем как описывали на страницах в романах! — и переключить внимание обратно на ярмарку, ничего не получалось. Она была расстроена и напряжена. Стоило извиниться перед Гилбертом или хотя бы объяснить свое поведение, вот только Энн не удавалось даже мысленно подобрать нужные слова; к тому же, ей совершенно не хотелось делать это в разгар ярмарки. Она и без того чувствовала себя, как под микроскопом. Энн всячески избегала общества Гилберта, и от этого день приключений и наслаждений превратился в сущую пытку. Ближе к трем часам они оказались на одной площадке. Энн с девочками наблюдали за конкурсом лучшего торта, и под конец она заметила, что Гилберт, Уинифред, Баш и Мэри стоят напротив, по другую сторону от жюри. Она встретила взгляд Гилберта и быстро повернулась к Руби, принялась расхваливать декоративные элементы торта, который пробовали жюри. Когда через несколько минут Энн покосилась на Гилберта, он стоял к ней спиной и разговаривал с Уинифред. В течение дня они пересекались еще несколько раз на расстоянии, однако Гилберт не смотрел в сторону Энн и почти все время о чем-то увлеченно беседовал с Уинифред. Энн ощущала себя самым несчастным существом на свете. Это был по праву худший день за последние несколько месяцев.